Истории BTS. Верни свою душу. Фильм. Эпизод 3...

                По просьбе внуков.

                «Big Hit», «Music & Artist for Healing»
                представляет фильм «BTS: Bring The Soul: Docu-Series».

                «BTS: ВЕРНИ СВОЮ ДУШУ».
                СЕРИЯ 3.
                ОТНОШЕНИЯ.
                Стенограмма-сценарий документального фильма.
                http://proza.ru/2020/09/16/678 

      Минутка отдыха.

      Парни в гостиной возле телевизора – играют в футбол на приставке. С парнями сидит менеджер – тоже фанат игры. Вернее, играют Тэхён и менеджер, Хосок наблюдает.

      – Погоди… – Тэхён не может сидеть от возбуждения, стискивает пульт в пальцах.

      – Айщщ… – разочарованно выдыхает Хосок, не дождавшись реализации голевого момента.

      Менеджер лишь сосредоточенно нажимает джойстик, держа локти на коленях, не отрывая взгляда от экрана.


      Ч. Х.:
      – Счастье? Как мне выразить это словами? Мне было бы неловко… сказать, что я счастлив. Но и говорить, что нет, тоже считаю неправильным, – задумывается на миг, старается разобраться и в вопросе, и в его содержании. – Однако, если просто об этом подумать, я занимаюсь тем, чем хочу, – пожимает плечами, склоняет голову к правому плечу, потирает руками, стискивает кисти – нервничает явно. – Несмотря ни на что, я улыбаюсь. Даже просто размышляя, это заставляет меня думать, что я счастлив сейчас.


      – Ну… Давай! – Хоби нервничает, соскакивает с места.

      – И… Ну!.. – Тэ теряет секунды…

      – Ну!.. – проследив за пассом, Хоби подпрыгивает и разочарованно выдавливает: – Это было близко… – тепло смеётся, стараясь не расстроить Тэ.

      Тэхён проиграл более сильному оппоненту.

      Менеджер побеждает, соскакивает, тут же кланяется смущённому мальчику, извиняясь за азарт и… опыт. Кладёт раскалённый пульт на стол, раскланивается парням, направляется к балкону, отбрасывает портьеру и тюль, раскрывает дверь нараспашку, чтобы проветрить – воздух нагрелся от возбуждения и напряжения.

      Утро, Тэ ещё даже не переоделся после душа – в халате и с влажными волосами. Хосок же полностью одет, даже верхняя уличная одежда присутствует. Очевидно, зашёл за другом, а тот «рубится» с менеджером в игру – уговорил мужчину. Теперь Тэ смущённо ответил на поклон, кивнул признательно, стал складывать пульты в коробку – не совсем вовремя азарт накрыл. Посмеиваясь и выслушивая возбуждённые тирады Хоби, старался в камеру не смотреть – вечные свидетели их жизни, съёмочная группа национального канала, вторая семья поневоле.


      Ч. Х.:
      – Но я точно не уверен. Я правда счастлив? Я всё ещё не уверен, касаемо подобных вопросов. До сих пор есть ощущение, что я не нашёл точного ответа.


      Пришло время работы.

      Тэхён стучит в дверь соседнего номера. Открывает Джин. Замешкав на мгновение при виде камеры, спрашивает коротко:

      – Сейчас?

      – Да.

      Кивнув, автоматически закрывает двери, но замок не защёлкивается, двери несколько раз стукаются о притолоку, издавая клацающий звук. Вскоре появляется Джин с несколькими коробками в руках – завтрак.

      Несёт в зону столовой, ставит ношу на стол.

      – Спасибо, – кому-то кланяется, приветствуя.

      Вернулся в номер, на стук вновь показывается в проёме двери с мешком в руках – укладывает вещи.

      – Бельё, пожалуйста.

      Услышав просьбу, бросает на пол небольшой мешок и бросается опрометью вглубь номера.

      День начался. Привычные заботы и обязанности.


      Сокджин идёт по коридору, кланяется стаффам, оглядывается на оператора.

      – Я один пойду? – обращается к менеджеру – догнал. – Никто не хочет идти? Чимин и Чонгук не пойдут в качестве сюрприза?

      – Они в отключке.

      Услышав честный ответ, вздыхает, презрительно цыкает сквозь зубы, но осуждать или обвинять младших не смеет – выучка и природная деликатность.

      Во дворе отеля, поклонившись стаффам и менеджерам, беспомощно осмотрелся, убедился, что едет один, покорно полез в салон джипа – двери распахнулись заранее, ждали терпеливо звезду. Следом в минивэн влезла съёмочная группа – оператор и журналист. Во вторую машину сопровождения сели менеджер и помощник по связям с общественностью: Джин – «звезда», всякое может случиться на прогулке.

      – Дорога до парка развлечений займёт минут 25, – Джин смотрит в окно, беседует на автомате – привычка. Поворачивает голову, на миг смотрит в камеру. – Через 25 минут вы сможете увидеть, как я отрываюсь.

      Особой радости в словах нет – разочарован, что никто из парней не разделит веселья и не испытает новых светлых эмоций с ним.


      Чем ближе подъезжали, тем веселее становился: активнее общался, перемежая реплики улыбками, запоздалыми зевками – не выспался, знаками одобрения в виде поднятого большого пальца или извечного «Wow», как только издалека увидел американские горки. Но и удивился сильно.

      – Люди… Здесь… Никого!

      Так и посмеивался нервно, пока не покинули салона минивэна.


      Потом пришло время развлечений, в которые окунулся со страстью и рвением – любимое занятие. Но сначала поворчал на себя немного, корясь за беспокойный характер, что не позволил выспаться в тёплой постели.

      Попозировав на фоне пустого парка и аттракционов, не мог расслабиться и просто отдохнуть.

      – Было весело. Я в восторге, – говоря нужные слова на камеру, чувствовал себя всё нелепее.

      Остановившись и осмотревшись по сторонам, сдался.

      – Надо было просто остаться спать, – нервно рассмеялся, потирая глаза рукой. – Я знаю, они будут надо мной издеваться! «Видишь, Джин? Ты мог бы просто расслабиться!»

      Досмеялся до приступа нервического кашля.

      Быстро подошёл менеджер, что-то прыснул из баллончика в рот парню, сжал рукой его предплечье, внимательно наблюдая за подопечным. Стало легче, кашель отступил. Кивнув одобрительно, мужчина вернулся во второй джип сопровождения, Джин поплёлся в свой.

      В салоне успокоился, стал показывать оператору снимки, что нащёлкали в парке, вновь смотрел на каскад горок и нагромождения конструкций для развлечений, покачивая головой.

      – Честно, я об этом не думал…

      Видимо, журналист задал вопрос о счастье, стараясь отвлечь артиста от конфуза во время посещения парка. Получилось: Джин перестал виновато вздыхать, задумался, выбирая слова для ответа, или сам вопрос заинтересовал серьёзно.

      – Я так далеко зашёл… Я настолько вырос, – искоса посмотрел в камеру, смутившись постановки вопроса. – Никогда не думал о подобного рода вещах. Когда люди приходят на наши концерты, вместо таких мыслей, я думаю: «Я просто счастлив». Я могу насладиться этим моментом с ними. Прямо как ребёнок, наслаждающийся моментом. В некотором смысле, я думаю, что для меня лучше не думать так глубоко или воспринимать вещи слишком серьёзно. Потому что в момент, когда я это почувствую, всё может стать обременительным, – с трудом завершил мысль с полном объёме.

