Истории BTS. Зажги сцену. Фильм. Эпизод 7...

                По просьбе младшего внука.

                «BTS: ЗАЖГИ СЦЕНУ. ЭПИЗОД 7.
                «Burn the Stage: The Movie».
                Стенограмма-сценарий документального фильма.
                http://proza.ru/2020/08/17/1881

      К.С.:
      – Мои движения… Ну… Когда я зажигаю, как звезда танцпола, то думаю, что выгляжу круто, как Джей-Хоуп, но когда просматриваю материал, я вижу, как Джин отчаянно пытается танцевать.


                «Big Hit Entertainment» of Korea представляет:
                2017, тур «Wings», ЧАСТЬ 7.
                «ЛУЧШЕЕ ВО МНЕ».

      К. С.:
      – Когда я смотрю на себя в видео, то пытаюсь понять, где мне нужно работать сильнее. Так же прошу ребят показать мне некоторые моменты, думаю, это помогает мне стать лучше. Чем больше я выступаю на сцене, тем лучше становлюсь. Я честно хочу отдать всё лучшее в себе. 10 000 – всего лишь число. Но когда это число обозначает количество людей, то это невероятно много. Что же мне сказать? Я очень счастлив. Даже если я чувствую это, мне всё равно хочется показать лучший образ. И я считаю, что так и должно быть.


      The Wings Tour, D+102. Japan, Osaka. 2017.05.30-06.01.

      Предоставлен концертный комплекс «Osaka-Jo Hall» вместимостью до 16 000 человек. Три запланированных концерта без перерыва даже на день.


      – Добро пожаловать на 2017 «BTS Live Trilogy», эпизод 3, тур «Wings»! И сейчас мы в Осаке! – Намджун надрывает горло, крича на английском – шум старается перекричать.

      Знакомый зал, город, публика и климат. Но это не умаляет ответственности и не позволяет расслабиться – это Япония, Царица промоушена и Мать артистов Азии. Так уж повелось.


      Небольшой перекус перед концертом. Совещание.

      – Имейте в виду, что это концерт, – Намджун сидит во главе стола, напряжён, почему-то встревожен. – Мы говорили об этом в Японии раз девять или десять.

      – Да, в Японии, – Хосок от нетерпения встал, закивал головой.

      – Самая большая причина всего этого – привлечь аудиторию, – Юнги перехватил лидерство и заговорил, жестикулируя, горячась. – Перед концертом в Японии мы всегда много улыбаемся и кокетничаем. Тогда теперь мы сделаем всё по-другому…


      The Wings Tour, D+110. Japan, Hiroshima. 2017.06.07.

      Предоставлена скромная «Hiroshima Green Arena» с максимальной вместимостью 10 000 человек.

      Тесновато, спасибо, это стадион – открытое пространство, много воздуха, энергетика не так бьёт по нервам, как в закрытом зале. Из плюсов – настоящие законопослушные ARMY, сдержанная любовь, скрытое обожание, чистая радость и настоящая атмосфера внимания и дружелюбия. Нет той истеричной нервозности, что царила в Джакарте, где сассены – бич и наказание для любого артиста.


      Ч. Ч.:
      – Мы часто встречаемся с фанатами и выступаем для них в Японии. Но здесь люди больше склонны просто слушать. Вот как я запомнил это.


      М. Ю.:
      – Они любят сохранять спокойствие и просто слушать, но это не значит, что у них нет эмоций. Это их способ хорошо провести время. Они просто отличаются. Поэтому, чтобы наши фанаты в Японии отрывались и танцевали под наши песни, – это полностью наша задача.


      The Wings Tour, D+117. Japan, Nagoya. 2017.06.14-15.

      Предоставлена арена в спортивном комплексе «Nippon Gaishi Hall» вместимостью 10 000 человек плюс гигантская фанзона. Сложилось впечатление, что фанзону организовали в последний момент, учитывая небывалый наплыв фанатов со всей страны и других стран.

      Это очень хорошо чувствовалось – публика была другая, почти европейская, и крики с воплями тоже были уже не японскими – тут был настоящий отрыв! Парни даже повеселели – знакомая атмосфера крышесносности.


      The Wings Tour, D+123. Japan, Saitama. 2017.06.20-22.

      Предоставлена площадка «Saitama Super Arena» с максимальной вместимостью 37 000 человек. Но всю арену не отдали на растерзание фанатам, под сцену и оборудование забрали треть пространства, следовательно, 15 000 вместилось, не больше. Но и этого оказалось достаточно, чтобы концерт сорвал крышу и зрителям, и группе.


      Ч. Х.:
      – Мы проведём три концерта более чем для 20 000 зрителей. Концерты в Японии потрясающие! Вы можете видеть, как зрителей становится больше с каждым выступлением. Сначала зал был рассчитан на 500 человек, потом на 2 000, затем у нас было 6 000 зрителей и даже 12 000. Я реально видел на рост шаг за шагом, когда мы прилетели в Японию.


