Изр. гл. 1 Таможня

            
авторская  ИЛЛЮСТРАЦИЯ: аллегория на таможенный шмон    
 
      Между тем,  хоть и небольшая, но очередь, потихоньку продвигалась в зону непосредственного контроля.
Что такое таможня (в смысле процедуры прохождения) и как себя там вести, чего ожидать, каких вопросов, каких действий - целая инструкция, с которой я никогда не  имела необходимости знакомиться,  и, как выяснилось, мои представления о ней были самые смутные. 

      О совершенно специфической и  иногда доходящей до абсурда процедуре прохождения таможни, в отличие  от обычного внутри страны транспортного  досмотра, меня  просвещали многочисленные клиенты по работе, многие из которых - дети, объездившие полмира, побывавшие даже в Австралии. Рассказывали  со всеми деталями, со свойственным им образным восприятием  и чувственной передачей информации.  Мой вывод  всем мировым таможням был однозначен: нежданчик ожидает в любой момент, причем, самый нежданный. Слушая  дорожные наставления одного из  бывалых путешественников из числа моих  учеников, который начал разъезжать  по странам и континентам чуть ли  еще не до своего рождения,  узнала много, мало сказать, неожиданного, не укладывающегося в представление о цивилизованном Западе, и даже варварством и наглым нарушением прав человека (в моем понимании): в северных странах, если заявиться туда в шубе из натурального меха, могут бесцеремонно и прилюдно, предварительно  вежливо  и бескомпромиссно пригласив пройти в стеклянную камеру, облить... краской!   Так высказывается презрение к хозяйкам шуб из натурального меха.... А в зоне ”дьюти фри”  крошечный  бутерброд предлагается купить  по цене готовой гриль курицы.  А чего уж говорить об израильской таможне! В ужас бросает от слова ”Моссад” (одна из самых мощных разведок в мире), которая достанет с самого дна моря и бог  знает еще откуда. Конечно же, их агент, по моему убеждению, сидит и в таможне и внимательно наблюдает со всех щелей сразу, и особенно за прибывающими  в   Израиль  первый раз.
  Итак, процедура прохождения таможни началась. Меня предупреждали, что на борт нельзя проносить жидкости: никакого питья быть не должно.  Меры безопасности намного серьезнее, чем были раньше. Ухищрения террористов разнообразились и теперь опасность видится даже в безопасном напитке.    С детства, не доверяя дорожным пищеблокам, и, осведомившись о последних правилах перелета, потрудилась  залиться жидкостью заранее, с дома, прихватив немного жидкости с собой, чтоб пополняться по дороге.  В руке я держала недопитую  пластиковую бутылочку с клюквенным киселем. Не зная, где, на каком этапе у меня ее отберут, выпивала частями, чтоб не чувствовать жажду на борту и не испытывать  чувствительный желудок дегустацией всевозможных  предлагаемых пассажирам напитков.
      Работник таможни, средних лет  мужчина, с жестким отпечатком  бескомпромисности на лице. Намеренно зафиксировав на мне взгляд,   в высшей степени цинично-пренебрежительно,  без всяких комментариев резким движением кисти швырнул  мой кисель в мусорный бак, выдержав паузу с целью убедиться, что я  увидела его широкий поучительный жест.  Этот жест был ни чем иным, как  настоящей неприкрытой игрой на нервах. "А еще в Израиль летишь", - открыл он рот после завершающего аккорда немой сцены. Не поняв сразу, что он хотел этим сказать, я почувствовала себя не просто мерзко, а еще хуже, чем после  выяснения  с продавцом качества товара на центральном рынке Ростова. Высказав ему громко, про себя, всё,  что хотела,    шагнула дальше в зону...
Неловко было смотреть на мужчин, вытаскивающих ремни из брюк. И так странно в век немыслимых технологий, когда технические возможности  легко адаптировать на все случаи жизни, смотреть на   унизительную процедуру снятия обуви пассажирами.