Дянь-цуй. Реквием по синей птице

Альциона вьёт гнездо на берегах Южного моря,
А чета фазанов – в лесах, где деревья унизаны драгоценностями,
Так дано ли им было ведать о том, что в помыслах своих милая дама
Их жаждет не меньше, чем золота?

И вот, они были растерзаны в тех краях ярого солнца,
Того ради, чтобы их перья усеяли занавеси в нефритовых залах дворца,
С кос свисали бы невесомо сверкающими украшениями,
С густой бахромой сияли бы блёстками на балдахине из парчи.

И что с того, что они обитают в самых дальних уголках мира?
Не миновать им охотничьей сети.
В их редкой красоте – их погибель
Я оплакиваю участь этих птиц драгоценных!

Чэнь Цзыан (Китай, 661–702 гг. н.э.). «Собрание из 38 сентиментальных стихов о жизни»

В 23-й элегии из сборника поэта эпохи Тан как в зеркале мага отразились блеск и мрак мира империи, в котором ради высокой моды элита была готова на всё. А в наше время в недрах как раз танских гробниц археологи нашли россыпи крохотных блёсток, точно бы из голубых и синих топазов. Их было можно принять и за кусочки стекла или эмали из стеклянной цветной пыли. От инсигний, с которых они и осыпались, ничего не осталось, но это было реальное свидетельство того, что из перьев зимородка (а точнее – альционы) в своё время умели делать декор, и был он затейлив, как зимний узор на стекле.

Летописи относят начало рождения этой традиции к самым глубинам веков китайской истории, когда едва была создана замысловатая иероглифическая грамота. Уже в середине эпохи Чжоу (династия Цзи, 1046 – 256 гг. до н.э.) моты разгуливали в леопардовых туфельках и альмавивах, расшитых бриллиантовыми перьями альцион. И этот ажиотаж было не остановить. В описании покоев одного из царей династии Хань (206 г. до н.э. — 220 г. н. э.) говорится о портьерах из перьев альционы, которые струились там как морская гладь, будучи подвешенными на крючки из кроваво-алой яшмы.

Уж если касаться только уникальных этнических украшений, то ювелирный стиль, в котором перья играли роль драгоценных камней, был известен как «дянь-цуй» (т.е. «усеянный зимородками»). Не было, наверное, на свете народа, не знавшего искуса завладеть и примерить на себя наряд особенно приглянувшейся ему птицы. В зависимости не столько от уровня цивилизованности, сколько от вкуса, это могут быть боа, эгретки, плюмажи, венцы…. Но в этом деле виртуозы Китая превзошли всех, и себя в том числе. Их работы – сокровище нации, и были они в самом начале достоянием лишь «цвета» этой нации.

В руки западных коллекционеров до конца XIX-го века они в числе других азиатских изысков не попали. В то время слава об этом искусстве в Европе не гремела, но там уже знали цену шелкам, бронзе, эмалям (клуазоне), фарфоровым и лакированным сервизам из Поднебесной. И европейцы раз за разом добивались более тесных контактов с замкнутым и словно бы заколдованным государством. К слову, для декора там добывали и закупали и немало перьев других птиц – золотой иволги, ряда видов своих и тибетских фазанов, белой цапли, попугаев и павлинов из Индии.

Но в их глазах все они меркли рядом с ослепительными летучими звёздами альцион. А синий и все его оттенки, включая почти зелёный, в то время был цветом аристократии и символом долголетия. Дянь-цуй и вообще мания украшать перьями личное убранство и интерьеры чертогов быть может, восходит к обычаю эксцентричных даосов, у которых наряд птицы носил ученик, постигший мистическую науку и готовый к «духовному полёту». У разных народов бытуют легенды и сказания о людях-птицах, и особенно – о небесных девах. И Китай с его сонмом таинственных небесных фей не исключение.

В эпоху Тан о таких феях бытовали очень неоднозначные представления: их называли божьими дочерьми, но боялись из-за того, что они якобы воруют детей и обращают их в себе подобных духов. О них же ходили толки, будто это души женщин, умерших при родах. Их удел – летать ночью, что не похоже на повадки альцион и многих других дивно украшенных птиц. Но иногда этих «фавориток Луны» именуют «звёздными рыболовами», а в этом может быть и намёк на зимородков. Из века в век кровавая жатва утоляла манию величия владык и господ Китайской империи, и в первую очередь знатных дам, для которых, начиная с императрицы и заканчивая супругой чиновника высокого ранга, и существовало искусство дянь-цуй.

