Звезды над Ямалом 8

Предыдущая глава: http://proza.ru/2020/09/17/409

Антип собрал на опушке леса охочих людей.
- Так, слухай сюды, в острог нам уже не пробраться. Крымчаки его обложили. Надобно тут обустраивать место для отпора. Сейчас ворог оправится, и вспомнит кто их обоз разбил. У нас пятнадцать пищалей. Ежели полсотни всадников на нас ринется, то погибель нам в чистом поле верная. Слушай меня. Все на коней, и айда меж двух озер на закат, коль успеем доскакать до соленого озера, которое не замерзло, то можно укрыться на островах. Озеро не глубокое, коням по колено будет, следы схороним под водой и уйдем от погони, там и схоронимся.

Ватага из охочих людей двинулась рысью по дороге к двум озерам.
Антип и десяток казаков ехали позади, прикрывая отход.
Медведь, которого воевода послал со своим десятком в помощь Антипу, ехал рядом и потешался.
- Ну и войско у тебя Антип лапотное, кто в зипуне, кто в армяке. А лошади еще потешней, их запрягать-то в соху страшно, не токмо в рубку на них идтить.
Антип усмехнулся.
- Потеряла Русь, пока Смутное время шло, лошадей добрых.  Всех напрочь растеряла. Коих ляхи угнали, коих с голодухи поели. Одни клячи смердские и остались. Нет нынче доброй конницы на Руси.  Впрочем, как нет и татар в Крыму, одни ногайцы да астраханцы у них остались, что в Крым убегли после падения Астрахани. А самих Крымчаков еще не наплодилось, ведьм мы их под Молодью славно вырубили.
Антип улыбнулся, и продолжил, - напал я на обоз нынче точно так как при деревне Молоди было. Мы тогда тоже сначала обоз сожгли с порохом.
Хан Давлет Гирей который во главе войска ехал очень осерчал. Понял, что пушки без пороха пустая забава, и Москву ему не взять. Вот и развернул на нас свое войско. Я тогды в первый свой поход пошел, мальцом еще. Мы гуляй город из телег и щитов в поле поставить успели. Вот обложили нас татары, и давай штурмовать наш гуляй город. На третий день уж трупами все уложено было, и татары по ним на щиты забегали. Но в спину им ударил засадный полк.
Антип вновь улыбнулся, - представь, такую картину Медведь, татары на стены лезут, а их в спины колют и рубят. А крымчаки в пылу боя и не ведают, что их с двух сторон кончают. Пока они опомнились, уж поздно. Вырубили мы их так, что тридцать лет они не могли на Русь напасть, покуда новых татарят не нарожали их апашки. Все взрослое население Крыма было вырезано под корень. Гирей тогда не просто набег совершал, а хотел на Московский трон сесть. Вот и значится, что битва при Молоди вершилась ради спасения всей Руси Православной. Молебни за здравие князя Михаила Воротынского по всей Руси вершились. Ну а когды царь Иоанн вернулся из Новгорода, где он от Гирея  со своими опричниками ховался пережидая лихое времечко, то князя Воротынского теснению и опале предали.
Антип, наклонился, поправил уздечку у коня, что во время беседы перекинулось за ухо жеребца, и закончил, - как в поговорке, на свадьбе нельзя быть красивей невесты. Вот и тут. Царь вернулся, а Воротынского который Русь спас, в яму.
- Ой, остерегся бы ты Антип. Отрежет тобе язык семя крапивное, - предостерег его Медведь.
- Я дьяков не боюсь друже, - усмехнулся Антип.

Медведь приподнялся в стременах, гнедой мерин просел от тяжести.
- Тпру, твоего лешего, - одернул поводья всадник, и показал ногайкой на пар расстилающийся над не замершим озером.
- Вот оно, соленое озеро Антип. На нем острова по середке, там можно и укрыться от бусурман. Давай-ка друже, поведем наш отряд по воде на Юг, а опосля свернем к среднему острову, так и спутаем следы.

Так и поступили. Пустили коней вдоль берега на юг, а потом чуть углубившись в воду, резко завернули отряд в право к острову вглубь озера. 

                ***
Аракел пребывал в бешенстве.
Он приказал послать сотню джигитов, добить урусов которые напали на обоз. Всех притащить убитых на арканах к острогу, развесить на деревьях перед крепостью.

Вскоре свистя и крича, сотня ногайцев, пустилась вскачь по дороге к лесу, где догорали арбы обоза.
Сотник Акмал, выхватив саблю повлек за собой своих людей.
Его сотня проскакала по дороге между поваленных деревьев, и на некоторое время остановилась у разгромленного обоза. Мертвые возничие лежали около сожжённых и разметанных от взрыва бочонков с порохом арб. Тут же валялась пушка с разорванным стволом. 

- Алга! – вскричал Акмал, и ударив плеткой своего коня, ринулся по дороге.

Урусы не уйдут. Их нужно настичь во чтобы-то не стало.

Но проскакав три версты, Акмал осадил коня. Следы отряда урусов, шли между двух озер, и уходили далее к лесу на горизонте. Впереди сияло заходившее на закате солнце.
- Обождем рассвет здесь, - принял решение сотник. Чернеющая стена вечернего леса пугала его и его воинов.
- Утром, по следам урусов, мы их все равно найдем, в крепость они не вернуться, а в поле им гибель. Встаем на ночлег, - принял решение Акмал.

                ***
Иван у костра упражнялся в сабельном бою с Юсупом-Юркой.
- Экий ты не ловкий братец. Ну что ж ты своим клинком по моей сабле лупешь? Нападай, руби! И не целься мне в грудь. Рубани по ноге, аль по руке. В битве, братец, не важно куды попал, а важно нанести удар первым. Пущай он по руке придется, а опосля добьешь ворога. В битве раненный ворог дороже убитого ценится. Так как он кричит от боли и под ногами путается, наводя ужас на сотоварищей своих, а противнику придает злость и уверенность в победе.

Иван опустил саблю.
- Да не гляди ты на клинок, в очи мне смотри. Упустишь взгляд, удар пропустишь. Давай-ка еще разок.

В этот раз сам Иван чуть не пропустил удар, и довольный своим учеником, отошел к костру.
Присев, погрел руки над огнем.
Снял с шеи тесьму с мешочком. Достал из мешочка перстень.
- Юсуп, примерь. Тебе в самый раз он будет. У меня-то пальцы большие, а у тебя тоненькие, какие и должны быть у мурзы. Это перстень аркара Исатая. Теперь он твой. С ним ты будешь как с царской грамотой. Простолюдины такие перстни не носят.
- Ты мне про аркара Исатая не рассказывал, - присев на поваленное бревно рядом с Иваном, поинтересовался Юсуп.
- Он был великим воином, а по материнской линии являлся чингизидом, то есть  потомком Чингис-Хана. Мой отчим Антип был кровником Исатая, но он отказался от мести, когда я вылечил его сына Ваулихана от немочи. Сын его упал с лошади и повредил позвоночник, и никто его не мог поставить на ноги. Тогда отче Гостомысл явился ему в грезах, и поведал об маленьком лекаре Жас Дерегере, то есть обо мне. Но поставил условие, что он навсегда откажется от мести. Ведь мой отчим Архип убил со товарищами его дядю, когда бежал из рабства.
То было еще до прихода в Сибирь Ермака Тимофеева.
- Знаю я про Ермака из книжек, да учебников по истории, - подал голос Юсуп, и усмехнувшись, добавил, -а теперь и сам в эту историю вляпался.





Продолжение: http://proza.ru/2020/10/12/1387