Молодёжь из Северо-Западного края

               

На снимках сверху
   Пестюк Франтишек Казимирович (1889 - 1969) - сын Анастасии. Родственник моей   бабушки Ядвиги.    На левом снимке - в Москве, 1906 г. Посредине (первый слева) в Виленской духовной семинарии, 1908 г. Справа – декан, викарий костёла в городке Хорощ.

     В автобиографической справке Франтишек написал:
 - Аттестат об окончании средней школы в Гродно получить не удалось, уехал в Москву, где на молодёжь из Северо-Западного края смотрели сквозь пальцы.
    Там Франтишек  получил то ли аттестат об окончании средней учебного заведения, или только сдал экзамен на аптекарского ученика, что позволило ему в 1908 году поступить в Виленскую духовную семинарию, которую успешно закончил в 1912 году. Первое рабочее место - Остробрамской приход в Вильнюсе,  где в качестве викария занимался не только религиозными, но и общественными делами, за которые едва не загремел в места не столь отдаленные. С 1918-го по 1930-й – настоятель прихода Ваверка в Радунском деканате. С 1930 года до единения с Богом - декан, викарий костёла в городке Хорощ.
   Городок Хорощ в 15 веке имел магдебурское право и находился в господстве маршалка ВКЛ Александра Ходкевича. За эту привилегию хорошанцы поставляли королевскому войску пять всадников, а во время военных действий каждому выплачивали по пять фунтов. Фамильное серебро Ходкевичей перешло к Сапегам, затем к Пацам. Последние хозяева - Бронницкие.
   При немцах Франтишек Пестюк, как заложник, два месяца находился в тюрьме. Бог милостив - пронесло. Но, когда после войны начали пристально изучать, кто есть кто, его тюремный happy end переквалифицировали в обвинение. Десять лет доказывал свою невиновность. И доказал. Повезло. Не так, как 150 священникам в Белоруссии.

   Справка. ВКЛ –  Великое княжество  Литовское существовало с середины XIII века по 1795 год на территории современных Беларуси, Литвы, большей части Украины,  частично России, включая Смоленск, Брянск и Курск, а также частично на территории современных Польши, Эстонии, Молдавии, на площади в 320 000 квадратных километров.
   С 1385 года находилось в союзе с Королевством Польским, а с 1569 года — в составе федеративной Речи Посполитой.
   В 1795 году после оккупации  российской армией Речи Посполитой  большая часть территории Великого княжества Литовского  вошла в состав Российской империи и по приказу Екатерины Второй стало именоваться Северо-Западным краем.

На снимках внизу

     Пестюк Антон Казимирович, второй сын Анастасии. Слева – курсант Высшего военного училища Войска Польского. Справа – накануне 17 сентября 1939 года.

 Советский военный корреспондент Пётр Лидов* описывает, как в Гродно 20 - 23 сентября в 1939 году Красная армия в кровопролитных боях добивала золотопогонную стаю Войска Польского, бегущую от Германской и Советской армий, студентов и учеников, одурманенных польским национализмом, вооруженных надменных местных шляхтичей и сынков здешней буржуазии с красно-белыми повязками на рукавах, завербованных Пилсудчиками, Смиглами, Беками и Мостицкими. За три дня убили 376 польских офицеров, а 1500 рядовых солдат и подофицеров взяли в плен. Сведений об убитых студентах, учениках, шляхтичах и сынках местной буржуазии в его статье нет.
    Именами освободителей Западной Беларуси в Гродно от панской Польши увековечены две улицы - Горновых и Квитко. Кстати, Горновых Григория Алексеевича, как мне рассказывал мой дядя Онисько Вацлав, застрелила в упор на митинге в Гродно еврейка.
  Сегодня, читая статьи Петра Лидова, я вспоминаю разговор сорокалетней давности с моей тётей Станиславой Шарковский:
 - Это было страшное время, на моих глазах в деревне Переселка (теперь Гродно) большевики схватили  молодого парня, сына моей подруги, которого она отправила  к соседке одолжить соли. Парень выскочил из дома в шапке гимназиста и в калитке наткнулся на патруль красноармейцев. Мы с нею при первых советах** два года ходили по городу и показывали людям фотографию её сына в надежде что кто-нибудь знает тайну его исчезновения.

