Прощай, немытая Россия...

                Немного истории
               
     В какой “смердяковской” глумливой либеральной голове родился вирш        “Прощай, немытая Россия, / Страна рабов, страна господ...” и т.д., не хочу цитировать весь опус, чтобы не осквернять ни свою душу, ни  душу читателей? Скажу лишь, что в рукописях М.Ю.Лермонтова такого “стихотворения” нет, да и быть не могло. Сей вирш придуман и вытащен на щит неким революционным демократом века 19-го, а уж большевики 20-го вбили его, как гвоздь по шляпку, в школьную программу, - октябрята и комсомольцы наизусть учили. Как же, -  поэт обличал “кровавый царизьм”! Не ведаю - учат ли “это” нынешние школяры?
     Однако не на пустыре трудился “смердяков”, - сеял свои ядовитые плевелы в почву вспаханную. Один П.Я. Чаадаев сколько борозд взрыхлил своим философическим плугом, да и А.И. Герцен плечом к плечу рядом шёл, а поодаль, чуть раньше, бороздил А.Н.Радищев.
    Александр Сергеевич Пушкин  ответил и им, и нам.
    Из письма П.Я.Чаадаеву:
“...Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы — разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой и бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов? Татарское нашествие — печальное и великое зрелище. Пробуждение России, развитие ее могущества, ее движение к единству (к русскому единству, разумеется), оба Ивана, величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре, — так неужели все это не история, а лишь бледный полузабытый сон?
А Петр Великий, который один есть всемирная история! А Екатерина II, которая поставила Россию на пороге Европы? А Александр, который привел нас в Париж? И разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка? Думаете ли вы, что он поставит нас вне Европы? Хотя лично я сердечно привязан к государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздражают, как человек с предрассудками — я оскорблен, — но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог ее дал.”
 
  Значит совсем другую историю России видел и знал наш великий поэт! Какую же?
  А вот:
    “За столом князь говорил только о моей родине и, когда разговор коснулся Петра I, сказал, что Россия должна быть благодарна Петру, ибо он создал наше государство. Я отвергла это утверждение и возразила, что такую репутацию создали ему иностранные писатели, во множестве приезжавшие тогда к нам; именно они из тщеславия провозгласили Петра творцом возрожденной России в надежде и самим приобщиться к его мнимой славе создателя. Задолго до рождения Петра I Россия покорила Казанское, Астраханское и Сибирское царства. Русь победила наиболее воинственный народ, известный под именем «Золотой Орды», обладавший неисчислимым количеством золота и украшавший им свое оружие. Искусство древней Руси находило убежище в монастырях, где по сей день хранятся шедевры живописи, созданные в то далекое время. Наши историки оставили больше рукописей, чем все европейские вместе взятые.
 
   — Уже 400 лет назад, князь, — прибавила я, — разрушенные Батыем церкви были покрыты мозаикой.
 
   — Однако, княгиня, вы не учитываете, — сказал Кауниц, — что все-таки именно Петр приблизил Россию к Европе, и мы о ней узнали лишь с этого времени.
 
   — Великая держава, князь, с такими источниками богатства и возможностями, какими располагает Россия, не испытывает нужды приближаться к чему-либо. Страна, столь изобильная и хорошо управляемая, как мое отечество, сама притягивает к себе все, что ей угодно. Если о России ничего не знали в те времена, о которых говорит ваша светлость, то вы извините меня, если я заключу, что это лишь доказывает невежество либо беспечность европейских государств, не знакомых со столь огромной страной. Но чтобы доказать вам, что я не испытываю никакого предубеждения против царя Петра, хочу чистосердечно изложить свои суждения относительно этого необыкновенного человека. Он был гениальным деятелем, его стремление к совершенству не знало предела, но полное отсутствие воспитания позволило его пылким страстям возобладать над разумом. Вспыльчивый, грубый и деспотичный, он со всеми без различия обходился, как с рабами, удел которых — постоянное страдание. Невежество не позволяло ему понять, что большинство новшеств, насаждаемых им с помощью насилия, со временем привились бы мирно, путем обмена, торговли и примера других стран. Если бы он не ценил столь высоко все иностранное, то не уничтожил бы бесценные особенности характера наших предков. Он не ослабил бы непреложность законов и уважение к ним, если бы не менял их так часто (даже свои собственные). Он подорвал основы Уложения своего отца, заменив их деспотическими законами, часто им самим же отменявшимися. Он уничтожил почти полностью свободы и привилегии как дворян, так и слуг, которые раньше могли обратиться в суд в случае крайнего притеснения. Петр ввел военизированное управление, которое, безусловно, является самым тираническим. Из мелкого тщеславия заслужить славу созидателя, он торопил постройку Петербурга самыми жестокими средствами: тысячи рабочих погибли в болотах, а дворяне разорялись, вынужденные предоставлять крестьян на строительные работы и обязанные возводить для себя в Петербурге каменные дома, независимо от желания иметь их. Он построил адмиралтейство, хотя уровень воды в Неве настолько низок, что на верфях сооружают лишь корпуса военных судов, которые затем с великим трудом и расходами заключают в камели и по мелководью перетаскивают в Кронштадт, — Петр не должен был этого делать, зная, что большие и сильно нагруженные корабли не смогут дойти до Петербурга. При Екатерине II город увеличился в четыре раза, здания стали намного роскошнее, и все это без насилия, поборов, не вызывая никаких неудовольствий.
 
