Король мечей - глава четырнадцатая

Комната плавала перед глазами, словно не хотела собираться в единую картинку. Потолок, стены, несильное пламя в камине. Девочка-подросток, взъерошенная, рыжеволосая, с россыпью веснушек на переносице и щеках. Робин узнал ее, но не мог вспомнить, как зовут.
Он понял, что лежит под покрывалом и шкурами совершенно обнаженный, если не считать тугой полотняной повязки на груди. Боль вернулась, как только он пришел в себя. Вдохнуть чуть глубже было невозможно.
– Лисенок, – он вдруг случайно позвал девочку тем прозвищем, что мысленно ей дал, но выговорить полностью не смог: во рту появился вкус крови, и Робин захлебнулся на полуслове.
– Тихо, тихо. Молчи, – остановила его девочка, и эти ее слова без всякого вежливого «вы» прозвучали так же просто, как и его «лисенок». – Куда тебе говорить, ты еле дышишь.
Она поднялась, подошла к небольшому столику сбоку и обернулась.
– Что-нибудь нужно? Воды, поесть, еще что-нибудь? Не говори, покажи глазами.
Робин покосился на глиняную кружку, и девочка, кивнув, дала ему воды и осторожно поддержала голову.
– Еще что-нибудь? Нет? Не спрашивай ничего, я сама все расскажу.
Поставила кружку на стол, перебросила растрепанную хлипкую косичку через плечо. Веснушки, колкие синие глаза, небольшая щербинка между передними зубами.
– Ты так лежишь третьи сутки. Сегодня хоть какой-то цвет в лице появился. Говорить пока не пытайся, у тебя пробито легкое, и рана до сих пор кровоточит. Люди, которые нападали на замок, – отец мадемуазель Изабель и остальные, – они отступили, их с тех пор никто не видел. Господин Вексен сказал, что ты в одиночку перестрелял их почти всех. Господин Вексен вот-вот ждет своего сына с отрядом, так что все будет хорошо. Может, среди них и врач найдется, – она вдруг вздрогнула и замолчала, услышав голоса и топот в коридоре. – Вот, наверное.
Девочка встала, шагнула к распахнутой двери и тут же отшатнулась. В проеме показался ноттингемский шериф, он толкал перед собой связанного Бернара Вексена, держа у горла хозяина широкий нож. Следом вошел Зигфрид Мазер и втащил Изабеллу. Девушка не была связана, но сопротивляться отцу не смела.
– Отпустите меня! – билась девушка. – Не трогайте графа, он же без сознания!
– Вполне в сознании, как вижу, – ухмыльнулся шериф и переспросил. – Графа? Вот этот проходимец вам назвался графом?
Не убирая нож от горла Вексена, шериф быстро наклонился к кровати и сдернул покрывало. Изабелла стыдливо закрыла лицо руками.
– Похоже, нашему стрелку не хватило нескольких дюймов, – произнес Мазер, глядя на повязку, на которой проступило свежее красное пятно. – Хотя, может, и так подохнет.
– Добьем, – фыркнул шериф. – А лучше повесим.
Глаза его скользнули ниже, Робин перехватил направление взгляда.
– Не завидуй, – еле слышно сказал он, но тут же снова почувствовал кровь во рту и закашлялся.
– Графа, значит? – не унимался ноттингемский шериф. – Да вы знаете, кто перед вами?
– Лучший лучник из всех, кого я видел, – спокойно отозвался Вексен.
– Да, не отнять. А еще – браконьер и разбойник, которого давно пора повесить. Вы, может, слышали эти дешевые бедняцкие песенки про Робина Локсли, главаря банды лесных разбойников?
– Доводилось. И когда бывал в Англии, да и здесь случалось. Но давно.
Хозяин замка вел себя так, словно никакого клинка у его горла и не было.
– Так вот теперь полюбуйтесь на него своими глазами. Стыдитесь, Вексен! Принимать у себя такой сброд?
Мазер прошел в середину комнаты, пару раз грубо пнул спинку старой шаткой кровати, резко схватил лежавшего за запястье. Робин удержался от крика или стона, но почувствовал, как на глазах выступают слезы. С этим он ничего не мог поделать.
– Кольцо твоей сарацинской шлюхи, помню-помню, – прошипел Мазер, глядя на крупный прозрачный изумруд. – Где она, кстати? Я смотрю, ты ей быстро надоел, и она тебя бросила? Жаль. Я бы окатил ее свиной кровью и снова выдернул из ее ушей те серьги.
Торговец дернул кольцо, пытаясь его снять. У Робина потемнело в глазах.
– Сидит намертво. Черт, ты его что, никогда не снимал?
