Изр. гл. 2 Снова дорога

       В  вестибюле просторно и безлюдно.  Только один портье предупредительно провожает меня взглядом. А куда же мне идти? В какую сторону? Где транспорт и как добраться до тахана мерказит? Самое время спросить, вот у швейцара. Почему-то мне захотелось подойти именно к нему. Может, потому, что  в отличие  от ребят за стойкой не молод, и потому, по моему мнению, объяснит с толком и расстановкой, что мне надо, ответит на все мои вопросы.  Его внимание у меня точно, никто не перехватит.

     Двери то он молча открывает, никуда не торопится, как вечно суетящиеся на ровном месте молодые регистраторы: то их телефонные звонки отрывают, то другие постояльцы  переключат его внимание на них.  К тому же  на фоне всего вступление в разговор с портье будет сопровождать меня   напрягами с английским произношением. Не моим. У меня оно отличное. И именно потому они меня не поймут.  Отдельные сочетания слов у меня доведены до такого совершенства, что понять могут только носители языка. А масса идиом и фразеологизмов так и просятся к употреблению!   
   - Madam, would you like to visit Science and Technology Museum?
    На что я моментально выпалю:
   - It’s not my cup of tea, - и всё, ему крышка.  Или мне… приговор  ощутить его  ухмылистый презрительный взгляд высокомерного «знатока»  английского, ничуть не догоняющего, что вместо традиционного напитка англичане подразумевают   «интерес»,  «призвание» или « просто хобби».
 
     Придётся говорит английские слова, но с русским произношением. Чтоб сразу понял. Сам то тоже не англичанин.  Противно.  Будем напрягать друг друга, переспрашивая по десять раз.  А у этого дежурного по дверям можно будет переспросить сколько надо, и он, видимо, будет рад хоть с кем-то по оказии пообщаться.
     Изначально швейцар  не предназначен для разговоров.  Швейцар не интересная фигура для туристов, потому что он – швейцар: молчаливое открывание дверей и подтаскивание чемоданов.  Судя по пустому вестибюлю гостиницы, туристов мало, да и сама гостиница  довольно провинциальная,    толпы туристов не шатаются по вестибюлю, ожидая поселения.
      Вот и сейчас в вестибюле никого. Швец скучает на ступенях. Поэтому, по моему расчету, он будет рад со мной пообщаться. Со спокойной совестью отвлеку  его скуку от трудов праведных. Если прибудут одинокие жильцы, он откроет-закроет дверь, и снова в моем  распоряжении. «И я у ваших ног». И  рад  поговорить о прерванном.   
       Может, по ходу еще чего полезное подскажет, от желания растянуть общение. К швейцару всегда выгодно прицепиться с вопросом.
       Так и сделала. Подхожу. И только собираясь открыть рот, поняла, что он – русскоязычный.
   

                Какая радость!


      Это был первый русский в этой стране, с которым заговорила. Ничего себе, в первый же (во второй, если быть совсем пунктуальной) день сразу попался соотечественник. Но диалог длился много короче, чем можно предположить: о самых неотложных вопросах, как то  расположение старого города и возможности передвижения к нему.
После чего незамедлительно достала телефон с камерой фотки делать. Недопустимый изъян на фото  обнаружился вечером, когда швец уже снялся с дежурства. И больше я с ним не пересекалась.   Сама мордашка милая получилась, а вот на голове я держала абсолютно круглый шар. Белый. Матовый. Диаметром чуть меньше моей головы.  Как эквилибрист. Кажется, у Носова был детский рассказ «Девочка на шаре», а я вот «Девушка с шаром. На голове». То был плафон светильника, находящегося  в нескольких метрах сзади.   Куда он смотрел, когда на кнопку фотокамеры нажимал?    