      The Wings Tour, D+127. Japan, Fukuoka. 2017.06.24-25.

      Милый город, спокойный и немного провинциальный, даже сонный.

      Площадка тоже скромная – «Marine Messe Fukuoka» вместимостью всего 13 000 человек.

      Концерт отработали и себе на радость, и фанаткам, что сдержанно реагировали и немного веселились, но были искренне рады приезду знакомых ребят.


      The Wings Tour, D+134. Japan, Sapporo. 2017.07.01-02.

      Олимпийский комплекс «Makomanai Ice Arena» с максимальной вместимостью в 11 500 посадочных мест плюс огромная фанзона. Полная загрузка и открытая атмосфера праздника, крики и волны световых бомбочек – почти европейский приём.


      Концерт окончен.

      Уставшие взмокшие парни развлекаются, пьют воду из бутылочек, снимают на мувикамеру – отвлекаются, остывают, успокаиваются.

      Гук-и упорно снимает на камеру Хосока, что старается не обращать на макнэ внимания, утирает пот, пьёт воду, но не выдерживает в конце-концов.

      – Почему эта камера следит за мной?

      – Это документальный фильма про Джей-Хоупа, – улыбается Гук.

      – Фильм про меня?

      – Скажите мне, кто такой Джей-Хоуп?

      Хосок смущается и, хохоча открыто, с радостью сбегает – садится в кресло гримёра, что начинает восстанавливать лицо артиста после тяжёлой работы.


      К. Н.:
      – Джей-Хоуп – это немного закрытая книга, – Намджун жестикулирует. – Поэтому, честно, я не знаю. Я не могу сказать, что… – задумался, подыскивая внятное объяснение чувствам. – У нас с ним не было много сокровенных разговоров, но Джей-Хоуп похож на воду. Да, вода. Просто, когда он рядом, или когда он выходит на сцену, и видишь, как он репетирует свои движения, какую одежду он надевает в зависимости от выступления, или как он преподносит себя рядом с нами. Джей-Хоуп действительно успокаивает людей.


      Совещание группы в разгаре.

      Хосок прорабатывает этапы номеров с тщательностью.

      – Нам правда нужно сосредоточиться, – опираясь руками о столешницу, переступает с ноги на ногу, делает шаг вправо-влево. – Очень много изменений. Сегодня много чего. Ты должен сильнее обернуться обратно, – обращается в Гук-и.

      Юнги что-то пишет в блокноте: то ли конспектирует речь хореографа группы, то ли творчество накатило не вовремя, стихи записывает – случается с ним и такое.


      Вечер концерта.

      Нарядные белые костюмы с блёстками, новые микрофоны и гарнитура в ушах. Готовы к выходу на сцену.

      Чонгук вновь схватился за мувикамеру и снимает ритуал: парни соединили руки и выкрикнули своё фирменное: «Бангтан! Бангтан! Банбангтан!», разом разорвали большой кулак из семи рук, рассмеялись.


      Под сценой Хосок. Сидит на корточках на подъёмной платформе-лифте – минута готовности. Отбивает ритм начавшейся мелодии, старается сосредоточиться на номере, немного досадливо смотрит в камеру оператора – мешает, закрывает глаза, отгораживаясь от надзора веками, и… старт – лифт идёт наверх. Время пришло. Знаменитая авторская композиция «MAMA».


      Ч. Х.:
      – Это моя первая постановка на эту песню. Выходя на сцену в одиночку, без ребят, чувствуешь много давления. Когда я получил сетлист, я был уверен, что готов. Одно можно сказать наверняка: когда я выступал с «MAMA», страшно переживал. У меня пересохло в горле, не смотря на всю воду, которую пил, и я был слишком занят, готовя выступление. Сейчас я пытаюсь общаться с аудиторией и найти способ стать проще. Ещё остаётся волнение, как передать энергию всем зрителям в зале. Я же должен возглавить шоу с таким количеством людей. Не смотря на такое давление, желание отлично выступить делает меня решительным и бесстрашным. Тогда я догадываюсь, что с нетерпением жду: когда желаемое станет реальностью. Именно так я могу расти.


      Номер в разгаре.

      Хосок мастерски танцует в окружении практически всего штата подтанцовки во главе с главным хореографом тура Сансу. Самая красивая часть номера. Зал заведён до пика, кричит, размахивает в такт музыке, танцует, выкрикивает: «Хей, мама!», когда это требуется по тексту…

      А потом произошло невероятное: музыка внезапно пропала!

      Хосок прервал речитатив, растерялся лишь на миг, извинился и продолжил читать и танцевать в тишине и недоуменных вскриках зрителей, как и подтанцовка – продолжала работать.

      Осветители поразили – их работу ничто не остановило, только благодаря этому композицию завершили благополучно.

      Окончание номера потонуло в криках и мельканиях бомбочек – понравилось, успех полный, не смотря на конфуз – не по вине певца.

