Блок. Твари весенние. Прочтение

           Александр Блок
                том II
      « П у з ы р и    з е м л и »

4. «Твари весенние»





                Твари весенние

                (Из альбома "Kindish" Т.Н.Гиппиус) 

                Золотистые лица купальниц.
                Их стебель влажен.
                Это вышли молчальницы
                Поступью важной
                В лесные душистые скважины.

                Там, где проталины,
                Молчать повелено,
                И весной непомерной взлелеяны
                Поседелых туманов развалины.

                Окрестности мхами завалены.
                Волосы ночи натянуты туго на срубы
                И пни.
                Мы в листве и в тени
                Издали начинаем вникать в отдаленные трубы.
                Приближаются новые дни.
                Но пока мы одни,
                И молчаливо открыты бескровные губы.

                Чуда! о, чуда!
                Тихонько дым
                Поднимается с пруда...
                Мы еще помолчим.

                Утро сонной тропою пустило стрелу,
                Но одна - на руке, опрокинутой в высь,
                Ладонью в стволистую мглу –
                Светляка подняла... Оглянись:
                Где ты скроешь зеленого света ночную иглу?

                Нет, светись,
                Светлячок, молчаливой понятный!
                Кусочек света,
                Клочочек рассвета...

                Будет вам день беззакатный!
                С ночкой вы не радели –
                Вот и всё ушло...
                Ночку вы не жалели –
                И становится слишком светло.
                Будете маяться, каяться,
                И кусаться, и лаяться,
                Вы, зеленые, крепкие, малые,
                Твари милые, небывалые.

                Туман клубится, проносится
                По седым прудам.
                Скоро каждый чортик запросится
                Ко Святым Местам.
                19 февраля 1905





     Татьяна Гиппиус – сестра Зинаиды Гиппиус, «Тата»,  художница:
     «…Я подружился особенно с „Татой“, которая уводила меня к себе в комнату и усаживала на серый диван; у нее был альбом, и в него зарисовывала она все фантазии, образы, сны, сопровождая эскизы порой комментарием; этот дневник, мысли-образы, я полюбил; и часами мы с ней философствовали над эскизами; помню один из них: на луной озаренном лугу, в простыне, кто-то белый, худой и костлявый таинственно расскакался по травам…»
                Андрей Белый. «Воспоминания об Александре Блоке»
 
     Технически, конечно, стихотворение великолепно: так выписать ночную жуть!

                …И весной непомерной взлелеяны
                Поседелых туманов развалины.

                Окрестности мхами завалены.
                Волосы ночи натянуты туго на срубы
                И пни.

     Да и "Золотистые лица купальниц" -  красиво звучит, но представьте их желтую кожу...

     А практически… «Как тяжело ходить среди людей и притворяться непогибшим», ходить и притворятся живым…
     И помнить, как каждое стихотворение было или молитвой – то есть призывом, призывом, на который откликались, отзывались! – или актом сакрального обряда, должного остановить, задержать, оставить здесь вырванную из вселенского сна отозвавшуюся… Должные вочеловечить…
    А писать - выписывать (16 строк вариантов! -- технически безупречные стихи, должные проиллюстрировать поворот сюжета, где лирический герой окружён видениями, насланными "пузырями земли" - антагонистами Лучезарной… То есть стать"...поэтом и человеком, а не провидцем и обладателем тайны"(Из дневников 1918 года)
*
(на иллюстрации  - рисунок Т.Гиппиус «И собираются к озеру на благовест ночной русалки», 1906 г.)

*

Из Примечаний к упомянутому стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
 
 «
  В письме к А. Белому от 19 февраля 1905 г. Блок сообщал: «У Мережковских был
журфикс ( ... ) Мы сидели с Татой (Т.Н. Гиппиус. - Ред.) и Ивановым (Е.П. Ивановым- Ред.) и смотрели альбом "Kindisch", результатом чего было мое послание 
чертям из Татиного альбома».
     Об этом же вечере писала А. Белому и 3. Гиппиус: «У нас был вечер ( ... ) был, между прочим, и Блок, но Тата увела его в свою "пещеру", и там они все рассматривали ее альбомы, а на другой день Блок принес Тате стихи, написанные на эти альбомы» (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 221).
     Гиппиус Татьяна Николаевна (1877-1957) - художница, рисунки которой на
фольклорно-мифологические темы отражали общее для символизма увлечение "низшей мифологией". С. Городецкий писал Блоку о рисунках Т. Гиппиус: "Я теперь знаю, почему мне так сразу полюбились рисунки Т.Г(иппиус) и почему они вообще сразу любятся: они воссоздают то, что не было создано и что могло быть прекрасным -  русскую мифологию" (ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 19).
     Воспоминания А. Белого также дают представление о характере альбомов Гиппиус: « ... я подружился с "Татой" ( ... ) у нее был альбом и в него зарисовывала она все фантазии, образы, сны, сопровождая эскизы порой комментарием" (Белый, 2. С. 175).

     -   «Золотисты лица купальниц» и след. - Как пишет в своих воспоминаниях М.А. Еекетова, «на одной из сыроватых полян Праслова (казенный лес неподалеку от Шахматова. - Ред.) цвели по веснам толпы высоких купальниц. Очевидно, именно это место, где попадались там и сям и обросшие мохом упавшие деревья, навело впоследствии Блока на мысль об его стихотворении) "Золотисты лица купальниц"» (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 700).
     Купальницы- растение семейства лютиковых с желтыми цветками.