Выйдя из вестибюля и свернув направо, как указал швейцар, обогнув угол гостиницы, пройдя через гостиничную автопарковку  и  поднявшись по крутой узкой металлической  лестнице, оказалась на жилой улице. Той самой, которую изучала ночью  через окно несколько часов назад. Погода прекрасная: ясное небо, до горизонта, во все стороны, куда ни посмотри. Ветра нет. Только кончики зелени слегка перебираются движением воздуха.   Солнце, кажется, здесь светит всегда.   Его как-то очень много. Спокойствие и тишина. Оказавшись на улице,  меня стремительно  повлекло вперед!  Медленно   иду по направлению к остановке.
    Людей мало. Почти нет.  Несколько встречных молодых ребят.  Все в них не так: другие походки, другие осанки и комплекции фигур, строгая черная одежда.
Да и  ребятами их не назовешь: рты сомкнуты в глубоком молчании, не свойственном юности.   Какой-то привилегированный Итонский колледж:  достоинство и мысль на лице. И недогоняемый взгляд.
      Из  открытых окон  не слышны никакие   бытовые звуки: кухонная посуда, запахи убежавшего молока, традиционная воскресная ругня супругов.    Как-то все строго и тихо. Внутренняя жизнь в домах  не выплескивается из окон в виде громких голосов, зова поименно детей с улицы домой,  всё дисциплинировано и собрано.
    Вдоль дороги - те же дома, которые  видела вчера из окна.   Спокойно. Тихо. И... что-то знакомо в этой тишине, чем-то родным и близким, напоминает наше Сочи. Зелень! Зелень и холмистый рельеф района! Морем не пахнет,  но звенящая  в воздухе чистота обыкновенно вдыхаемая в тех местах, где много зелени. 
Автобус подошел не сразу. Потоптавшись вокруг остановки, стараюсь взглядом сфотографировать местность, запомнить подходы к гостинице.  Наверняка в остальные дни не буду пользоваться транспортом. По этой земле надо  перемещаться только пешком. Да. Только пешком. Оn foot. Ну а  сегодня короткий рабочий день в стране, и надо успеть на межгородские рейсы и добраться до Тель-Авива.
         
Проверяю для самоуспокоения наличие всех документов и, вынув из кошелька заранее приготовленные шекели, прикидываю, сколько надо дать водителю, чтоб угадать стоимость проезда. Ведь  общение не возможно. Иврит я не знаю, кроме нескольких дежурных фраз. А английского водители    знать не могут. В Ростове они даже русского не знают, потому что сами-то они, подавляющее большинство из них  не русские.  Подам на открытой ладони деньги, пусть сам возьмет, сколько надо. Без вопросов.
Из-за угла показался  автобус. Как интересно! Я как ребенок, честное слово. Сейчас начнутся первые контакты с местным населением.   

Вход через переднюю дверь. Вхожу. У меня не укладывается в голове – как так может быть? Продуманный кассовый аппарат для выдачи сдачи. Никто не толкается сзади и не зависает на проходе впереди.  Шторки на окнах. Чистые стекла. Это что-то запредельное. Автобус класса люкс.
            
Сразу столько впечатлений в простом городском автобусе! Это не банально. Это наша жизнь - мы и они, как у нас и как у них. Из этих мелочей складывается наша жизнь. Каждый день, год за годом, час за часом. Это быт, культура, которая оттачивает национальные особенности и показывает их.
Назвала водителю  три  слова на английском, четко и медленно. Он на удивление оказался понятливым.  Хорошо. А если вдруг забудет, как у нас это часто бывает, значит доеду с ним до конечной, а на обратке выйду на вокзале. Успокоившись наличием здравого плана на ближайшие полчаса, присела на кресло.   
               
За окном мелькают   дома, крыши, тротуары. Неизвестными мне  цветущими кустами  украшены дворики и улицы.  Вот автобус идет вниз с холма, а впереди расстилаются  новые  холмы. Непрерывающийся калейдоскоп декораций за стеклом.  Большой  перекресток.  Дорога направляется  по-прежнему с небольшим уклоном.  С обеих сторон виды провинциального городка.  Никаких высоток, промышленных зон, производственных комбинатов, стадионов, рынков, железнодорожных развязок, - словом, никаких маркеров, свойственных большому городу. 
  Традиционные определения:  «Город - большой»,  «Маленький город», «Средний городок» здесь не уместны. Здесь размер определяется  не квадратными километрами. Охарактеризовать размером или километражем - это значит ничего не сказать.  Обезличить. Уравнять с другими. Превратить в  одно сплошное пятно.   

