Изр. гл. 2 Сестра

        Два-три поворота по районным улочкам, и мы прибыли.
    Подъезжаем ко двору. Останавливаемся. Спальный район. Дома напоминают наши  старые пятиэтажки. Видимо, это район по социальному статусу жителей достаточно среднего уровня, без притязаний и амбиций. Скромность, аккуратность. Но что-то не так. Те же дома, что у нас, те же подъезды, что и у нас, дорога, бордюр, тротуар. Но что? что не так?  Никак не могу привыкнуть к чистоте на улицах. Но ночная чистота не такая, как днем. Восприятие, почему-то,  другое. Может, слегка морской воздух, действуя на обоняние, привносит импульс радости в мозг.  Темнота добавляет романтики. Знаете, Париж не нужен.   Вспомнилось светлое невинное детство - перед каждым подъездом - яркий фонарь, освещающий  зАмершую от полного безветрия дворовую территорию, и ни одной машины вокруг домов. Не занятая транспортом придомовые территории заполняется густой, свисающей  зеленью,  проникающей во  все углы,  и тени от неё мягко стелятся по асфальту.  Экспрессия в стиле Клода Моне в вечернем исполнении.  Картина умиротворяющих красок. Пространство наполнено домашним теплом и любовью. Идеальная натура для романтически  прощающихся влюбленных подростков, впервые пытающихся  робко  поцеловаться на прощание.
      Выходим из машины.  Теперь слышны привычные  звуки улицы: слабый шелест листвы пальмочек,  где-то дальше звук движущегося транспорта. И… громкие, раскатом по всему жилому пяточку что-то распевающие голоса какой-то компании, совершенно не стесненной приличиями в столь поздний час. Неужели пьяные? У нас  такой шум создавать  могут, кричать или петь только  пьяные.  Хулиганов исключила сразу. Полиция  приехала бы немедленно.
       Несколько десятков метров до подъезда нужного нам дома.   Дух жилого района, спального района пригорода совсем не таков, как пригороды у нас. Хотя всё предельно просто, понятно и без переводчика, и без надписей.
      Хотя многоквартирные, но небольшие дома, фактически все разной архитектуры,  нет повторяющихся один в один, как у нас.   

       Входим в подъезд жилого дома, напоминающего нашу пятиэтажку, но ещё более сжатую  по количеству квадратных метров. В крохотной прихожей  встречает  сестра Иосифа,  выглядит как обычная домохозяйка.   Прихожая, как водится здесь, совмещена с комнатой. Через все пространство тянулся длинный стол, уже успевший стать прибранным после трапезы. Седер, или праздничное застолье собственно в плане трапезы, подходило к концу, на столе оставалось несколько пустых бутылок.  Хозяйка  засуетилась на кухне,  поднесла  бутылку красного вина, два бокала и легкую закуску.   
        Родственников так много, что не успела всех с первого представления запомнить – их просто толпа. Все в маленьких черных шапочках на затылках – показатель правоверных  иудеев.
       Здесь мы гостили не долго  и такого внимания, как в семье брата, мне не было. Сюда, собственно, сам Йоси заскочил не на долго, скорее, чтобы отметиться. Ну и я, разумеется, как бесплатное приложение к этому записному визиту.

        Напротив меня за столом молодая женщина очень приятной внешности, со смуглой кожей, ухоженная, стрижка и едва осветленные пряди волос компенсировали отсутствие косметики.  Со счастливыми глазами, со счастливой  улыбкой  и лицом неподдельно счастливой женщины, счастливой мамы, счастливой простым человеческим счастьем  -  на коленях у неё сидел годовалый ребенок. Особо не находилось  о чём разговаривать.  Я кратко изложила мой план на завтра.
- А я не была на  Мертвом море уже пять лет, - продолжаем обмениваться репликами, - вода моря особенно хороша для кожи.

      Так же мне была представлена Зина, молодая девушка, жена Йосиного племянника. Несмотря на то, что он иудей, но женился на русской сибирячке. Обстоятельства их первого знакомства  мне были не известны, - как и где они нашли друг друга. Сам факт брака между сабром и «Сибирью» оставляю  без комментариев. Галаха запрещает евреям любые смешанные браки, и дети от матери-не еврейки не считаются евреями. 
     Но с другой  стороны, с  житейской, я видела, что она очень подходила к нему как хозяйка и спутница жизни – сибирячки на много проще и так не избалованы, как местные европейки.
      Зина, невысокая стройная девушка, с очень простым, не притязательным, но не глупым  лицом прижалась к своему мужу, как березка.  Хорошо, когда есть на кого опереться и в прямом, и в переносном смысле – еще раз я окинула взглядом всех родственников...  Как подобает жене на больших праздниках при большом количестве гостей, она прислуживала. Такая вот сибирская Ревека…
 

      Мужчины, коих было не мало,  изрядно  теснив друг друга, занимали весь диван,  но при этом каждый из них умудрялся расположиться на своем кусочке так, как хочет - вальяжно.   И тесно никому не было.
     Человек обыкновенно счастлив, когда имеет, что хочет. Значит у них есть все для счастья. У них есть всё,  что надо.
     Они пели. И  именно отсюда,  через  открытые все окна и  балкон раскаты разносились на всю округу. Именно этих людей я  ошибочно приняла за хулиганов.
          Как можно быть  такими счастливыми, действительно счастливыми от религиозной идеи! И быть искренними в своём счастье! Такого в России я никогда не видела. В России православные  праздники воспринимаются более как   ритуалистика, и  часто наполнены показной гордостью  за примазывание к  традиции.
      Как я увидела здесь,  сама жизнь пропитана верой. И потому никаких слащавых  пожеланий. Показных смачных до омерзения поцелуев, никакой пафосности. Вера, преломленная к качестве жизни и в качестве отношений между друг другом.                И от того приятно смотрть. Смотреть и завидовать. Завидовать по-хорошему.