  Я заметила, что мои слова произвели впечатление на князя. Однако, желая продолжить спор, он сказал, что все же это, должно быть, замечательно — видеть монарха, работающего на верфи.
 
  — Уверена, что ваша светлость не может говорить это серьезно, ибо вам известно, что время государя слишком дорого, чтобы тратить его на работу, которую мог бы выполнить и простой рабочий. Петр I мог привлечь не только плотников и строителей, но и адмиралов. Он работал в Саардаме плотником, пренебрегая государственными делами и калеча русский язык голландскими терминами, которыми буквально начинены все его указы, относящиеся к морскому делу. У него не было никакой необходимости посылать дворян за границу изучать ремесла садовников, кузнецов, шахтеров и так далее, поскольку каждый дворянин с удовольствием предоставил бы трех или более крестьян, дабы обучить их этим ремеслам.
 
   Князь Кауниц переменил тему разговора, чему я была весьма рада, поскольку мне не хотелось высказывать ему всего, что я думала о Петре.”
 
   Эти строки взяты из беседы нашей Екатерины Романовны Дашковой с канцлером Австрии Венцелем Кауницем(1711 - 1794).
   О деятельности Екатерины Романовны Дашковой, первой и единственной в мире женщине, - директоре Академии наук (вот и в этом Россия оказалась впереди планеты всей) можно рассказать много интересного, но мне, филологу, близок такой штрих в её научной биографии:  в Петербурге в 1789--1794 гг. был создан и опубликован “Словарь Академии Российской”.  Он включал в себя 43 257 слов. Словарь был составлен в короткий срок, в течение 11 лет (для сравнения: "Словарь Флорентийской Академии" создавался 39 лет, а Французская Академия выпустила свой словарь через 59 лет), и явился первым толковым нормативным словарем, положившим начало русской лексикографии, став поистине памятником российской культуры XVIII в. Впоследствии, уже в 1806--1812 гг., материалы словаря вошли в состав "Словаря Академии Российской, азбучным порядком расположенного".
   
   Екатерина Романовна принимала самое активное участие в составлении,\
определении структуры и издании уникального труда. Она поддержала своим авторитетом  Д. И. Фонвизина, отстояв мысль об этимологическом принципе построения словаря; таким образом, слова в "Словаре Академии Российской" были систематизированы по общему корню, от которого происходили, что было осуществлено впервые и поэтому первоначально при обсуждении концепции словаря вызывало споры среди членов Российской Академии. По предложению Е. Р. Дашковой для составления словаря создали три отделения: "грамматическое", "объяснительное" и "издательное" (сама Е. Р. Дашкова вошла в состав второго отделения, заседания которого проходили большей частью в доме президента Российской Академии (Английская набережная, дом 16). В работе над словарём сотрудничали не только профессионалы-языковеды и не только известные писатели Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, Я. Б. Княжнин, но и ученые-естествоиспытатели И. И. Лепехин, Н. Я. Озерецковский, астроном С. Я. Румовский, математики П. Б. Иноходцев, С. К. Котельников, историк M. M. Щербатов, а также особы духовного звания, отбиравшие и толковавшие слова из книг духовного содержания... 
   Двенадцать лет Е.Р.Дашкова успешно руководила Российской Академией наук.   
   
   Вот я и думаю, и настаиваю  на этом, что быть всегда  ПЕРВОЙ - судьба России. И Крест её!
   Смердяковых бы отмыть...


      Портрет княгини Екатерины Романовны Дашковой