Наушники

Они были коллегами – Зоя и Вероника. Молодые женщины, чуть за тридцать.
Внешне Зоя напоминала куклу-Барби: округлые формы, высокая, стройная, голубоглазая. У Зои были светлые волосы, длинные ножки. Прически она делала только в салоне красоты, следила за собой и не жалела на это ни сил, ни времени. Зоя имела привычку напевать, слушая в наушниках любимые треки из английского и русского рока.

Почти всегда, если не нужно было разговаривать, Зоя включала плейер. Из-за этого с ней трудно было общаться. Коллеги посмеивались, иные сердились, многие просто обходили стороной красивую девушку, вечно мурлыкающую себе под нос.

Вероника красила русые волосы в рыжий цвет: худенькая, невысокого роста. Всегда убирала волосы со лба, закручивала их в хвост или пучок – так быстрее. Вероника, получив два высших образования, блестяще владела английским. Умела недорого, но стильно одеться. В отеле ее ценили. Жизнь щедро ее баловала: подарила любимого мужа и троих детей.

Вероника любила людей. Умела поговорить по душам, была доброй и отзывчивой. Никогда не придиралась к подчиненным по мелочам, умела наладить все быстро и деликатно. Её любили друзья, коллеги тянулись к ней, шли за советом. Она всегда внимательно слушала, глядя при этом в глаза человеку и кивая, иногда добавляя что-то особенное, нужное ему. Могла и пошутить, и посмеяться над ситуацией. После такого разговора человек целый день летал, окрыленный и утешенный.

Работали Зоя и Вероника в большом столичном отеле, принадлежащем американской фирме. Зоя - в отделе кадров, а Вероника – главным менеджером по службам в отеле.

Коллеги часто наблюдали за Зоей: у нее была привычка встряхивать головой в такт музыке, как цирковая лошадка. Очень смешно она вскидывала назад веер волос и густую светлую челку. Челка при этом подпрыгивала, чтобы через секунду вернуться на привычное место.

Жила Зоя с мужем и маленьким сыном недалеко от отеля. Выходя с работы, она вынимала из сумочки плейер и надевала фирменные наушники. Те, кому случалось смотреть ей вслед, видели узкую спину и тоненькие, подвижные руки, танцующие в такт музыке, которую никто, кроме Зои, не слышал.

В наушниках ей открывался яркий и фантастический мир звуков, и она улетала за ними в неизвестность, напевая на лету. Когда Зоя не слушала музыку, то постоянно щебетала, рассказывая о своём трехлетнем сынишке и его смешных проделках. Мужа своего Зоя боготворила: он был старше ее на пятнадцать лет.

Вероника и Зоя любили слушать музыку в наушниках, они не были коренными москвичками, обе вышли на работу после декретного отпуска, и им было что обсудить, о чем поговорить...

Понедельник. Лето. А у Вероники с утра усталый вид, вокруг ее зеленоватых глаз пролегли темные тени – результат бессонной ночи. Ей пришлось срочно позвонить бабушке, чтобы посидела с заболевшими детьми. Бабушка приехала утром, а ночью Вероника просыпалась и вскакивала - то пощупать лобик у дочки, то подать воды, то накапать микстуры, то согреть молока с маслом, чтобы смягчить кашель…

Июль жаркий, солнечный. Зое осталось отработать один день до отпуска. Веронике – два дня. Хочется открыть окно, проветрить комнату. Но внизу работают экскаваторы и жутко гремят, ремонтируя дорогу. Воздух пропитался парами мазута, горячего асфальта и солярки.

Зоя зашла, чтобы вместе пообедать и обсудить предстоящий отпуск.
- Ну что? Едете в отпуск в деревню?
- Какой там отпуск… Всё срывается. Дети заболели. Хотели в деревне мой день рождения отпраздновать. Не знаю, что делать. А вы? Когда летите?

- Заа-втра, завтра лети-им! У нас самолет в Турцию, пять звёзд, всё включено, летим всей семьёй, с мужем и сыночком! – пропела Зоя.

Вероника тепло посмотрела на Зою. Зоя не просто улыбалась, она излучала сияние! Каждая складочка, даже ямочка на ее щечке светилась. Глаза Зои, всегда светло-голубые, сегодня стали ярко-синими, небесными. В них словно отражалось турецкое огромное небо, которое уже завтра будет принадлежать Зое.

Вдруг, словно вспомнив что-то важное, Зоя спросила:
- Вероника, а ты привезёшь мне баночку морошки из своей северной деревни? Я ее в жизни не пробовала…
- Постараюсь, - Веронике вдруг захотелось крепко обнять Зою, как-то задержать, не отпускать в эту жаркую Турцию. Что-то словно кольнуло. Но Зоя уже целовала подругу.

- Ну, я побежала! Обещала мужу, что после парикмахерской сразу домой, а завтра море, пляжи…
- Поосторожнее там! Да не спеши ты так...
Но Зоя не слышала. Весело подпрыгнув, она нахлобучила свои круглые наушники, похожие на уши чебурашки, и выбежала из комнаты, навстречу своей судьбе...

Вышла из гостиницы, напевая что-то радостное. На краю тротуара, где недавно суетились дорожные рабочие и гремела техника, она на минуту остановилась у дороги, чтобы пропустить несколько машин. В наушниках Зоя не услышала, как к ней задним ходом ползёт огромный экскаватор…

Жутко рыча, вдавил тяжелый ковш хрупкую беззащитную фигурку в асфальт, расплющив ей голову колесами-гусеницами, за секунду превратив прекрасное тело в бесформенный, кровавый обрубок.

Рабочие ушли обедать, а водитель экскаватора, сдавая назад, Зою не заметил. Никого не наказали. На суде выяснилось, что за минуту до страшной своей смерти Зоя тихо напевала, стоя прямо под знаком: «Не ходить! Опасно! Ведутся ремонтные работы!»

После смерти Зои Вероника из отеля уволилась. Уехала в деревню с детьми и прожила там до холодов. Когда деревенские мужики принесли ей банку морошки, она стала горько и безутешно плакать, чем напугала их до полусмерти.

Долго еще не могла Вероника слушать музыку в наушниках, они внушали ей отвращение и ужас. Со временем это прошло, осталось лишь острое, щемящее чувство жалости к Зое и к ее осиротевшему мальчику.

И каждый раз, когда дети Вероники, забывшись, просят дать им на улице наушники, она снова и снова рассказывает им про Зою…