Ангела Меркель и возвращение блудного сына

(юмор)

Фоном звучит сюита композитора Эннио Морриконе "Il vento, Il Grido" (Primo Tema V.G.) (Музыка из фильма "Профессионал / Le professionnel")

.

– Здравствуй, сынок! Как я рада видеть тьебя, Льешенька!

– Мама? Как вы оказались в Сибири? Вас сняли с должности и выслали? Путин в Берлине?

– Успокойся, Льеша, тьебе нельзя волноваться, мы не в Сибири, тьебя привезли в Бёрлин!

– Зачем вы это сделали, мама? Я же просил не вмешиваться! Достаточно было пересылать деньги! Зачем? Зачем все это? Что вы все время лезете в мою жизнь?

– Понимаешь, сынок, тогда, очень давно в России у меня случилась страстная любовь с твоим папой, но мы расстались так неожиданно, что он не успел сообщить мне... в общем, я только потом, много лет спустя, узнала, что у нас родился сын.

– Бред какой-то! Мама, сколько можно рассказывать эту историю? Вы же знаете, я толерантен в вопросах любви и понимаю, иногда между мужчиной и женщиной тоже может возникать любовь с последствиями. Но почему я не могу пошевелиться, что случилось? Зачем меня привязали к кровати? Развяжите немедленного!

– Не торопись, сынок! Помнишь, что ты мне обещал? Никакого самогона и баб! Ты обещал, Льеша! Я тьебе поверила! Ты подвел меня! Представляешь, что будет, узнай пресса, что ты мой сын? Это же скандал международного масштаба!

– Мама, нужно было думать тогда, в прошлом, когда вы решили завести ребенка! Хорошо вам тут, дома, а как мне живется, ты не думала? Кругом враги, постоянно приходится говорить по-русски, а так хочется с кем-то поболтать ни о чем на родном языке. А ты говоришь самогон и бабы? Да тут впору застрелиться!

– Тьипун тьебе на язык, Льешенька! А кто станет следующим Президентом России, если ты допустишь подобную глупость? Ты же наша надежда, на тьебя смотрит огромная страна, они надеются на тьебя, Льеша!

– Мама, каким Президентом? На мне две судимости! А тут еще третья корячится! Вы же знаете, мама, он все сделает, чтобы не допустить меня к власти!

– Ты плохо знаешь отца, Льеша, он строгий, но справедливый!

– Отца? Мне срочно нужно выпить... и бабу... и таблетку... большую таблетку... он мой отец? Почему ты не сказала это сразу?

– Прости, Льеша, ты же понимаешь, политика делает нас монстрами! Как я могла сказать тебе такое, да у меня даже язык бы не повернулся подкинуть тьебе такую свинью! Ты бы вырос слабым и хилым, всю жизнь был бы в его тени! Льеша, честно говоря, мы давно хотели тебе признаться, но ты все время в разъездах, в делах! Мы так гордимся тобой, Льеша! Но скажу тебе откровенно, мне не нравится девка, которая трется возле тебя – эта Писец, фу, слово-то какое неприличное, если я правильно помню русский язык, она тебе не пара!

– Соболь, мама, не Писец, тьфу, а Соболь! И развяжите меня, наконец! Я что буйный?

– Понимаешь, Льеша, в бреду каждый говорит на родном языке, и ты ужасно матерился по-немецки, рвался на Родину, обещал всем показать мать. Я не могла допустить подобного, ты же понимаешь?

– Не мать, мама, а Кузькину мать! И не мог я говорить по-немецки, в школе мы учили английский! Да и нет у меня никакой Родины, ты же знаешь! Черт, почему я не чувствую ни ног, ни рук, почему так потемнело? Включите свет! Что происходит, доннер веттер?

– Доктор, на энцефалограмме фиксируется активность, у пациента появились сны, это хороший знак!

– Гретта, какие сны, какая активность? После той лошадиной дозы самогона, что он в себя залил, ему еще пару недель восстанавливаться! Добавьте пару кубиков препарата, ему рано возвращаться в сознание, могут быть необратимые последствия! И еще, Гретта, о приходе госпожи канцлера никому не слова! Вы меня понимаете?

– Яволь, мой господин!