      Почувствовал настоящее облегчение – сумел высказаться откровенно и по максимуму взвешенно. Очевидно, сказал себе мысленно: «Ты молодец, Джин! У тебя всё получилось. Умница».


      «BTS. Love Yourself Tour». USA, Fort Worth, Convention Center. D+21. 2018.09.15.

      Конференц-центр и крытая арена на Сандэнс-сквер в Форт-Уэрте, штат Техас.

      Здание примечательно крытой ареной, напоминающей летающую тарелку. Помещение вместимостью 13 500 человек при театральной рассадке. Но для такого рода концерта пришлось задействовать часть партера для подиума и второй сцены, что уменьшило количество мест до 12 000.

      Арена с закрытым куполом, но с широко раскрытыми сердцами фанаток – устроили настоящее шоу перед концертом!


      Такой же пылкий приём устроили в зале, сразу встав с мест и сбежавшись практически вплотную к подиуму и сценам.

      Охране пришлось туго – попробуй вернуть на места пять тысяч человек разом! Удалось не сразу и не в полной мере – нашлись оголтелые фанатки, что игнорировали просьбы и оставались на местах. Их просто оцепили дополнительным кольцом и усилили надзор во избежание иных инцидентов впредь.


      П. Ч.:
      – Думаю, во время тура «Love Yourself» я много об этом размышлял. Ранее в этом году было сложно. Однажды было настолько сложно, что я начал сомневаться и спрашивать себя, почему я так живу. Я плохо думал о тех вещах, которые делал до настоящего момента. Тогда меня осенило то… что искать счастье очень важно, но всё зависит от твоего мышления. Когда начинаешь думать: «Что же я делаю?», надежда исчезает. Но когда думаешь: «Это весело!», тогда всё кажется именно так. Вот что я думаю, – задумался на миг, засомневался, но всё-таки открылся. – Честно говоря, мы все уже знаем это в теории, но действительно думать таким образом сложно. Неизбежно скатываешься в философию, а я в ней не силён. Правда… – смутился и рассмеялся.


      Концерт в разгаре – трибуны неистовствуют, кричат до оглушения, визжат на пределе переносимости слуха.

      Чимин ещё больше «заводит» зал:

      – Вы можете снова показать?

      Зал откликается ещё большим криком и порождает «волну» из световых фонарей-«бомбочек», и эту картину парни сопровождают довольными криками одобрения и восхищения.

      – Вот так!

      – Так круто!

      – Гони!..

      – Вау!

      Всё на английском, что учат постоянно – положение обязывает.

      – Так красиво! – Чимин радует фанаток исступлённо-красивым лицом и сияющими глазами – кричат от переизбытка эмоций на пределе возможности глоток. – Спасибо! Это так восхитительно!

      То ли от крика, то ли перестарался во время номера, но его ушные мониторы вскоре вышли из строя, едва не сорвав номера.

      Кое-как доработал концерт, и только тогда раскрыл правду о проблеме менеджеру.

      Тот едва не наорал на отважного и до глупости отчаянного певца, отругав сдержанно, в границах морали и сочувствия Чимину, которого любил больше остальных парней группы.

      Чим всё понял и так, погрустнел, затих, осел на кресло в комнате отдыха, поник головой.

      – Так я могу получить те же наушники, что и раньше?

      – Мы попросили офис связаться с ними и спросить, но обычно они этого не делают.

      – Это возможно?

      – Им нужно будет отправить их в Штаты, я имею в виду головной офис.

      – Головной офис в Корее? – лишь сейчас понял всю глубину проблемы.

      – Да. Поэтому мы свяжемся с ними ещё раз.

      – Вот те и… – сообразив, какая проблема нарисовалась, певец отрезал трудности решительно и бесповоротно. – Я думаю, нам нужны новые.

      – У нас нет запасных, – стафф и рад бы помочь сразу, но что поделаешь – ушные мониторы сугубо индивидуальные по ряду параметров, потому их внезапная поломка внесла сумятицу и нешуточную проблему.

      Хосок обеспокоенно наблюдал за переговорами, предвидя ещё не одну непростую ситуацию с этими мониторами. Вздохнул устало и подавленно, покачал головой, буркнув под нос то ли «блин», то ли «fuck»…

      – Мы все вдруг расчувствовались, – Чим отодвинул трудности прочь и оживился, стал рассказывать о случае, как о забавном приключении. – Я ничего не слышал до конца выступления с «Fake Love», поэтому я не мог сосредоточиться на сцене. Было ощущение, будто поёшь с закрытыми ушами.

      Окружающие веселья не разделяли – чуть катастрофой не обернулся концерт!

      Шуга вообще подошёл к Чиму и, раскрыв рот, испуганными глазами наблюдал за отважным до идиотизма собратом.

      – Я думаю, там было пять юнитов, – вступил в разговор стафф-техник.

      – Да, – подтвердил звукоинженер.

      – За исключением одного, все остальные было не слышно.

      Это вновь расстроило Чимина – его никто не слышал! Вся работа псу под хвост.

      Выручила простая уловка звукоинженеров – фонограмма. Спасибо прогрессу и человеческой натуре – лгать и прикрывать. Если бы концерт был исключительно «живым»…

      – Я проверю, сможем ли мы отправить его сюда… – менеджер постарался помочь.

      – Я спрошу, – кивнул инженер и, поклонившись поникшей «звезде», тихо ушёл.

      – Хорошо. Спасибо! – менеджер бросил уже вдогонку.

      – Да, – еле слышно прошептал Чим.

      Глаз от пола не отрывал – раздавлен ситуацией напрочь.

      Мужчина ещё что-то говорил, чтобы отвлечь парня, но это уже не помогало – Чимин расплакался, закрыв руками лицо.


      Покидали спорткомплекс под непрекращающиеся крики и визги поклонниц, что сопровождали караван машин долго и настойчиво, пока не вырвался на шоссе и не влился в общий поток транспорта.

      Полиция сопровождала машины от комплекса о самого отеля, охраняя группу от неистовых фанаток – слава парней росла и ширилась в геометрической прогрессии.

      Возбуждённая толпа старалась преследовать, ждала у отеля, не оставляла попыток прорваться и в номера… Безумие и неизбежные издержки профессии айдолов.


      Уже в ночи в номерах парней не улеглись страсти.

      Кто-то ужинал, беседуя о насущных делах, кто-то погрузился в игры, а кто-то работал над музыкой и песнями – это тоже было рутиной и потребностью.

      Хосок сначала старался работать над микстейпом, потом стал просматривать клипы и записи других артистов, черпая новое и необычное, ловя настроение, волну, улавливая что-то только ему присущее и нужное.

      Принял душ, вспомнил о требовании косметолога, разорвал упаковку, наложил маску на лицо, делая всё неспешно и скрупулёзно, понимая, что камера включена и фиксирует все его действия равнодушно и придирчиво.


      Раннее утро. Пасмурно, небольшой дождь, который вскоре закончился, но туч не разогнал.