Но как бы ни была огромна империя, нужные для этого дела альционы обитали лишь на крайнем юге, а на большей части территории их собрат – голубой зимородок (Alcedo atthis), тоже прелестный, но не великолепный, что и спасло его от уничтожения. У ряда альцион окрас пёстрый, многоцветный, а то и тусклый, и синих перьев у каждой птички, что размером со скворца может быть не более 28! И в них переливаются, как в спилах опала и лабрадора, ни с чем не сравнимые оттенки в союзе с металлическим блеском. В эпоху Тан источником драгоценного сырья для дянь-цуй ещё могли быть южные провинции, главным образом, Аннам (ныне это земли Вьетнама).

Но когда «летающие алмазы» в лесах доминионов едва не исчезли, Китай был вынужден отправить купцов на поклон к дальним соседям. В числе других небывало дорогих товаров в страну хлынул дождь перьев, добытых в джунглях Камбоджи и Индонезии. Головокружительный взлёт империи кхмеров, которой в удел досталась земля со скудными дарами, истинное болото, её древняя слава – итог эпохальной сделки, по которой экспортёр получал сверхдоходы. Это можно сравнить с благоденствием нефтяной державы. В 1949 г. сэр Френсис Осберт Сэчеверелл, 5-й баронет, с восторгом описывал грандиозное величие Ангкор-Вата, а камбоджийскую цивилизацию называл «водным миром».

И он был прав: столичный регион древней Камбоджи словно бы нарочно был всегда привязан к окраинам по берегам Великого Озера. Там водилась тьма альцион, но из-за того, что они никогда не сбиваются в стаи, как те же щурки, а пары образуют лишь брачный сезон, ловить их не так-то легко. В роли живого манка выступала пойманная самочка, которую как в люльке раскачивали в корзине, но и эта уловка в день приносила лишь несколько птичек. В дар императору могли преподнести и до 1000 их шкурок, а стандартная дань составляла 100 «хвостов».

Гениальные архитекторы в буквальном и переносном смысле этого слова наводнили города Камбоджи уймой искусственных озёр, каналов, прудов, купелей и лотосовых садов, которые влекли к себе всё новых и новых крылатых гостей из дикого леса, охочих до свежей рыбки и мелкой живности вроде стрекоз. Главными конкурентами в роли поставщиков у кхмерской империи выступали Индия и Индонезия с её райскими островами Борнео и Сулавеси. Ловцы этих стран отлично знали, какие виды особо ценят чванливые эстеты: это красноклювая (Halcyon Smyrnensis), ошейниковая (Halcyon pileata), пламенная (Halcyon coromanda), и белошейная (Halcyon chloris/Todiramphus chloris) альционы, а ещё синеухий зимородок (Alcedo meninting).

Из этих основных видов первому более других грозила беда: он был обладателем перьев цвета бирюзы и голубого нефрита, который был в Китае священным камнем, ценившемся выше золота. У других же были до безумия желанные кобальтовые перья с редким и чарующим фиалковым оттенком. Но едва ли на волю отпускали тех птиц, что не совпадали с чаяниями охотников: свой спрос находили и зелёные, как зрелый лайм или изумруд зимородки. Апогея развитие искусства дань-цуй достигает в эпоху Цин (1644 – 1912 гг.), но, быть может, к такому выводу привело обилие сохранившихся с её поры изделий в этом стиле, в то время как от более древних эпох мало что осталось и больше «на бумаге».

С 1759 г. в согласии с декретом императора мода в стране была строго регламентирована табелем о рангах, а до того, в эпоху Мин (1368 – 1644 гг.), был издан закон о роскоши. В числе других целей эти меры должны были закрепить монополию императорского дома и высшей знати на изделия дянь-цуй, очаг выпуска которых был сосредоточен в Сиане, городе-колыбели китайской цивилизации. Лишь в виде исключения ту же привилегию оставили для актёров знаменитой Пекинской оперы, игравших роли сильных мира сего с эпохи Тан. У государственного мужа стиль облачения зависел от его ранга, а у дам – от ранга отца или супруга, и сколь бы ни был мал мирок избранных, число убитых во имя их спеси птиц чудовищно.

