Алый отблеск зари. Глава 19

         Глава 19. Испытание

       Время сбилось со своего естественного счета. Да и неизвестно, зачем когда-то отдали предпочтению отчету медленно капающей равномерно воды в прохудившемся кране: один, два, три и до бесконечности. Вода ведь может и ускориться, заторопиться, если дырку сделать побольше, а потом вообще слиться в тоненькую струйку и плевать ей, кто там за ней наблюдает и сочиняет новые законы.

       Все относительно в этом мире. И, если выкинуть все часы в мире, то только заведенный порядок смены ночи и дня, меняющиеся фазы лунного диска дадут возможность жить без времени.

      Оно для Ярослава растянулось теперь в одну длинную цепь от понедельника до воскресения. Жил на автомате. В свободные минуты закрывал глаза, не прочитав ни одной страницы, откладывал книгу и грезил, вспоминая каждое слово, взгляд, жест Марины.

      Она вселилась внутрь него бесплотной тенью, жила и напоминала о себе. Это наваждение реального ее присутствия радовало Ярослава. Все было впервые, так необычно и возвышенно. А ночами эти грезы обволакивали сознание, которое выдавало почти плотское желание прикоснуться к ее плечу, руке, груди, ощутить шелковую упругость летящих волос, сжать руками тонкую талию. Просыпался резко, весь в поту.

      В субботу Михаил Алексеевич, выходя из машины, сказал, как бы, между прочим:

     — Вижу, сразила тебя наша Фея кибернетики наповал! На всякий случай попрощайся с ней завтра по-хорошему. Командировка нам с тобой дальняя светит скоро. Боюсь, что надолго. Ну, ничего. Осенью я Марину специально запрошу в Управлении. Может быть, что-нибудь у вас и получится. Хотя, молодой ты еще, и учиться тебе обязательно придется.

      Июньский день, наконец-то, подарил долгожданный солнечный разлив, и сотни празднично одетых горожан вырвались в воскресение из своих жилищ на улицы и в парковую зону.

       Ярослав торчал у памятной эстрады почти час, но Марина не появлялась. Боясь нарушить ее сон, если вдруг нечаянно проспала, подождал еще десять минут и набрал несмело знакомый номер. Ответила Марина не сразу:

— Ярослав, прости, пожалуйста, но у меня сегодня нет желания с тобой встречаться. Заболела. Вдруг тебя заражу.

      — Марина! Что-то случилось? С мамой в Москве? Я сейчас подойду к гостинице, и ты мне все расскажешь. Мне никакая зараза не страшна. Все, бегу. Буду ждать тебя, пока не выйдешь.

       Вышла Марина минут через десять, задержалась у двери, держась за ручку, внимательно оглядела заполненную гуляющим людом улицу, потом спустилась по лестнице, схватила Ярослава за руку и повела к одинокой деревянной скамейке под окнами первого этажа.

      Волосы непривычно были схвачены в пучок на затылке, отчего лицо вытянулось, и стала видна необычная бледность кожи без туши на глазах и  без губной помады.

      Ярослав сжал ладонь Марины, притянул девушку к себе и спросил строго, приземлившись на скамейку:

       — Рассказывай, что случилось!

       Из сбивчивого рассказа понял, что вчера в обед Марина отправилась за продуктами в крупный продовольственный магазин на проспекте, и внутри, на входе, к ней стали приставать пять нетрезвых молодых людей. Они вели себя нагло, развязно, а их главарь, которого Марина видела впервые, приказал своим собутыльникам вести ее к нему в машину. Люди шарахались от хулиганов или делали вид, что ничего не случилось, и ей пришлось обратиться к администратору. Тот вызвал полицию, которая выпроводила нарушителей порядка из магазина, никого не задержав. Один полицейский проводил Марину до гостиницы.

       Но этим ничего не закончилось. В десять часов ночи эти же молодчики ворвались в фойе гостиницы и стали требовать позвать им девушку из Москвы, которая здесь проживает. На уговоры охраны успокоиться и уйти не реагировали, припугнув, что побьют все окна и вывески и сожгут три припаркованные за воротами дорогие иномарки.