      Тэхён попросился в город, захотел пофотографировать в одиночестве и покое – страсть и вторая натура философа.

      Пока ехали по запруженным уже улицам, с грустью наблюдал за пейзажем, машинами, зданиями.

      Когда покинул салон, повеселел, схватился за фотоаппарат, принялся фиксировать сценки и примечательные дома, серое небо и провода, ещё не погашенную ночную иллюминацию. Небо потемнело так сильно, что вновь зажглись автоматически фонари освещения, словно помогали парню дополнительной сценической подсветкой. Удивлялся капризам техасской погоды, вновь фотографировал, невольно привлекая внимание спешащих на работу жителей: оглядывались, останавливались, но, уловив недовольные жесты охраны певца, уходили, неуловимо оборачиваясь не один раз.


      Хоби почти засыпает на ходу. Сдаётся, закругляется с работой и просмотром роликов, укладывается спать, гасит свет, но ещё некоторое время светится экран его телефона в полнейшей темноте номера – всё ещё что-то досматривает упрямец корейский.


      День выдался дождливым и холодным – сентябрь, осень наступила. Ну и что, что Техас – и там бывает осень ранняя!

      Даже дождь не разогнал упрямых фанаток, что с утра набежали и наехали в район арены, раскупали мерч, переговаривались на всех языках, дрожали в летних одеждах – явно только что прилетели из Мексики и Южной Америки, не осведомились о погоде в Штатах. А местные дефилировали в тёплых одеждах, в непромокаемых накидках и плащах, укрывались под зонтами и стойко ждали парней, что должны были приехать на репетицию в комплекс.


      Они приехали так незаметно, что не потревожили армию поклонников.

      В помещении для отдыха повалились, кто куда, спать – кто на диванах (Чимин), кто просто на полу (Джин), прикрывшись одеждой. Кто сумел перебороть одурь сна (Гук и Шуга), пошёл завтракать, но ел с неохотой, едва раздирая глаза, поддерживая тяжёлую голову кулаком – непростой день. Намджуну было труднее всего – непогода обострила давнюю травму шеи, теперь он лежал на столе, а врач особым массажем и растяжками помогал страдальцу и любимцу группы прийти в норму.


      Время концерта настало.

      Группа одевалась, гримировалась, переглядывалась, безмолвно сканируя друг друга на предмет нездоровья и мандража. В лифте они всё ещё не смотрели в глаза, настраиваясь на шоу. Были бледны и молчаливы – трудный день выдался.


      Концерт, бушующий зал, крики и писки фанаток, дикая энергетика, почти латинская!

      Выкладывались по полной, едва не падали за кулисами, терпеливо сносили ворчание стаффов и нун, отдавая тела и лица в их заботливые руки, пили воду под приглядом – горло, тихо пререкались – обычная рабочая обстановка. И вновь лифт, секунды до выхода на сцену с сольным номером, дрожь в коленях или пальцах и…

      Воздавала и возрождала та невообразимая энергия, что дарили им фанаты: купались в ней, омывали усталые тела любовью и поклонением, подставлялись под щедро сыплющимися на них кричалки и признания в любви.

      Если бы ни эта отдача, парни бы просто не выдержали такого напряжения в туре и в своей жизни вообще.


      Конец концерту и визиту в этот город.

      Группа и вся подтанцовка на сцене – общий поклон.

      Море света, заряды конфетти, крики и волна любви. Низкие поклоны – искренние и чистые, тёплые слова прощания.

      – Спасибо!

      – Спасибо вам всем!

      – Вы были так круты!..

      – Увидимся в следующий раз! – это Гук-и, обернувшись напоследок.

      – Доброй ночи! – Тэ.


      К. Н.:
      – Честно говоря, это вопрос количества и качества. Вот, как я это вижу. Фестиваль короткий, а мусор остаётся надолго, – немного смущается жёсткости своего ответа, но пытается оправдать его. – Фестиваль короткий. Но время подготовки и уборка после него, вся работа над этим занимает много времени. Несмотря на это, люди готовятся к фестивалю каждый год. Они ждут его. Честно говоря, у людей намного больше сложностей в количественном эквиваленте. Но с другой стороны, те счастливые моменты… Это серьёзно. Это дофамин. Именно поэтому люди не могут забыть такие моменты, – вскидывает руки к лицу, жестикулирует, входит в раж – философ по жизни, всё понимает и может объяснить на простых примерах. – Это так ценно. Поверьте.


      Длинные переходы по коридорам комплекса, охрана за спиной, несколько съёмочных групп неотрывно и постоянно снимают парней, которым всё привычно, но хотелось бы свободы и покоя хотя бы в такие моменты – за кулисами.

      Первым не выдерживает чинного поведения Чимин: догоняет Чонгука и впрыгивает ему на спину.

      Тот едва успевает сгруппироваться и подхватывает друга с улыбкой и пониманием: и сам бунтарь по натуре. Мало того – спокойно даёт интервью несколько ошалевшей журналистке с корейского телеканала.

      – Сегодня было весело!

      Не сбавляя ход, немного подбросил Чиму на спине, крепче перехватил за колени. Тот притих, любовно обхватив худыми руками шею друга и партнёра по жизни, приник головой к его голове – безмолвное признание в любви, никак не меньше.

      Гук тепло улыбнулся, зыркнул грешным взглядом на резко покрасневшую девушку рядом, продолжил разговор:

      – Америка – страна и города, где знают, как надо отрываться.

      Говорит серьёзные слова, а на голове – ободок с забавными головками зайчат: розовые, пушистые, с блестящими глазками и пипочками носиков – чудо хенд-мэйда, подарок фанатки.

      – А что насчёт тебя, Чимин? – выполняя свою работу, девушка смутилась до пурпурного лица, убедившись воочию, что слухи о парнях – правда (Чигуки существуют!).

      – Тур по Америке… – поняв её мучения, попытался отвлечь внимание от друга Чонгук.

      – …был весёлым… – тихо ответил за друга Чим.

      С трудом повернул к женщине бледное до синевы лицо, еле приоткрыл красные глаза – реально нехорошо чувствовал себя.

      – …и это заставляет моё сердце биться быстрее, – упрямо продолжил говорить Чонгук, сжал правую руку сильнее – знак Чиме: «молчи».

      – Я полностью выложился, – Чим также защищал любимого от нападок и прозорливых подозрений. – Я абсолютно выжат…

      Покоя всё равно не вышло – на подходах в комнате отдыха ожидала свора журналистов!

      Стафф подал знак Гуку, тот покорно опустил друга на землю, выпрямился – пора становиться корейскими «звёздами», не до свободных отношений…


      Как только оторвались от местной орды СМИ, показался менеджер и решительной рукой отодвинул пискнувшую от возмущения настырную корейскую журналистку – гримёрная уже рядом, туда ей нет хода, слава богу, там только аккредитованные.

