Где моя гармонбозия5

Москва. Душная комната.
Я лежу в зашторенной наглухо комнате.
Зачем я проснулся? Я каждый раз молюсь чтобы снова открыть глаза, а когда открываю, то не понимаю зачем. Мой желудок сводит, пальцы рук и ног покалывает, боль перемещается по туловищу справа налево. Я могу изобразить гримасу отвращения на лице, но кому это нужно? Люди излишне эмоциональны, люди вообще делают много чего лишнего и слишком уверены в своей необходимости. Это простительно детям, это не имеет отношения к мёртвым, к вам, живым я обращаюсь, к живущим ради жизни. Вы даже не знаете зачем вы живёте эти жизни. Каждый день вы придумываете себе оправдание, а многие уже не утомляют себя этим бесполезным занятием. Зачем вы выливаете на себя литры духов и одеколонов каждый день? Не потому ли, что боитесь учуствовать запах разлогающегося тела? С улицы доносится смех. Тебе смешно? Я медленно отрываю своё тело от кровати.
Почему так поздно темнеет? Нет. Я знаю почему так поздно темнеет, но по-че-му?

Где-то 7 часов вечера.
Сижу на кухне. Все окна в этой квартире зашторены. Это чёртово солнце всё ещё светит. Black hole sun. Я выпиваю за Криса, чокаясь с пространством между мной и холодильником.
- Царствие небесное, Крис. Надеюсь там ты тоже в soundgarden.
Включаю планшет, мне нужно послушать музыку - 11 пропущенных - выключаю. Что тебе нужно Сарштейн?

Около 9 часов вечера.
Алкоголь закончился. Я чувствую себя вроде не плохо. Настолько не плохо, что могу заставить себя выйти на улицу. Запихиваю ноги в кеды и вываливаюсь из квартиры. Какая-то тварь вылила на себя ведро парфюма и ждать лифта в этой вони не выносимо. Я спускаюсь по лестнице. Ступенька, ступенька, ступенька. Там за окнами, выходящими на запад, солнца нет. Зато передо мной лежит тело. Оно не плохо устроилось на ступеньках, голова лежит на чёрной сумке с пожитками. Оно спит. Я легонько пинаю мыском кеда туловище.
- Вставай.
- ?
- Встань.
- ?
- Я сейчас перешагну тебя и ты больше никогда не вырастешь.
Тело начинает принимать вертикальное положение.
- Не уходи.

На улице хорошо, если не обращать внимание на людей. Парадокс. Когда ты перестаёшь обращать внимание на людей, внимание людей начинаешь привлекать ты. Это ничего. До магазина один поворот налево. Я заворачиваю и бью плечом, уснувшее в смартфоне, существо.
- Эй! - реагирует оно.
- huawei, - перехожу дорогу.

В магазине кондиционер и простуженная кассирша в чёрной маске. Я её знаю. Её сына я видел недавно со зрачками - точками. Её же серые глаза грустны, а чёрные волосы, собранные на затылке в пучок, зафиксированны китайской палочкой.
- Привет.
- Опять без маски?
- Я не могу в ней дышать.
- Как обычно?
- Две.
- ?
- Сегодня чётное.
- Твоё новое правило?
- Надеюсь, что нет.
- Олега моего не видел?
- В Лобне?
- Понятно. Зайдёшь после смены?
- Нет.
- ?
- У меня сейчас важная встреча.
Я не вижу обиды в её взгляде, ей так же сейчас  фиолетово, как и мне. Это приятно. Хотя нет. Я вру. Мне это фиолетово.

Он не совершил ошибку, он не ушёл. Мы расположились на лестничном пролёте и я на 3 ступеньки выше его. Мы не знаем друг друга и нам нужна социальная дистанция. Он и я это знаем. Я сверху потому что банкую.
- ...и Рафика я сегодня не выцепил.
- А зачем тебе Рафик?
- Я в столице только его знаю.
- Ты с ним на пару что ли залетел?
- Нет.
- Ты по какой?
- А тебе какой интерес?
- Никакой.
- 158.
- Телевизор украл?
- Ты либо шибко умный, либо дурной.
Он смотрит в открытое подъездное окно. Там уже стемнело и прохладно. Я смотрю на его коротко стриженную голову. На ней много белых полос. Там где полосы, там не растут волосы. Там где полосы, там били чем-то железным, но не острым.
- Как думаешь, Бог есть?
Я отпиваю из бутылки, закрываю глаза и морщу нос.
- А за что я по-твоему срок тянул?
Он протягивает мне обгрызанный кусок сыра.
- Ты украл Бога?
- Дурной. Я церковь обнёс.
Он присасывается к коричневому стеклу. Нет, не Бога тело в нас льётся. Не божьим телом мы закусываем.
- Бывает.
- Что бывает?
- Да у меня дед в 40х за тоже...