      Улучив миг спада, Хосок на японском благодарит фанатов за реакцию, терпение и приём. В ответ – волна криков и визга – хороший показатель: приняли и песню, и артиста. Распахнув руки, «обнимает» зал, а прожекторы высвечивают за его спиной ряд подтанцовки – парни танцуют… канкан! Невысоко ноги задирают только – скромность превыше всего. Смех и цунами криков оглушают всех и вся.


      Ч. Х.:
      – Дааа… – смеётся счастливо и немного смущённо. – У меня до сих пор «мурашки», потому что раньше у меня никогда не было оборванной песни. Выключение музыки – самое худшее, что может случиться.


      Показывают подробности инцидента: как только музыка оборвалась, Хоби сделал знак танцорам «продолжаем» и запел, жестами призывая зал подпевать и ладонями отбивать ритм. Парни Сансу тоже стали петь в силу способностей и глоток, не опасаясь сорвать голоса – им-то не петь больше никогда так. Такая слаженность и мужество и подкупило зал. Особенно последние мгновения, когда Хосок, поклонившись, отдал по-военному честь, приложив правую руку к брови. Понимали – скрывает признательные слёзы.


      Ч. Х.:
      – Думаю, я паниковал больше, чем люди в зале. Фанаты в Осаке быстро подхватили нужный настрой и начали петь мою песню. Поэтому я поймал ритм и пел с ними. Хотя это немного смущает. Мне нравится азарт во время исполнении песни на сцене. Когда я хватаю свой микрофон и кричу… – подносит сложенные руки к лицу, имитируя сценку, – у меня пробегает озноб по спине, мысль о фанатах по всему миру подбадривает меня и заставляет меня гордиться тем, что я певец.


      П. Ч.:
      – Я не могу сказать, что мы стали лучше или хуже физически. Но мы определённо учились чему-то новому после каждого концерта, – Чим в кепке и чёрных очках, периодически отворачивает лицо от камеры, смотрит в сторону – устал. – Дело в том, что я не могу сказать точно что-либо в данный момент. Но наше отношение ко всему этому почти такое же, как и вначале. Когда мы на концерте с нашими фанатами, то не позволяем вещам отвлекать нас. Мы просто концентрируемся на том, как мы можем вложить всю душу в наше выступление.


      Конец концерта и тура в частности.

      Звучат прощальные речи бантан. Юнги не смог закончить речь, не сумел сдержать эмоции, козырьком кепки пытался закрыть глаза, скрыть слёзы, но дрогнувший голос выдал. Еле вывернул безнадёжную ситуацию, схохмив что-то специфическое, японское, кого-то спародировав. Джин поддержал спектакль, так и вывели сценку в спокойное русло, не позволили расстроиться фанатам.


      М. Ю.:
      – Первый свой концерт мы проводили для двух тысяч человек, а теперь мы стоим на сцене перед двадцатью тысячами. В смысле, теперь всё по-другому, многое изменилось. Всё склонно меняться так, как мы видим это. А сейчас, на вопрос, что вы чувствуете, проводя концерт своей мечты, отвечу: мне всё очень нравится, но нет того трепета, который был в самом начале. Уже прошло это время. Ценим ли мы это меньше? Ни в коем случае. Мы любим проводить концерты. Нервничаем ли мы по этому поводу? Нет. Мы не принимаем всё это как должное, но у нас есть другие цели, в направлении которых мы сейчас работаем.


      Показывают кадры прослушиваний в «Hit It» для «Big Hit Entertainment», 11 ноября 2010 года.

      Возле стены с эмблемой и логотипами компании стоит юный Мин Юнги. Волнуется, касается рукой затылка.

      Включают музыку, она немного заедает, что несколько сбивает с толку кандидата, но он быстро берёт себя в руки и начинает читать рэп, раскачиваясь, переступая с ноги на ногу. Увлекаясь, растворяется в рэпе и музыке, начинает петь по-настоящему. Готовый артист.


      М. Ю.:
      – Раньше я боялся огромной толпы. Этот страх у меня ещё со времён стажировки. Когда я выхожу ради каких-то повседневных дел, я всё ещё чувствую себя неуютно в толпе.


      Кадры концерта.

      Юнги на сцене с сольным номером «First Love». Один на сцене, в зале несколько десятков тысяч фанатов, но артист растворён в композиции и словах, в песне-исповеди, поэтому ему не страшно здесь – как в церкви, и он исповедуется. Здесь нет места страху. Здесь звучит душа. Душа, которая всё шире раскрывается, приглашая замершую публику заглянуть в неё, посмотреть и в свои души, подумать, что там не так, чем помочь себе. Не потому ли в зале так тихо? Думают?


