3. Контора в городе S

Встав, едва стрелки настигли цифры шесть, я уже не мог успокоиться. Утро началось с интересного знакомства. Как оказалось, здесь водопровод разделен и смесителей не предусмотрено. К тому же, разъемы в проводке не подходили под общеевропейские стандарты.Есть и пить не хотелось – мандраж ещё не прошел.
Тед, как и обещал, заехал за мной на машине. Оказалось, что ехать до работыне так уж и далеко, потому я решился на пешие прогулки. Тед кивнул, обрадованный тому, что его подопечный не только хорошо владеет языком (по крайней мере, для иностранца),  но  ещё и умеет сам ходить на работу. Таким образом, я снял с Теда эту обязанность, за что, конечно,  тот был мне благодарен.
Офис компании располагался на аккуратной улице, где рядом стояли офисы прочих, схожих с нами контор. По дороге Тед  рассказывал о них, давая короткие, но точные справки об их доходах, состоянии активов и даже самочувствии директоров этих больших финансовых махин. Прямо посередине улицы Тед остановил машину, и мы вышли у  большого здания-монстра из стекла и бетона. Цитадель фирмы. Неоновый свет, из окон, похожих на крепостные бойницы, был жуткого синего цвета, а само здание напоминало мрачного надсмотрщика, который как губка вбирал в себя  мужчин и женщин с серьёзными  лицами в строгих деловых костюмах  с папками и чемоданчиками наперевес. Стало немного страшно.
Войдя в фойе и сделав мне бейдж с пропуском,  мы прошли к лифту.  Поднявшись на лифте,  мы вышли на третьем этаже и очутились чуть ли в самом центре главного офиса кампании. Парни в белых рубашках с закатными рукавами   внимательно слушали мужчину, лица которого мы не видели, но по голосу было ясно: он важная шишка. Он обернулся, отдав какое-то распоряжение.  Мы вышли из лифта и сделали друг другу шаг вперёд.
–УолтерПембертон.  Добро пожаловать к нам в контору!– гаркнул этот высокий представительный мужчина в черном костюме – Обращайтесь ко мне по всем вопросам. Помните, Вы – часть команды. О, прошу прощения, мне нужно ответить на звонок.
Тед кивнул мне и вышел из конторы. В это же время я смотрел на УолтераПембертона. Наверное, он был неплохим специалистом, но в его манерах что-то  отталкивало, в них чувствоваласькакая-то излишняя приторность. Разговаривая по телефону, он не спускал с меня глаз и посматривал на меня с подозрением. Возможно, он уже чувствовал, что я сыграю в его судьбе не последнюю роль и будто хотел этим разговором отвлечь себя от этой мысли.
Положив трубкуи вернувшись ко мне, Пембертон подозвал Тома Лоуда –  высокого крепкого  парня,который стал моим гидом по лабиринту перегородок, шнуров, столов,  кабелей, принтеров и сканеров.  Наш офис напоминал улей, где не умолкал стук клавиатур, звонки и крики работников, а также звуки шипящих кофеварок, булькающих кулеров, пиликающих  факсов.Вроде бы ничего особенного, но это была заграница, и казалось, что другая планета. На всё смотрелось большими глазами.
Наш офис состоял из ряда отделов и подразделений, связанных управленческим гением Пембертона, штатным раздолбайством его подчиненных, а поройих же отчаянным, иногда сверхчеловеческим трудом. Мы совершали сделки, готовили документы, следили за информацией с рынка.
Мой английский, конечно, вызвал грусть у всех обитателей этого экономического царства. Однако пару недель живой практики в сочетании с учебниками, просмотрами кино без субтитров и онлайн курсами сделали маленькое чудо. Но чудо кончилось, когда настала пора писать отчеты,  где не обойтись простыми разговорными словами. Пришлось штудировать сложные словосочетания, но в этом мне помогли мои товарищи, о которых я скажу чуточку позже.
