М и Ж любят троллить друг друга

 
М и Ж любят троллить друг друга

Надо ли говорить о современной значимости троллинга, как формы социальной и политической провокации? Назрело. Пора приниматься за диссертации и начинать исследование о причастных к нему мужчинах и женщинах в повседневной жизни. На скорую руку примеры можно брать из литературы.

Каждый человек участник и свидетель словесных перебранок, разборок и выяснений между мужчинами и женщинами во всевозможных обстоятельствах. Интересны и курьёзны между ними диалоги, которые мы вынужденно впитываем ушами, также через книги, кино, через будничность.
Диалоги – это постоянное соперничество субъектов в словесных баталиях, темы известны: “Кто прав – кто виноват?”, “Кто из мужчин и женщин первороден, значителен?”, “Кто достоин получать комплименты в превосходных тонах?” и т.д. Каждый старается поразить “железной” логикой, выделиться и похвастаться своими “победами, достижениями и возможностями” в любой сфере, каждый хочет подать себя любимого в лучшем свете и не стесняется все это вынести на широкую аудиторию через социальные сети, собирая лайки.
Самые зубодробительные забавные те диалоги, мимо которых пройти невозможно без трепета и содрогания.
В последнее время “кровопролитным” диалогам стали придавать значение. Только и слышишь претензии друг к другу: “Ты меня троллишь”, “Хватит троллить”, “Перестань троллить”. Это о чем говорит? Что диалоги превращаются в многозначительные широковещательные троллинги.
Диалоги по темпераменту и наполнению характеризуются рядом интересных словесных перебранок и междусобойчиков, цель которых: уязвлять, подковыривать, поддевать, подкалывать, остроумничать, подтрунивать, гнобить, измываться, костерить, куражиться, ехидничать, держать за дурака или идиота, пускать пыль в глаза и т.д. Но есть слово, которое их всех объединяет и вбирает в себя. Это модное в настоящее время единое иностранное слово “троллить” от слова “троллинг”. Потому что на сегодня троллить – это всё вместе, а не по отдельности, без полутонов. Оно вошло в нашу повседневность, везде устремилось по миру гулять, захватывая интеллектуальное пространство. Вместо этого слова можно вставлять любое из выше перечисленного ряда и всё равно в подсознании будет чего-то определяющего не хватать и начинает в голове вертеться слово “троллить”. Тут надо разобраться и понять, кто из сторон есть катализатор этого процесса, что это значит “троллить”, как реагировать на “троллить” и каким образом его разруливать?
Сразу успокою.
Для порядочных людей троллить – это вести умилительные, безобидные, трогательные, интеллектуальные диалоги типа “милые бранятся – только тешатся”, а если и произойдет ситуация позаковыристее задеть словом, то проявится понятное желание добрых намерений “легче простить”. Вроде бы нормальная допустимая пикировка происходит с претензиями между недовольными собой мужчинами и женщинами, словно в рамках договорняка, где стороны обговорили границы, и обязуются, что никогда не переступят красную черту. Знают, но переступают, превращаясь в непорядочных, для которых применимы слова: вторжение в личную жизнь, нападки, наезды, перепалки, то есть, похожее на небезопасную воинственную соревновательность “кто кого”. Тут пойдет другой ряд слов: кто кого перекричит, кто кого объегорит, запудрит мозги, зацепит, съест, надует, проведет, ошельмует, обманет, дожмет и т.д. Получается, любой диалог – это есть разборка между людьми “слово за слово”, когда каждый гнет свою линию.
Первые тролли появились на просторах интернета как одиночки. Это были купленные люди, которым ставили цель порочить аудиторию, дискредитировать, дестабилизировать её или заболтать, увести в сторону от проблемы. Зачастую они обидные к субъекту, зато как приятны и правдивы для себя... В какой-то момент троллей расплодилось до такой степени, что они приняли массовый характер, когда можно обидеть, можно послать неприятный смайлик, показать фигу, так что уже не разберешь в “обмене любезностями”, кто тролль, а кто не тролль.
Пока я применяю слово “троллить” – вы видите его в заглавии, – это слово может исчезнуть с горизонта не сегодня-завтра, как многие когда-то новомодные словечки, имеющие “минуту славы”, а потом сгинувшие в небытие, но оставившие след в истории.
Почему такое произойдет? Слово “троллить” достигло своего пика-апогея, дальше последует его увядание и кончина, но обязательное поступление в пантеон таких же временных, потерявших злободневность, умерших слов. Что будет, если оно выйдет из моды? На смену подоспеет другое, более ёмкое и хлесткое, что придется и его долго терпеть, чего бы не хотелось, поскольку менять название этой статьи тоже станет необходимостью.
Тем не менее, слово “троллить” стало могущественным и правит миром. Многие писатели еще не осознали, что в своих текстах вместо авторских глаголов можно вполне обойтись одним глаголом “троллить”. Какая экономия сил и литературных средств! Можно вставлять слово “троллить” в разных ипостасях и формах в тексты и смысл их не особо пострадает. Привожу пример такой переделки, для этого беру наугад отрывок любого произведения, трансформирую словом “троллить”, и вот что получается:

“Мудрый учитель троллил. Не за себя, а за судьбу эксперимента. А его ученики, особенно Геиз, троллями абсолютно отроллены. Мудрый троллил самых мощных и ловких троллей. Троллить всегда нелегко, ведь Стражи Порядка троллили действия всех структур, особенно научных. Но они протроллили, что нельзя слишком троллить творческие натуры, иначе они в троллинге хуже троллили. Не одна когорта Стражей затроллена Главным Зоидом за слишком ретивые действия в этой области. Мудрый натроллил набор сильных Зоидов в свою лабораторию тем, что троллил новые тренировочные методики. Он затроллил около ста пятидесяти мощных и ловких красавцев, из которых перетроллил сто, затроллив их условно носильщиками”…
И так далее.

Троллинг зашел слишком далеко не только на страницы литературы. Вспомним некоторые образцы диалогов, превратившиеся в троллинги, а по-русски в трёп. Самый их яркий представитель Элочка-людоедка из романа Ильфа и Петрова “Двенадцать стульев”.

Остап сразу понял, как вести себя в светском обществе.
– Прекрасный мех! – воскликнул он.
– Шутите! – сказала Эллочка нежно. – Это мексиканский тушкан.
– Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайский барс. Ну да! Барс! Я узнаю его по оттенку. Видите, как мех играет на солнце!.. Изумруд! Изумруд!
Эллочка сама красила мексиканского тушкана зеленой акварелью, и потому похвала посетителя была ей особенно приятна.
– Вы – парниша что надо! – заметила Эллочка в результате первых минут знакомства.
– Вас, конечно, удивил ранний визит неизвестного мужчины?
 – Хо-хо!
– Но я к вам по одному деликатному делу.
– Шутите!
– Вы вчера были на аукционе и произвели на меня чрезвычайное впечатление.
– Хамите!
– Помилуйте! Хамить такой очаровательной женщине бесчеловечно.
– Жуть!

А вот, как Элочка-людоедка троллит мужа:

– Мрачный муж пришел, – отчетливо сказала Эллочка.
Все слова произносились ею отчетливо и выскакивали бойко, как горошины.
– Здравствуй, Еленочка, а это что такое? Откуда стулья.
– Хо-хо!
– Нет, в самом деле?
– Кр-расота!
– Да. Стулья хорошие.
– Зна-ме-ни-тые!
– Подарил кто-нибудь?
– Ого!
– Как?! Неужели ты купила? На какие же средства? Неужели на хозяйственные? Ведь я тебе тысячу раз говорил…
– Эрнестуля! Хамишь!
– Ну, как же так можно делать?! Ведь нам же есть нечего будет!
– Подумаешь!
– Но ведь это возмутительно! Ты живешь не по средствам!
– Шутите!
– Да, да. Вы живете не по средствам…
– Не учите меня жить!
– Нет, давай поговорим серьезно. Я получаю двести рублей…
– Мрак!
– Взяток не беру, денег не краду и подделывать их не умею…
– Жуть!
Эрнест Павлович замолчал.
– Вот что, – сказал он, наконец, – так жить нельзя.
– Хо-хо, – сказала Эллочка, садясь на новый стул.
– Нам надо разойтись.
– Подумаешь!
– Мы не сходимся характерами. Я…
– Ты толстый и красивый парниша.
– Сколько раз я просил не называть меня парнишей!
– Шутите!
– И откуда у тебя этот идиотский жаргон!
– Не учите меня жить!
– О, черт! – крикнул инженер.
– Хамите, Эрнестуля.
– Давай разойдемся мирно.
– Ого!
– Ты мне ничего не докажешь! Этот спор…
– Я побью тебя, как ребенка.
– Нет, это совершенно невыносимо. Твои доводы не могут меня удержать от того шага, который я вынужден сделать. Я сейчас же иду за ломовиком.
– Шутите!
– Мебель мы делим поровну.
– Жуть!
– Ты будешь получать сто рублей в месяц. Даже сто двадцать. Комната останется у тебя. Живи, как тебе хочется, а я так не могу…
– Знаменито, – сказала Эллочка презрительно.
– А я перееду к Ивану Алексеевичу.
– Ого!
– Он уехал на дачу и оставил мне на лето всю свою квартиру. Ключ у меня… Только мебели нет.
– Кр-расота!
Эрнест Павлович через пять минут вернулся с дворником.
– Ну, гардероб я не возьму, он тебе нужнее, а вот письменный стол, уж будь так добра… Я возьму один из этих двух стульев. Я думаю, что имею на это право?!
Эрнест Павлович связал свои вещи в большой узел, завернул сапоги в газету и повернулся к дверям.
– У тебя вся спина белая, – сказала Эллочка граммофонным голосом.
– До свидания, Елена.
Он ждал, что жена хоть в этом случае воздержится от обычных металлических словечек. Эллочка сказала:
– Поедешь в таксе? Кр-расота!

