Семь-я. Часть 7. Глава 4

Мы залили уши воском,
И закрыли глаза руками,
У самих боль гремит громом,
Но не слышим и не желаем.

Наши мелкие серые мысли
Нам важнее духовной силы.
День прошёл, и его забыли!
Немощь настала, а будто не жили.

Протаскали судьбу чужую,
Что хотим, не сумев понять?
Оборону держим глухую,
Ни себя, ни других не умея принять!

© Copyright: Валентина Хрипунова



   В лицее Даня почувствовал себя подключённым ко всем каналам сразу, как не пытался он сосредоточиться на ком-то одном, не получалось. В итоге через полчаса, его мозг уже закипал, голова раскалывалась, словно грецкий орех под прессом, на части.
   Медсестры на месте не оказалось, ушёл без разрешения. На улице полегчало. Все ж не молодёжные страсти. Вон, мимо старушка прошла, с мыслями о приближающейся смерти, а там чуть подальше мужчина с собакой, не думающий по-большому счёту ни о чём, обычная серая каша в башке. Чем дальше от людей, тем лучше. Сейчас ему хотелось в лес, туда, где отец прожил свои последние дни, но, представив пепелище, передумал. Теперь там не лучшие воспоминания, хоть и понимаешь всё разумом, но на сердце боль и тоска. Куда же податься? Где спрятать страусу голову в песок?
Как жаль, что не изобрели ещё шлем, защищающий от чужих мыслей и переживаний...
   Шлем! А ведь это идея, покуда Марик на работе, стянуть его мотоцикл и прокатиться с ветерком. Плевать, что прав нету. У него теперь столько денег, что можно оплатить любой штраф. О деньгах впервые вспомнил. Он так толком и не посмотрел, что подписывал, вступая в наследство. Может, проще теперь купить свой мотоцикл или даже машину? Любую... Можно и шофёра нанять. Но, вспомнив Клер, почему-то расхотелось шикарной жизни. Да, теперь есть большие возможности, но распоряжаться ими он ещё не готов, не созрел, лучше оставить безумные идеи на потом.
   Дома мать в слезах, опять читала "исповедь" отца. Ей легче, только когда Дариен на руках. Сердцем чувствует, но не понимает... Можно ли такое принять? Это ему теперь многое открыто.
-  Что случилось, сынок? Почему не учишься?
-  Голова разболелась, ушёл.
-  Дать лекарство?
-  Не надо. Я просто полежу, всё само пройдёт.

   Любимая музыка в уши и ни о чём не думать! Это приказ. Отключаю связь с миром, ухожу в себя. Дыхание медленное, спокойное, закутываюсь в теплый, защитный кокон. Тело расслабленно. Гусеница готовится стать бабочкой, чтобы ощутить радость полёта. Включаю процесс самосозидания. Сосредоточенный покой. Отдых, восстановление...
   Теперь каждое его слово имело вес. Каждая мысль воплощалась. Думать нужно было предельно правильно и осторожно. Медитации давались как никогда просто. Можно было полетать, достаточно просто представить. С крыльями или без, хоть на огнедышащем драконе. Яркая образная фантазия давалась проще обыденной жизни, в которой всё больше приходилось молча терпеть и прощать. Прощать даже тех, кто как бы не имеет к тебе отношения, и думает не о тебе, но так ужасно, что хочется его прибить. И чем больше народа вокруг, тем сильнее ощущается всеобщая атмосфера зла, хаоса, эгоизма.
   "Мир в начале покажется тебе клоакой", - графиня знала, что говорит. Даня размышлял о том, что вряд ли что-то и потом изменится. Люди останутся прежними, и он будет вынужден мириться с несовершенством этой цивилизации, как и его собственным. Избавиться от способностей - если и можно, то очень тяжело, вполне вероятно, что даже губительно. Да и он уже не станет прежним. Нельзя забыть то, что видел и осознал. Значит есть только одно спасение - принять всё, как есть и найти в себе силы любить... "Ты продолжишь дело отца, будешь помогать тем, кто в этом нуждается", - пока он не совершил ничего достойного и дар, навязанный ему, не дал благих плодов. Может как раз об этом и надо побеспокоиться? Среди тысячи "голосов" распознать тех, кто на грани отчаяния... Эрик спас и Агнешку, и Марика, желавших покончить с собой, и они стали ему близкими.
   Этот внутренний позыв поднял его с кровати, он взял свой школьный рюкзак и отправился обратно в лицей, забыв про еду и желание отгородиться ото всех. Посетив администрацию и уведомив их о причине недолгого отсутствия, он получил разрешение вернуться в класс.