     -   «купальниц : молчальницы; влажен : важной» - Употребление Блоком неравносложной и неточной рифмы А. Белый расценивал как свидетельство "пристрастия" Блока к "зыбко-расплывчатым ритмам и рифмам", подчеркивая, что им "сознательно вводятся мило-неверный рифмы" (Белый, I. С.171). См. коммент. к стих. "Я живу в отдаленном  скиту ... ".

     -   «... Молчать повелено ( ... ) Мы еще помолчим ( ... ) светись. // Светлячок, молчаливой  понятный!» - Тема молчания, восходящая к религиозно-м истической традиции (исихазм), здесь связана с важным для Блока и символизма в целом мотивом "великой Тишины". Ср. программные стихотворения Д. Мережковского "Тишина" ("Бог - в тишине"), "Не надо звуков", стихотворный сборник К. Бальмонта "Тишина", а также статьи Блока "Творчество Вячеслава Иванова" и "Безвременье", его рецензию на  книгу Брюсова " Венок". (М., 1906). См. ниже коммент. к разделу "Другие редакции и варианты".

     -   «Окрестности .мхами завалены. // Волосы ночи натянуты туго на срубы // И пни». -  В контексте стихотворения мох, волосы - демонические образы хаоса. Ср. в рецензии К. Бальмонта на книгу С.В. Максимова: «Да, от земли и до неба мы видим сплошной дремучий лес ( ... ) Все странно, все страшно здесь. Рядом с молодою жизнью - деревья, "приговоренные к смерти" и уже гниющие в сердцевине, и уже сгнившие сплошь, в моховом своем саване. Здесь вечный мрак, здесь влажная погребная прохлада ( ... ), здесь движения нет, здесь крики и звуки пугают сознанье и чувство ... » (Весы. 1904. №3. С. 36). Автореминисценция образа "волосы ночи" - в статье "Безвременье" (октябрь 1906 г.): " ... ночь мирно свивает и развивает концы своих волос-вервий".

     -   «Издали начинаем вникать в отдаленные трубы. // Приближаются новые дни  «». - Апокалиптическая символика архангельской трубы, долженствующей возвестить о
втором пришествии Спасителя и наступлении "новой жизни", соединенная с эсхатологическими чаяниями "соловьевцев".
     Ср. в статье А. Белого "Формы искусства": "Труба Архангела - это апокалиптическая музыка - не разбудит ли нас к окончательному постижению явлений мира? - Музыка о будущем" (Мир искусства. 1902,№12. С. 357) - место, обратившее на себя внимание Блока (см. его письмо к А. Белому от 3 января 1903 г.).
     Ср. также в письме А. Белого к Блоку от 6 января 1903 г.: "Наша музыка только знак. Углубляясь, нам звучат удаленные призывы - чуть-чуть трубы, чуть-чуть петушье пенье. Музыка связана с будущим, с тем, что нисходит в нашу область из высших стадий астрального. "Новое небо", "новая земля" "новый образ мира сего" (Блок и Белый. С. 3, 10-11).

     -   «Чуда! о, чуда!» - Ср.: "Но сердце хочет и просит чуда, // Чуда!" - в программном стихотворении 3. Гиппиус "Песня", открывающем ее "Собрание стихов" (М., 1904. С. 2).
     Ср. в рецензии Блока на сборник стихов П. Соловьевой "Иней" (апрель - начало мая 1905 г.): "Только тот, кто воистину слышит шелест будущей тишины, тихую поступь чуда; кто воистину принял весть благую о не ускользающем,но пребывающем; - только тот бесстрашно отречется от тленного во имя нетления"(СС-8(5) . С. 566).   
     Ср. также статью Блока "Драматический театр В.Ф. Коммиссаржевской" (ноябрь 1906 г.).

     -   «С ночкой вы не радели ... »  - Радения - у хлыстов, скопцов и других  сектантов род богослужения, отправляющегося ночью и сопровождающегося верчением и пением радельных песен.
     Интерес к культовой стороне сектантства был характерен для многих символистов. См. дневниковые записи Е.П. Иванова от 1 и 8 мая \905 г. о "жертве" на квартире у Н. Минского (БС-1. С. 393) .

     -  «Скоро каждый чертик запросится // Ко Святым Местам». - Мотив приобщения лесной "нечисти" к христианству, характерный для символистской литературы 1900-х годов. Ср., например, "сказку" П. Соловьевой "Как бесенок попал на елку" (Соловьева П. Елка: Стихи для детей 1 Рис. автора, Т. Гиппиус и др. СП б., 1906), упомянутую выше пьесу З. Гиппиус "Святая кровь". 

Д р у г и е   р е д а к ц и и   и   в а р иа н т ы

     - «Тишина цветет». - Заглавие цикла, в составе которого стихотворение было
опубликовано впервые, имело для Блока принципиальное значение.
     Ср. рассуждения о путях развития современной поэзии в его рецензии на сборник П.Соловьевой "Иней": "Русская поэзия приближалась к нечаянной радости двумя путями: сквозь огонь и гром, и сквозь вещую тишину. Второй путь был всегда более свойствен русским поэтам, - они много печаловались и умели просто грустить: так умели, что к тем, кто теперь хочет быть простым, - мы предъявляем непомерные требованья; ( ... ) а между тем именно теперь особенно хочется тишины и простоты ( ... ) И вот мы встречаем новую и тихую поэзию. Она нова, потому что подошла в упор к открывшимся глубинам, и тиха, потому что только смотрит в них грустными
целомудренными глазами" (СС-8 (5) . С. 565-566).
     Образ "вещей тишины" - возможная реминисценция из стих. Ф. Сологуба "Еще томительно горя ... " (1904): "И, как далекий, тихий звон,- // Дыханье вещей тишины".
     »