      М. Ю.:
      – С дебюта прошло уже четыре года (2013.06.13.). Наш первый год мы спрашивали себя: «Достигнем ли мы чего-то убедительного? Почему мы не в топе, хотя мы так упорно работали?» На второй год: «Почему мы не возглавляем чарты? Мы же так пашем!» – вздыхает еле слышно, прищуривается, скрывая волнение от нахлынувших воспоминаний. – Это были тяжёлые времена, мы пытались достичь вершины, – рука знакомым жестом касается затылка. – Когда ты ждёшь чего-то, а это не происходит, то это самое трудное. Ожидание, которое всё никак не оправдывается. Это тяжело вынести. Раньше мы себе ставили конкретные цели. Мы хотели возглавить чарт, выиграть награду, продать тонну альбомов и возглавить стриминг-чарты. Но прошло лишь четыре года, – заулыбался, стал качать головой из стороны в сторону, прищуривать то один глаз, то другой. – Мы привыкли говорить, что прошло два или три года, но теперь говорим: «Всего лишь четыре». Никто не может сказать, как долго мы будем стоять на сцене, но я уверен, что мы будем заниматься музыкой, стоять на сцене ещё дольше, чем уже стояли. Мне всё ещё страшно. На что мы способны? Есть ли у нас то, что нам нужно? Думаю, нам предстоит долгий путь. Мы должны продолжать идти.


      Номер Юнги заканчивается. На большом экране видео: стрелка маятника метронома отмеривает секунды, превращается в ряд светлых полосок, что складываются и образуют клавиатуру рояля, на клавишах замирает рука Юнги, доиграв последние ноты. В замершем зале звучит лишь надрывное дыхание певца, задохнувшегося на сложном речитативе: вдох-выдох, вдох…

      Несколько секунд зал безмолвствует, а потом обрушивает на Юнги шквал криков и аплодисментов. Он стоит, опустив голову, будто ещё не опомнился от композиции и такого сложного разговора с публикой. Разговора по душам и с душой.


      Комната отдыха.

      Тэхён возится с фотокамерой, только что сменил плёнку, сделал пробный кадр.

      – Отлично. Сделал. Получилось! Работает.

      Прикладывает к глазу визир, регулирует резкость, настраивает и делает снимок группы, сидящей за столом. Мягкий жужжащий звук лентопротяжки и щелчок спуска не отвлекают парней от личных занятий – привыкли и к камерам, и, теперь вот, к фотоаппарату Тэ.


      К. Т.:
      – Как часть BTS, я впервые попробовал себя в актёрстве, чтобы показать себя с другой стороны. Я реально посвятил всего себя практике. «Этот паренёк из BTS отлично играет». «А он из BTS? Эти ребята из к-попа реально не умеют играть! Либо одно, либо другое», – пожал плечами. – Слышал, что говорят за спиной. Это очень давило, и я должен был справиться с этим. Сначала я уверял всех, что справлюсь, и что они могут положиться на меня. Но я забывал свои строки, меня всего трясло, я не знал что делать, к тому же мой диалект… Мне было трудно понять, как использовать сеульский акцент, чтобы воплотить персонажа исторической дорамы. Я разрушил две важные эмоциональные сцены. Я представлял себе это, эти моменты не шли из головы, даже когда я поднимался на сцену, потому моё лицо было пустым, и я смог улыбнуться лишь некоторым. Я был подавлен и хотел оставаться в гостинице. Ребята спрашивали, что не так с моим настроением, говорили, что я выгляжу мрачнее тучи. Честно говоря, я не хочу показывать свой стресс или беспокойство, поэтому я никому не говорил. Тогда, впервые оставшись наедине с Чимином, я рассказал об этом. Как я не мог ни на чём сфокусироваться. Чимин очень беспокоился обо мне. А потом мы поговорили всей группой, и все они говорили одну вещь: «Мы не можем исправить это, но мы будем здесь, чтобы придать тебе сил». Для меня это самое важное в мире. Вот тогда я понял, что… пока ты не откроешься и не поделишься чувствами, – постучал себя по груди кулачком, – никто не поймёт, какую бурю ты переживаешь внутри. Поэтому я сказал себе не сдерживаться и не хранить все свои проблемы в себе. У меня есть мои мемберы, которые выслушают. Это было впервые.


      Кадры концерта.

      Тэхён исполняет сложнейшую по вокалу и драматизму композицию «Stigma». Номер очень зрелищный, с инсталляцией в виде прозрачной комнаты или лифта, с мощной подсветкой, настоящим световым шоу. Но всё равно Тэ трудно – один, практически джазовое, даже оперное пение, затихший зал почти не отдаёт энергию, а выложиться нужно на все сто, сто двадцать процентов! Справился с честью, не дрогнув голосом, погрузившись в мир фантазии, что и позволила написать такую песню, маленький спектакль одного актёра.


      Тэ в коридоре, наводит визир фотоаппарата на стаффов, те стесняются и с улыбкой уходят – не положено «светиться» на кадрах айдолов. Он обращается к оператору, что ведёт съёмку:

    – Я купил новую камеру. Мне больше не придётся фотографировать на телефон, – часто «пристреливается», имитируя съёмку, осматривает классический аппарат. – Я наделаю кучу красивых фото и поделюсь с вами, – важно показал пальцем в камеру оператора. – Так что, ждите, – уходя по коридору на выход, кланялся всем встречным со словами: – Хорошая работа. Отлично постарались!


