Изр. гл. 2 Лифт

Ожидаю лифт.   Конечно, здесь, должно быть, масса иностранцев. Морда какой страны вытаращится сейчас на меня из открывшихся дверей металлического ящика? Какой  иностранен и с какого конца шарика?   Интересно, из каких, преимущественно стран они? Ну кто сюда больше едет? Или кого сейчас в гостинице больше? И вообще, кто есть? Паломники или просто туристы? Меня всегда прикалывали перемещения в лифтах международных гостиниц.   Где... Чпок! Дверь раздвинулась  и ты в гостях на передаче "Вокруг света".  Если  же  люди просто мелькают  по вестибюлю гостиницы, на них не зацепишь глаз, - все беспрерывно в движении. Совсем иное в стиснутом пространстве лифта, где вынужденное приостоновленность всех телодвижений. Да и взглядом не разбежишься в двух квадратных метрах.  И выбирая между металлом стен, кнопками этажей, зеркалами  и   физиономиями загадочных забугровых наций, выбираешь последних.


 



Ожидая вертикальный транспорт в зарубежной гостинице,  как   не вспомнить расхожую шутку с "даун"!  Кто не в теме, поясню.
      Слово "даун"   в русском языке   всегда  означало психическое заболевание, синдром,  названный так в честь врача Джона Дауна,  обнаружевшего и описавшего заболевание.  Но в последние десятилетия с изменением  государственного строя и вытекающими последствиями  в сфере внешнеэкономических связей,  в нашем языке появились заимствования  из английского, и одно из них, этих  заимствований,
совпало по написанию и произношению с названием психической болезни. То есть появился омоним, ещё одно слово, которое пишется так же, но означает совсем иное понятие. Теперь имеем в толковом словаре: «Даун 1» – синдром Джона Дауна, и «Даун 2» означает, так же как и в английском, "движение вниз".

Так вот шутка состоит в следующем:  наш турист в гостинице какого-то  запредельного государства ожидает на этаже лифт. Лифт прибывает.  А на панели кнопок горят две стрелки - "вверх" и "вниз". Наши люди, в силу некоторых национальных особенностей, не склонны с первого раза доверять увиденному. И чтоб убедиться еще раз в  направление движения остановившегося лифта, надо, прежде чем войти в лифт,  просто спросить находящихся в нем людей в какую сторону движется лифт. И вот   дверь открывается и наш человек, владеющий, как ему кажется, английским языком, задает бесхитростный вопрос: "Даун?"   Иностранцу будет понятна суть вопроса: в каком направлении движется лифт - наверх или вниз.  А в лифте на тот момент  находились наши братки-качки. Ввиди своей гипертрофированной гордости  Они очень легко эмоционально задеваемы. И на своем понятии воспринимают «Даун», разумеется, как неслыханное  оскорбление, моментально вызывающее   прилив крови ко  всем частям морды лица, бульдожий оскал  и  звериный рык из недр организма. Всякий раз  с удовольствием улыбаюсь, когда представляю  эту картинку.
       Спустившись на лифте на второй этаж, прохожу мимо умывальников к залу ресторана. Тема ПИТАНИЯ в этом  ресторане меня очень интересовала.  Сайты в интернете мелькали  информацией о гостиницах с кошерной едой.  Но почему-то не додумалась изучить вопрос. Все-таки в паломничество отправлялась, а не вояж по ресторанам совершать.  Турагент, женщина, занимавшаяся моим вопросом по выезду, всего лишь проинформировала, что это их какая-то национальная еда. Но весь мир питается и она тоже во время поездки в эту страну, так что все нормально и слово пусть не пугает.  В конце концов всегда есть альтернатива из чего выбрать:  этот йогурт в гостиничном ресторане или ту картошку в ближайшем магазинчике за углом.
И я решила не заморачиваться,  потому что  предалась мудрому:   «На месте будет видно».
        Слово "кошер" у меня почему то  ассоциировалось исключительно  с жертвенными животными,  смертельными запретами, заклинаниями и злыми духами, злорадно пытающимися подловить мою душу на грехе чревоугодия, неизвестными и опасными для православного ритуалами и иными подвохами, терпеливо поджидающими на каждом шагу.
         Вхожу. Отмечаюсь.   Много свободных мест. Трапезничающих мало. Шведский Стол. Начала медленный первичный обход вокруг столов с едой. Передо мной, как на скатерте-самобранке,  вкуснейшие яства: пахнут, зазывают, соблазняют.  Ну разве можно  такое во время Поста?! Да еще и Великого! Это же невыносимое испытание. А тут такие вкусняшки запахли и... НИ-ЗЯ-Я-Я-Я!  Обыкновенно,  по прибытию в гости,  хозяева всегда усаживают за стол.  А тут, получается, позвали в гости, усадили за стол, вызвали все рефлексы слюноотделения и сказали: «Не ешь! облизываться только можно. И тем будь сыт». Все это, конечно, юмор, если б не был так вкусен.  Немыслимые омлеты, невиданные йогурты  с творожками соблазнительного вида, нежнейшие запеканки  - все это красовалось перед моими глазами и просилось  незамедлительно быть съеденным. Тончайший, благоухающий  на весь ресторан  аромат натурального  меда, янтарного, в огромной хрустальной чаще! А кофе... Какой кофе! Какой это был кофе! Это вам не вчерашний сочинский стандарт   американо  за 250 рэ  из кофеварки такого же стандарта и  стоимости. Вначале я не поняла назначение скромной примитивной двухкомфортной электроплиты, покрытой обычной фольгой,   с чайником на ней.  Секрет сам обнаружился после десятой смакуемо выпитой  чашки с этим напитком. Понятно?
      Приятно. Наслаждаюсь меленькими радостями нового дня.  И как жаль, что завтра не смогу здесь полакомиться.    Выносить из этого чудного уголка гостиницы ничего нельзя. А так хочется!  Поглядывая, попеременно, то  к себе в тарелку, то в дальний зал ресторана, туда, где находились еще не затронутые мной продукты,  в голове медленно, но уверенно набирала силу тема: Что же такое, собственно говоря, кошерная пища? По несколько раз обходила столы с яствами, всматривалась, внюхивалась,  при этом каждый раз добавляя к себе в тарелку еще и еще… И сколь ни пыталась вскрыть  подвох, им там, как говорится, и не пахло. И обнаружить жертвенное животное при всем старании нигде не удалось: ни на Шведском столе, ни под ним.
 
Эти кошерные завтраки в гостинице послужили толчком для очередного и более глубокого переосмысления роли еды для жизнедеятельности  человека и как следствие. Но не только в личностно значимом  варианте, применительно ко мне одной, или к небольшой группе людей, соблюдающих различного рода аскезы в питании, как то раздельное питание  или вегетарианство. А в масштабах целого народа. На примере евреев и русских.