Ехала не менее 15 минут. Я приуныла. Если этот километраж перевести на on foot энд walk, сколько займет времени? И сил? Думаю, прилично.  Как-то далековато. Получается, я живу на отшибе, или, мягко говоря, не совсем в Центре. (Это, повторяю, мягко говоря). Хотя задворками тоже никак не назовешь. А я собираюсь пешком ходить до центра.  Если перевести на известный мне план местности и сравнить со временем, получается,  если б я шла пешком от дома по Стачкам в направлении Центрального рынка, мимо Университета, мимо офиса В. Мельникова, того, который самый главный в текстильной корпорации «Gloria Jeans»,  и хватило бы времени дойти до самой площади Дружинников… Километров пять наточняк будет. Д-а-а-а, не все идет по плану. Далековато… далековато ходить.  Задумалась. Куда-то улетела. Выпала. Смена пестрых, быстро меняющихся за окном декораций быстро утомила.   Приспала где-то в далях и мыслях.  Возврат в реальность прогремел как гром будильника с термоядерным звонком в пять часов утра.
     Вывернув в салон голову и громко, почти по слогам, водитель, не спуская меня взгляд, почти кричал:  «Тахана мерказит! Сентрал бас стейшн» БАС…».  Оказалось,  будили меня  на разных языках сразу несколько человек.
     Секундная неловкость охватила  нерадивого путешественника.  Как ужаленная пчелой соскочила с места и  ринулась в ближайшую  открытую дверь. Немного неудобно. Все всё здесь понимают с первого раза. Только не я.

       Оказавшись на остановке,  немного осмотрелась.  Другой ритм движения на улицах. Другой ритм вращений в круговороте жизни.  Не видно медленно передвигающихся  пешеходов, но в то же время никто никуда не торопится. И, видимо, везде успевают. FESTINA LENTE! Поспешай медленно!    Несут себя как корабли. И, судя по расовым принадлежностям лиц, одеждам, телодвижениям,  не только местные.
  Вот она, едва обозначивающаяся  аура Святой земли:   
   Спокойствие. Размеренность. Самодостаточность. Бдительность. То, что философ определил как «вещь сама в себе».  Ничто не раздражает, не  действующий на нервы ритма центра города. Но и не расслабляет. И легковушки не несутся сломя голову, на светофорах соблюдают разметки, не срываются с места как бешеные звери переходе красного в зеленый.  И этим сказано все. Кто живет в больших городах, тот понимает,  о чем речь.    
               
     Даже трэффик, городской транспорт,   блин,  кошерно передвигается!

     Следующим этапом надо было перейти улицу. Пересекла оживленную транспортом дорогу по подземному переходу. Слева -  какая-то грандиозная стройка. Было ну оооо-чень интересно узнать, что же сооружают в этом глубоченном котловане, тщательно спрятанном от внешних глаз надежными щитами и обозначившемся в случайном узком просвете.  Дело то не шуточное - в центре Иерусалима глубоченный котлован.  Что тут сообразили эти местные религиозные общины: трон для машиаха или Кнессет переносят… – это не просто так,   должно быть что-то серьёзное. Обвешанные рекламой на местном языке по всему периметру заграждения  не давало ни малейшего шанса  расшифровать секрет. Так   что:

         Турист! Сломай голову  от  любопытства!

      Переход улицы остался за спиной.   Людей чуть больше. Небольшая суета. Без труда добравшись по направлению,  указанному водителем автобуса, и не поняла где же собственно искать вокзал. Дорогу мне пересекали трамвайные пути и непрерывная стена из зданий по ту сторону улицы. 

    Автобусы должны были находиться где-то здесь, по моему разумению. Надо идти, раз указали. Но  никаким вокзалом, как говорится, для меня в указанном направлении и не пахло. Где вокзал, так и не поняла. Перешла трамвайную линию и чуть ли ни носом уткнулась в здание.
     Но что-то подсказало зайти во внутрь. К моему непередаваемому удивлению это и  оказался вокзал.

    Здание вокзала совсем не похоже  на вокзал. Снаружи  как здание обыкновенного дома, только большого.  Узкий тротуар перед фасадом. Таких вокзалов не бывает. Точнее сказать, я никогда такого вокзала не видела. Какая ассоциация у любого русского человека со словом "вокзал"? Прежде всего представляется достаточно большие открытые пространства для автобусов. Непременно вокзальная площадь под открытым небом. 

       Фасад здания «вокзала» заинтересовал.  Нетипичный  и  весьма внушительных размеров  в высоту, со множество этажей. А  зачем столько этажей? Они, что, автобусы по ним расставляют? Невысокие потолки вновь навели на мысль: « А туда ли я зашла?»  Конструктивная   нетипичность для вокзального фасада несколько удивила, да и ещё   точь-в-точь  на вид как американский Пентагон.  Весь фасад абсолютно гладкий, без декоративных довесков.  Множество мелких одинаковых  оконных проемов, которые трудно назвать окнами из-за размера. Скорее, смотровые глазки в  стенном массиве. Разумеется,  без наличников. Всё как в Пентагоне…
    Единственное, что отличало от американского собрата по внешнему виду  кроме формы –  стекло.  Центральная часть фасада до предпоследнего этажа оформлена не в камне, а темно-синим стеклом, с огромными стрелками часов на нем. Пожалуй, это единственный атрибут, указывающий на то, что именно здесь может находиться вокзал. В противном случае я бы приняла се строение скорее за все что угодно, но только не вокзал.
 