      The Wings Tour, D+126. Japan, Fukuoka. 2017.06.23.

      Кадры вновь возвращаются в Фукуоку. 126-й день тура, спорткомплекс.

      Фансайн, идёт раздача автографов группы.

      Привычные слова восхищения, неловкие заигрывания фанаток, эгьё, поклоны ребят, саранхульки, улыбки. Особенно старается Намджун: встал на ноги, делает вид, что узнаёт всех фанаток (возможно, так и есть – феноменальная память), одаривает милой улыбкой, радует девушек своими легендарными ямочками на щеках. Фанатки в полнейшем восторге уходят, утирая слёзы экстаза и любви, оглядываются, машут на прощание, а лидер группы всем кланяется искренно и спокойно, с достоинством и великодушием.

      Парни посмеиваются, раздают автографы, любезничают с поклонницами, встают при первой возможности, пожимают руки, позволяют потрогать себя пальчиком, посылают воздушные поцелуи, обещают подружиться.

      Очередь продвигается очень быстро, несколько секунд для каждой, но и этого достаточно, чтобы девочки и девушки уходили в слезах – рыдают почти все.


      А вечером того же дня концерт.

      Айдолы на сцене отдают любовь фанаткам в виде песен и танцев, от которых дрожит сцена, подиумы и сам стадион «Marine Messe Fukuoka».

      С огромных плазменных экранов в душу каждой поклоннице смотрит её биас и посылает улыбку только ей, и эту саранхульку, и это большое сердце, что вбирает в себя и голову кумира…


      The Wings Tour, D+135. Japan, Sapporo. 2017.07.02.

      Дневная репетиция перед вторым концертом группы.

      Идёт прогон и согласование с изменениями.

      Вошла местная звезда-журналистка с мувикамерой.

      Парни быстро сели на край сцены в ряд, слово предоставили лидеру.

      – Мы провели в целом тринадцать концертов по всей Японии. Все билеты проданы. Это, правда, невероятно, и мы должны быть благодарны. Спасибо большое! Мы не воспринимаем это как должное, но мы искренне благодарны… – заметил краем глаза, что Хосок поднял руку над головой, дёрнул бровью, тот тут же опустил руку, – …и будем упорно трудиться, чтобы радовать вас более интересными концертами. Спасибо. Аплодисменты!

      Парни дружно зааплодировали, закричали слова благодарности на японском, а Тэхён, прекрасно владеющий этим языком, прибавил:

      – Мы обязательно вернёмся, так что с нетерпением нас ждите!

      Изобразили все виды эгьё, улыбнулись, красиво сгруппировались, когда гостья попросила:

      – Давайте сфотографируемся!


      Наконец, попрощавшись со всеми, закатились в ресторанчик, полностью снятый накануне, чтобы парни спокойно могли посидеть и поужинать без эксцессов и истерии.

      Ели с наслаждением, позволяя себе поросятничать, чавкать от души, шалить, воровать понравившийся кусок у соседа, выпить то, о чём давно мечтали.


      Вопрос от журналистки японского таблоида:

      – У вас будет небольшой перерыв. Что вы хотите сделать больше всего? Есть что-нибудь на примете?

      Джин и Тэ:
      – Я хочу порыбачить с моим отцом, – Ким Сокджин.

      – Я хочу путешествовать и фотографировать, – Ким Тэхён. – Я бы взял с собой любого из парней. Я мог бы запросто взять Джина. Как похищение. Я пойду с ним, если заплатишь! – расхохотался, смотря на возмущённого друга.

      – С ума сошёл? Совсем крыша поехала! Мне бы понравилось…


      Хоби и Шуга:
      – Мы проводим слишком много времени вместе, – жалобно проговорил Чон Хосок, косясь на Юнги. – Давай, побудем немного одни…

      Мин Юнги красноречиво отодвигает стул, Хосок смеётся:

      – Прикольно.


      Гук-и и Чим-и:
      – Я заказал кучу вещей в Интернете, потому и хочу открыть посылки, – Чон Чонгук с виноватым видом посмотрел на друга.

      – Не знаю, что я буду делать в Корее, но сегодня я хочу напиться, – Пак Чимин звонко рассмеялся. – Это поможет мне развеяться.


      Ужин в разгаре, поднимается тост.

      – Чимин! Где Чимин? А, вот ты где…


      Намджун:
      – Я собирал статуэтки уже более года, с тех пор, как у меня появилась новая студия. Мне нужно закончить эту коллекцию, – лидер срывается на смущённый смех, потому что коллекционирует особые фигурки, больше похожие на персонажи мультяшек. – Поэтому я хочу поскорее домой, – покраснев лицом, ушами и шеей, сгибается в приступе смеха.


      Хоби и Шуга:
      – Я хотел бы отдохнуть дома у родителей. Играл бы с собакой, поел бы домашней еды, – Чон Хосок спокоен и целеустремлён.