– Можно отрезать палец, – хмыкнул шериф.
– Ладно, потом снимем. Он вам нужен живым?
– Пожалуй. Десять лет назад я мечтал его вздернуть перед всем Ноттингемом. Ну что ж, вздерну сейчас. Устроим праздник всему городу.
– Думаете, дотянет до Ноттингема? Выглядит он так, словно в повозке подохнет от тряски.
– А было бы хорошо: и сыграть нашу с леди Изабеллой свадьбу, и повесить этого смутьяна. Черт, Мазер, я бы все-таки попробовал дотащить его до Ноттингема. Быстро мы все равно не поедем – леди Изабелле не пристало путешествовать верхом, ей нужна повозка. Ну и ему какую-нибудь колымагу подберем. Главное, точно не удерет. А если и подохнет в пути – невелика беда.

Меч со свистом рассек воздух, сделал полный оборот, легко перелетел из правой руки в левую и словно сам собой удобно лег в ладонь. Еще несколько вращений, снова молниеносный перелет из ладони в ладонь.
За спиной Уилла Скарлета прозвучал голос Дженни:
– Ты все такой же быстрый. Ничуть не изменился с годами.
– Да? – Уилл с трудом скрыл довольную улыбку.
– Да. И ты в последние дни все чаще берешься за меч. Сначала я думала, мне показалось, – Дженни подошла к мужу, уткнулась лицом в его грудь. – Не объясняй, я понимаю. Отправляйся, конечно. Вы же друзья.
Скарлет растерялся – он готовился к долгому разговору и объяснениям, а Дженни все решила одной короткой фразой.
– Я свинья, Дженни.
– Нет.
– Да. Он ведь приходил за помощью.
– Разве он тебя о чем-то просил?
– Разве он попросит? – вопросом на вопрос ответил Уилл. Он подхватил лежавший на земле пояс с ножнами, убрал меч и повернулся к жене. – Пойдем в дом, Катрин наверняка уже управилась с уборкой. Не дуйся, а?
– Не буду. Да и ты ж себе не простишь, если не поедешь.
– Уже не прощу, что не пошел с ним сразу. Он же явно приезжал за помощью. Но увидел, как у нас все хорошо, увидел Элис, которая похожа на нас обоих, – и ничего не сказал, не стал меня тревожить. Знал, что не откажу. Договорился, что Катрин у нас побудет, да. Но приезжал-то он явно за другим. А я скотина, не спросил ничего, удобно устроился, – Скарлет скривился, прищурил зеленые глаза. – Ох, Дженни. У Робина всего-то три человека, перед которыми он мог не хорохориться, не бодриться, а быть таким, как есть. Даже слабым и растерянным, всякое бывало. Но с нами он мог не притворяться.
– С вами?
– Да. С отцом Туком, Ясминой и со мной. Но отец Тук – не помощник в дальней дороге. А Ясмины больше нет.
– Где ты будешь его искать?
– Расспрошу у Катрин. Можем разминуться, конечно, – Уилл, нахмурившись, почесал затылок. – Но дороги узкие, мир маленький. Да и Робин – парень заметный, таких запоминают.
– В Нормандию собрался? Уилл, ты знаешь хоть слово по-французски?
– Меч – он везде меч.
– И ты так уверен, что ему там нужна помощь?
– Да. Дженни, ты не представляешь, какую пьянку мы закатим, когда вернемся.
– Очень даже представляю. Ничего, харчевня крепкая.

– Может, не ждать до Ноттингема, а обвенчаться прямо здесь? – Зигфрид Мазер посмотрел на шерифа. Изабелла по-прежнему стояла, прислонившись к стене, и закрывала лицо обеими руками. Длинные и густые светло-каштановые кудри в беспорядке рассыпались по плечам девушки.
– Я хочу праздник в своем городе, – отрезал шериф. – Обвенчаться, закатить пир и народные гуляния. Вздернуть Локсли. Так что со свадьбой мы подождем до Ноттингема. А вот с первой брачной ночью я тянуть не намерен, – ухмыльнулся он.
Плечи Изабеллы вздрогнули, но она так и не убрала рук от лица.
– Отец, не надо, прошу вас, – прорыдала она. – Остановите это, пожалуйста.
– Остановлю, когда тебя объявят женой шерифа.
В суматохе все забыли про маленькую дочку коновала – на подростка, почти ребенка, никто не обращал внимания. Девочка, быстрая и проворная, словно маленькая змейка, выскользнула из комнаты – а теперь снова показалась в дверях. В руках ее был поднос с двумя большими серебряными кубками.
