Мемуары Фила Эспозито

Книга легендарного канадского хоккеиста Фила Эспозито "Thunder and Lightning: A No B.S. Hockey Memoir" (2003) не заинтересовала ни одно российское издательство, но благодаря переводчику Андрею Осадченко ее можно прочесть на русском языке в электронном формате. В Сети она есть в виде одного PDF-файла, а также отдельных статей (глав) на сайте Sports.ru.

Воспоминаний заокеанских хоккеистов на русском языке немного, но есть у меня такое подозрение, что книга Эспозито резко выделяется среди мемуарной литературы канадских и американских хоккеистов. Фил – парень простой и университетов не заканчивал. В жизни его интересовали всего три "вещи": хоккей, бабы и выпивка. О них он и рассказывает в своих мемуарах, обильно используя ненормативную лексику.

Эспозито сообщает такие пикантные подробности из своей жизни, о которых обычно  знаменитые мемуаристы стараются не вспоминать, поскольку эти подробности их не красят. Например, Фил рассказал, как развлекался со знаменитым бомбардиром Бобби Халлом: "Потом мы с Бобби пошли обратно в отель. Мы были возбуждены, и начали бросаться камнями. Мы договорились: кто попадет камнем в фонарь и разобьет его, получает 50 центов. Разбили пару фонарей. Такая чушь! Вспоминая поступки своей молодости, я невольно качаю головой. Творил полную фигню".

Не скрывает Фил и своих измен первой жене: "Сказать по правде, я всегда плохо обходился с Линдой. Я изменял ей с первого же дня после нашей свадьбы. Я был плохим мужем и плохим отцом. На первом месте у меня стояла не семья. На первом месте был хоккей – его я любил больше всего на свете".

Не щадит Фил и своих бывших партнеров: "Как-то Кэш, я и Майк Уолтон по прозвищу «Шэйки» обедали и пили пиво в «Хофбрау» в Оукленде. Шэйки потянулся взять картошку фри Кэша, и тот воткнул ему в руку вилку. Рука Шейки кровоточила из четырех дырок. Все были в шоке"; "Как-то мы летели из Ванкувера в Бостон. До следующей игры было еще два или три дня, и поэтому мы бухали, как черти. Кэрол Ваднэ зашел в кабину к пилотам, вынул там свою вставную челюсть и положил ее на фуражку капитана…"

Нельзя не отметить, что автор не жалует русских, поэтому отечественным диванным борцам с загнивающим Западом его книга точно не понравится: "Я никогда не видел русских в деле. Я вообще ни про кого из них не слышал. Звездой той команды считался Владислав Третьяк, но по мне он не был хорошим вратарем. Больше из той команды я вообще никого не знал, и знать не хотел. Все они были сраными коммуняками, что в них разбираться? Мне было абсолютно наплевать на их образ жизни. Позже же выяснилось, что они хотели жить так, как живу я. В Канаде их встретили по-королевски. Они ели, как короли, и скупали джинсы. Третьяк больше всех купил. Вот только непонятно: если ты коммунист, то зачем тебе деньги, одежда и прочие материальные блага? Так что я их даже не уважал, потому что слова не должны расходиться с делом".  Про Москву образца 1972 года Эспозито высказался еще хлеще: "От аэропорта до гостиницы нас везли на двух автобусах. Даже из окна автобуса было видно, что Россия похожа на выжженную землю. Заселили нас в какую-то халупу.."

Мемуары бывают разные. Есть люди, которые стараются вспомнить то, что действительно было в их жизни (хотя это не всегда удается), другие же рассказывают о том, что было и чего не было (и никогда не знаешь, чего в их рассказах больше – правды или вымысла). Мне показалось, что Эспозито принадлежит ко второй группе мемуаристов, а многие из его историй – откровенные байки. Например, Фил «вспомнил», как он послал воздушный поцелуй Брежневу на первой игре со сборной СССР в Москве. Если Брежнев и был на том матче, то вряд ли Фил смог бы узнать его, расположившегося в правительственной ложе – в нескольких десятках метров от льда (сомнения в присутствии Леонида Ильича на стадионе возникают не на пустом месте: в документальном кино о Суперсерии, показанном на телеканале «Россия», кадры правительственной ложи с Брежневым взяли явно с другого матча – телевизионная запись первой игры в Москве цветная, а Брежнев черно-белый).

Создается также впечатление, что Фил диктовал книгу по памяти, не заглядывая в справочники, чтобы перепроверить себя, поэтому в мемуарах много фактических ошибок, которые исправляет редактор. И это плохо: постоянно поправляя автора, редактор выставляет его в дурном свете. Неясно, почему нельзя было устранить эти ошибки при подготовке текста к печати. Ведь сам Эспозито не писал свои воспоминания: он лишь рассказывал истории, а обрабатывал их профессиональный литератор.

Тем ни менее, несмотря на множество фактических ошибок и сомнительных историй, мемуары Эспозито не просто занимательное чтиво, но и весьма познавательная книга. Больше всего меня удивила информация о том, что заокеанские хоккеисты зарабатывали на жизнь не только игрой в хоккей. В СССР их обзывали профессионалами, но из книги Эспозито читатель узнает, что эти «профи» даже в 60-е годы получали такие маленькие деньги за игру в хоккей (Фил в 1966-м заработал 16,5 тыс. долларов в год), что в межсезонье большинство игроков были вынуждены подрабатывать. Сам Эспозито все 60-е годы трудился на сталелитейном заводе. Забавно, но наши советские "любители" в межсезонье отнюдь не вкалывали у станков…

Следует предупредить потенциальных читателей, что перевод книги не совсем соответствует высоким стандартам русского литературного языка. В тексте слишком много специфического русского мата. Американские ругательства по нашим меркам довольно безобидны, но переводчик сделал все, чтобы Эспозито напоминал пьяного слесаря-сантехника. Даже безобидное название книги - "Гром и молния. Хоккейные мемуары без вранья" в его интерпретации превратились в "Хоккейные мемуары без п***ы". Надо обладать большой фантазией, чтобы так смачно перевести bull shit! Избыток русских матерных ругательств делает грубоватые воспоминания Фила еще более грубыми, чем в действительности. По этой причине я бы не советовал юным любителям хоккея читать эту книгу, хотя подозреваю, что подрастающее поколение говорит на еще более клоачном языке, чем старик Фил в переводе Андрея Осадченко.