      – Я собирался объехать всю страну на велике, – Мин Юнги серьёзен, а вот Хоби, едва расслышал его слова, рассмеялся с выражением лица «реально?». – Я хотел бы, чтобы кто-то составил мне компашку, – с вызовом посмотрел на ухмыляющегося друга.

      – У тебя «петушок»-то будет в порядке? – Хоби давится смехом, не в силах продолжать.

      – Я купил удобную подушечку на седушку, не переживай, – Юнги с ехидной усмешкой взирает на корчи коллеги и насмешника.


      Намджун:
      – Было бы хорошо расслабиться, – с трудом взял себя в руки, но глаза продолжают смеяться, как и ямочки на щеках. – Неплохо бы навести порядок в голове. Мои тело и ум борются за такой настрой, – смешок вновь прорывает оборону серьёзной темы.


      Парни ужинают, выпивают, разговаривают громко.

      – Отличная работа, ребята! – Гук-и аплодирует, смотрит в камеру – оператор это принимает за приглашение, подходит к столу и оратору ближе. – Мы выполнили примерно восемьдесят процентов. Приятного аппетита! Хорошо потрудились!

      Последнюю фразу подхватывают все мемберы, а оператор понимает, что его просят закруглиться со съёмкой. Достаточно. Теперь их время. Пора оставить мальчиков одних. Заслужили покой и немного спиртного.


      The Wings Tour, D+238. Japan, Osaka. 2017.10.13.

      Октябрь месяц, холодно, сыро – дожди проливные, короткий световой день, сияние в лужах отсветов реклам и витрин, чистый город, почти никого на улицах – вечер.

      Спустя три с половиной месяца тур продолжился в Осаке, в легендарном «Kyocera Dome» вместимостью 80 000 человек. Это вам не Сидней, не Сан-Пауло, где едва двенадцать тысяч пришли, это Япония, это «Dome».


      Группа подтанцовки во главе с Сансу усердно тренируется в тёмной аудитории, что в подвальном помещении отеля, вспоминает композицию и позиции, входит в рабочий ритм.

      – Третий, запомни! Наш третий танец, – Сансу показывает пальцами, поднимая руку над головой. – И… раз… два…

      Мужчины старательно повторяют движения, следят за коллегами в отражении зеркал, стараются не напортачить – завтра концерт.

      К подтанцовке присоединяются парни-артисты, кивая, здороваясь с теми, кого ещё не видели сегодня. Трудно всем – отдохнули хорошо, с радостью забыли всё и вся.

      Хосок тихо шипит, ругается на нерадивых, осторожно пинает упрямых, косит глазами на подтанцовку, мол, смотри, даже они уже лучше танцуют.


      Совместная репетиция окончена, к оператору съёмочной группы подходят Намджун и Хосок.

      – Мы направляемся в «Dome», – Хоби кладёт руку на плечо лидера. – Поехали.

      – Мы проведём репетицию всего лишь один раз? – Намджун уточняет.

      – Да. Продолжим уже в «Kyocera Dome», – хлопнув по плечу Джуна, увлекает его за собой.

      – Мы обязаны подготовиться на все сто процентов, так как этой песней мы открываем концерт, – лидер успевает посетовать в камеру.


      Кадры в коридоре на выходе, все уже тепло одеты.

      Заметив съёмочную группу, Хосок даёт интервью:

      – Я представляю, насколько огромная концертная площадка, – улыбается, сияет от радости и нетерпения. – Я просто представил себе и уже не могу дождаться, когда нас привезут посмотреть её.


      Оказавшись на знаменитом бейсбольном стадионе, ставшим на время концертной площадкой, Намджун потерял дар речи и всё поворачивался вокруг оси, осматривал ярусы и ряды кресел, а рот так и не смог закрыть.

      Сказать, что зал под купольным сводом большой, ничего не сказать – гигантский! В феврале для концерта выделили лишь часть соседнего стадиона, на двадцать тысяч мест, но теперь в этом помещении ожидалось просто невероятное количество фанатов со всего мира! На каждый концерт продано по сорок тысяч билетов! Тьма…


      К. Н.:
      – Мы на площадке. Я впервые нахожусь здесь. «Gocheok Sky Dome» (Сеул) на самом деле… это полый купол, который вмещает в себя около тридцати или сорока тысяч, – осматривается, никак не может уложить объём и вместимость в разум. – Так что это первый раз, когда я нахожусь на полнообъёмной площадке.


      Ребята тоже ошалели от величины и величественности, стали бегать по подиумам и сцене, обегать ярусы и сектора для зрителей.

      – Вау! Площадка реально большая!

      Чимин расшалившимся щенком бегал по подиумам, а за ним едва поспевал Хосок. Обернувшись на сцену, оценив размеры, Чим стал талантливым режиссёром.

      – Можем ли мы установить здесь семь ступеней, – указал рукой на предполагаемое место, – и использовать их на наших концертах?

      – Может сработать, – осмотрелся ещё раз. – Я договорюсь.


