Глава тринадцатая

Первые лучи солнца широкой струёй лились из врат (1) рассвета. Обитатели Рэдволла уже поднялись, и теперь сновали взад-вперёд, занимаясь делами. После завтрака аббат отдал распоряжения на день. Всем тем, кто не был занят защитой аббатства, предстояло возделывать урожай и собирать припасы для кладовых - на случай продолжительной осады. Молодые выдры собирали кресс-салат и ловили рыбу; Корнфлауэр возглавляла группу мышей, пожинающую ранние всходы зерновых; другие юные звери ухаживали за грядками с листьями салата. Ясное летнее утро жужжало и гудело, суетясь вместе с работящими, трудолюбивыми лесными жителями.
Амвросий Спайк, уже достаточно здоровый, сидел в кладовой, подсчитывая припасы - множество орехов и консервированных ягод с прошлой осени, яблоки и много-много груш. К несчастью, ёжик не мог проверить винные погребА - два единственных ключа от них были у брата Эдмунда и у Монаха Хьюго. Подумав о бочках орехового эля, крепком сидре (2), сливочном пОртере (3) и маленьких бочонках - ах, эти драгоценные маленькие бочонки! - полных вина из бузины, коньяка из ягод шелкОвицы, портвейна из чёрной смородины и хереса из дикого винограда, он облизнулся. 
- Эй, ты, ежесвин! Где мы класть эти корни одуванчики? Поспешить, они мочь сильно гнить! (4)
Будучи вынужден уделить внимание двум кротам, шатающимся под тяжестью пакетов с одуванчиками и клубнями, ёжик с сожалением вздохнул.
- А, держи их крышки, картофелины ровно, Билл! Опрокинешь! (4)
Ещё больше - на сей раз кротов-малышей... Лапой Амвросий потрогал бинт на своей ране. Ежиная работа не заканчивалась никогда...


Маттиас и Констанс стояли в крытой аркаде. Они взяли на себя руководство тренировкой с оружием. Лесные жители - каждый из них - показывали своё умение. В более мирные дни этими навыками пользовались только на ярмарках и на спортивных соревнованиях; но теперь, когда пришла нужда, было похоже, что ими придётся воспользоваться для более тяжёлых действий.
Выдры принесли мешки мягких камешков, которые и сбросили со сделанных из виноградной лозы верёвок с большой силой и аккуратностью. Группы полевых мышей-лучников прикрепляли к тетивам своих больших луков сделанные из чертополоха стрелы. Многих хищных птиц и птиц-мародёров отпугнули в своё время те же самые крохотные лучники. Отряды населяющих Рэдволл мышей учились атаковать и отражать удары с помощью посохов.
Чуть пониже стены, на траве аббатства, давал инструкции своей роющей траншею команде Формоул. Траншею оградил заострёнными колышками бобёр-отшельник. Верёвочно-блочно-роликовая система доставляла корзины камней и обломки породы из траншеи вверх, на крепостной вал. Защитники складывали их в кучи на краю парапета.
Маттиас начал учить группу мышей пользоваться дубиной с железным наконечником - он открыл в себе природное умение работать с шестом из ясеня. Никто из мышей никогда не принимал участия в соревнованиях по какому-либо виду спорта, который был связан с насилием - они были неловки, робки и застенчивы. Но, поскольку это был личный выбор каждого между тем, чтобы учиться, как бить дубиной и бороться, у Констанс, и тем, чтобы биться на посохах и шестах с Маттиасом, мыши выбрали последнее.
Маттиас понял, что с ними он должен быть предельно жесток. Согласно этому, он раздавал направо и налево изрядные тумаки и учил их изо всех сил падать на землю, чтобы те, кто был пугливее всех, разозлились в достаточной мере для того, чтобы суметь ответить врагу ударом на удар.
- Охраняй голову, брат Антоний!
БУМ!
- Я тебя предупреждал, брат! А теперь внимание, - я нападаю снова!
БАХ!
- Нет, нет! Не стой просто так, брат! Защищайся! Нападай на меня, бей!
БУМ, ХРЯСЬ!
На сей раз Маттиас тяжело осел на землю, ошеломлённо потирая ушибленное место на голове. Констанс довольно захихикала.
- Ну, что ж, Маттиас, сейчас тебе некого винить, кроме себя. Ты попросил брата Антония напасть на тебя и ударить, и, могу тебя заверить, он, естественно, исполнил твою просьбу. Мне придётся принять его к себе в группу, чтобы он научился драться дубиной! Похоже, он обещает стать одним из лучших!
Горько улыбаясь, Маттиас встал и опёрся на посох.
- Да, он очень силён; но мне хочется, чтобы у нас было настоящее военное оружие - мечи, кинжалы и тому подобное. Мы не сможем убить много крыс деревянными палками.
- Может быть, и нет, - ответила барсучиха. - Но ты должен помнить, что мы здесь для того, чтобы защищаться, а не нападать или убивать.
Маттиас бросил посох на землю. Потом зачерпнул ковш воды из дубовой кадки, с жадностью выпил, а остатки вылил на свою всё ещё болевшую голову.
- Мудрое замечание, Констанс; но попробуй сказать это Клуни или его орде. Посмотрим, к чему ты с этим придёшь...


Стол ко второму завтраку в этот день накрыли во фруктовом саду. Вместе с другими лесными жителями Маттиас встал в очередь, чтобы забрать свою еду - миску свежего молока, кусок пшеничного хлеба и немного козьего сыра. Раздавала пищу Корнфлауэр. Она дала Маттиасу кусок сыра, гораздо бОльший по размеру весу, чем остальным. Закатав рукав своего облачения, он вытащил наружу уголок её шарфа.
- Смотри, Корнфлауэр, это дал мне прошлой ночью очень близкий друг!
- Давай, иди завтракать, мышонок-воин, или я прицелюсь в тебя вот этим куском сыра! - засмеялась она ему в ответ.