Вскоре  подтянулась и работа. Отчеты, рапорты, справки, запросы сначала виделись мне хаотичной системой, созданной для того,чтобы сводить иностранцев с ума. Однако через некоторое время яосвоился с делами, что были в этом учреждении. Начиная с вечных отставаний, вскоре я переместился, в лидирующие позиции, лишь иногда, отставая в подаче  сводок за день.  Работа была в какой то мере  обыденной и даже скучной однако я смог найти в ней применение всем своим способностям. Отчеты, запросы, таблицы подсчеты выстроились в гибкую и понятную систему. Задерживаясь на работе на один час  в течение трех дней, я выкраивал себе возможность уйти в пятницу уже после обеда, но всегда оставался до пяти, опережая график подачи сведений, и успевал сдать отчеты,  которые требовались только в следующий вторник. 
Успехи в языке позволили мне сблизиться с другими работниками нашей фирмы. Больше всех мне нравились мои прямые коллеги по отделу.  ФредГиллепси и Салли Смит– это те ребята, что помогли мне с экономическим языком – были скорее комическим дуэтом и сами это прекрасно сознавали. Завсегдатаи  местных баров и кутилы, жили он наполовину в долг и в то же время были беззаботны  и счастливы. Не имея ни жен, ни детей, они проживали на съемных квартирах и веселились как дети. Они  были скорее хорошими балагурами, да и вообще были рады увильнуть  с работы пораньше. Поначалу мы  привыкали друг к другу, но всё обошлось. Хорошая попойка в местном баре – и они называют тебя другом.  На наш отдел после моего прихода стали смотреть по-другому, как-то солиднее и уважительнее, что заметили даже такие весельчаки как Смит и Гиллепси. От совещания к совещанию наш отдел шел к признанию. Вскоре устные похвалы переросли в  ответственное задание.
В конце июля нашему отделу поручили подготовить небольшую экспозицию,  представляющую нашу фирму для грядущей выставки экономических предприятий города S. Как обычно я, Фред и Салли  Смит выполнили задачу более чем сносно. После обеда мы прибыли в специально арендованный павильон, где уже раскладывались  наши конкуренты. Не оставив и шанса на отдых, я заставил своих коллег  расставить коллажи, ролл-апы и стенды. Вскоре мы встали в один ряд со своими конкурентами, готовясь представить нашу фирму во всем  сиянии ее финансового могущества.
Павильоны наполнялись всевозможной публикой. Фотовспышки, громкие разговоры, улыбки, цокот каблуков шарканья туфель –всё это было нашей сценой. Повсюду были мужчины и женщины, зал наполнился светом и разговорами. Фред Гиллепси закатал рукава и возился с таблицей в эксель. Салли Смит был зазывалой и подводил  возможных клиентов к нашему  углу, где почтенный Пембертон, приехавший с приличным опозданием, сияя улыбкой  и накрахмаленным белым воротничком, олицетворял  уверенность в завтрашнем дне.
Всё шло как обычно: посетителибродили со скучающим видом, едва обращая на нас внимание. Это спокойствие продлилось ровно до того момента, как я увидел ее.
После этой фразы,вподобного рода историях,обычно, начинается всё самое интересное. Проводив  какого-то  мистера, я перевел дыхание и осмотрелся по сторонам.В центре хорошо освещенного  зала стояла женщина. Она  лениво поворачивала свою шею, осматривая павильоны.На ней была кожаная куртка, в перчатках был изящный клатч. Эта женщина была обута в высокие кожаные сапоги на каблуках. Я удивился этому наряду, ведь день не был таким уж холодным, но, как говорится, о вкусах не спорят.
Взгляд ее больших карих глаз остановился на мне.  Дама поправила свои волосы. Внутри меня что-то зажглось. Это был странный огонь: он не обжигал, а скорее холодил мое сердце. Никогда ранее со мной не случилось ничего подобного.Почему-то у меня подкосились ноги. Мне показалось, что я будто чем-то оскорбил ее, и я ещё более смутился. Не зная, что делать, я почему-то зачесал затылок и опустил голову, будто задумался. Краешком глаза я заметил, что она смотрит на меня. Мы стали обмениваться взглядами. Она смотрела прямо и смело, я же делал вид, что смотрю куда то вбок, но, как мне казалось, она знала, что я смотрю только на неё. Мне показалось, что она слегка повернулась на месте, чтобы получшерассмотреть меня.
-О, не смотрите на неё так долго, мой русский друг! – сказал почти шепотом Пембертон, и, сделав напускную резиновую улыбку, повернул меня к нашему павильону.– А то рискуете потерять ум, честь совесть и прочие атрибуты свободного мужчины.Как наша презентация,  мистер Гиллепси? – спросил он нарочито громко.
