Прически и время

ПРИЧЕСКИ И ВРЕМЯ.
(Моим преподавателям  из  Миллеровского ДСХТ.)

  Первая прическа, как у всех новорожденных, созревала у меня целый год.
Это было в то время, когда в реках было полно рыбы,  Дон  был судоходен и глубок,  весной  разливался до  первых от берега  домов,  дожди  шли согласно   справочника "Агроклиматические ресурсы",   а того, кто сейчас покупает  воду в бутылях для готовки и питья  тогда  сочли бы по крайней мере неразумным.

  В первый день рождения  мои волосенки на голове были весело  срезаны родителями с помощью больших  портняжных ножниц  под  расческу, чтобы следы  от стрижки  не  получились  порожками.  Волосы собрали в пучок,  обвязали ниткой и завернули в тетрадный листок, на котором карандашом обвели   ручку и ножку младенца - на память,  да  прибрали в укромное место, откуда  сверточек  благополучно  и канул в лету.
 

  Потом, после отрастания волос,  у меня  прическа стала называться "полубокс".  Это полоска  волос на лбу шириной четыре - пять сантиметров.   Спереди волосы ровненько  подрезали  теми же ножницами,  а  все  остальное пространство  было  подстрижено уже  машинкой "под ноль".

 
  В этом возрасте дети  не интересуются своим внешним видом,  главное, чтобы молоком кормили.


  Отец и дяди со своими друзьями  стриглись "под бокс".  Это полоса волос росла от затылка до лба,  а всё остальное -  под ноль.  Стрижку устраивали на свежем воздухе в теплое время года,  а зимой в помещении.  Стригли  щелкающей, блестящей  машинкой для стрижки  с шутками-прибаутками,  рассказывая случаи из недавно  окончившейся страшной войны,  и мирной жизни, обвязав шею  полотенцем, чтобы волосы меньше попадали за шиворот. 

  Мы же свои "полубоксы" носили  до  восьмого класса,  пока тлетворное влияние запада  с  популярными песнями битлов и роллинг стоунзов  не  принесло моду  на длинные волосы.  Длинные волосы и бакенбарды отпускали как у Пола  Маккартни;  в  парикмахерской  спрашивали:  "Вам бакенбарды прямые, или косые?".

  Порой дело  доходило до абсурда.  Длинные прически закрывали  уши,  шею  от холода,  поэтому  в холода было  искушение не надевать шапку иногда и в десятиградусный мороз.  А что,  в помещении снимешь треух, а  волосы некрасиво  прилипали к голове,  даже если недавно были  вымыты  (а шампунь, кстати,  входил в те времена в разряд дефицита).  Вот и ходили без шапки,  чтобы не  приходилось  долго  расчесывать и приводить прическу в порядок.


  Учителя,  а учился я в девятом - десятом классе  в школе №1  города Миллерово,  с длинноволосостью у пацанов боролись слабо,  да у них и не было  особых рычагов воздействия на волосатиков. 


  Мы взрослели, закончив школу,  поступали в учебные заведения,  где   приходилось приспосабливаться к новым условиям,  таким, как требование преподавателей быстро писать,  чтобы полностью законспектировать  лекцию,  развивать память, чтобы помнить  несколько  последних  фраз, произнесенных преподавателем, и записать их  на автомате  в конспект во  время небольших  пауз. 


  Умение быстро записывать  приходило  мучительно и не сразу,  из-за  этого  почерк часто становился неразборчивым  для посторонних,  а бывало, что и для написавшего.   Но  привычка записывать текст быстро и полностью  помогала уже в армии,  в учебке в/ч 73420.  Те,  кто не учился   не могли успеть за  диктующим  сержантом или офицером.   


  Я поступил  учиться   в Донецкий сельхозтехникум,  упомянутый  Михаилом Александровичем  в  романе  "Поднятая целина".  Особенно   неприемлемо, неудобно  для многих из нас    было  требование преподавателей   носить короткую стрижку. 


  Большинство  мужчин - преподавателей на наш,  студенческий   взгляд,  были  старыми-старыми.  Это  были люди  много  повидавшие, прошедшие  страшную  войну, закончившуюся двадцать пять лет назад.
  Завуч, Воликов Александр Иванович - бывший военный летчик.  Веселый, целеустремленный человек.   За глаза мы называли его  Ас.