     Фотография
   
Фотография лет позабытых,
Предвоенной, далёкой поры.
На ней парни – с когорты небритых,
В униформе: на шапках орлы,

Голубые лампасные ленты*…
Первый вздох, где присела любовь…
Для власти – враги и агенты.
Всё решалось на месте, без слов:

В овраге, под неманской кручей,
Под стон одинокой вербы
Струился песочек сыпучий
На шапки и голые лбы.

С фотографии лет позабытых,
Под напев белорусских осин,
Улыбается парень открыто.
Это бабушки старенькой сын.

* – атрибуты гимназистской униформы до 1939 г.

  К большому сожалению, а, может, и к счастью, в то время о сентябрьских событиях 1939 года я больше ни у кого не спрашивал.
 А где-то в конце 80-х прошлого столетия больной с онкологией в последней стадии рассказал мне, что был свидетелем расстрела в овраге под неманской кручей около Гродно полутора десятка солдат Войска Польского и молодых ребят в форме гимназистов. Когда стемнело он с соседкой пошёл посмотреть место расстрела.
Нашли двух раненых, которые могли ещё передвигаться самостоятельно. Один рядовой, второй офицер.  Соседки дом был невдалеке от места казни на берегу Немана. Теперь это улица Подольная. У неё и поселились раненые. Рядовой довольно быстро встал на ноги и через несколько дней, переодевшись в гражданскую одежду, ушёл с намерением добраться в Польшу. У офицера поднялась температура, начал терять сознание, и хозяйка отправилась в город в поисках спасения. На улице около Фары Витовта в Гродно обратилась к офицеру. Им оказался врач Красной армии. И он более месяца на дому у этой женщины лечил раненого польского офицера. Когда тот поправился и самостоятельно мог передвигаться, сделал ему паспорт и, купив за свои деньги билет, отправил на пассажирском поезде в Варшаву.   
На улице Белуша в Гродно находятся могилы красноармейцев, преимущественно с нерусскими фамилиями, которые погибли в сентябре 1939 года при освобождении западного белоруса от польского пана, и, читая даты их короткой жизни, у меня всегда возникает вопрос.  За что у них, не познав, может, и первого поцелуя, забрали жизнь? С учениками, студентами, шляхтичами… всё понятно - они защищали своё гнездо. А нужна ли была этим парням с необъятной России наша земля, когда на своей не хватало хозяйских рук?
      Кстати, на этом кладбище нет могил офицеров золотопогонной стаи Войска Польского и сынков здешней буржуазии, одурманенных  польским национализмом. Где они похоронены до сих пор неизвестно.
     Это была кровавая резня, когда татары, башкиры, чеченцы ... мстили студентам, ученикам, тщеславным шляхтичем и сынкам местной буржуазии за убитых окопных дружков. Это была война амбициозных вожаков двух тоталитарных режимов, которые сделали из людей быдло.
   И сегодня, когда смотрю на российских телеканалах, как смакуют телеведущие, спикеры, журналисты, писатели ... кровавые события на Украине, мне становиться страшно. На очереди Беларусь. Не дай Бог.
     Среди той стаи золотопогонникав, бегущих от германских и советских войск, был парень и из деревни Верполле (забытой Богом деревни, 20 км. от Гродно), Гожского староства, сын этнической белорусской католички Анастасии, “одурманенный” приличной зарплатой в Войску Польским - Пестюк Антон Казимирович.
   Встретил войну с немцами, а закончил на Гродненщине с Советской армией. С ранением попал в Белостокский госпиталь. Немцы прикрыли глаза на то, что Антон воевал против них, а за то, что стрелял из пушки по большевиках, подарили ему самое дорогое - жизнь. Друзья Антона, пленённые Советской армией, оказались в Катыни.
   Антон после войны встретил свою половинку, прекрасную шляхтянку, студентку из педагогического университета в Варшаве Казимиру, которая осчастливила его сынишкой Саниславом. У него хватило ума поверить нашему мудрому изречению: "Здешнему человеку везде хорошо, только не на Родине". Поселился в городке Остов - Мазовецкий неподалеку от Белостока. Не хочу прогнозировать судьбу Антона, если бы он вернулся на Родину.
   Кстати, история с одурманенной белорусской молодёжью польским национализмом повторяется. Более полмиллиона молодых белорусов (по мнению А.Г. Лукашенко – дармоедов), одурманенных приличной зарплатой, работают в Польше. И более 2200 белорусских студентов  обучаются в польских универах.
 *-  Copyright © 2014 harodnia.com - история и архитектура Гродно. Пётр Лидов. Взятие Гродно. Бои за Гродно в 1939 году глазами советского корреспондента.
**- Первые Советы находились в Западной Беларуси с 17 сентября до начала Второй мировой  войны.