      Спас этим жестом парней и своего любимца – Чиму. Этот мужчина (Ким Сэджин) был с ними с первых дней, с самых первых мгновений, когда они стали трейни в компании. Считал себя их отцом, не меньше, в разговорах иначе, чем «мои мальчики», и не говорил. Когда кто-то пытался поднять на смех, отвечал резко: «Попробуй сам вырастить семерых сыновей!» За это его все любили и в компании – за преданность и полное растворение в работе, и в среде коллег – пример для подражания, и в среде других артистов – вечный объект зависти: «Нам бы такого менеджера…» Был при группе неотрывно и ежеминутно. Не работа – служение сродни религиозному подвигу. И никакой личной жизни. Абсолютно. (Позже, только внезапная женитьба освободит Сэджина от работы и группы, что будет на его свадьбе в полном составе!)


      П. Ч.:
      – В такие моменты я думаю, что я самый счастливый. Отдавать всю свою энергию на сцене, выступать перед людьми, которых я люблю, и выпивать с теми, кого я люблю…


      Дав парням несколько минут на поправку грима и одежды, их усадили на диван и принялись фотографировать с флайерами, подаренными фанатами. Артисты устало улыбались, делали эгьё, ждали, когда, наконец, их оставят в покое посторонние – к своим уже привыкли.


      П. Ч.:
      – Я никогда не знал, как справляться со стрессом, и не знал, что делает меня счастливым. После дебюта для меня это были маленькие передышки и удовольствия.


      Разгорячённые и возбуждённые переизбытком адреналина в крови, парни не успокоились, дурачились, примеряли подарки фанаток, фотографировались, задирали друг друга, шаля невинно, но иногда излишне «заносило» кое-кого. Тогда у кого-то просыпалась осторожность – камеры вокруг, одёргивали сорванца, стыдили глазами, а то и шлёпали по шаловливой попе – остальное выскажут позже в отеле наедине.


      Коридоры.

      Путь вниз, к парковке. Вновь журналист с вопросами.

      Отвечает Хосок:

      – Я ложусь на своей кровати и размышляю над своим днём. Я трачу на это около 15 минут, потом иду в душ. А после вырубаюсь, – изображает усталость, откидывает голову.

      – Джей-Хоуп!

      Окрик Джина заставляет его завершить интервью.

      – Сегодня будет то же самое.

      – Думаю, сегодня я поеду с Джей-Хоупом, – Джину неймётся.

      На месте, машины поданы, парни быстро рассаживаются по двое, и караван срывается с места, ныряет в темноту ночи, как только ворота поднимаются на дозволенную высоту. В отель!


      Номер Чимин-и.

      Стол накрыт – заказ из ресторана.

      За столом Чимин и Чонгук. Долгожданный ужин, да не простой, а настоящий праздничный – изысканные блюда и вино. Поняв, что придётся есть ножом и вилкой, парни смущаются – палочки привычнее. Косятся на включённую камеру, но выключить не смеют – едва сделают это, в следующий раз не бездушная камера окажется в номере, а живой оператор с журналистом. Повздыхав, пробуют ужинать по-европейски.

      – Начнём есть? – Чим.

      После нескольких попыток дело сдвинулось с места, только стало смешно.

      – Нет, нет, так не надо резать!

      Гук хоть и младше возрастом, но оказался более подкованным в вопросах европейской кухни и манер. Принимается резать блюдо грамотно и спокойно.

      – Разрежь наполовину вот так… Это моё.

      – Аййщщ… – только и выдавил Чим-и.

      Гук отрезает кусочек стейка, кладёт в рот, жуёт, замирает, одобрительно кивает головой – понравилось.

      – Это место знаменито, – попробовав, остался доволен и Чимин. – Но это плохо идёт с соджу, – ворчит, о чём-то задумывается, встаёт и приносит серебряное ведро с бутылкой во льду.

      – Оооо… Ты положил это в лёд? – Гук-и впечатлён.

      – Выпей стаканчик, – наливает другу из небольшой плоской бутылки.

      Светлый напиток налит в хрустальные стаканы, лёд тонко звенит о стекло, чокаются, выпивают. То, что это вино, становится понятно по реакции – что-то очень приятное. Выдохнув, закусывают с улыбками – немного вольности и свободы. Наконец, наедине.

      – Я был слишком голоден, ничего не ел, – Чим позволил себе слабость – сказать правду.

      – LA*, – изрекает Гук важно и ест с наслаждением мясо.

      – Я думал, что помру.

      – Серьёзно. LA… – съев несколько кусков, сдался, тоже открыл душу. – Не знаю, как я продержался без еды, – несколько минут ели в полной тишине, потом Гук-и отбросил надоевший нож, откинулся на спинку кресла, погрустнел. – Я сильно похудел в туре.

      – Ты похудел, – подтвердил, продолжая есть. – Ты не слышал, что я говорил в тот день, да?

      Отложив приборы, Чима вытер салфеткой рот, отодвинулся от стола, сел вполоборота.

      – Они сказали, что после выпивки я пришёл в отель и попросил ещё соджу, – посмотрел как-то по-особенному на Гук-и.

      Он смутился, очевидно, поняв, о чём идёт речь, стал опять ужинать, отвлекая себя от ли стыда, то ли от вины.

      – А потом я сказал, что очень одинок. Я всё время повторял, что не считаю проживание в разных номерах хорошей идеей.

      – Я спал, как младенец, в тот день…

      Гук продолжал жевать, не в силах посмотреть прямо на понимающе улыбающегося Чимина. Оба знали, о чём речь – их убивала разлука даже на ночь.

      Поняв, что честного ответа на камеру не дождётся, Чим хмыкнул, повернулся к столу и тоже стал доедать блюда знаменитого мишленовского ресторана, что был на последнем этаже отеля.

               * La Croix du Pin Muscat (франц.) – лёгкое белое столовое вино крепостью 12 градусов.


      Ч. Х.:
      – Чимин, однако… Ему нравится проводить время вместе. Однажды Чимин сказал, что думает, что ему повезло делить комнату со мной. Что ему было бы одиноко в общаге, – Хоби говорит о простых с виду вещах, но лицо медленно краснеет, и это заставляет его немного отворачиваться от камеры. – После услышанного я подумал, что должен быть рядом с ним.

      Вдруг понимает, что всё, что только что сказал, имеет двоякий смысл. Смущается ещё больше, делает забавную рожицу, но как исправить недоразумение, не соображает. Лишь постарался справиться с предательским румянцем, это почти удаётся, тогда продолжает интервью, всеми силами пытаясь держаться вопросов.

      – Но когда мы останавливаемся в отелях, это довольно приятно, даёт то ощущение свободы. Но в какой-то момент всё равно может стать одиноко, – снова пытается оправдаться за оговорку ранее, вновь румянец заливает щёки и шею. – Потому что ты один.


      Номер Чимина.

      Ужин продолжается, как и разговор.

      – …Но я расплакался, говоря о мемберах, – Чим вздохнул протяжно.

      – Почему? Почему ты плакал? Ты нас так любишь? – Гук пытается красиво есть с ножа, помогая вилкой – мясной рулет.

      Услышав последний вопрос, Чимин рассмеялся, бросив приборы.

      – И я очень люблю свою группу! – поддержал смех Гук.

      Он, наконец-то, справился с рулетом, расчленив его на куски, отложил нож и стал есть вилкой, покачивая от удовольствия головой.

      – Это не потому, что вы мне слишком нравитесь, а из-за того, что вы, ребята, все проходили через сложные времена, – Чим рассуждает здраво.