  Летчиком  во  время войны был и преподаватель  ботаники,  Помазков Вячеслав Васильевич. Выводил  нас на природу, чтобы ознакомить с растениями вживую.  Мы срывали  все, что нас интересовало  и  бежали к нему:  "Вячеслав Васильевич,  Вячеслав Васильевич, это что?" И он на все вопросы давал ответы.
  Как   Алексей Петрович Маресьев  он  потерял  в боях  обе ноги, но не потерял  бодрости  духа и со  своей женой,  Ольгой Андреевной,  увлеченно  преподавали нам ботанику и энтомологию.   То, чему  они  нас   научили,  осталось  у нас на всю жизнь.
 Преподаватель земледелия, Ушаков Михаил  Михайлович,  подшучивал над нами, пугая энтомологией: "Вот на втором курсе Ольга Андреевна расскажет  вам  про  жучков и паучков,  откуда они взялись  и начерта они  сдались".
 Да, рассказала,  подробно  и требовательно,  и сейчас, благодаря этому,  помню  её   науку,   Ольге Андреевне, Марии Трофимовне  за  агрохимию,  да и всем преподавателям  большое спасибо за их труд.    
 Когда  продолжил  обучение в институте,  появилась возможность  сравнивать, понял, что в техникуме обучение  было  поставлено  на высочайшем уровне.  Учить пришлось только те предметы, которых не было  в техникуме.

  В возрасте,  ветераном,  был и преподавтель физкультуры, Бородатов  Иван Иванович,  вместе с Зевиным Александром Андреевичем и Гапоненко Алексеем Давидовичем приучавшими нас к спорту и  здоровому образу и  полноценному
 питанию.  С  Алексеем  Давидовичем, только  что  вернувшимся  со  службы
 в СА,  обедая в  буфете  на перерыве  между уроками, мы  брали   по  два  чая,  два кусочка  хлеба и  по  восемь  восьмикопеечных  котлеток.  Потребность  молодых  организмов   в белках  удовлетворялась  по  максимуму.   Эх,  молодость!
  Когда  удавалось попасть в   техникум,  перво-наперво  я  с удовольствием заходил  в  спортзал, чтобы вдохнуть его воздух,  встретиться с преподавателями, окунуться в его родную атмосферу. 

  Ветеранами были
  Шкуратский Иван Лаврентьевич,
  Белоусов Михаил Тимофеевич,
  Ковалев Леонид Денисович.
  Люди  приученные к   воинской дисциплине,  стремились  к ней и  патриотизму приучить  своих подопечных учащихся. 
 
 На  день Победы  силами студентов должен быть поставлен  концерт.  А  кто  будет петь?  Иван Лаврентьевич,  наш  классный,  извертелся,  и в конце концов  эта  доля досталась  нам с Лешей Назарьевым.   Мы проорали  невпопад, перекрикивая друг  друга под гитару песню  Ножкина  "Мы так давно не отдыхали".   Иван  Лаврентьевич  был растроган,  да  так  жал нам руки и благодарил,  что  мы себя почувствовали аж  немного неловко.
 
  Не знаю, был ли ветераном преподаватель  животноводства,  Шеин  Валентин Иванович,   но  он отлично,  профессионально  владел  гитарой и  на всю жизнь, кроме  всего прочего,  вложил  нам   в голову  то, что рабочая лошадь  должна  отдыхать хотя бы один  день  в неделю,  этот  принцип,  по мере своих   возможностей,  я  старался  использовать и по отношению  к людям.
 
 Веселыми  были  уроки  пчеловодства, и от этого  материал,  подаваемый преподавателем Иваном  Викторовичем  Евдокимовым,  хорошо нами  усваивался.  Иван  Викторович долго преподавал  и литературу,  для нас он  был  и  первым   автором  серии  "Ошибки  в сочинениях".
  Сейчас это  уже  классика, но от него  мы впервые  услышали  перлы  о том,     что  "Дубровский и Маша имели   сношение  через  дупло",  "Татьяна  ехала в карете с открытым  задом"  и  другие.   Казалось бы все это несерьезно,  но как науке  пчеловодству это шло на пользу, никогда не  забудем!
 
 Горячая и холодная  обработка  металлов  в мастерской,  вождение  трактора - Гончаров  Рем  Федорович  и автомобиля,   водитель  по фамилии   Сур. 
 
В учхозе  директор  Лосев Петр Федорович  с  агрономом, кажется,  Бугаевым  Александром Трофимовичем,   старались полнее нас  ознакомить с сельхозпроизводством,  с полевыми работами и  работой с зерном на току,  расширить наш  кругозор.