Пройдя сквозь падающую пятнами тень фруктового сада, Маттиас разыскал старого Мафусаила. Усевшись под деревом чёрной сливы, юный мышонок жевал свой завтрак. Мафусаил сидел, привалившись спиной к стволу, глаза его были закрыты - по всей видимости, он дремал.
- Как проходит обучение военному искусству, мой юный боец на посохах? - не открывая глаз, обратился он к Маттиасу.
- Хорошо, насколько возможно, брат Мафусаил, - ответил, наблюдая за несколькими крохотными муравьями, которые уносили прочь упавшие крошки от его куска хлеба, Маттиас. - А как твои занятия?
Мафусаил покосился на него поверх очков.
- Знания - это то, чего всегда не хватает. Это - плод мудрости; его надо вкушать осторожно и переваривать полностью, - не как этот завтрак, который ты сейчас так жадно заглатываешь, мой маленький дружок.
Маттиас отложил еду в сторону.
- Скажи мне, а какие знания ты поглощал недавно, старик?
Мафусаил глотнул молока из миски Маттиаса.
- Иногда я думаю, что для такого юного мышонка у тебя на плечах голова взрослого. Что ещё ты хочешь знать о Мартине-Воине?
Маттиас, казалось, удивился.
- Откуда ты знаешь, что я собирался спросить о Мартине?
Мафусаил наморщил нос.
- Откуда пчёлы знают, что в цветах есть пыльца? Давай, малыш, спрашивай, пока я не задремал снова.
На миг Маттиас замешкался, а затем выпалил:
- Скажи мне, брат Мафусаил, где похоронен Мартин?
Старик сухо захихикал.
- Следующим, что ты соберёшься меня спросить, будет, где найти Великий Меч мыши-Воина.
- Н-но... откуда ты узнал? - начал заикаться Маттиас.
Древний привратник пожал худыми плечами.
- Меч, должно быть, похоронен вместе с Мартином. Тебе было бы мало пользы от пыльных костей давно ушедшего героя. Простое вычитание, даже для такого старика, как я.
- Так ты знаешь, где захоронен Воин?
Мафусаил покачал головой.
- Этого не знает никто, ни одно существо. Уже много долгих лет я этим озадачен и размышляю над древними манускриптами, перевожу, следую тайными тропами, и всегда получаю один и тот же результат - НИЧЕГО. Я даже воспользовался своим языковым даром, поговорив с пчёлами и с другими насекомыми, которые могут проникнуть в места, что для нас слишком малы; но всегда это заканчивается одинаково - слухи, легенды и старые мышиные истории.
Маттиас насыпал муравьям побольше хлеба.
- Значит, меч Воина - это только сказка?
С негодованием Мафусаил наклонился вперёд.
- Кто это сказал?! Я?!
- Нет, но ты...
-Ба! Ничего подобного, малыш! Послушай меня внимательно. У меня есть предчувствие, что, может быть, ты - тот, для кого я храню эту жизненно важную информацию всё это время.
Маттиас забыл о своём завтраке - он внимательно слушал.
- Примерно четыре лета назад я лечил самку ястреба-перепелятника; она растянула сухожилие в лапе, и её когти не работали, как положено. Гмм... насколько я помню, я заставил её пообещать, что она никогда не будет охотиться на мышей. Она была злобная, свирепая, и вид у неё был пугающий. Ты когда-нибудь подходил близко к перепелятнику? Нет... конечно же, нет. Тогда я позволю себе сказать, что взглядом своих диких золотистых глаз они могут загипнотизировать любую маленькую зверюшку. Они - прирождённые убийцы. Но эта ястребиха рассказала кое-что, что заставило меня задуматься. Она говорила о воробьях, назвала их крылатыми мышами и сказала, что много лет назад они кое-что украли из нашего аббатства... принадлежащее мышам сокровище. Но не сказала, что именно это было. Просто улетела. А, да в любом случае... кто будет ждать благодарности от ястреба?
Маттиас прервал его.
- А ты когда-нибудь говорил с воробьями об этом чём-то? - спросил мышонок.
Мафусаил покачал головой.
- Я слишком стар. Я не могу залезть на крышу, где они гнездятся. Кроме того, воробьи - странные птицы; они постоянно ссорятся и болтают о чём-то своими странными голосами. Они - воинственные создания, крайне забывчивые и абсолютно дикие. Они сбросили бы тебя с крыши и убили прежде, чем тебе выпал бы шанс приблизиться к гнёздам их племени. Да, я слишком, слишком стар для такого рода дел, Маттиас... да и в любом случае я не слишком уверен, что рассказ этой ястребихи был правдой. Некоторые птицы могут быть ужасными врунами, когда захотят.
Маттиас пытался расспрашивать брата Мафусаила и дальше, но тёплое солнце уже пролило на старого привратника свои чары, и теперь всё было без обмана: сидя в саду и вкушая мир и спокойствие июньского дня, он быстро заснул - на сей раз по-настоящему.   


1. Врата (устар.) - ворота

2. Сидр (фр. cidre, буза) — слабоалкогольный напиток, который получают брожением яблочного, реже грушевого или айвового сока с помощью добавления культивированных дрожжей или натуральным способом (Википедия).

3. ПОртер  — национальный английский сорт пива, объединяющий под своим именем многие подвиды, имеющие общие особенности (Википедия).

4. В данной главе снова присутствует намеренное искажение речи кротов, прежде уже упомянутое в главе 11 настоящего произведения.