 


     Как тут не вспомнить связь между внешним видом жилища и межличностных особенностей  обитателей этого жилища.  Пусть, достаточно общих, но закономерностей и  некоторых взаимозависимостей.  Эта связь выведена из опыта изучения проективных тестов у школьников.
    Тесты, служащие для определения личностных особенностей при помощи фиксации реакций на неопределенные и многозначные ситуации,  навели на мысль о связи между некими общими характеристиками обитателей жилища и самого фасада этого жилища.
    Замечено, что особенно наглядно  зависимость проявляется в  архитектуре частных домов.
     Взять, например, деревянные или кирпичные дома, знакомые каждому русскому, с     традиционными двумя фасадными окнами дома и резными ставнями, - и сразу «читается»:   «жили-были дед да баба», -     типажи среднерусской равнины, узнается типаж человека со свойственными ему  особенностями: простотой, открытостью, гостеприимством, талантами к различным видам рукоделия.   Аналогично «читаемы» и все иные строения.   
   И  какую информацию о внутренней жизни несут эти крошечные окна на огромном монолите?
Какова  связь  данного вокзала с головной американской военной штаб квартирой,  какой идеей с какой подоплекой озадачили архитекторов отцы города Иерусалима? Или  простое совпадение архитектурного решения?  А может я увидела совпадение, о котором никто и не подозревает? Случайное совпадение?  Все же интересно…               
  Входные двери. Захожу.  Несколько шагов. Хотела пройти дальше вглубь помещения. Да не смогла. Большое скопление людей. Такой плотности людей на квадратный метр не было даже в аэропорту. Сразу не поймешь кто евреи, кто арабы:  и те, и   другие - семитские  народы. Внешне очень похожи. И громко говорят.  "Входящие в здание сзади и справа приперли к стойке и… шмотки –  на ленту!   Так странно проходить досмотр не в аэропорту, а на автовокзале.
  -Да вы меня с кем-то перепутали, господа! Кого вы решили обыскивать? Я же турист!  Руки прочь от туристов! Мы неприкосновенны! Посудите сами:   на сколько процентов у вас скакнул вверх  в этом году процент от туризма из России? А? Воооот,  именно поэтому вы и сняли визовый режим. Так что мы тут особо ценные фрукты. Нам почет и уважение.  Мы, туристы, паломники вращаем бизнес по всему миру,  и у вас в том числе. Да и вообще, говорят, что русские в России и евреи в Израиле - очень близкие народы, чтобы там ни говорили. И  несмотря на разные континенты. Близкие как никто. По большому счету. Близкие по уровню духовности. У русских и у евреев - своя мощная культура, духовность, религиозность. (Другое дело кто как все эти ценности соблюдает). И у обоих - интеллектуальность. Ваш непризнанный  собрат, наш  думский "краснобай и баламут" В.В. Жириновский говорил,  что если объединить еврейские и русские мозги, получится чуть ли ни всерхцивилизация. 
      А если в нашем нестабильном мире проект «государство Израиль» свернется через пару-тройку десятилетий,    перемещаться куда начнете? Только не говорите про Манхеттен и Европу.
Юмор снова слился  в паре со здравым смыслом. И смешно, и серьезно.
    Оружие  возмездия за грехи  человеческие -  войны и террор. Как ни абсурдно, а по сути  стимуляторы катализаторы  в загнивающих от материального благополучия головах. Чтоб жизнь раем не казалась.
     Он  смотрит на меня... как Ленин на мировую буржуазию.
    - Мотя! Или, как тебя, Мойша, улыбнись! Я не враг. Я - женщина. Турист.
     Но Мотя, в пагонах и автоматом в руках, смотрел на меня,  как будто меня уже приговорили  за все тяжкие и осталась только одна формальность - найти  у меня в дамской сумочке автомат Калашникова, десяток гранат и список контактов с Организацией Освобождения Палестины.
    - Да-а-а-а, - подумала я, спустившись с юмора на землю, -  это не Россия. Договориться здесь не получится. Хочется пошутить, съязвить, разрядить обстановку. Но глядя на эти не по-юношески серьезные лица, всякие мысли о шутках исчезают бесследно. Они очень молоды и не поймут особенности русской души.  Кроме того, проникаешься искренним уважением к этим молодым парням и девушкам. Глядя на них, не могу представить, что имеет место неуставные отношения, дезертирство, трусость.