–Великолепно, – пробормотал себе под носГиллепси  и продолжил чертыхаться с компьютером.
–Блестяще, Фред!– ответил Пембертон.  И тут он повернулся ко мне и добавил шепотом – Сэр, здешние женщины чрезвычайно опасны. Вы иностранец, и к Вам будет особое внимание. Не поймите неправильно, но Ваш приезд – это маленькая сенсация для нашего небольшого городка.
Я повел плечами и  вопросительно посмотрел на Пембертона.
–Неужели эта женщина так опасна?– усмехнулся я.
Его взгляд меня удивил. Он был также сосредоточен, как будто мы были на докладе, а не обсуждали малознакомую женщину.
–Да, сэр, и это не шутка, – сказал он предостерегающе. – Всякая женщина – это хищница. Эта же – особо опасная. Для такой, как она, Вы идеальны как жертва.
Меня это кольнуло. Больше всего мне не хотелось быть смазливым мальчишкой.
–Кто это, мистер Пембертон? – спросил я, делая непринужденный вид, хотя внутренне заволновался.
–Ах, (тут он тяжело выдохнул) это черная вдова нашего города–Графиня Максимилиана Норрингтон. Чопорная и спесивая аристократка. Если она где-то появилась, то всё…веселье пропадает. Графиня–просто спесивица,каких свет не видывал.Чёрт в юбке, крокодил на каблуках!
Я ещё раз посмотрел на неё. Это была  просто симпатичная женщина, может, одетая несколько вызывающе, но всё же я не думал, что за это  ее стоит удостаивать титула крокодила в юбке. Видимо, у него были свои причины так относиться к ней, но я не обратил на это внимание. Опыт набирается со временем и я, будучи ещё молодым  неопытным юношей, не обращал внимания на такие детали, как интонации, выражения лица и мимика. Тогда я думал, что это и не нужно для жизни. Пембертон тоже отвлекся, чтобы подсказать Смиту какую-то формальность Я смотрел на эту женщину, но она отвернулась от нас и рассматривала  витрины.
Вдруг рядом с ней появилась молоденькая улыбающаяся девушка. Она была похожа на даму, будто дочь на мать. Лицо графини, до того  грустное,  просияло, она сдержанно улыбнулась и, аккуратно взяв девушку под руку, стала обхаживать с ней павильон.
– Сэр! – недовольно  прошипел Пембертон. – Внимательно слушайте!
Тут он увидел девушку и опять недовольно хмыкнул:
–У неё есть кто-то вроде подруги или воспитанницы. В общем,  рядом с ней всегда  эта  молоденькая девушка.  Ее зовут Анни Вельтман.
Я был ещё более удивлен. С одной стороны,  важная дама средних лет,  умудренная жизненным опытом, а с другой – юная леди, только вступающая в это общество.
Две подруги,  кивнув друг другу, вышли из павильона.
–Не советую иметь знакомство с ними, – сказал шеф задумчиво и отпил кофе из большого пластикового стаканчика.
– Почему? –  поинтересовался я с самым невинным видом.
–О графине ходят слухи…., – тут он замялся. – Будто она, мягко скажем, не совсем мила со своей собственной прислугой и соседями. Я слышал, будто у неё служит только одна экономка, остальные бегут, считая  службу у графини рабством. Она очень гм…как бы сказать, –Пембертон покраснел и зачесал нос. – Скажем так, она очень заносчива. Она живет уединено  в своем поместье на окраине города. Наша контора ведет  дела, связанные с ее имуществом, вынужденно, разумеется. Будь моя воля, я бы выкинул ее активы, но они составляют добрую половину наших финансовых возможностей. Поэтому приходится ей  кланяться. Иногда она наведывается к нам в контору, чтобы, как она выражается, «навести  порядок». В это время всё становится вверх дном, так  как она считает всех служащих  лакеями и слугами. Поверьте мне, Вы поймете  это, когда она заявится.
–Но мне кажется…
–Юноша! Каждая женщина опасна, а этот экземпляр опасен ещё более,чем все остальные вместе взятые! Опасайтесь этой женщины,– предостерег меня Пембертон.– Я знаю, вы, русские, мало чего боитесь, но всё же. Это Вам не охота на медведя.О графине ходит множество слухов, которые не назовешь приятными. Вы славный работник, отличный молодой человек, и я бы не хотел, чтобы у Вас были неприятности из-за неё.