      Испуганный администратор вызвал наряд полиции, который забрал хулиганов в отдел. До часа ночи встревоженные жильцы гостиницы не спали. Владельцы иномарок отогнали их на платные стоянки, хотя территория закрытого двора гостиницы охранялась.

      — Я в понедельник попрошу Михаила Алексеевича выделить мне место в гарнизонной казарме и буду жить безвылазно в военном городке. Пропуск у меня есть. Ты, знаешь, Ярослав, я так вчера испугалась. И мне ведь не пятнадцать лет. Но вот это чувство беззащитности перед пьяными ублюдками — оно и сейчас сидит во мне. Среди бела дня! Им наплевать на людей, на полицию! Подлая кучка негодяев! А что они могут сделать с несчастной девушкой, если она вдруг попадется в недобрый час им на глаза вечером, возвращаясь домой без провожатого? Если бы у меня был пистолет, я бы разрядила его в их поганые лица! Приеду в Москву, добьюсь разрешения на ношение оружия и куплю пистолет. Перцовыми баллончиками от них не спасешься.

     Она была так прекрасна, просто неотразима в своем гневе, такая худенькая беззащитная девчушка, которую некому было защитить, потому что он, Ярослав, был на службе.

      — Ты их запомнила, Марина? — Ярослав вскочил со скамейки, притянул девушку к себе и поцеловал в щеку. — Ни одна сволочь больше не посмеет к тебе приблизиться, всех поубиваю!



Марина выскользнула из его рук, рассмеялась:

      — Ладно, герой, подожди меня здесь полчаса, сейчас переоденусь, и пойдем гулять! Смотри, какой чудесный и жаркий день! И кто-то меня приглашал в прошлый раз в кино.

      Позже, вспоминая это свидание, растянувшееся до вечера, Ярослав в шутку назвал его днем поцелуев. Первый раз он притянул Марину в шутку к себе у той памятной скамейки на набережной, где они попрощались с шариками. И Марина сама потянулась к нему, обвила шею руками и прильнула к губам. Первый урок любовной ласки ошеломил, но через секунды, Марина поняла, что так просто Ярослав теперь ее не выпустит. Ведь он всегда был примерным учеником.

      — Ярослав, хватит! На нас люди смотрят! — прошептала она, пытаясь вырваться из крепких рук рослого солдата, но тщетно.

      «Поцелуй! Вот оно, настоящее волшебство на земле, когда неизученная сила внеземного притяжения дает разряд нечеловеческой силы, чтобы предупредить другое существо о готовности оторваться от земного великолепия и устремиться в небеса. Этот миг не требует расшифровки и перевода на твой родной язык. Его не закажешь за деньги и не предугадаешь».

     Они целовались в полупустом кинотеатре. Потом, когда выходили из кафе, в темнеющих сумерках быстро промелькнувшего дня.

      Застыли на несколько мгновений перед дверью гостиницы, и Ярослав решился:

     — Марина, я люблю тебя! Ты только никуда не пропадай! До завтра!

       Марина засмеялась, чмокнула его в щеку и скрылась за тяжелой дверью.

      Просто повернуться и уйти Ярослав не мог. До окончания увольнительной было еще два часа. До последнего автобуса — ровно час. Этот день взаимного притяжения и осознанных желаний ослепил своей блеснувшей надеждой нового поворота в судьбе, когда яростный поток чувств вскипал перед плотиной вопросов: «Да или нет»?

        Ярослав присел на скамейку под освещенными окнами гостиницы.

      «Нет, это невозможно, — дожить до завтрашнего утра в полном неведении    ! Может быть, мои слова кажутся ей несерьезными, хотя эта умная и серьезная девушка видит и не должна сомневаться в искренности моих чувств. Я открыт перед ней. За моей спиной — только школа с подростковыми увлечениями. И я ей не противен. А вдруг в ночном уединении, разговаривая сама с собой, она перечеркнет наш сегодняшний день, смутившись именно скоропалительностью моего признания в любви? Нет, я не могу просто так уйти! Я должен посмотреть в ее прекрасные глаза и увидеть в них ответ на мой вопрос: «Любит ли она меня?»

