Семь-я. Часть 7. Глава 10

   Прошло ещё несколько месяцев, Моник похудела на десять килограмм, теперь она выглядела гораздо лучше прежнего и постепенно обретала в себе уверенность. К Дану относилась как к лучшей подружке, обсуждала с ним модные тенденции и советовалась по поводу косметики. От спортивной ходьбы перешли к бегу и упражнениям на разные группы мышц.
   Игра в мальчика с другой ориентацией давалась легко, он считывал мысли подобного рода людей и изучал их поведение. Это стало надёжным прикрытием от посягательств не только Моник, но и других девушек, восхищавшихся его красотой, силой и духовным развитием.
   "Не заиграться бы притворяясь", - иногда думал он, нет, парни его не интересовали, особенно те, кто строил глазки и вздыхал украдкой, цель и смысл жизни Даниил видел в ином: влюблённость любого плана не входила в его нужды. Тайная миссия заключались в том, чтобы вовремя подать руку нуждающимся и по возможности останавливать людей от роковых ошибок. Но разве справишься со всем один? По новостям передавали информацию не утешающей статистики происшествий. Он всё больше ощущал себя одиноким, некому было довериться, кроме маленького Дариена, ежедневно считывающего его, и изредка "говорившего" на языке мыслей и образов.
   Денег в семье хватало и Дан ещё не прикасался к наследству, полученному от Клер, даже не поставив в известность об этом своих близких.

   Очень своевременным оказался приезд Михаила, именно тогда, когда молчать и терпеть свои особенности в одиночестве уже не хватало сил.
   Встретили тепло, по-семейному, как обычно, будто и не произошло тех катастрофических перемен, но Миша не пытался открыться и впустить в своё сердце тех, кто по его мнению, предал Эрика и Агнешку. Держался немного отчуждённо, от всех, кроме Дани.

-  Вот его рукопись, читай. Может быть тогда всё поймёшь.
-  Что с тобой случилось? Ты так изменился со времени последней нашей встречи, даже слов не могу подобрать.
-  Ты помнишь подростка, ничем не отличавшегося от своих сверстников... Сейчас я ощущаю себя на триста лет старше, а может и на тысячу.
-  Так глубоко пережил их смерть?
-  Не только...
 
   Они остались вдвоём в комнате, решив, что Миша будет ночевать здесь. Мэта переместили временно в зал, вместе с его компьютером и учебниками. Эрика почти не появлялась, всё время проводя с Жюлианом, в доме его родителей. Может оно и к лучшему, так спокойнее, пока не видишь, сердце не пылает, пронзённое раскалённой стрелой ревности и переживаний.
 
-  Как же красиво всё, что Эрик делал! Буковка к буковке, словно сто лет назад его обучали искусству каллиграфии.
-  Папа умел, мне никогда так не написать, для этого должен быть порядок в душе и гармония с миром. Он обладал удивительными качествами находить во всём чистоту, доброту и присутствие Божие.
-  Ты так и не ответил, что с тобой произошло, от чего столь разительные перемены, что я смотрю на тебя и моментами не узнаю.
-  Это долгий разговор, брат. Прочти сначала его воспоминания, а потом обсудим остальное.
   Миша устроился на кровати поудобнее, подложив подушки под спину и шею, чтобы  было легче держать голову.
-  Ты читал?
-  Конечно. Множество раз. В такие минуты мне кажется, что он рядом. Мама тоже читала, но мало что поняла. Они с Мариком, словно начали новую жизнь, далёкую от прошлого, сверхъестественного и необъяснимого. Только вряд ли им этого миновать! Дариен будет сильнее нас всех.
   Миша с недоверием взглянул на него, в его нормальной жизни тоже было не до мистики, но что-то подсказывало Даниилу: он единственный человек, кто сумеет поверить сердцем, именно из-за глубокой любви к своему целителю. Эрик - единственный, кто облегчил ему страдания от ожогов и помог пережить гибель родителей. Потом уже был Виктор, но те, самые страшные дни, навсегда остались в памяти Михаила. Потеряв своего "Ангела" и разочаровавшись в его половине, он ощущал неизгладимую пустоту. Мечты испарились, возлюбленная с другим. В таком состоянии необходимо чудо, чтобы залатать дыры, подобное по силам только Дариену. Рассматривая варианты развития событий, Даниил видел шанс на удачу.
 