      – Я тоже.

      – Все говорили мне не думать слишком много об этом. Но, по моему мнению, мы команда, и мы будем вместе в будущем, поэтому, как мне может быть всё равно?

      Отвлёкся на салат, наложил себе на тарелку, потом Гуки, попробовал, кивнул одобрительно.

      Гук набрал в стаканы льда (зачерпнул!) и вылил остатки вина. Выпили, заели, продолжили разговор.

      – Я повторял, что тогда это уже не команда. Ты понимаешь, о чём я говорю, да?..

      – Конечно, – серьёзная тема не отвлекла Гук-и от нового блюда – закрытый пирог с мясом и овощами.

      – Это невозможно, чтобы было всё равно.

      – Да.

      – Они говорили мне так, потому что беспокоятся за меня.

      Хозяин номера положил новый салат на тарелку Гука. Тот попробовал, забавно почмокал губами – и это понравилось. Чим только тогда пригубил, оценил, но разговор не бросил.

      – Мол, не нужно так на себя налегать. Вот, что мне говорили.

      – Да, – короткий ответ и вновь детское чмоканье губами – отрывается.

      – Я осознаю это, но… Я чувствовал, будто меня понимают только частично, я из-за этого плакал в одиночестве.

      Гук притормозил с жеванием, задумчиво почесал левую бровь, правая же рука сползла на фалду скатерти и… вытерла пальцы о белоснежную ткань, но парень даже не понял сам этого, вернул руку на стол, продолжая чесать бровь левой рукой.

      – Они сказали, что я продолжал говорить об этом, пока был пьян, – даже жуя салат, Чим не переставал говорить.

      – Ага.

      – Но я не помню ничего из этого, – вдруг рассмеялся, помахав руками. – Затем я вдруг включил музыку, которую сочинил, ту, в которой только мелодия, – продолжал смеяться над собой, заразив и Гук-и.


      «BTS World Tour: Love Yourself». Гамильтон, Канада. D+26-29. 2018.09.20-23.

      Утро. Бросок в соседний городок.

      Чимин дремлет в машине, за кадром звучит его песня «Promise».

      На мосту, под которым проезжают, указатель с надписью «North Nord», ниже «Guelph».

      Город Гвэлф (Гвельф), там парням наняли поместье – покой и нега буржуазная, отдалённость от толпы и проще охранять – частная территория. Город в Юго-Западном Онтарио, известный как «королевский город», находится примерно в 28 км к востоку от Китченера и в 100 км к западу от центра Торонто.

      Невероятная красота озера, роскошь и лёгкое безумие, что охватило парней.

      Бегали по территории, как дети, хозяйничали на большой кухне, объедались овощами и фруктами, медитировали на берегу, отрешившись от забот и болячек.


      Когда караван прибыл, чтобы доставить группу в концертный комплекс для репетиции, едва собрали ребят – не хотели уезжать даже на несколько часов.

      За Чимином Тэхёну пришлось побегать – устроил прятки.


      Вновь город, суета, машины, баннеры с изображениями группы, рекламные щиты и экраны.

      Эта же праздничная суета царила и на подъездах к «First Ontario Centre».

      Концертный зал на 13 тысяч зрителей. Сцена очень маленькая, положение спасает подиум и вторая сцена почти в середине зала, что сократило количество мест до 12 тысяч.

      В зале и в коридорах холодно, что немного ошарашило, верхнюю одежду пришлось вновь надеть и репетировать в относительном тепле. Обещали перед концертом нагнать горячего воздуха из конвекторов, пока же тренировались в куртках и пальто.


      Ч. Х.:
      – Одиночество – это данность. Ты проводишь много времени вдали от дома, живёшь то тут, то там. Это не так-то легко. Но кто поймёт это чувство? Это часть моей работы. Тут ничего не попишешь. Потому я постоянно общаюсь по видеочату со своей семьёй. И сразу такое чувство, что они рядом.


      После репетиции зашли в местный ресторанчик быстрого питания, но почти сразу пожалели, но и уйти уже было неловко – съёмочная группа и пара журналистов вокруг.

      С вздохами сели есть местную снедь, стараясь не выдать лицом, что она даже выглядит непрезентабельно. На вкус оказалась немного лучше, но корейское было бы желательнее, понято и без слов. Спасибо, палочками обеспечили, лишь Чимин отважно ел ложкой, запивая еду водой. Хоби едва прикоснулся – не понравилось категорически.


      Canada, Hamilton, «First Ontario Centrer»». D+26. 2018.09.20.

      День первого концерта в Канаде.

      Переполненное помещение, буйство трибун, оглушающие крики – зал закрытый, энергетике и звуку выйти некуда, всё просто наповал бьёт по голове и нервам.

      Под сценой обстановка не лучше – потолки низкие, передвигаться приходится на полусогнутых, что совсем не даёт времени отдохнуть хотя бы в переходах.

      Все парни взвинчены, переругиваются на пустом месте.

      – Когда мы поём. «На, на, на»… – Намджун спорит о чём-то с Джином. – Знаешь, как я передвигаюсь с одного края на другой?

      – Когда ты стоишь в конце, выходи не так резко!

      – Наружу?

      – Да. Не слишком резко.

      В гримёрке разговор прекращается: нет времени и места – тесно!

      Стаффы и нуны в запарке и в полном нервяке – давно не было так неудобно и неуютно.

      Шуга психует молча, лишь резкие движения пальцев выдают возмущение ситуацией, когда открыл бутылку с водой, облился – вообще редкость для «дедушки».

      Чимин сильно ослаб – дышит кислородом жадно, забыв о последствиях. Лишь услышав тихое «очнись, мой мальчик» от менеджера, отлепился, покосился виновато, потряс опьяневшей враз головой.

      Стафф подхватил резко осевшего парня прежде менеджера, чем просто спас артиста – упал бы на балки перекладин, сломал бы что-нибудь. Приведя в чувство, усадили на стул, попросту согнав с него… Хоби.

      – Вау… Сегодня дурдом настоящий… – Юнги вышел в коридор, наткнулся на оператора, покачал головой, прислушался к дикому крику сверху, поразился. – Сегодня тяжело. И скорее не морально, а физически, будто ты бьёшь по воде ладонью. В действительности… – постарался объяснить появившемуся рядом Хоби.

      – Разве?

      – Кажется, что так, – Юнги горячился всё больше.

      – Как будто… – Намджун.

      – Даже при всей своей силе, – Шуга делает жест, словно размахивается и бьёт, – я не смогу так сильно ударить.

      – Как будто ты идёшь к мечте, – Джун тоже не смог чётко сформулировать ощущения.

      – Да. Ломишься напрямик… Вот так… – Шуга расшалился и стал показывать, как «ломает стену» кулаком.

      Угомонились только на лифте, разместившись в нём втроём – номер рэп-лайна.


      М. Ю.:
      – Тур – это долгий проект. Он как марафон. Если будем бежать стометровку в полную силу, не сможем добраться до финиша. Вот что такое тур. Мы должны бежать, будто это стометровка, но это как раз то, что нам не следует делать. Надо равномерно распределять энергию.