  Эти преподаватели - ветераны, те кто  моложе,  добросовестно  и качественно несли   нам  свои знания,  так  спрашивали,   что  не знать того, чему тебя учили, ты  уже  не мог.  Проверка  обучения  проводилась  постоянно и,  часто, с юмором.
  На урок механизации сельского хозяйства  заходит завуч,  Александр Иванович,  (все напрягаются),  подзывает  первого  попавшегося и задает  вопрос  по изучаемой  теме:  "Так, в бак  трактора залили горючее.   Почему он едет?"  Студент начинает  соображать, как ответить.  Ээээ,  горючее, ТНВД, форсунки, двигатель,   коленвал,  ЦПГ, фазы газораспределения, головка, клапана,  КПП, задний мост,  ага,  выхлопная труба с глушителем. 
  - Хорошо!


  Но  хватит,  перехожу к прическам.
  Главным борцом  с  длинными волосами у ребят  был Воликов. 
  Выскакиваешь на перерыве в буфет,  вдруг  навстречу бежит собрат-волосатик,  петляя, как заяц  и сообщает всем заинтересованным:  "Там  Ас в коридоре!"  Заинтересованные   сразу же изменяют  направление  движения в  противоположную сторону,   подальше от завуча.
  Александр Иванович повидимому обладал отличной памятью, знал многих студентов по фамилии.  Если  вдруг  столкнешься с ним в коридоре, он  улыбаясь  показывает на тебя пальцем.  Этот жест означает:  пока не пострижешься, стипендии не получишь!  И задерживали! 
  Стипендия  участвовала и в  поддержании успеваемости на  достойном уровне.  Плохую  отметку, например, Михаил Тимофеевич Белоусов  не давал исправить до последнего дня  перед  выдачей  стипендии, так что на исправление  оставался  один шанс.  Приходилось стараться:  с двойкой стипендии не дают.
 
 
  Последний раз  знаменитый жест Александра Ивановича  я видел  в  миллеровской  сельхозхимии,  где мы столкнулись с ним   в очереди  на выписку сельхозхимикатов. 
  Указав на меня пальцем как раньше в техникумовском коридоре, он  крикнул:  "О - о - о, да это же наше  дитё!"   С искренним интересом  расспросил о  работе, где, как,  о жизни, семье и детях.   Сейчас я понимаю, что Александр Иванович просто хотел  для себя удостовериться,  что его работа, труд других преподавателей был  затрачен  на наше  воспитание  не зря.
  Хорошо характеризует  Александра Ивановича  случай в общежитии.  Заметив, что  на втором этаже  горит свет, а уже поздновато,  он пошел в  эту комнату.
  Там ребята играли в картишки и  пили винцо.  Дверь заперта.  Он постучал:  "Откройте, я - Ас!"  Открыли, вино успели убрать, А КАРТИШКИ НЕ УСПЕЛИ! 
  Александр Иванович: "Ага,  карты. . .  ну, сдавйте и на меня!"  Пацаны сдали, Александру Ивановичу повезло, пришла хорошая карта  и он  обыграл  ребят. -  "Так  хватит, спать, а завтра  все  ко мне в кабинет!".


  Длинные волосы закончились с призывом на службу в СА.  Распространенная шутка касалась почти каждого новобранца.  Называлась  "под Ленина".  Машинкой выстригалась  "лысина",  парня поднимали и отправляли на какое-то задание  под хохот всей роты.  Когда все навеселились, стрижку  заканчивали  полностью "под ноль".  Эта прическа носилась   полтора года, на последнем полугодии службы  допускалось иметь  волосы длиннее, чем по уставу,  но  Александр Иванович никогда бы не сделал замечание за такую  прическу. 


 Девяностые принесли новые  взгляды, изменили и моду на прически.  Модной стала прическа под ноль,  а природа тоже  сказала за это свое слово.   Волосы стали редеть и покидать обжитые места.  Объяснение этому  полушуточное:  мужской гормон  играет,  а может  что-то с подушками не то!
  Да и отношение к нестриженому мужику  стало   не таким, как раньше, сейчас нестриженый воспринимается как неухоженный.   


  Все как в  старой песне:  "Меняются годы - меняются моды". . . .
  А вспоминая  эти прожитые годы  осознаешь,  как много   хороших  учителей и  людей  встретилось на твоем  жизненном пути.
  По  прошествии  стольких лет  хочется от  себя и от своих  однокашников  хотя  это  может быть  и поздно, таким  образом  выразить   своим преподавателям  благодарность, поклон  и уважение. 
    

                18.10.2020.