      Ч. Х.:
      – Концерт на подобной площадке – это мечта каждого певца. Я хочу провести здесь концерт и стать первым, у кого эта мечта сбылась. Я уверен: я бы отлично смотрелся на этой сцене. Это то, о чём я думаю. Эта площадка – абсолютная мечта для меня.


      Начинается генеральная репетиция с полным составом группы и подтанцовки, шлифуются позиции и элементы, обговариваются всевозможные неожиданности и ЧП, что всегда могут случиться во время концерта, прорабатываются до автоматизма выход, уход, рассеивание группы подтанцовки и вновь массовое вливание в танец артистов, и так до самого общего поклона.


      Ч. Ч.:
      – Когда мы встречаемся с менеджерами, мы обсуждаем место, где будет проходить концерт, так же мы обсуждаем это между собой. Это что-то вроде цели…


      Ч. Х.:
      – В любом случае, так оно и есть. Мы обещали себе, мы добились. Нас всех между собой объединяют амбиции, наши мечты сбываются одна за другой, и я считаю это чем-то волшебным. С этого момента все наши мечты превращаются в реальность. Теперь мы думаем о том, что мы можем сделать, чтобы добиться такой большой любви от наших фанатов. Это всё, на наш взгляд, оказывает очень сильное давление.


      Репетиция идёт своим чередом, лидер время от времени собирает парней для короткого совещания, что-то решают неотложное, возникшее сию минуту, прогоняют номера, проверяют ушные мониторы.

      – Если наушники работают, то мы можем их использовать ещё несколько раз, – Юнги возится с ушными мониторами. – Это самое большое пространство, которое мы когда-либо имели. Но проблема в том, что у нас теперь меньше возможностей следить за нашей работой, – подходит к парням, пытается объяснить подводные камни зала. – Проблема в том, что в некоторые песни мы вкладываем слишком много энергии.

      – Здесь слишком много эха, чтобы использовать lowst*, – Чимин напомнил ещё об одной проблеме.

      – Спросим и об этом, и о том сейчас, иначе потом у нас не будет времени на решение этих проблем. Если всё так пойдёт на концерте, у нас будут большие проблемы, – Юнги деловито рассуждал, чувствуя за своими плечами ревнивые взгляды Хосока – его епархия.

               * lowst – программа и средства раздачи сигналов для электронных носителей: ушных мониторов, микрофонов с blue touch устройствами и пр.


      Ч. Ч.:
      – Сможем ли мы ошеломить публику с такой большой сцены? Иметь такую энергию было бы очень важно. Но я не думаю, что мы к этому готовы.


      Переживают и волнуются все парни, просматривают выступления других корейских артистов на этой сцене, тихо завидуют и в тайне боятся – слишком большой зал и ответственность.


      Город умеренно взбудоражен.

      Эйфории и безумству здесь просто нет места. Этому не способствовали ни холодная дождливая погода, ни хмурое небо, ни природная сдержанность и некая прохладность в характерах самих японцев.

      Здесь не визжали до потери сознания, лишь увидев транспаранты и растяжки с изображениями своих кумиров, здесь не танцевали на улицах самодеятельные артисты, подражая им, каверя их композиции, здесь не пищали при виде каравана машин с группой. Здесь спокойно выстраивались в очередь, ожидая момента, когда откроют концертный зал для входа.


      П. Ч.:
      – Это меня каждый раз озадачивает, – встревоженный, немного бледный и уставший Чим. – Я не понимаю, почему эти люди дарят нам столько любви и поддержки. Мне тоже интересно, как далеко мы можем зайти, но есть одна вещь: я не знаю, по какой причине мы получаем такую большую любовь и поддержку, но мы осознаём огромное чувство ответственности. Так что, с нашей собственной музыкой, которая действительно принадлежит BTS, мы хотим каждый раз дарить только лучшее шоу. Мы чувствуем, что обязаны это сделать.


      Приятные заботы: у парней берут отпечатки рук. Каждому приготовлена форма с вязким составом, в нём нужно частично утопить руку, потом над отпечатками поставить подпись.

      – Я напишу «J-Hope», – Хоби старательно выводит сценическое имя деревянной заострённой палочкой.

      – Вааа… Моя ручка действительно крошечная, – Чимин улыбается смущённо, пытается написать имя, но что-то не выходит.

      – Позволь мне сделать это для тебя. Я вижу, что у тебя не получается, – Чонгук отбирает палочку у Чим-и и выводит его имя на смеси, наклонившись очень низко – близорук.

      – Всё-таки, мой отпечаток руки выглядит странно.


      В зоне партера расположилась съёмочная группа.

      Намджун сидит на подлокотнике кресла ряда сидений, немного смущается интервью национальному каналу телевидения.

      Вопрос журналиста:

      – Как ты считаешь, что значит, быть идеальным артистом? Хочешь ли стать таким артистом?

      – Я думаю, идеальный артист…

      Замолкает на половине фразы, задумывается, пытается собраться с мыслями, вдруг лицо резко краснеет и Джун поднимает лицо к куполу, стараясь не показать на камеру, что он едва сдерживает слёзы – накатило не ко времени.