   Прислушиваться к душам ровесников трудно, особенно, когда они подобно пчелиному рою гудят, каждый о своём. Но и в этой какофонии есть своё содержание. Даниил пытался в нём разобраться.
-  Вишневский, о чём я только что говорил? Повторите! - учитель поставил его в тупик.
-  Простите, я задумался о своём и не слышал.
-  Опять блуждаете в сумерках? Я понимаю, что у каждого в жизни есть свои проблемы, но вы приходите заниматься, получать знания, и государство оплачивает ваше обучение! Повнимательнее!..
 
   Но тема урока не укладывалась в сознание. Казалось, он вот-вот нащупает что-то гораздо более важное, чем история, к тому же извращённая временем и современными к ней подходами. Обвёл глазами присутствующих, были и те, кого он попросту ненавидел раньше за издевательства и унижения. Но сейчас, когда он понимал, что может их стереть в порошок, отрицательные эмоции улеглись.
   У Кевина родители разводятся, от того и бесится, срывается на слабых. У Элюана с девушкой разногласия. Красавица Брижит терпеть не может своё имя и соседку по парте не выносит, ей неприятен даже запах Луизы, терпкие духи, которые она ворует у мамы по утрам, чтобы выглядеть старше, а её держат дома в ежовых рукавицах, не дают ни евро, хотя она уже девушка, ей тоже хочется быть красивой, как Брижит... Тихоня, до безобразия располневшая от поедания сладостей, Моник уже много лет безнадёжно влюблена в Эдвина, а тот предпочитает худышек...
   Оказалось, чтобы "сканировать" кого-то одного, достаточно этого захотеть. Он и не заметил, как общий гул разделился на отдельные вибрации.
   Даниил словно проваливался в другое измерение, на более тонкий план, обычным людям недоступный, и начинал многое видеть по-новому.

   На перемене в коридоре встретился с Эрикой, они с Жюлианом ворковали в сторонке.
-  Привет, малой!
   Даня посмотрел на Жу с вызовом. "Кто из нас теперь малой, не известно... То, что ты спишь с моей сестрой, ещё ничего не значит."
-  А вы всё не нацелуетесь...
-  Сам влюбишься, поймёшь! - Эрика за словом в карман не лезла, если надо, могла и на место поставить, не только братьев...
   "Дева щита", - проскользнуло у него видение, где сестра стояла с мечом, бок о бок с мужчинами. Давно это было...
-  Влюбляться? Боже, упаси! Хватит с меня родственников.
   Только сейчас он понял, что после ужасающей смерти отца, все противники его оставили в покое.
-  Не обижают? Если что, говори! - Жюлиан был старше его на два года и пользовался авторитетом у парней, особенно после аварии, и того, как он выжил, да ещё и в рекордные сроки восстановился. Понятно с чьей помощью... Сердце Даниила заныло. Как ребёнок, будь он хоть тысячу раз чудесным, заменит ему отца? Да и по Агнешке, с которой он часто цапался из-за ревности, тоже скучает.
   Снисходительная улыбка Дани, изменившегося за последнее время словно лет на пять, холодком прошла по лицам влюблённых.
-  Если обидят, пожалеют...
   Он ушёл. Эрика посмотрела вслед брату.
-  Похоже эта история сильно на него повлияла.
-  Как и на всех нас.
   Жюлиан до сих пор не верил в то, что Агнешки больше не существует. Не могла живоявленная миру богиня исчезнуть просто так. А что останки?.. Он их не видел, а не видел, значит никогда не поверит, что люди такого уровня ушли из жизни просто так.
   С Эрикой они стали близки вскоре после похорон. Так захотела она, нуждаясь в утешении и любви. Хорошо это или плохо, время покажет. Пока же он наслаждается тем, что есть, помня свои обещания, данные той, что его вытащила из лап смерти и поставила на ноги. Не обижает Эрику даже взглядом на других, хоть нутро донжуанское никуда не исчезло. Оказывается и в длительных отношениях есть своя прелесть...

Продолжение: http://proza.ru/2020/09/09/1330