– Наконец-то я выберусь из этой проклятой дыры, – сказала она твердо и спокойно. – Господин Мазер, я вас хорошо помню. Вы возьмете меня с собой до Гавра? Тут же совсем близко, я знаю. Нет-нет, не думайте, я не нахлебница и не стану обузой. Я отработаю, как скажете. Умею обрабатывать язвы и порезы на конских шкурах, успокаивать колики, расчищать копыта. Да много что умею.
– Жанна, – оторопело выдохнул Бернар Венсен. – И ты называла Пьера предателем!
– Пьер – слабак. В Гавре я легко найду кого-нибудь получше. Я не красотка, но у меня и запросы невелики. Но уж точно не Пьер.
– Дрянь, – еле слышно прошептала Изабелла.
Девочка фыркнула, кивком указывая на кровать:
– Если бы не он – мы бы еще три дня назад обо всем договорились, правда, господин Мазер?
Она шагнула вперед и чуть приподняла поднос с кубками.
– Я тут всего пару дней, но где лучшее вино – уже разузнала. Вы же возьмете меня в Гавр?
Жанна протянула поднос сначала Зигфриду Мазеру, тот взял один кубок. Второй девочка поднесла ноттингемскому шерифу, с улыбкой посмотрела на обоих. Васильковые глаза искрились.
– Спасибо вам, – вдруг смутилась она, опустила голову. – Не представляю, как бы я сама выбралась отсюда в приличное место. 
Шериф в несколько глотков осушил кубок и вернул его на поднос, Мазер пил чуть дольше.
– Расчисткой копыт ты не отделаешься, – усмехнулся он.
– Конечно, я понимаю.
Васильковые глаза снова засверкали. Жанна забрала пустой кубок у Мазера, подхватила поднос и вышла из комнаты, но тут же вернулась, видно, быстро отнеся посуду на кухню.
– Заодно присмотришь в дороге за этим проходимцем, вдруг все-таки не подохнет, – ухмыльнулся Мазер.
Первым на пол опустился ноттингемский шериф: он вдруг покачнулся, попытался выпрямиться и схватиться за столик, но не удержался – и через миг уже сползал по стене. Следом за ним зашатался Мазер.
– Что ты положила в вино, тварь? – прошипел он, падая на колени.
Мгновение спустя он вытянулся на полу рядом с шерифом.
Жанна быстро набросила на Робина покрывало, потом схватила со стола ножницы и принялась разрезать веревки, которыми был стянут Бернар Вексен.
– Ты… – Изабелла подняла голову. – Ты убила моего отца!
– Нет. Они могут вот-вот очнуться, надо быстрее.
– Тебе правда не нравится жить в деревне? – спросил хозяин, связывая бесчувственного Мазера. – Что ты им дала?
– Мне все нравится, господин Вексен. Но если бы не поверили вы – они бы тоже не поверили. – Что ты им дала? – повторил Вексен. – Почему их только двое?
– У них мало людей, остальные удерживают слуг. Это настой, который придумал мой отец. Он оглушает таким настоем жеребцов или быков, прежде чем холостить их.
– Где Аньес?
– Ее заперли в комнате вместе с прислугой.
– Все, – Бернар Вексен затянул последнюю петлю. – Теперь оба никуда не денутся.
Он легко выволок в коридор крупного Зигфрида Мазера, потом вытащил из комнаты и шерифа.
– Пойдем, Изабель. Граф этот парень или нет, а сейчас надо оставить его в покое.
– Их люди на нас нападут.
– Нет, не бойся. Стоит хоть кому-то из наемников дернуться – и я тут же перережу глотку вот этому, – он брезгливо ткнул сапогом бесчувственного шерифа. – Нет, Изабель, не трогай никого, не хватало еще руки пачкать. Я и сам оттащу обоих.
Некоторое время в комнате еще были слышны шаги и шорохи, потом все стихло. Жанна подошла к кровати.
– Даже я слышала песенки про твою шайку, еще когда была совсем маленькая. А ты ведь единственный, кто не поверил, что я прошусь в Гавр. Нет, не говори ничего, не надо, – она пригладила вихры, выбивающиеся из тонкой косички. – Было нетрудно отсюда выбраться за вином – ребенка никто не принимает в расчет. Хотя мне уже почти шестнадцать, – она вдруг посмотрела на Робина, перевела взгляд на руку с кольцом. – А ей сколько? Ой, нет, не говори, прости.
– Ничего, – еле слышно откликнулся он и снова почувствовал кровь во рту. – Двадцать семь, лисенок. Навсегда – двадцать семь.

Продолжение - пятнадцатая глава: http://proza.ru/2020/10/06/268