К тому же, идеалом маньчжура была не миниатюрная куколка с очень скромной куафюрой из шиньонов или косичек, заколотой парой булавок или кистью живых цветов, а статная владычица, разгуливающая в туфлях на платформе, с высоким замысловатым «вавилоном» на голове и вся усыпанная драгоценностями. У императрицы, принцессы или супруги мандарина лишь одна укладка волос занимала много часов. Дворец всё так же трудно было представить без синего бархата оперённых портьер, а ещё ширм, шатров, зонтов или панно с узорами из перьев, но большая часть птичьих шкурок ушла всё же на украшения и аксессуары: короны и диадемы, шпильки и заколки, веера и гребни, серьги и браслеты, броши и перстни…

На первом этапе своей работы ювелир должен был создать ажурный металлический «скелет» будущего украшения. На золото и позолоченное серебро при этом могли рассчитывать лишь лица из императорской семьи и высочайшие особы. В тех случаях, когда украшения заказывал императорский двор, в них каждая фигурка, вырезанная из пера, как из мерцающей фольги, была наклеена по-отдельности и пропитана чем-то вроде лака. В других случаях можно было сразу намазать филигранный каркас клеем и на скорую руку «усеять» его перьями без возни с каждым их волоском. До сих пор точный состав клея для дянь-цуй не установлен, но по одной из теорий это были разные составы или их комбинации – и прозрачные, и тонированные (алые и зелёные).

Их делали на основе фунори из морских водорослей, рыбьего клея, желатина из шкур скота, пчелиного воска, а может ещё и смол и камедей. Как раз восковой клей образовывал не только липкий слой, но и яркий фон для мозаики – алый для лиловых, а зелёный для синих и голубых перьев. У альцион и зимородков так же, как у колибри или амазонской бабочки морфо цвет, флюоритовое сияние и блеск покрова обусловлены не пигментами, а оптическим эффектом, игрою лучей света в призмах фотонных кристаллов, образующих структуру пера. Не будь на свете такого дивного явления, альциона казалась бы не ярче поползня.

Зная о том, что по сути драгоценное перо – лучезарный мираж, ювелиры с помощью яркой подкладки усиливали магию иризации. А прозрачный слой лака сверху оберегал хрупкие блёстки от износа и порчи. Лак усиливал то, что было не подделать – сполохи, в зависимости от угла зрения изменявшие оттенки в цвете перьев, он не давал им «раствориться» среди других инкрустаций – жемчуга, рубинов, сапфиров, сердоликов, кораллов, турмалинов, кусочков пекинского стекла и перламутра, нефрита и жадеита. А впрочем, у китайцев не было принято гранить драгоценные кристаллы до подобия звёзд, так что те бы не могли собою затмить узор из перьев райской птички.

Из-за богатства китайского языка омофонами, а культуры – символами, в каждом элементе орнамента ювелирного шедевра был свой, особый смысл.: летучая мышь – счастье, рыба – процветание, персики и гранаты – плодородие, чета уток – лад в семье, журавли – бессмертие, грибы линчжи (рейши) – долголетие, бабочка и тыква – ребусный символ идеи вечного существования рода и т.д. Так, парадное, церемониальное или праздничное облачение выглядело зеркалом души и судьбы, но, вероятно, не раз это зеркало лукавило. В Европе мода на дянь-цуй совпала с расцветом стиля модерн. Для иностранцев такого рода сувениры в том числе делала фабрика, основанная в Кантоне (Гуанчжоу), но они не радовали особым качеством и тонким вкусом.

И всё равно они вызвали своего рода бум, а птицам тем временем грозило полное уничтожение. С падением монархии и эпохой радикальных социальных изменений, дянь-цуй терпит упадок. В начале 1900 г. вышел запрет на экспорт изделий из перьев в Англию. В 1930 г. была официально закрыта последняя фабрика по их производству – та самая, в Гуанчжоу, что обильно торговала ими с туристами и официальными гостями Китая. А события революции 1940-х годов и вовсе оборвали нить живой традиции. В наше время в Китае и на Филиппинах всё же есть мастерские, где делают винтаж в стиле дянь-цуй, но это работа грубых кустарей, а перья в них уже не от альцион, а от любых птиц, благо под рукой есть современные стойкие красители. А работы высокой пробы от частных реконструкторов – редкость.   