      П. Ч.:
      – Выносливость и разум – этого не хватает нашим выступлениям. Но ещё сложнее, когда столько всего хочется выразить в треке, но не получается.


      На сцене вся группа с забойной и малость сумасшедшей «So what».

      Необузданность фанатов дошла до пика. Ярость в песне довела зал до истерики – крик не просто глушил, а буквально прибивал энергетикой к сцене и без того взвинченных парней.

      Они стали хулиганить, поливать водой друг друга и толпу поблизости, запрыгивать на соседа, бегать из конца в конец…

      Камеры не успевали вылавливать парней, метались, ища удачный ракурс, еле поспевали вытирать забрызганные объективы, и вновь искать, передавать изображение на гигантские панели-экраны.

      Тэ отрывался за себя и соседнего парня, смешил фанатов, а Чимин просто сел на край подиума, болтая ногами, где его нашли друзья и немного поиздевались: делали с его лицом и головой эгьё, щипали, «пузыря» щёки…

      Публика неистовствовала…


      Конец шоу.

      Помещение для отдыха. Штатная нуна-фотограф с привычным «ас… сюль… тэ…» (раз, два, три). Фотография на память. Улыбались, кривлялись, делали привычные знаки и жесты, Гук почти влез на Чиму, который нагло украл у Тэ его фирменный знак «V», Тэхёну пришлось удовольствоваться знаком «круто».

      Едва пару раз щёлкнула камера, и прожужжал затвор, Гук соскочил и неожиданно выпалил:

      – Концерты – это здорово, но только после двухдневного отдыха. Понимаешь? Физически, – обратился к Шуге.

      – Нам уже лучше, – ответил спокойно – философ.

      – Действительно.

      Поддержали макнэ.

      – Физически лучше, но на разминку потребовалось много времени, – Джун оставался лидером.

      – Я определённо чувствую себя лучше, – Юнги не отступался.

      – Перед выходом на сцену нужно мысленно настроиться, – Чонгук остановился возле поникшего и грустного Чимина, для которого, похоже, и затеял весь этот разговор.


      Ч. Ч.:
      – Мы были в хорошей физической форме, и нам отвечали взаимностью. Можно с уверенностью сказать, что выступили мы хорошо.


      Взбудораженные и растревоженные, парни всё никак не успокаивались, суетились в комнате, перекусывали наспех, пили воду и соки.

      – Не пора ли нам выдвигаться? – Хосок встряхнул всех. – Это займёт час.

      – RM отошёл поговорить, – Джин не дал увезти группу без лидера.

      – О чём это я? – ухмыльнулся Хоби.

      – О чём? – Тэ обернулся к Джину.

      – Не знаю.

      – «Я не знаю, не знаю, нет, не знаю»… – пропел строчку из своей песни Хосок («Boy Meets Evil»).

      Дурашливость Хоби практически не была замечена, потому что вошёл менеджер, ведя за собой Намджуна и ещё кого-то за плечами.

      – Ребята, они хотят вам кое-что сказать.

      – Что?

      Обернулись разом, кто-то оторвался от телефона (Джин), кто-то открыл глаза (Юнги), кто-то отставил стакан с питьём (Тэхён).

      – Хорошее или плохое? – Гук насторожился.

      – Я так и знал, – Чима, тихо и виновато.

      Из-за спины Намджуна и менеджера вышла миниатюрная женщина – педагог по вокалу и танцам. Смущённо приняла поклоны вскочивших на ноги ребят и виновато рассмеялась – поздновато для серьёзного разговора, тем паче для выговора.

      – Что? Ну, что это? – юные горели в нетерпении.

      – Он сказал, что знает, – Юнги.

      – Вай-вай… – лидер пристыдил молодых, сел на диван со стоном. – Тихо. Слушайте все.

      – Тур длится уже некоторое время, – гостья сразу приступила к назревшему разговору. – Но сегодня не я одна это ощутила.

      Джун кивнул согласно.

      – И мне бы хотелось это обсудить.

      Лидер опять склонил голову в согласии.

      – Поэтому я сначала обратилась к RM.

      Чонгук сдулся как-то, просительно прижал колено к плечу Хоби, сидящему на диване, а тот, не реагируя на призыв о помощи, обалдело переводил взгляд то на гостью, то на помрачневшего Намджуна, даже рот раскрыл в изумлении. Гук, не ощутив поддержки старшего, начал нервно кусать губы, мять рукой кожаную подушку дивана.

      – Честно говоря, хотелось бы узнать, что об этом думают остальные члены группы. Возникает ощущение, будто вашему выступлению и пению не хватает состыковки.

      – Да? – Хоби ещё больше раскрыл рот, став сущим… бараном. И соображал также – никак.

      – Да.

      – Уэээ? (Почему?) – буквально проблеял Хосок.

      – Например? – Джин был нарочито спокоен.

      – Какой состыковки? – Юнги, иронично и нахально.

      – Движения не синхронизированы, – наставник отвечала спокойно, профессионально, не реагируя на негатив и возмущение, что не смели высказать вслух мальчишки.

      – Особенно в «Fake Love» и «MIC Drop», – Намджун оторвался от спинки дивана, сел прямо, вступил в полемику.

      – А ещё в «DNA», – кивнув, добавила педагог.

      – Я стою сзади, поэтому вижу и чувствую всё, – лидер старался не дёрнуть ни мускулом, понимая, что сейчас чувствуют парни – злость и обиду.

      – Ужасно люблю тебя!

      – Бац!

      – Нужный угол!

      Посыпалось отовсюду.

      Ожидаемо. Не остановился, упрямо продолжил «разбор полётов».

      – И так происходит из раза в раз.

      – Так давай исправлять, – Хоби уже ревновал – его епархия: следить за хореографией и номерами.

      – Да, – Гук, с готовностью.

      – Вернёмся к треку, – Чимин.

      – Вот почему я спрашиваю насчёт песен, – Намджун.

      – Тогда в других песнях… – Чим задумался, лукаво улыбнулся, вальяжно откинулся на локоть, – надо наоборот немного расслабиться. Танцевать на полную под все наши песни очень выматывает, и будет несколько тяжело оставаться в тонусе долгое время. Но сегодня похоже на то. В «IDOL» мы вроде под конец должны расслабиться, но сегодня немного… – замялся, не находя точного определения.

      – Было чересчур, – понял намёк Джун.

      – Да.

      – Мы не просим вас взять всё и исправить, – педагог вновь вступила в разговор. – Возьмёте ли на заметку или нет – решать вам. Просто будьте в курсе…

      – С пением… – поднял руку Тэхён. – Невзирая на наше положение, если горло будет не в самом лучшем состоянии, то это немного отпугивает петь. Вчера было нормально, но сегодня может стать плохо.

      – Мы это понимаем. Поэтому мы хотим услышать, что вы думаете на этот счёт.

      – Хорошо.

      – Если что-то случится… Несмотря на то, что это был первый концерт в туре по Канаде, реакция зрителей была великолепной. Ответная реакция фанатов была прекрасной и наполненной страстью, но если так посмотреть, выступление и пение были на низком уровне. Поэтому я переговорила с RM.

      – Но это… – Хоби.

