Берёзка и ёлка

   Выросли на берегу лесной речки березка и недалеко от неё елка. Росли они годами и не разговаривали друг с другом. Ну, не хотелось им разговаривать, под Солнцем росли. Так прошло 10 лет. Ветки у ели стали расти в разные стороны шире и шире, ель не хочет, чтобы рядом кто-то рос и ветвями своими закрывает им свет и дождь. Но осока, что густо росла у берега всё равно рядом с елью, ей влаги от реки хватало, и солнечные лучики до неё доходили.
Доползли ветви еловые до берёзки. Она ель и спрашивает:
- Ты и дальше будешь тянуть свои ветки?
- Такая моя натура, - отвечала ель без эмоций.
- Значит, будешь, - сказала берёзка. – Тяжеловато, может быть, потом.
   Пришла очередная весна и с ней появились бобры. Они где-то выше по течению речки устроили себе хатку, а сюда стали наведываться, так как у хатки все осины посрезали и объели их молодые веточки и молодую кору, а лоси объели всю остальную кору. Вот как любят животные осину. Бобры проплывали по реке мимо берёзки и ели так: сперва плыл подняв квадратную морду над водой большой бобр, весу у него было килограмм 40, но это была самка с тёмными глазами. За ней на расстоянии 30 метров плыл самец, он был заметно меньше, не более 20 килограммов, и подгонял он двух детёнышей, которые от переживаний от новых мест всхлипывали и голосили. Так они плыли вдоль берегов осоки ниже по течению. Потом там дальше стали падать осинки, подгрызенные бобрами, и большая темная осина в два обхвата упала так, что её вершина в веточках и листьях упала прямо в реку, которая бесшумно катила свои тёмные воды дальше и дальше. Под водой веточкам осины ничего не будет, они сохранятся и будут едой для бобров долгое время.
   Утки плавали в поисках чего поживится вдоль берега, где белели засохшие по какой-то причине деревья. Пролетала несколько раз пузатая куропатка, вдали блеяли вальдшнепы. Потом стали берега покрываться жёлтыми листьями и берёзка зеленые листья изменила на ярко жёлтые, и они постепенно стали падать на берег и в воду. А еловые ветки как были зелёные и жёсткие, так и оставались и осенью и зимой и весной.
   На следующий год от ветра упали сухие деревья прямо в речку и так оставались там, набирая воды. Но это не беспокоило берёзку, а ель вообще молчала и молча жила, набирая воду из мокрой почвы в корни и в ствол и получая силу от солнечных лучей. Но почему-то не стало уток, а бесшумно прилетел серенький сокол сапсан, сел на ветку высокой берёзы и внимательно осматривался. Через дни упала в воду темная белка и вытаращив темные глаза прыгала, пытаясь ухватиться за ветку, ей это удалось. Она боялась воды, белки не умеют плавать и ещё там в воде водятся щуки, которые и белку могут съесть запросто на ужин.
Как-то стало скучно, заметила берёзка и зашевелилась всеми своими листочками, как будто её кто-то тряс, хотя ветра не было.
   Итак они тянулись и тянулись вверх, к Солнцу и небу. Но бобрам, а вернее бобрихе, взбрендило в голову, что надо бы сделать плотину, бобрихи угомониться не могут. И там, где был самый узкий проход речки, у огромного валуна, она решила сделать плотину с хаткой посредине. И стала она гонять своего самца, чтобы он шевелился, приносил тонкие стволы осин, грязь, чтобы усилить плотину и её не прорвало натиском воды. С одного берега можно было к ним, к плотине, подойти через камень, с другого – только если лезть по упавшей ели как раз поперёк речки. Так что расположение было неплохое и усилий требовало меньше, чем в любом другом месте реки, река там у валуна была уже и подойти к ним требовало больше усилий.
   И стала подниматься вода в реке перед плотиной и заполнила берега и стали деревья итак в суровых условиях растущие ещё и с залитыми водой корнями. И залило часть берега, где стояла уже большая ель, и залило её корни, и она испустила дух. А берёзка росла выше и хоть и поросла серо-голубым ягелем, но осталась живой. У ели все зеленые иголки усохли и покоричневели и опали и стояли ветки серые и голые. И ветер проходил через сухие ветки ели и сила его терялась и берёзка могла его не бояться.  И так засохшая ель помогала берёзке дальше расти и существовать.
«Вот ель, хотела ты до меня добраться и неизвестно чем закончилось бы то, что ты окутала меня своими ветками, но затопило корни и ты усохла и теперь помогаешь мне жить, спасая от ветра в мрачную погоду», так думала про ель берёзка, продолжая жизнь.
   А усохшая ель накренилась в сторону берёзки и речки, корни её держали, но уже не так цепко. А на следующий год осталась только большая самка бобриха и поседела и тихо плавала у берёзки, но не грызла её. И плотина сравнялась с уровнем воды в реке за плотиной и берег постоянно покрываемый растущей осокой высох и на нем можно было безопасно находиться множеству корней деревьев.