      В Израиле все девушки, в отличие от других армий мира, являются военнообязанными  и  идут в армию в 18 лет. Это значит три недели военных сборов с физподготовкой и еще два года. В настоящее время большинство женщин призывается в не боевые части.  Женщинам разрешается служить в более чем 83% частей ЦАХАЛ  (Вооруженные силы государства Израиль).
    Сколько потенциала для  хорошего, правильного личностного роста, что, несомненно, польза и государству, и семье    заложено  в правильном военно-патриотическом воспитании.
    Как все это выгодно отличается от   современной молодежи  территории моего проживания! Какую пародию, какое уродство (нравственное и физическое) они представляют собой, эти  сегодняшние скрюченные червеобразные  о двух ступнях,  меченые  банкой пива как лагерным номерком  и их  убивающиеся  «горем»  сердобольные мамки-няньки.
     И лишь брезгливость и ухмылка  о  великой России  в  солженицинском вопросе  «Как нам обустроить…»    указывают  немереный объем работы.               
Но когда-нибудь всякий осмотр-досмотр заканчивается, а вместе с ним и мысли переключаются на иную реальность. Здание автовокзала внутри поразило меня не меньше, чем вид снаружи. Куда, в какую сторону идти,  где автобусы - абсолютно не понятно. Даже предугадать невозможно. Оказалось, что надо подняться этажом выше.   
Купив билет  в без труда обнаружившейся кассе  и наивно думая, что все подготовительные дела по доставке себя-любимой в Тель-Авив  сделаны, и автобусы обнаружатся вот тут сейчас за поворотом, я рано обрадовалась. Пришлось  пару раз отмахать круги  по вертикали,  туда - на эскалаторе, обратно по ступеням. Потом тоже самое, сверху – вниз, поменяв средства передвижения.   Места парковки автобусов никак не хотели угадываться.   Выход наружу из бесконечных торговых площадей никак не находился.  Ни на первом, ни на втором, ни на третьем этаже автобусами и не пахло.  Прошлась по одному этажу глубже, вдоль главного коридора. Куда ни суну нос – там оказывались бутики. Так  в девяностые в Москве  на стадионах торговали.  Тогда всех торгашей загнали внутрь спортивного комплекса, чтоб не портить лицо города. Лужники перестроечного периода в иерусалимском автовокзале...  Хоть стой, хоть падай!
Как бы случайно не зайти нетуда, а потом не выйдешь, как вчерась в сочинском аэропорту. Кому смешно, а мне было не до смеха. Смешались в кучу все надписи, номера автобусов, «кони, люди».  И торговая возня уже не слабо напоминала обычный базарный день.  Шопинг и бутиклинг  хорош в свое время,   а они как нарочно разрывают на части. В конце концов захотелось поглазеть на здешний товар. Поприцениться. Торговые лавки со всех сторон рассеивают внимание. И туда хочется, и сюда надо.  И не опоздать бы.
      А может, стоит нырнуть в бутик поглубже, и там, за тряпьём, за третьим рядом стеллажей  окажется искомая автоплатформа?
     Шарахалась от двери к двери. На другом этаже  обнаружились какие-то сильно тонированные,  в полный рост стекла. Никогда не угадаешь, что за ними автобусная платформа.
      Так и хотелось  взять  кого-нибудь за шкирку, НЕЖЖЖНО, и спросить, риторически, с перекошенным от возмущения лицом,  как Семен Фарада в "Чародеях":  "Ну кто? ну кто  так строит?"      
     В конце концов  закипела настолько, что решилась открыть рот и спросить первого встречного.
      - Да вот же, - показывают мне  на сильно тонированное стекло. А за стеклами темень непролазная. - Объект секретный, поэтому хорошо затемненный, -  про себя добавила я шутку.   
       Даю себе труд увидеть.  Присматриваюсь и вижу под потолком табло, а чуть ниже -нечто, кажется, дверь.
       Просто тупо открой  темную-темную дверь –  а за дверью…. Что  бы вы думали находится за  темной-темной дверью? А за дверью…  находится автобус!
       У них, оказывается весь подвижной состав под навесом, как бы в тоннеле находится.     Какая неожиданная фишка! Вероятно, с безопасность связано. А может так совпало. Этим вокзал впечатлил. 
      Сделано так, чтоб мы с автобусом друг  друга не узнали и не встретились. Маскировка  в целях безопасности, что ли?