Мысли о плене

Приложение к статье "Обнуление. Приказ № 227"
Эта война - первая в моей жизни. Уже пятый месяц я нахожусь в действующей армии. За это время я не только сражался с врагом, но и многое обдумал. Войну я раньше не всегда представлял себе такой, какой она оказалась в действительности.
Кто из нас в детстве не увлекался романами о военных событиях прошлого? Ранние впечатления очень устойчивы, и на всю жизнь в моем сознании остались образы прочитанных тогда книжек. В них все было окрашено розовым цветом. Всадники с обнаженными клинками скакали на горячих конях по полю брани. Горнисты трубили атаку. Раздавался звон мечей. Враг был великодушен, победитель с поклоном протягивал шпагу побежденному и восхвалял его доблесть. Все было легко и приятно. Досадно вспоминать, какой чепухой засорялось воображение подростков. К сожалению, нужно признать, что и в последние годы военное воспитание юношества очень часто шло вразрез с реальностью.

Нет! Война выглядит совсем не так, какой она нам иногда казалась. Война сурова, и нужно много мужества, чтобы пройти через испытания боевой страды. Враг жесток, и нужно закалить свое сердце в огне опасностей, чтобы научиться презирать смерть во имя победы. В бою возможны всякие неожиданности. Случается, и так, что командир стоит перед угрозой плена. Что делать? Ответ на этот вопрос нужно дать себе значительно раньше, чем водоворот событий поставит вас перед необходимостью принимать решение. Здесь не может быть никаких внутренних недомолвок. Все нужно прояснить до предела и сформулировать в своей душе единственно возможный ответ. Командир Красной Армии в плен не сдается! Только с таким твердым убеждением можно воевать хладнокровно и уверенно. Только заранее определив свою судьбу, можно найти в себе силы, чтобы достойно встретить трагический час.

Сдача в плен всегда считалась позором в армейской среде. Незадолго до войны, готовясь в академию, я прочел книгу «Воинские артикулы Петра I». В ней содержится интересный материал о том, как наши предки-воины относились к плену. Закон Петровского войска гласил: «Который к неприятелю перебежит, того имя к виселице прибить и оный яко нарушитель присяги, шельмом и изменником публично объявлен имеет быть, и пожитки его забраны, и ежели он пойман будет, без всякой милости и процесса повесить его надлежит». Так рассматривалась сдача на милость победителя еще в те времена, когда друг с другом воевали армии почти однородные по своему людскому составу. Со сдачей в плен ранее при чрезвычайных обстоятельствах можно было помириться. В ходе войны отель часто происходил обмен пленными.

Международные нормы обращения с ними, как правило, грубо нарушались. И все-таки воин, сдавшийся в плен, терял моральные права гражданина, был презираем народом.
Что же говорить о нашем времени! Теперь обстановка совсем не та, какой она была в большинстве войн прошлого. Гитлер поставил себе чудовищную цель. Он хочет покорить нашу страну, уничтожить советскую власть. Он хочет обратить нас в бессловесных рабов, уничтожить и истребить наших людей. Фашистские бестии именуют себя «высшей расой». Русских людей они объявили «навозом истории». Они пытаются опорочить и унизить гордое имя нашего народа. Они, полузвери, не считают нас за людей. Они с одинаковым остервенением готовы оплевать душу и истерзать тело каждого человека нашей советской земли.

О том, что это не слова, нам говорят тысячи фактов страшной действительности. В захваченных районах фашисты творят злодеяния, которые показывают, что готовит Гитлер всей нашей стране. Они ненавидят нас. Никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах не может быть примирения с ними. Это не такие враги, которым после сражения можно протянуть руку. Идет борьба не на жизнь, а на смерть. Или мы их уничтожим, - или они нас.

Вот почему, если у командира даже в самую тяжелую минуту, когда положение действительно безвыходное, мелькнет мысль, что он может спасти свою жизнь, сдавшись в плен, это, будет нравственным предательством, а самая сдача в плен - омерзительным преступлением.
Кому сдаваться в плен? Перед кем сложить оружие? Перед кем стать на колени? Перед заклятыми врагами нашей отчизны, перед убийцами наших жен и матерей, насильниками и изуверами?! Это такой позор, равного которому нет на земле.

Что ожидает нашего воина в гитлеровском плену? Унижение, каторжные работы, медленная и верная смерть. Тех, кому фашисты временно сохраняют жизнь, они растлевают морально. Безвольных и слабых они превращают в своих пособников, делают из них шпионов и диверсантов. Страшный удел! Продать свободу, потерять имя, честь, спуститься на самое дно человеческих пороков, пойти против своего народа - что может быть ужасней этого преступления?!