          Человек обыкновенно счастлив, когда имеет что хочет. Значит у них есть все для счастья. У них есть все,  что надо.
        Скромность жилья  здесь отнюдь не показатель  простодырости  души  или  постоянной опасности  падения снаряда.  У них есть  страховка,  всегда  рядом. Страховка,  выражающаяся не в  квадратных метрах и не покупаемая за деньги, - семья.
      Вот она, семья, одно единое целое,  нескрываемая, выражаемая радость от присутствия друг друга, каждого в отдельности и всех вместе. Радость от того, что они есть, радостно, каждому от того, что радостно другому и что они есть друг у друга. Радость  насладиться  встречей, праздником, напеться до отвала.

       Но чтоб на праздник не пили, то есть, не упивались - такого не видела никогда.
Невольно вспомнишь масонскую идею о всеобщем равенстве и братстве (в хорошем смысле)  или настойчиво пропагандируемый,  взращиваемый 70 лет  и стремительно забытый социализм.  Вот ни в душах, ни на языке у  людей никаких лейблов, штампов и определений. Одно название - люди Земли.

          Коммунизм в отдельно взятой стране. Нет, в отдельно взятой семье. В семье евреев. Тех самых «евреев», которых ненавидит весь мир, тех самых «евреев», при упоминании   которых  ненависть,  скрежет зубов, волна негодования и обвинения в притязаниях на мировое господство.

                Покажите мне, кто хочет завоевать весь мир?
                Это вот они хотят завоевать весь мир???...
 
         Злопыхатели на этот, действительно, не простой вопрос,  для придания однозначности ответу    скажут, что «при гостях они себя держали». На что возражу, что такая карта легковесна, поскольку  целое семейство,  по роду деятельности занимающееся  торговлей, не может иметь  качества профессионального  разведчика.
         И  до моих  чутких ушей обязательно бы долетел обрывок неудобного  разговора. Или напряженность атмосферы,  неуместный вопрос, подозрительные перегляды. Или неожиданная  дрожь в спине от секундного понимания своей неуместности в происходящем.
         Иным нужны годы для раскусывания орешков.  А на меня подобные знаковые детали выходят сразу. Са-ми.
        При всем при том  я находилась в семье  даже не русскоязычных евреев. И я была очень рада предоставленному  мне судьбой случаю.

          Всё, происходившее вокруг  было тем и интересно лично мне, что не было фальши  во всей этой поездке и в событиях.
         А где тонко - там рвалось сразу. И это  ещё будет описано  в других главах.
            
          До сих пор представляла себе жизнь глазами политиков. Стереотипами. Мы себе даже не представляем, до какой степени человек существо  программируемое на  «разделяй и стравливай, бойся, ненавидь»…

         А здесь пространство всеобъемлющего  единства. Одна Тора. Одна. На все времена. Для всего народа. Не допускает мудрствований и философий, не раздирается дискуссиями между Почвенниками и Западниками, москалями и питерскими. Никакого  вечного поиска  как обустроить и почему не как «все».
          Гордость наша, русских -  просторы. А что толку в них? Какие мы все разобщенные на своих немыслимых просторах! 
        Так много  в  нашем  обществе блуждания и поисков, вечно изобретаем велосипед, веками ищем ответы на как  жить и кто виноват.  Тщетно ищем, продолжая ходить по спирали веков,  и из столетия в столетие всё «просыпаемся» на потеху и козырь врагам.   К корням своим бы припасть  так ревностно, так на векА, как это делают евреи! И помнить историю. Только не лживую, переписываемую каждые  15-20 лет под новую власть,  а подлинную.

      Увиденная  же  здесь  сплоченность стеснила грудь.
     Вот она, национальная идея евреев - живая, плодотворная. Она воплощена в жизнь и представлена в это стране повсюду.  У них  за спиной нет надежного буфера в виде  Урала и Сибири.   Они не кичатся своей широкой душой. Никогда никого не винят. Они самодостаточны. Знают, для чего, куда и зачем идут. 

                Они другие.
                И они мне нравятся.

     Восточная Европа и Ближний Восток.  Христианство и иудаизм. Евреи и русские.      Что может быть общего у таких разных культур и народов?   Одни  ожидают Машиаха. Другие - второе пришествие Христа, -   не сопрягающиеся цели.  ЧТО  ОБЩЕГО? Что общего   в  противоположностях?  Каково единство у этих противоположностей?

          Не трудно смотреть как у других и учиться. Видимо, не зря всем нам дан один шарик для проживания. Мы имеем множество способов и возможностей наблюдать, изучать сравнивать и делать выводы. Это как раз то, на мой взгляд, чего мы совсем не умеем. И не понимаем.  Смотреть и учиться у других,  чего не имеешь сам, для своего же  выживания. Оттого агрессируем и позволяем себя стравливать. У нас нет культуры видеть хорошие стороны, анализировать и встраивать  на свой быт положительный опыт других народов.  Вообще отсутствует сама постановка такого вопроса. 
         Древние ведические знания не разделят людей на друзей и врагов, на иноверцев и единоверцев. Веды определят всё проще, они разделяют  всех людей всего на две большие категории: люди  в благости и люди в невежестве.  Эта   отправная точка для понимания мотивации действий и анализа  как отдельного человека, так и группы людей     была бы интересна для сравнений и сопоставлений, расширяющий  горизонты  для собственного же роста и блага.   
         Однако приземлённее  и по теме - вернуться к двум  сравниваемым группам:    одни – семиты,  другие – славяне;  одни евреи, другие – русские.