      Интервью прерывается.


      The Wings Tour, D+239. Kyocera Dome, Osaka, Japan. 2017.10.14-15.

      Зал забит под самый купол, фанзона усыпана фанатками, лишь два технических коридора пустуют – камеры и обслуга движутся постоянно, больше свободных мест просто нет – аншлаг. Масса людей образовала нечто единое, живое, пульсирующее светом бомбочек в такт музыке, огромные плазменные экраны-панели показывают короткий телефильм о жизни группы, рассказывает о каждом айдоле в отдельности, радует фанатов любимыми лицами, что видны до родинки на экранах.

      Посередине сцены возвышаются семь ступенчатых подиумов, их боковые грани тоже представляют собой экраны, и на них идёт свой видеоряд. Совет Чимина был услышан организаторами – ступени-платформы очень красят сцену, вносят некую классическую архитектурную завершённость, будто полуразрушенные колонны античного храма. Теперь на вершинах этих «колонн» стоят мемберы и исполняют песни, а платформы то поднимаются, то опускаются, образуя особый геометрический узор.


      П. Ч.:
      – Артисты, которых я знаю лично, написали мне в Твиттер. Они дали мне свой номер и даже заводили разговоры о сотрудничестве. Я думаю, что это что-то, что происходит не со мной. Просто так.


      Ч. Ч.:
      – По сравнению с тем, где я нахожусь сейчас, я всё ещё чувствую, что мне нужна работа, но с другой стороны, я начинаю беспокоиться.


      К. Н.:
      – Мы – смешная группа парней. Я имею в виду, что никто несовершенен, у всех нас есть свои недостатки, но я думаю, что это было в наших интересах. Тот факт, что никто не превзошёл других. Мы часто говорим о том, как избежать ссор и драк. И разговоры, типа, таких семейных, всегда настраивают нас на нужный лад. Я думаю, именно поэтому мы здесь. Мы идём до конца.


      К. С.:
      – Это просто пришло на ум: «Мы можем быть счастливы друг за друга».


      К. Н.:
      – Если бы мы не были настоящими в наших чувствах, которые мы испытываем друг к другу, притворяясь, что это всего лишь игра на камеру, нас бы не оценили настолько высоко.


      Концерт был выматывающим, выжимающим все соки и пот, слёзы и кровь, убивающий и восстанавливающий той ответной энергетикой, что выдавали щедро ARMY. Если бы не они, кто знает, на сколько хватило бы сил парням?

      Теперь же они летали по длинным подиумам, танцевали до дрожи в ногах и руках, пели, срывая голоса, обживали созданное для них пространство сцены с ловкостью, вживались в новые образы, жили лишь музыкой и этим концертом.

      Такая отдача забирала слишком много: кислородные баллоны ждали их сразу за панелями, как и стаффы с врачами – парни вымотались уже к середине концерта.


      К. Т.:
      – Мы всегда говорим это нашим ARMY каждый раз. Просто есть только одна вещь: «Мы вернёмся с ещё лучшими выступлениями».


      Ч. Х.:
      – «Мы достигнем своих целей шаг за шагом». Теперь мы думаем об этом чаще.


      Пространство под сценой с очень низким сводом!

      Парням приходится передвигаться до гримёрки и обратно, согнувшись вполовину, что забирает силы, а они нужны на сцене.


      М. Ю.:
      – Страшный факт о BTS? Нет предела тому, что мы можем сделать.


      Ч. Х.:
      – Я считаю, что нам предстоит очень долгий путь. Честно говоря, я не знаю, чем всё это закончится. С какой бы проблемой или вопросом мы ни столкнулись, мы будем продолжать преодолевать их. Вот что я думаю о нас.


              Кадры ПОСЛЕ фильма.

      – В Южной Америке Джей-Хоуп превращается в «Здрасте, я Джей!» – Тэхён завёлся.

      Хосок смеётся, теребит пузико забавного кролика, в костюм которого наряжен Тэ.

      – «Меня зовут Джей, здрасте!» – на испанском выкрикивает Тэ, отталкивая нервную руку Хоби.


      Пак Чимин:
      – Я не думаю, что это когда-нибудь закончится.


      Ким Намджун:
      – Я подумал, что наконец-то я дома.


      Чон Хосок:
      – Мы в различных аспектах стали более зрелыми и… более удивительными.


      Последний концерт.

      Парни готовы выйти, но прежде прокричали свою кричалку, взявшись за руки.

      – Сегодня последний концерт, давайте сделаем это! Бангтан…


      М. Ю.:
      – То, что мы видели на сцене, это то, что мы никогда не забудем.

                «CAMP Pictures» & «Big Hit Entertainment».
                «YouTube Red» Original series.

                Дата выхода 7 серии – 2 мая 2018 года.

                Август 2020 г.                Продолжение следует.

                Фото из Интернета: скрин эпизода 7.

                http://proza.ru/2020/08/23/5