На что рассчитывает такой отщепенец? На победу Гитлера? Быть может, он рассчитывает, пережив муки плена, найти укромный уголок, где можно было бы тихо прожить остаток своих дней? Напрасные надежды! Такого уголка для него не будет. Каких бы успехов ни добился Гитлер, фашистам не победить советского народа, не поставить его на колени. Наша борьба с ними будет длительной и суровой. Мы пройдем сквозь все трудности и поражения, перенесем какие угодно страдания, но настанет час, и могучим контрударом мы разобьём гитлеровскую Германию, освободим нашу землю, вернемся в захваченные города и села. Не найдет дезертир-перебежчик такого места в наших краях, где бы он мог укрыться от гнева народного.

Быть может, он рассчитывает на милосердие советской страны? Этого никогда не будет. Тот, кто продает душу дьяволу, должен знать, на что он идет. Предателю и изменнику нечего ждать снисхождения от своего народа, ибо в дни, когда решалась судьба отчизны, он попрал свой воинский долг, перешел в стан врага.
Я, часто вспоминаю слова героя гражданской войны начдива Пархоменко. Он говорил своим бойцам: «Больше всего, товарищи, мы должны стыдиться трусости. Все забудется: голод, холод, нужда, страданья, а вот трусости народ никогда не забудет».
Отказываясь от борьбы с врагом и переходя на его сторону, предатель думает сберечь свою жизнь. Убегая с поля боя, он надеется убежать от смерти. Но смерть настигнет малодушного раньше, чем смельчака. Тот, кто изменил родине, сдался в плен, - мертвец, дохлятина. Предатель, спасающий свою шкуру, наносит удар в спину товарищам, покрывает позором полковое знамя.

Командир, сдающийся в плен, - преступник вдвойне, втройне, ибо он ставит под удар людей, которые повинуются ему по долгу воинской службы. Бойцы рассчитывали на его волю, на его воинское умение. Они полагали, что не пропадут со своим командиром, что он то уж будет драться до конца. Когда-то на лбу каторжника-убийцы раскаленным железом выжигали клеймо. Такое клеймо позора будет вечно гореть на челе изменника. Командир-трус, командир-предатель совершает ничем не искупаемое злодейство и ставит себя в ряд со злейшими врагами народа.

Тот, кто сдается в плен, предает свою семью, своих детей, обрушивает на их головы гнев народа и карающую силу закона. Кличка «отец предателя», «жены предателя», «сын предателя» будет повсюду преследовать некогда близких ему людей. Семья изменника проклянет его трижды, ибо своей изменой отечеству он навлекает на нее несмываемый позор.
Нет! лучше смерть в бою, чем фашистский плен.
Сражаться до последней капли крови! Сражаться до тех пор, пока видят глаза и движется рука, дорого отдавать свою жизнь! Кто в нашей стране не знает имени отважного Гастелло? Его машина была зажжена снарядом зенитки над расположением неприятельских войск. У него было два выхода: смерть или плен. Он направил свой горящий самолет в скопления вражеских машин, погиб сам, но взорвал на воздух колонну фашистов. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Теперь представьте себе, что могло произойти, если бы Гастелло бросил самолет, спрыгнул на парашюте и сдался в плен немцам. Одно такое предположение оскорбляет память героя. Народ, с восторгом узнавший о подвиге Гастелло, окружил заботой его семью. На тысячных митингах и собраниях люди слушали выступления его матери и жены жадно вглядываясь в лица тех, кто был близок к мужественному летчику. Слава осенила прах погибшего. А будь на месте Гастелло трус?!...

Kтo не знал в нашей армии, в нашей стране славного командира Героя Советского Союза Ф., снискавшего себе в войне с белофиннами славу отважного и хладнокровного командира? Его сейчас нет в живых. В одном из боев он был окружен. Он стрелял до последнего патрона. Последний оставил для себя. Раненый, истекающий кровью, чувствуя, что он уже не в силах будет руками душить врага, Ф. застрелился на глазах подступавших к нему фашистов. И это была не победа врага, а победа советского командира над врагом!

Живем и умираем мы только один раз. Надо с честью прожить свой век, а если придется умереть, то уж так, чтобы восторжествовала жизнь, победа.
Хорошо сказал наш Ленин, спустя год после Великой Октябрьской социалистической революции: «На долю павших в октябрьские дни прошлого года товарищей досталось великое счастье победы. Величайшая почесть, о которой мешали революционные вожди человечества, оказалась их достоянием: эта почесть состояла в том, что по телам доблестно павших в бою товарищей прошли тысячи и миллионы новых борцов, столь же бесстрашных, обеспечивших этим героизмом массе победу».

Обеспечить победу советскому народу в его отечественном войне против гитлеровской Германии — святое призвание командиров Красной Армии. Как же может наш командир допустить даже мысль о сдаче в плен?

Пусть не сочтут меня нескромным - я хочу сказать о себе. Буду биться до конца, до последнего дыхания. Никогда врагу моей родины, моему врагу не взять меня, советского командира, живьем! Не о плене я не думаю. Я верю в свою звезду. Она горит на моей форменной шапке, она сияет на башнях Кремля.  Это путеводная звезда моего народа. Она принесет нам счастье в бою, победу.

Старший лейтенант Н. БАГРОВ,
командир роты N-полка, Северо – Западный фронт.
14 ноября 1941 года