Я ночи жду...

Бедовая ты, Наталья! А мне другие сны снятся...почитай...прочтешь - уберу, или удали сама...что бы не портить праздничного позитива твоей ночИ...
Отрывок из романа"Фантасмагория!"
...От этих мыслей повеяло холодом. Иван Сергеевич чувствовал, что он начинает переходить незримую границу, связывающую его с привычной жизнью. Кроме того, думая о подобном, он становится на путь разрушения стандартных устоев человеческой морали, не предлагая ничего взамен. И при том, оголяется сам, теряя былую уверенность, и возможно, пусть и иллюзорную, но защиту, для самого себя, от непонятного и возможно враждебного.

Усталость брала свое. Иван Сергеевич задремал. Но ненадолго. Он, внезапно поднял голову и всмотрелся в темноту. В комнате кто-то был. Он чувствовал это, ощущал всем своим естеством и воспаленным от бессонницы и размышлений сознанием. Но странное дело: это был не его привычный кабинет, а совсем другое помещение. И он лежит не на диване, а на каком-то широком, устланном постелью, топчане.
Причем, все это находилось в полуподвальном помещении. От большой печи пахло пылью и сухим теплом. В низенькие, от земли, окна, лился совсем неяркий свет. Посредине стоял низкий, широкий стол, в углах грубо сделанные буфеты и шкафчики. Кроме того, Иван Сергеевич был уверен, что отсюда только что вышел его младший брат Евгений, которого он не видел с самых похорон Анны Андреевны, и который, к тому же, никак не мог быть здесь, потому что давно проживает со своей семьей за границей.

Но он был, и, ушел, после продолжительного разговора, обрывки которого, неясно вертелись в голове Ивана Сергеевича. Он вздохнул, осмотрелся: никого. Только тишина была обманчива, он это чувствовал. В помещении что-то или кто-то есть, сомнений не было. И это - оно, внимательно следило за проснувшимся человеком. Именно – человеком, потому что Вожнов неосознанно понял: здесь, рядом с ним – не человек. Но что, это, оно? Которое совсем рядом, и очень хочет подойти к нему, но, почему-то, не решается или боится.

Иван Сергеевич вздохнул и смежил веки, устало опустил голову на подушку. Снова задремал, но подкинулся. Прямо в его лицо смотрело странное существо. Вероятно, оно стояло на коленях, иначе почему, его большая, похожая на перевернутую грушу голова, была на уровне лица лежавшего человека? Совершенно лысая, голая и покачивалась. На Ивана Сергеевича смотрели огромные, в половину треугольного лица, глаза. Это было страшно: у глаз не было век, бровей и зрачков. Сплошной, миндалевидный провал черноты, которой и были эти глаза.

Но они были зрячими, и это бледное существо было живым, и одновременно от него веяло холодом. Над кроватью робко приподнялась тонкая рука с длинными, лишенными ногтей пальцами, потянулась к голове Ивана Сергеевича, словно желая пригладить его густые, присыпанные сединой, кудри.

Вожнов приподнялся на локте. Он хотел громко крикнуть, прогнать это нечто, но не мог. Мозг оцепенел, как и занемело тело. Движения были лишены силы и скорости. Вяло, и даже, лениво, он безучастно следил за существом, которое внезапно выгнулось, и нырнуло к нему под одеяло. И тесно прижалось к горячему телу человека.

Ивана Сергеевич рассердился такой бесцеремонности бледной девы. В том, что это существо имеет признаки женственности, он уже не сомневался. Он чувствовал это, как опытный мужчина издалека угадывает переодетую в мужское платье женщину. Видит и слышит ее, каким-то особенным чувством, которое существует на уровне подсознательного инстинкта, разделяющего людей на две половины.

Дыхание сбилось, удушливо стеснилась грудь, в ушах зазвенело. Задыхающийся Иван Сергеевич толкал от себя существо вялыми, ватными руками. «Вон! Иди прочь!» - безголосо шептал он замороженными губами.

Существо не хотело покидать теплую постель, плотно прижалось к телу мужчины, тянулось к нему безгубым ртом, и тихонько жаловалось на что-то, просило. В огромных глазах плескались недоумение. Но Иван Сергеевич, огромным напряжением воли, сумел упереться ладонью в холодную грудь, и стал давить, толкать в нее.
Бледная дева обиженно пискнула, тихонько, с чувством негодования, от того, что ее незаслуженно обижают и прогоняют прочь. Сползла с топчана на пол, постояла на коленках, не убирая рук с постели. Вожнов отчетливо видел ее бледные, словно вылепленные из белой глины, странные очертания, ощущал земляной холодок тугой плоти и запах свежей сырости.

Обиженная дева приподнялась, совершенно открывая свои округлые и тонкие девичьи формы, и уплыла спиной назад в полумрак подвала.

Иван Сергеевич не был напуган. Наверное, потому, что начал просыпаться, и осознавать, что все это все го лишь нелепый кошмар, сон. «Фантасмагория! Ведьма!» - пробормотал он, напряженно осматривая комнату. Странным было то, что она не изменилась. Вожнов не понимал, почему, проснувшись и освободившись от бледной девы, он все равно не у себя в кабинете, а неизвестно где.

Происходящее заинтересовало его. Стало даже любопытно. Где то внутри попытался плеснуться страх, но Вожнов подавил его, не поддался, и продолжил осмотр помещения. Ведьмы он не увидел, но она не ушла, где то затаилась и обиженно ждала. Но чего, она ждет?

Ивану Сергеевичу стало не по себе. Он поднялся, отпил воды, или, по крайней мере, он так поступил. Походил по подвалу, прижал ладони к теплу печи, вспоминал произошедшее, которое еще не окончилось, и возможно, будет еще иметь продолжение. "Он вспомнил вечерние размышления, и поежился. Слишком смело он рассуждал о том, чего не понимает никто. И вполне возможно, что своими сомнениями он сам обнажил самого себя, лишил неведомой защиты. И в эту, оголившуюся брешь, немедленно ворвалось некое исчадие тьмы. Нежить, которая, впрочем, не причинила ему никакого вреда.

Иван Сергеевич усмехнулся. «Вот так и рождается то, что мы именуем верой. Всего лишь один дурной сон, или случай, способен перевернуть сознание впечатлительного человека. И он, напуганный, истерзанный, непременно побежит искать защиту: искать спасения от неведомого – в непознаваемом! Нонсенс! Одним словом, фантасмагория в сознании! Замкнутый круг, в рамках всеобщих стереотипов!»
В комнате просветлело, близился рассвет.

«Ну и пусть идет! Приходи!» - мстительно подумал Вожнов о странной гостье. Радуясь, что сумел преодолеть мистический страх, безразлично зевнул, улегся на топчан. Плотно укутался в одеяло и заснул.

Василий Шеин   10.09.2020 21:38   •   Заявить о нарушении