Я чуть отстранился,  но он тут же прихватил меня за руку.
– Даже не скромничайте, – сказал он мне доверительно. – Вы не испорчены множеством удовольствий, но всё же. Держитесь от неё подальше. Всего доброго! Приятного вечера!
Он махнул мне рукой и растворился в свете прожекторов павильона.
Ни с чем подобным я не сталкивался. Почему же  мой случайный взгляд на эту немолодую женщину привлек такое внимание моего шефа?«Это всё неспроста», – подумал я. Далее мои мысли расстроил следующий разговор:
–Шеф прав, –  сказал Гиллепси. – Эта мегераНоррингтон…мм мне кажется,  у неё всего три недостатка.
 Я спросил,какие именно. Он улыбнулся  и сказал:
–Первый – ей сорок два. Второй – у неё куча денег. Третий – она считает, что мужчины не имеют права касаться ее благородного тела.
Окончив фразу, Гиллепси засмеялся.Мне стало не по себе. Я не имел склонности к обсуждению лиц, которых едва знал.
–Мне кажется,у неё не было  хорошего  секса. Вот и бесится женщина. Ммм, ажаль, всё при ней… фигурка что надо, есть что пощупать. Завалитьбы ее перед камином в ее особняке и …
–Меня сейчас стошнит,Салли! – возмутилсяФред. – Она же старуха уже!
–Чем женщина старше, тем лучше она знает, что делать, –начал было Смит доказательство своей идеи, но я уже  вышел изпавильона.
Непонятно почему, но впервые мне стало не по себе от того, что говорили мои коллеги. Какая-то непонятная злоба и неприязнь к этой женщине. Необъяснимо, но что я знаю об их стране и нравах? Может, они правы. Могу ли я судить честно и объективно?  Но всё же я всё решу сам. Ведь, как  говорят в их стране, не верь всему что слышишь и только наполовину тому, что видишь.  Сегодня я увидел  просто красивую женщину и ее молодую подругу. Шеф и коллеги сказали, что эта женщина  не та, на которую стоит смотреть. Вот собственно и всё. Ничего особенного.
Вскоре ярмарка окончилась. Ни Гиллепси, ни Смит более не вспоминали об этом случае. Да и сам я почти позабыл об этом мимолетном видении.
Путь домой, и вечер в коттедже были удивительно  скучны. Но вот сон был странный. Мне приснилось, что я был полицейским. В строгой форме и каске, как обычно рисовали полицейских в старых учебниках по английскому языку. Был очень жаркий летний день. Я будто стоял на важном посту в черном мундире с медными пуговицами, и мне было безумно жарко. Вокруг меня сновали машины, и я регулировал движение. На краю перекрестка я заметил женщину с маленькой девочкой с рыжими волосами. Обе были в светлых пышных платьях.Девочка жалась к женщине, а та боялась и оглядывалась по сторонам. Машины безжалостно проезжали мимо, поднимая столбы пыли. Женщина с ребенком  пугливо отходили назад. Я понял – они хотели перебраться на другую сторону улицы. Я поднес свисток ко рту. Машины резко остановились, я прошел сквозь  потоки ревущих моторов и протянул  руку этой паре. И тут я увидел: это была та самая графиня. Она подняла на меня свои большие карие глаза, и пышные волны ее тёмно-русых волос вновь ударили меня теплом. Я опять растерялся.
– Спасибо Вам, – прошептала она.
Я протянул руку. И ее рука в белой перчатке коснулась моей ладони.Я повел через улицу сквозь рёв машин эту женщину и ее  маленькую спутницу.Переведя их, я почему-то смутился. Она ещё раз произнесла «спасибо» и, нежно пожав мне руку,удалилась с маленькой девочкой в зелёные лабиринты.Я же ответил, что всегда рад помочь, и тут резкий хлопок разрубил меня. Я по ошибке завел будильник на три часа. Но почему–то я поймал себя на мысли, что хотел бы вернуться  в тот самый сон. Закрыв глаза,  я пытался найти свой пост,  но ничего не нашел.