      Ярослав решительно открыл дверь гостиницы. Дежуривший охранник перегородил
 собой дальнейший путь по ковровой дорожке:

      — Что вы хотели?

      — Вы не могли бы вызвать Марину Н. из 25 номера. Мне нужно вернуть ей мобильник, — Ярослав врал, не краснея.

      — Оставьте дежурному администратору, мы ей передадим. У нас не принято беспокоить постояльцев.

      Ярослав шагнул к столу администратору. И мгновенно, каким-то левым зрением, засек, как истерично соскочил тот со своего стула, побледнел и засипел, словно у него перехватило дыхание:

      — Не могу я сейчас ничего передавать. И вызывать не могу. У вашей Марины сейчас в номере гость. И она просила ее не беспокоить!

       Ярослав остолбенел:

      — Марина Константиновна только что, десять минут назад, вернулась из города. У нее здесь нет знакомых. Вы что-то путаете!

       Администратор скривился:

        — Молодой человек! Покиньте здание гостиницы. Пусть женщина сама разбирается со своими знакомыми, если у нее их тут пруд пруди!

        Чувства Отелло тут были ни при чем. Ярослав четко вспомнил, как Марина сказала, что окно ее номера на втором этаже в самом углу выходит во двор. И раскидистое дерево стучит своей самой длинной веткой каждое утро по стеклу.

        «Неужели в ее комнату кто-то проник через окно?» — Ярослав оттолкнул охранника, заметив, что оружия у него не было, стремительно взлетел по просторной лестнице на второй этаж, где горели приглушенно только несколько настенных бра, увидел нумерацию на дверях и через пять секунд остановился перед дверью с цифрой «25».

       Не раздумывая, толкнул дверь, которая, к счастью, была не заперта и остолбенел. На двуспальной широкой кровати какой-то белобрысый мерзавец скручивал длинным шнуром руки Марине, которая в одной ночной рубашке лежала вниз лицом бездыханная.
    
       Не помня себя, Ярослав схватил парня за плечо, вывернул его лицом к себе и ударил по зубам, носу, вложив всю свою силу в кулак. Высокий блондин свалился на пол, на разбитые осколки блестящей золотой настольной лампы.

       Вся комната напоминала поле битвы. Прикроватные тумбочки валялись на боку. Рядом — сброшенные подушки и тонкий корейский плед, туфли, платье и сумочка Марины, оборванные шторы и тюль, перевернутое кресло.

      Ярослав перевернул Марину на спину, она застонала и открыла глаза. На оголенной груди расплывались красные пятна от ударов.

      Ярослав отбросил шнур от настольной лампы на пол, прикрыл Марину пледом:

       — Ты говорить можешь? Он тебя бил?

        Марина закрыла глаза.

       — Что ты стоишь? Вызывай полицию и скорую помощь! — закричал Ярослав охраннику, который застыл в дверях в растерянности.

     — Не надо скорую помощь! — попросила Марина. — Дай мне воды и помоги одеться. Там, в шкафу — спортивный костюм.

        Валявшийся на полу пришел в себя, приподнялся, сел, раскачиваясь и пуская кровяные пузыри. Потом медленно встал и, шатаясь, побрел к двери.

      Охранник подхватил незнакомца под руку, вывел в коридор и закрыл за собой дверь.

      — Марина, как этот мерзавец попал в твой номер? Ты его знаешь?

      — Господи! — Марина зарыдала. — Как же ты вовремя зашел в комнату! Если бы он меня тронул, я бы повесилась вот на этом же шнуре! Ярослав, я боюсь здесь оставаться! Это они дали ему ключ от моей комнаты! Он сидел, развалившись в кресле, как у себя дома!

     Она рыдала так безнадежно громко, уткнувшись в край пледа, утирая слезы ладонью, что Ярослав, не выдержав, схватил ее в объятье, плед соскользнул на пол, и полуобнаженная девушка, постепенно успокаиваясь, дрожала от пережитого в его руках.