Я, слегка шатаясь, захожу в квартиру. Я не пьян. Я нормально не ел почти сутки. Сыр не в счёт.
- Маня?
Скидываю кеды и иду на кухню. Дверь холодильника открывается - там нет ничего, что мне нужно. Я кладу туда бутылку - дверь холодильника закрывается.
- Маня?!
А в ответ тишина. Вроде такое пустое это слово - тишина, но нет. Если ты с ней один на один, то она начинает забираться внутрь тебя. Это даже не тишина, этому я ещё не придумал название.
Я включаю комбик, втыкаю провода и беру бас. Руки замирают на струнах. Я совершенно не понимаю какую ноту я хочу извлечь. Что происходит? Минуты назад я был наполнен каким-то смыслом, я пил с человеком, укравшим у Бога. Сейчас я в оцепенении. Когда же я реален? Тогда, когда не понимаю, что и зачем я делаю или сейчас, когда чуствую, как меня заполняет то ли тишина, то ли - как эта херня называется?
Я сижу в четырёх стенах с четырьмя углами. Абсурд это не там, где мозг сталкивается с неизбежностью, это там, где ваш мозг начинает сам генерировать эту неизбежность.
Я беру флажолет на двенадцатом и зависаю в этом звуке. Глаза мои закрыты, тело моё обездвижено. Всё что я чувствую это деревянная табуретка под моей задницей. Задница как всегда мешает уйти до конца в нирвану.
- Мяу.
- Маня, где ты шастаешь?
- Мяу.
- Ты опять не будешь со мной говорить?
- Задолбал. Пошли спать.

Сон.
Ночь. Проспект Мира, крупные хлопья. Тепло и они еле успевают накапливаться на асфальте и моих плечах, тают, но снегопад. Стеклянная дверь отарывается и выходишь ты. Ты молчишь. Смотришь мне в глаза, молчишь и улыбаешься. Я не подхожу к тебе, боюсь вспугнуть. Ты не снегопад, ты можешь расстаять в долю секунды.
- Здравствуй.
- .
- Ну, как ты тут?
- .
- Понятно. Ты не бойся. Нет ничего страшнее, чем ты сам. Понимаешь?
- .
- А у нас совсем не так, как вы все думаете.
- .
- Нету ни рая, ни ада. Всё совсем по-другому.
Пробел.
Я смотрю в окно, я чую беду. Всматриваюсь в голубое небо. Точно! В небе появляется белая полоса, вторая. Третья. Надо бежать. Я выбегаю на лестничную площадку, но поздно. Дом сотрясается и начинает разваливаться. Я падаю на кафельную плитку, - Господи, спаси...
Я лежу на детской площадке. Передо мной разрушенный дом. Город в огне. Из строений, что уцелели валит серый дым. Я знаю, что делать, надо выбираться из Москвы до следующего удара. Прохожу мимо обломков своего дома и виду под плитой Юру. Из под плиты торчит только его лицо и рука.
- Не трогай меня.
- Я вытащу.
- Не трогай. Я украл Бога.
- Я вытащу.
- Беги, дурной.
Пробел.
Я снова на старой карте. Снимаю с себя шинель и сажусь на песок. Где моя каска? Почему на моих ногах кеды, а не сапоги? Из песка на меня смотрит лицо Юры.
- Не трогай меня.
- Кто ты?
- Просто уходи.
- Куда?
- Уходи в залив.
Я смотрю на залив. Там из глубины его серости идёт волна. Стоп. Это уже было. Мой мозг запинается и меня выбрасывает изо сна...

Tbc mb...