А это уже современный троллинг:

Дмитрий пересек комнату и зажег лампу с розовым отражателем у кровати. На ней лежало длинное тело, накрытое с лицом простыней, только чёрные волосы выбивались на подушку.
Коротко рассмеявшись, он слегка дернул за волосы – из-под простыни раздался протестующий возглас:
– Повежливее!
Из-под простыни показался в полный размер, изучающий, малопонятного цвета глаз.
– Вы выглядите невоспитанно. – Голос всё ещё был приглушен простыней.
– А вы хотите любезности, когда произошло наглое нападение на моё помещение и нарушено конституционное право на жильё – на моё личное пространство?
– Будьте, наконец, дипломатичным, – посоветовал голос. – Это вторжение в угоду вам, в вашу пользу.
– А знаете ли, дамочка, дипломатия включает в себя и яд и шпагу? – напомнил он.
Ответ был обезоруживающим:
– Но не отменяет благородство.
– А вы? Что здесь делаете вы?
– Я ошиблась этажом. – В голосе в глубоком раздумье звучал призыв “лучше не трогать”.
– Вы вторглись в чужую территорию!
– Дверь была открыта.
– И, конечно, настежь? – съязвил Дмитрий.
– Да, я прикрыла её, с другой стороны, и я, не зажигая свет, сразу улеглась.
– Что ж, как хотите, освобождайте место, я ложусь в постель – утро вечера мудрей.
– Нет, нет! – женщина сдернула на нижнюю половину лица простыню, обнажив полностью глаза, и, покраснев, отпрянула за край, но снова выглянула.
Дмитрий холодно рассматривал неясного цвета глаза и лобную часть забавного лица.
– Вы нарушили конституцию! – напомнил он. – А она священна.
– Мне ли не знать ее? – и она оттарабанила статью: – “Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, национальности, религии, языка, происхождения, а также других обстоятельств”.
– Недостаточно читали конституцию, – обратил внимание Дмитрий. – “Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц”.
– Вы даже не поинтересовались: малоимущим и иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату. Так что, увы… вы не правы.
– Вы – малоимущая?
– Я – нуждающаяся!
– Это – моя постель, часть моей неприкосновенной собственности.
И получил ответ:
– Но она двуспальная! Вы тоже нарушили конституцию о чрезмерном приобретательстве. У вас налицо стяжательство, это нехорошая наклонность – накопление избыточных материальных благ, которых не можете переварить. Это большой грех, ведь одному человеку двуспалки много. Вы обязаны должным образом поделиться.
– Оригинально, как вы трактуете захват частной собственности!
– Я – за разрешенную экспроприацию, записанную еще в древних книгах.
– Я являюсь хозяином. Я определяю основные правила внутреннего распорядка, проживания, комфорта, я координирую согласованное функционирование и взаимодействие всех важных органов жизнеобеспечения: вода, тепло, свет.
– Напрасно сомневаетесь. Условия и порядок пользования я знаю не хуже вас и гарантирую их соблюдение.
– Не морочьте мне голову! Вы вломились к одинокому мужчине!
– Мужчины и женщины по отношению друг к другу имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации.
Дама удивляла своей юридической осведомленностью. Дмитрий порядком взвыл…
И так далее.

Стало понятно, что троллинг вступил в эпоху пустозвонства и словоблудия. Здесь приведены обтекаемые литературные примеры. Но что делать нам, русским эстетам, с проявлениями воинствующего троллинга в интернете? Он будет живее всех живых, пока мы не поймем о его никчемности и пагубности, что его надо выкорчевывать. Может набраться терпения, когда он перестанет работать, или ждать его естественной смерти? Но это долгие десятилетия. Если не терпится, надо поспособствовать ей, для этого следует просто вспомнить о величии и глубине русского языка и покопаться в русских словарях в поиске нужного слова заменителя. И о счастье! Есть такое слово! И вместо “Ты меня троллишь”, “Хватит троллить”, “Перестань троллить”, надо говорить: “Ты юродствуешь”, “Хватит юродствовать”, “Перестань юродствовать”. Пора уважать русский язык – долой наносное и изгнать иностранщину!