      Потом она оттолкнула Ярослава, смутившись:

      — Пусти, мне нужно одеться и умыться! Картинка не для слабонервных — успокаивать рассиропившихся девушек! Помоги мне в комнате навести порядок!

        Ярослав не сдавался:

        — Сейчас приедет полиция, и пусть составляют протокол. Попытка изнасилования — серьезная статья. Если нужно, то и я, и охранник все подтвердим.

         Марина вышла из ванной комнаты, одетая в синий спортивный костюм, бледная, решительная. Посмотрела на ручные часики:

       — Дорогой Ярослав! У тебя еще полчаса до автобуса. Не нужна мне эта полицейская слава. Давай быстренько приберем здесь, а утром я рассчитаюсь за номер, и вы заберете меня с вещами в гарнизон. У меня только один чемодан и сумочка.

      Она обвила его шею, прижалась так откровенно, раскованно, начала целовать щеки, нос, глаза, и, наконец, приникла к губам. Эта взволнованная открытость женского тела в руках, доверчиво отдающегося и требующего чего-то более интимного, смутила Ярослава. Руки, скользнувшие на покатые полушарии ниже талии, ощутили почти судорожное движение ее тела к его плоти. Желание захлестнуло мозг:

     «Неужели это возможно? Остановись, идиот! Она просто потрясена случившимся! И позже не простит тебе твоей несдержанности!».

      И, когда она прошептала, словно в забытьи, держась за шею:

       — Лучше отдаться любимому, чем этой падали! — Ярослав начал целовать ее ладони:

      — Мариночка, я люблю тебя! Мы будем с тобой обязательно счастливы! Но сейчас ложись в кровать и постарайся успокоиться и заснуть. А я приберу сам.

       Он выскочил в коридор, минуту сжимая и разжимая кулаки, чтобы вынырнуть из состояния возбуждения и раскоряченных чувств. Решительным шагом спустился на первый этаж к столу администратора:

      — Где этот подонок? — администратор испуганно начал шарить в верхнем ящике стола, торопливо вывернул перед Ярославом пачку тысячных купюр и начал оправдываться:

       — Возьмите, пожалуйста! Меня уволят, если узнают о случившемся. Этот молодой человек — сынок мэра города. Он только что вернулся из Англии. Ему море по колено. Один звонок любимому папочке — и полиция его выпускает. Он достал пистолет и потребовал у меня ключ от номера девушки. И пригрозил, что я до дома не дойду, если скажу кому, хоть слово. У меня семья, дети.

      «Забрать Марину с вещами сейчас, доехать до части. Но без разрешения начальника гарнизона ее никто на территорию не пустит. В армии такую самодеятельность не приветствуют. И звонить в неположенное время начальнику гарнизона он, простой солдат, не имеет права, хотя телефон у него есть, — Ярослав прокрутил мысленно всю ситуацию. Оставалось только одно».

      — Через десять минут я выйду из здания, закроешь все выходы и входы на замки, и до утра ни один человек не должен в эту дверь войти. Если с Мариной что-нибудь случится, то с тобой будет разбираться спецназ. Вызывай полицию, самого мэра, но дверь не открывай никому! Я тебя предупредил!

     Быстренько вернулся в комнату. Марина собирала свой вишневый чемодан на колесиках. Не говоря ни слова, Ярослав начал быстро приводить комнату в порядок. Сложил на кресло сорванные шторы, без которых пластиковые окна таращились темными стеклами невыносимо беззащитно, придвинул тумбочки. Осколки разбитого графина и настольный ламп смел в угол махровым полотенцем.

     Притянул Марину, опять обжегся в поцелуе об ее губы, проговорил решительно:

      — Ничего не бойся! Закрывайся и спи спокойно. Завтра мы тебя заберем. Побегу, а то придется пешком идти до гарнизона.


     Предыдущая 18 гл. http://proza.ru/2020/10/10/1769


     Следующая 20 гл. http://proza.ru/2020/10/13/1962