Угроза гибели видов альцион от рук охотников исчезла, но, безусловно, никуда не делись другие опасные для них факторы вроде вырубки лесов. Ряд альцион спасают страны, где много искусственных водохранилищ. Так, та же красноклювая альциона с недавних пор стала обитать в дельте Нила, при том что в Египте с экологией всё очень скверно. К слову, Ч. Уимпер сообщал, что и там без жалости ловили синих птиц (одна шкурка стоила полпиастра). Уже даже бродят сомнения в том, а были ли правы древние поэты, что пророчествовали о разорении мира природы? Но спасло альцион только чудо – в мире людей была война, и она дала им передышку. Но чудо, даже такое горькое, может и не повториться в другой раз.

На снимке: Китай. Шеньянский музей-дворец. Т.н. "корона феникса" (регалия китайских императриц) эпохи династии Цин в виде огромного венка из рукотворных пионов, похожих на розы и незабудок. Декор в стиле дянь-цуй: серебро, драгоценные каменья, стеклянный бисер и перья зимородка на основе из чёрного атласа.

Источник информации: У Ицянь. Исследование исторической трансформации и культурных изменений в китайских украшениях Дянь-цуй. Диссертация/Wu Yiqian. Master of Arts by Research. A Study of Historical Transformation and Cultural Change in Chinese Dian-cui Jewellery. A thesis submitted in fulfilment of the requirements for the degree of Master of Arts by Research in the Department of Art History. Faculty of Arts and Social Sciences. The University of Sydney. 24 September 2020

Источники:

Полсон, Микаэла Эрин. Видимое влияние клея и давления на цвет перьев зимородка/Paulson, Michaela Erin. Visible effects of adhesive and pressure on color in kingfisher feathers. A thesis submitted in partial satisfaction of the requirements for the degree Master of Arts in Conservation of Archaeological and Ethnographic Materials. UCLA Electronic Theses and Dissertations. Publication Date 2018. Copyright by Michaela Erin Paulson

У Ицянь. Исследование исторической трансформации и культурных изменений в китайских украшениях Дянь-цуй. Диссертация/Wu Yiqian. Master of Arts by Research. A Study of Historical Transformation and Cultural Change in Chinese Dian-cui Jewellery. A thesis submitted in fulfilment of the requirements for the degree of Master of Arts by Research in the Department of Art History. Faculty of Arts and Social Sciences. The University of Sydney. 24 September 2020

Шефер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан. М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1981.

Paul W. Kroll. The Image of the Halcyon Kingfisher in Medieval Chinese Poetry. Journal of the American Oriental Society Vol. 104, No. 2 (Apr. - Jun., 1984), pp. 237-251 (15 pages) Published By: American Oriental Society

Der Ling, Princess. 1911: Two Years in the Forbidden City, Moffat, Yard and Company, New York.

Dickinson, Gary and Wrigglesworth, Linda. 1990: Imperial Wardrobe, OUP, Hong Kong.

Garrett, Valery. 1994: Chinese Clothing: An Illustrated Guide, OUP, Hong Kong.

Garrett, Valery. 1997: A Collector’s Guide to Chinese Dress Accessories, Times Editions, Singapore.

Hartman, Ronald. 1980: Kingfisher Feather Jewellery, Arts of Asia, May-June.

Jackson Beverley. 2001: Kingfisher Blue: Treasures of an Ancient Chinese Art, Ten Speed Press, Berkeley.

Wilson, Verity. 1986: Chinese Dress, Victoria and Albert Museum, London.
Yuan Hongqi. 2006: Qing Palace Head Ornaments Worn by the Court Ladies, Arts of Asia, September-October.

Мемориальный музей Дж.Ф. Слейтера (США, штат Коннектикут, г. Норидж (Норвич), Нориджская Свободная Академия). Об истории тянь-цуй – в описании экспоната № 110.0022 (брошь с инкрустациями из фиолетовых перьев альционы)
Ildiko Szabo. Kingfisher. Reaktion Books, 15 сент. 2019 г.

Розен Байоль-Лясуэр, Рессман Анна Р. «Между небом и землёй. Птицы в Древнем Египте»./edited by Rozenn Bailleul-LeSuer, Anna Ressman R. Between heaven and earth. Birds in Ancient Egypt. The University of Chicago. All rights reserved. Published 2012. Printed in the United States of America. The Oriental Institute, Chicago, 2012

Уимпер Чарльз. Птицы египетской долины Нила. Egyptian birds for the most part seen in the Nile Valley by Whymper, Charles, b. 1853. Publisher London, A. and C. Black. Publication date 1909