Несколько слов о маме Франтишка и Казимира  - Анастасии Тамулевич (1860 - 1952),  родом из деревни Верполле, Гродненский район. Фото нет.
Лечила людей травами, принимала роды. В Верполле к ней приезжали даже из Гродно. Бывали и очереди.
     Анастасия была сиротой, рано вышла замуж. От первого мужа Пестюка Казимира, который рано умер, у неё остались трое малолетних сыновей - Франтишек, Антон и Тадеуш. По христианскому завету и по последней прощальной просьбе Казимира опеку над осиротевшими детками взял на себя его младший брат Юзеф. С течением времени Анастасия и Юзеф венчаются. В 1899 году рождается четвертый сын - Юзеф, после дочь Анна, а в 1910 году Марианна.
    Средний брат Казимира в поисках лучшей доли выехал в Соединенные Штаты и присылал для Анастасии не только деньги, но и книги, в том числе и по фитотерапии. 
     К фитотерапии я относился с большим уважением, особенно после двадцатилетних экспериментов на собственной персоне, когда примерял на себе десятки новейших инструкций докторов медицинских наук по лечению весной и осенью обострения язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, которой меня Бог наказал за первородный гулаговский грех отца(с 1948 по 1955 политзаключённый Воркутинского ГУЛАГа), когда ребром стоял вопрос: что съесть, чтобы выжить.
  Как-то на даче, когда с собой никаких лекарств не было, пожевал (без всякой надежды обуздать боль) корень окопника лекарственного, который рос на болоте, и каждый год настырно пытался прижиться на моих  грядках. Через пару минут боль исчезла. Корень противный, но с мёдом вкусный.  Три-четыре раза вдень при обострении язвенной болезни, в течение недели - и мир в розовых красках, и желание возрождается, и не только к работе. Сегодня мой собственный метод лечения - это давно забытый  вчерашний день. Ну, как тут не поверишь в очереди к целительнице Анастасии, да ещё с таким научным багажом?
   После прихода других Советов книги с патриотической польской тематикой Анастасия спрятала в подземном тайнике в сарае. Время и постояльцы сарая сделали свое чёрное дело. Когда через какое-то время туда заглянула, там была только труха и останки истлевших книг. Роман «Огнем и мечем" Генриха Сенкевича, "Деды" Адама Мицкевича. Нетронутой осталась только книга Владислава Реймонта "Последний сейм Речи Посполитой". Даже крысы отнеслись с большим уважением к истории Великого княжества Литовского и Польши.
   Когда работал в Гожской участковой больнице книга В. Реймонта мне досталась как гонорар в дополнение к божественному слову спасибо(г). Теперь она хранится у меня, в том числе и некоторые раритетные издания  по фитотерапии. Книжка С.Б. Юндзилла, изданная в 1791 году "Opisanie roslin w prowincyi Wielkiego Ksiеnstwa Lietewskiego", и две маленькие книжки Красовского, выданные в 1921 году в Вильнюсе, "Bielaruskija liakarskija ziulki".