      – Я не… – Чим. – Эээ… Честно говоря, мне нет оправдания, – растерянно потирал руки. – Обычно, когда фанаты не особо отвечают нам взаимностью, это нас истощает. Сегодня реакция фанатов была невероятной, но выглядит так, будто мы не смогли поглотить всю их энергию.

      – После «Fire», когда сразу начинается «Baepsae», я словно умираю и не могу петь, – Джун оживился, стал жестикулировать руками. – Именно тогда, как ты уже сказал, я чувствую, словно впитываю энергию, которую источают наши фанаты. Будто мы вместе с ними кооперируемся. Однако сегодня… – подумал, погрустнел. – Я не отдал всего себя.

      – Не то, чтобы выступление было ужасным, я просто хотела вам напомнить об этом.

      – Нам нужно напоминание, благодарим, – Намджун склонил голову.

      – Спасибо! – Гук искренне поклонился.

      – Хорошее выступление с соответствующим фидбэком*, – женщина спокойно управляла беседой, продавливая свою точку зрения. – Я просто лишний раз хотела напомнить, что вы можете лучше. Подумайте об этом.

      – С нами всегда такое происходит, – лидер, покачав головой виновато. – Поэтому наш тренер Сондык напоминает нам об этом.

      – Да, это то, что нам надо было, – согласился с лидером Гук-и.

      – Давайте начинать! – Джун похлопал в ладоши, будя уснувших или притворившихся таковыми (Юнги).

      – Хорошо постарались, – с улыбкой закруглилась визитёр.

      Вскочили на ноги все, низко поклонились терпеливой и справедливой женщине-наставнику, попрощались.

      – Давайте посмотрим видео с выступления, – вздохнув, Хоби решил добить вопрос на корню.

      Поддержали идею единогласно, но просмотр решили пока отложить – устали до крика.

               * Фидбэк (ударение на «и») – это модное заимствование англо-саксонского слова «feedback», которое переводится на русский язык как «обратная связь», «отзыв», «отклик» и т. п.


      Уходя, Чонгук подхватил со стоном чемодан с аппаратурой для просмотра, постанывая, пошёл в коридор, увлекая за собой съёмочную группу, давая попутно интервью по горячим следам.

      – То, что я чувствую, и то, что люди видят – совершенно разные вещи. Команда – это команда. Лишь потому, что один хорошо справляется, не означает, что все и всё будет в унисон.


      Утро следующего дня. Отель.

      Все сползлись в гостиную, чтобы обсудить назревшую проблему.

      – Плюс в том, что нам комфортно находиться вместе, – Хоби главенствует, сидя крайним слева.

      Четвёртым – Чим, весь в телефоне; в углу, прикрыв глаза полями панамы, дремлет Шуга. Все семь парней сбились в кучку, вместившись на большом угловом диване.

      Съёмочная группа и штатный оператор снимают и следят за ними постоянно, не позволяя вновь уснуть – нужно решить вопрос немедля. Мало того, в комнату всё время кто-то входит, что-то приносит, шепчет, уходит – нервная обстановка.

      – Но у нас есть и вторая сторона медали, – продолжает рассуждать Хоби. – Мы очень расслабляемся. Давайте сначала посмотрим вчерашнее выступление.

      – Посмотрим вчерашний концерт, – громко произносит Чонгук, призывая коллег очнуться и включиться в работу – прирождённый лидер.

      – Можете смотреть в центр, не на экран, – посоветовал Намджун.

      – Не смотрите просто на экран, смотрите на картину в целом, – поддержал Хосок. – Тэ, смотри, ты замечательно балансируешь. Приседаешь только много.

      – Тоже так думаю, – согласился с замечанием.

      – Но ты на высоте. Твой баланс, то есть, – посмотрев необходимое, переключил видео. – Это шоу из Сеула. Хотите его посмотреть?

      – Почему я делаю два шага? – удивился Тэ.

      – Я хочу посмотреть, – Гук.

      – RM, ты двигаешься быстрее, чем надо, – Хоби неумолим, Джун даже вздрогнул, услышав замечание в свой огород. – Кажется, оттого, что ты приятно взволнован, ты начинаешь двигаться быстрее. Вот. Кто это там слева? Юнги, что ли? Во время второго куплета тебе надо ближе встать. Айщ… – понаблюдав, Хоби занервничал. – 22 концерта в туре… Я понимаю, что нам нужно беречь энергию, но тут дело уже не в энергии. Мы просто вялые. Надо немного поднапрячься.


      Ч. Ч.:
      – За концерт мы исполняем двадцать с лишним песен, – уставший, глаза прячет за козырьком кепки с пумой. – Мы знаем, что нужно как-то выходить за рамки стандарта. И хоть мы не можем полноценно управлять нашими силами, это не означает, что мы не любим выходить на сцену. Я считаю, что мы не должны выходить на сцену лишь потому, что наслаждаемся этим. Надо придерживаться основных принципов, а не просто выступать ради нас самих или довольствоваться тем, что имеем, раз мы счастливы. Это лишь начало, – смолк, на глаза набежали слёзы – жалко то чувство радости, что ещё клокотало вчера, до визита гостьи. До слёз жаль.


      Просмотр номеров и концертов в целом продолжается.

      – Как по мне, в «IDOL» не хватает напряжения, – Хоби не снижает внимания ни на миг – профи. – Посмотрите на себя. Когда мы сближаемся в конце.

      – Да… – Тэ.

      – Даже в такие моменты, когда мы передаём микрофон… – очнулся Юнги, – надо делать всё плавно, пока зрители поют сами.

      – Когда мы передаём его, звук не такой чистый, – замечает Джин.

      – И вокал, послушайте звук, – Хосок указывает пальцем на момент. – Танцуя на полу, я путаюсь несколько с расположением микрофонов. Джин как будто вообще не двигается.

      – Ты стоишь позади меня, – усмехается Чимин и тоже тычет в экран пальцем, – и это выглядит, как будто я танцую медленнее, а ты наоборот быстрее, – оборачивается к Джуну.

      – Да, и правда так смотрится. Я определённо быстрее.

      – И тут, – вскидывает руку Тэхён.

      – Если попытаться… – Чим спустился с дивана на пол, стал внимательно рассматривать номер новым взглядом.

      – Когда мы выстраиваемся в конце, давайте не дурачиться, – Тэ смущён, но пытается внести и своё предложение. – Мы там сталкиваемся.

      – И правда, – Чим, грустно.

      – Ну, разве что самую малость, – ухмыльнулся Хоби.

      – Посмотрим, как там будет, – Джин.

      – В ребячестве нет ничего такого, – Хосок пытался не расстраивать парней, – просто мы слишком много дурачимся, – указал на момент. – Просто будем меньше дурачиться.

      – Кажется, я понял, что такое диффузность, – удивил всех Тэхён.

      – Хорошо, что мы выглядим довольными, – Чимин пропустил мимо уха замечание Тэ. – Но дебошир так себя вести не будет.

      – Лады, лады…


      К. Н.:
      – Когда речь идёт о физической форме, эти друзья отлично справляются. Это справедливо – подсказывать или советовать что-то. Если есть что-то, что мы должны услышать, мы так и поступаем, если есть что сказать – говорим. Наши роли чётко обозначены. Я, правда, считаю, что было бы сложно, будь я экспертом. В таких ситуациях надо быть почтительным и прислушиваться к совету. Если есть необходимость сделать что-то в музыкальной части, они слушают и следуют моему совету. У нас определённо присутствует взаимоуважение.