   Читать было больно и упоительно. Литературный слог Эрика неповторим. Но это не роман, а жизнь, как и все его предыдущие работы. Прошлые жизни... К ним можно относиться по-разному, воспринимать, как фантазию автора или правду. Он даже не знал, какова его позиция в этих вопросах, просто искренне восхищался талантом писателя и близкого человека.
   Некоторые абзацы и предложения перечитывал по множеству раз, но смысл их оставался словно в тумане. Даниил прав, опубликовывать это не стоит, мало кто способен осознать подобные откровения, разве что в жанре фэнтези, но это не правильно. Что-то внутри него протестовало к подобному отношению. Эрик заслуживал веры, даже если она не укладывалась в рамки разума. Он писал это для них, тех, кто любящим сердцем готов принять даже самое невозможное.
   Читая, видел как наяву: старинный домик в лесу, последние вечера у камина, разговоры о вечном, страх перед неизвестностью и отчаянную решимость быть вместе до конца. Странный выбор, необъяснимый, но душа откликалась, переживая каждое слово.
   Когда он дошёл до конца, уже светало. Вытер слёзы, невозможно их удержать, читая такое и зная, чем всё закончилось. Даниил уже давно спал глубоким крепким сном, повзрослевший, окрепший, загадочно совершенный, словно ему сделали несколько пластических операций. После "Исповеди" Эрика поверить можно во всё. Но разве Дариен, которого он вчера видел спящим, чем-то может отличаться от других детей? Триединство!.. Попахивает религиозной одержимостью. В отличии от Эрика и его семьи, Троицкие не были набожны. Они уважали веру других людей, но держались от церкви на расстоянии. Лишь приезжая к Вишневским, Михаил погружался в атмосферу христианства, и то, какого-то особенного, мудрого, без предрассудков и фанатизма. Верное служение Высшим силам было естественным состоянием для Эрика, как в профессиональном, так и житейском смысле, не говоря уже о его даре спасать, исцелять и предвидеть грядущее. Близкие скорее тянулись за ним, соблюдая должные обряды и традиции, но основой этого всегда являлся он, незыблемым и стабильным фундаментом, на котором держалось всё. Даже Агнешка, со всеми её способностями и неукротимым характером подчинялась главе семьи до тех пор, пока все сосуществовали  вместе... Развал, к которому она, возможно, была причастна, обрушил хрупкий мир не только их союзов, но и Мишин. Эрика больше нет. Стоит ли верить в сказочные мечты об объединении душ во имя высоких целей?
   Он вышел из комнаты и прислушался к детской. Тишина. Вошёл, потому что не мог больше ждать ни минуты. Ребёнок лежал, открыв глаза.
-  Здравствуй, малыш. Ты меня ещё не знаешь, но мы подружимся.
   Дариен неожиданно улыбнулся и потянул к нему ручки.
-  Хочешь ко мне? Иди... - взяв его, Миша почувствовал блаженный покой, такое мог творить с людьми только Эрик. В рассветных лучах глаза малютки казались то синими, то каре-зелёными, то чёрными, как бездна, переливы, словно отблески реки, текущей из вечности в бесконечность. Ладошка легла на его лицо.
   "Я так долго ждал тебя, Мишенька!" 
   "Почудилось?" - он чуть было не выронил дитя.   
   "Зачитался, видимо, пора отдохнуть".
   "Отдыхай, мой хороший, у нас впереди ещё много времени!"
   "Совсем с ума схожу!"
   "Не сойдёшь, я не позволю! Ты всегда в моих сердцах..."

-  Необычный ребёнок, неправда ли? - Даниил смотрел на них с улыбкой и пониманием шока, в котором находится Миша. - Его не все слышат, тебе сделано исключение. И да, у Дариена два сердца, они соединенны и работают синхронно. Ты и теперь не поверишь?

Продолжение: http://proza.ru/2020/09/28/850