      Разбор концертных номеров, смотрят «Blood Sweat & Tears».

      – Тэхён-и, мне нравится твой стиль, – Хоби радуется за воспитанника искренне. – Поэтому, когда ты двигаешься, выкладывайся по полной и танцуй изо всех сил.

      – Это то, что и я думаю, – Чонгук ласково шлёпнул Тэ по коленке, но заметно – откровенно рад за друга.

      – Хорошо, я постараюсь, – глаз от экрана не оторвал, не расцепил рук, что сцепил на голове.

      Очевидно, что доволен своими успехами, но понимает, что есть недочёты.

      Обсуждение возобновляется с другим номером.

      – Посмотрите на RM, когда он исполняет «Turn It Up» («Baepsae»), – Гук даже оторвался от спинки дивана, за ним это же сделал Тэ.

      Рассматривая заинтересованными взглядами неистовый и необузданный танец лидера, начали по-доброму хохотать, шлёпая друг друга по коленкам и спинам.

      – RM выкладывается на полную! Абсолютный отрыв и безумие!

      Смех и «шпильки» в адрес трудяги и умницы длятся до окончания номера, а сам виновник ералаша не обижен, напротив, хохочет над своими проделками и потугами, не совсем понимает, чему ту восхищаться – скромняга.

      – Так, «MIC Drop», – Хосок призвал младших к вниманию, они затихли, вновь откинулись на спинку дивана, Тэ надел очки. – Эти четыре, попробуем вместе на сцене.

      – Можем всё повторить завтра на репетиции, – Юнги собран и серьёзен, как всегда.

      – Если хотите, можете продолжить смотреть, – Хоби устало встал с дивана, за ним ринулись и остальные – вымотаны, ночь не принесла отдыха в полной мере. – Тут уже большой вопрос: сможем ли мы повторить это на концерте или нет…

      Парни встают, Гук широко зевает, подняв руки над головой, Тэ выключил ноутбук, Юнги и Джин поспешно выползают из глубокого угла дивана, лишь Чима продолжает сидеть на полу, невольно блокируя действия лидера – Чим-и держит свой локоть на его свёрнутых в калачик ногах.

      – Мы разобрались с нашими ошибками. Отбой.

      Намджун завершает посиделки спокойной фразой, легонько дёргает коленом, что заставляет очнуться Чимина – нехотя встаёт с пола и, обернувшись, тепло улыбается лидеру, прося прощение за задержку и маленькую вольность. В знак примирения, протягивает маленькую ручку, чтобы помочь, но Намджун ошалело укоряет глазами, мол, камеры повсюду, и неловко выбирается из глубины дивана. У Чимы и Нама лица становятся пунцовыми. Своя история?..


      «BTS World Tour: Love Yourself». Canada, Hamilton, «First Ontario Centrer». D+28. 2018.09.22.

      Фанаты с утра крутятся вокруг арены, развлекаются, закупаю мерч, фотографируются с афишами и плакатами, позируют на фоне гигантских баннеров, слушают музыку группы, танцуют – привычная жизнь ARMY.

      В зале арены, на сцене, идёт репетиция проблемных номеров, что разбирали накануне.

      Завершается композиция «Blood Sweat & Tears».

      Сложный танец подходит к концу, но парни недовольны собой – что-то не клеится, вновь эта вялость и неубедительность, что так встревожила вчера на просмотре. Переглядываются, ловят то же сомнение во взгляде соседа и виновато вздыхают – работа ещё предстоит немалая.


      К. Н.:
      – Когда меня спросили, что мотивировало, это поставило меня в тупик. Нам ещё многое нужно улучшать, но нам дают лишь положительные фидбэки. Как по мне, пусть и не спеша, но мы уверенно движемся вперёд. Нас семеро, и это не так легко.


      Репетиция продолжается.

      – Давайте начинать, – из темноты зала говорит в микрофон женщина-наставник.

      – Хорошо, – отвечает Чимин, прилипнув губами к своему микрофону.

      – «DNA», – со смущённым смешком объявляет номер педагог.

      – Поехали, – сурово прекратил нелепое соревнование Юнги.

      Парни прыснули, покосились на серьёзного «дедушку», выдохнули «и…» и начали номер.


      Вечером на концерте все были собраны и предельно внимательны друг к другу, буквально следили за действиями соседа, чтобы потом объяснить его движения и позиции при последующем разборе концерта.

      Зрители, конечно, этого не замечали и просто отрывались на полную катушку, танцевали с парнями и пели, скандировали кричалки и слоганы, порождали световые «волны» фонариками – как всегда.

      То, что группе сегодня пришлось сдавать экзамен на профпригодность, фанатам не было известно, но парни понимали – за ними отныне следят в усиленном режиме.


      Ч. Ч.:
      – Мы показываем своим фанатам то, что они видели на экранах, только вживую. Если есть разница, то нет смысла проводить концерт. Мы показываем то, что приготовили на сегодняшний день.


      К. С.:
      – Осознавая, что они могут не увидеть наши выступления, которые проводятся раз в году, не прочувствовать 100%, 120% энергии, размышляя об этом, я ощутил, будто мне дали пощёчину. Вааа…


      Из уличных интервью фанатов:

      – Вы так много для меня значите, для всех нас. Вы не просто группа, которая может петь и танцевать. Вы действительно важны нам. Помогаете нам справиться с трудными временами. Ещё пытаетесь затронуть важные темы. Все мы очень ценим это, мы вас так любим! Спасибо вам большое за то, что вы есть!

      Девушка-индианка говорит от имени группы, что окружает её: пара чернокожих девушек, пара девушек азиатского происхождения, улыбчивая латинос, парень позади них явно канадского происхождения – массивная нижняя челюсть и внушительный рост. И всю эту компанию объединила любовь к группе «BTS», группе корейцев, проживающих за полмира от них.

      Это и есть «чудо BTS». И его уже стали изучать в коллежах искусств Европы и Америки – «Феномен BTS».


      – Все песни – мои любимые, нет конкретно одной. Но те, что они написали для фанатов, расчувствовали меня. Потому что они писали их, думая о нас. Проходя через личные проблемы, они всегда с нами. Спасибо, что всегда с нами! Спасибо!

      Стеснительная девушка в очках в окружении большой компании друзей и фанатов. Здесь та же мешанина народов и национальностей: азиатки, мулаты, канадцы с французскими корнями, европейцы – яркий показатель наследников переселенцев со всего света. Но и этот коктейль оказался в общем стакане с лейблом «BTS» – чудо и новое слово в истории музыки в целом, не только в K-pop.

      Группа «сумела объединить небо и землю», как писали некоторые таблоиды, и «создать свою Вселенную BTS».


      К.Н.:
      – BTS должны отличаться. Чувство ответственности может обременять, но мне оно ещё и помогает. Если у меня получится, то и у других тоже.

                Октябрь 2020 г.                Продолжение следует.

                Фото из Интернета: скрин 3-й серии фильма.

                http://proza.ru/2020/10/17/117