Судьба мудрее. Глава 2. Зорька

      Когда я стала школьницей, бесценный письменный стол приобрел ещё большую значимость, ведь по сути он являлся рабочим и подразумевал упорный труд. Сидя за ним, лениться, баловаться или бездельничать было невозможно. Домашние задания я всегда выполняла быстро и усердно. Времени на творчество оставалось предостаточно - можно читать, рисовать, клеить цветные аппликации, что-то шить или мастерить. Но пуще всего мне хотелось сочинять удивительные истории и заносить их в толстую тетрадь, которая на всякий случай находилась под рукой. Казалось, исписать её от корочки до корочки совсем нетрудно, только дальше двух строк дело не шло.
      Я немножко расстраивалась, однако каждый день повторяла бестолковые попытки, прикрывая неудачи пёстрой клеёнчатой обложкой. Первый более-менее складный рассказ сложился не по плану, а от избытка эмоций. Он растянулся аж на два листа и красиво назывался "Зорька". Правда, к светлому восходу солнца не имел ни малейшего отношения, был про бело-рыжую морскую свинку, окрасом схожую не с зарёй, а с обыкновенной коровой. Я вспомнила яркую картинку из весёлой книжки и позаимствовала оттуда звучное имя. История об огромной рогатой Зорьке померкла в сравнении с моей!

      Всё началось с привычной вечерней прогулки. Как полагается, девочки вынесли во двор кукол, мальчики - солдатиков и машинки, малышня в песочнице лепила куличики и катала мячики. Тишь да гладь! Спокойные игры продолжались до тех пор, пока вездесущие пацаны не обнаружили под старенькой детской беседкой странную нору. Там всем на диво обитал маленький шустрый зверёк, вовсе не ручной. Знатоки грызунов уверенно опознали морскую свинку, которая должна быть домашней, но почему-то оказалась на улице без хозяина.
      Ни у кого из нас такого чуда не было. Каждому захотелось живую игрушку - себе на радость, другим на зависть. Жестокая облава затеялась без сговора: безбашенные детки от мала до велика ринулись к ветхому строению. Они истошно визжали, кричали, стучали, прыгали на скрипящих досках полупрогнившего пола, беспрестанно толкая друг друга. Потом засовывали в подкопанный лаз острые палки, ничуть не опасаясь убить или поранить несчастную свинку. Видимо, она забилась в самый дальний угол, потому и уцелела.
      
      Я всегда сторонилась злых забав, считая некоторых ребят дикими и глупыми. Если они дурили, то на всю катушку - до драк, до слёз. В этот раз проказникам не хватило терпения, и жалкое убежище морской свинки устояло. Разочарованные мальчишки и девчонки взялись за скакалки и велосипеды, забыв про меня. Я с малолетства хромала, прыгать и бегать с ними не могла, но сожалела о том лишь капельку. Правда-правда! Важнее было поймать всеми покинутую зверюшку. Тайком, конечно.
      Решив во что бы то ни стало вызволить маленькую мученицу, я присела на корточки возле обшарпанной беседки. Затаив дыхание, подкидывала в глубокую нору то корочки хлеба, то надломленные конфеты и ждала, ждала, ждала... От неудобного положения в ногах пульсировали судороги, терялось равновесие, и я неловко падала на колючую траву или на влажную землю. Носки, сандалии и подол платья промокли насквозь, холодок раскинул по телу мелкую дрожь. Подступающая тьма меня немного пугала, но вера в успех не позволяла отступать. Я пришла с добром и надеялась забрать свинку домой. Там тепло и безопасно, места всем хватит! Только она не знала о чистейших намерениях и не спешила показаться. Как жаль!

      После безуспешной ловли я отчаялась и представила окровавленное пушистое тельце, насквозь пронзённое длинными палками. Стало безумно страшно! Слёзы и сопли прорвались наружу - не унять. Носовой платок я забыла дома, так что утиралась грязными руками, размазывая песок по щекам и подбородку. А сморкалась в большущие листы подорожника, они же полезные. Лёгкий ветерок, меня утешая, едва успевал подсушивать чумазое лицо.   
      Любопытная пятнистая мордочка всё-таки высунулась! Я изловчилась и мигом ухватила тёплый шерстяной комочек. С перепуга он навострил ушки, вытаращил глазки, сморщил розовый носик, взвизгнул, показал коготки и зубки. Но кусаться или царапаться не стал. Мягкий, лёгкий, совершенно невредимый пушистик был только моим! Других детей на улице совсем не осталось - значит, не отберут. Я чувствовала себя спасительницей и никому бы добровольно не отдала горемычного зверька. Ведь поймала его, чтобы любить и заботиться. До вожделенного счастья оставались считанные шаги! Пока я их делала, мы с морской свинкой беспрестанно тряслись в ожидании грандиозного скандала за позднее возвращение домой.

      Как ни странно, мамино недовольство в катастрофу не превратилось. Она растерянно схватилась за голову, а не за ремень, и потеряла дар речи, увидев испачканную с головы до пят дочь. Красивое голубенькое платье, купленное недавно на скудные сбережения и теперь безнадёжно испорченное, пришлось снимать за порогом комнаты. Мама допоздна отстирывала бельё и приводила нас с Зорькой в "божеский вид". Между делом привычно отчитывала меня за непослушание.
      К обомлевшему от резких перемен животному претензий не было – ни одного писка за время гигиенических процедур! Я тоже строила из себя воплощение невинности, покорности и клялась рьяно исполнять родительские указы. Уставшая мама повелась на обещания и после слёзных уговоров позволила незваной, но симпатичной квартирантке проживать в наших "апартаментах".

      На праздничный ужин у Зорьки был салат из яблока, моркови и сладкого печенья. Я сама его крошила и красиво укладывала на блюдечко. Дорогая гостья долго обнюхивала каждый кусочек. Всё съела, молоком запила, затем принялась вылизывать пальчики и шёрстку. Пока она приглаживала язычком рыжие пятнышки на боках, я успела соорудить уютный домик из высокой картонной коробки. С дверкой и дырками-окнами, правда, без крыши. Изумлённая морская свинка шмыгнула туда очень ловко. Похоже, понравился. Это же не грязный влажный песок, где можно простыть и заболеть!
      Скинув груз страха и волнения, мы засыпали сладко-сладко, каждая - в своей чистой мягкой кроватке. Моё одиночество отступило. Сказочные сны сменялись до самого утра и сулили ещё какую-то приятную неожиданность. Новый день действительно выдался добрым и радостным. Я была послушной, улыбчивой, шустрой. И уроки сделала быстрее обычного, и уборку, и в магазин резво сходила. Гулять не пошла, наигралась дома с Зорькой, рассмотрев и прощупав всю её до миллиметра. Так и не поняла, почему эту прелесть люди назвали свинкой. Шутники, однако!
 
      А вечером, когда моя лапонька поела и уснула, я в творческом порыве написала настоящий рассказ. Не один час пыхтела, сопела и выводила по правилам каждую буковку. Ручонка дрожала и потела от напряжения, но я старалась изо всех сил. Даже про мультики забыла. Чистовик получился только с третьей попытки - строчки ровненькие, толковые, любо-дорого глянуть! Жаль, что зверушки не умеют читать. Пришлось своё творение показывать маме, похвалы-то хотелось!
      Она наскоро просмотрела многострадальную тетрадку, слегка удивилась писательскому рвению, подчеркнула ошибки, коих набралось немало, но в целом признала сочинение удачным. Неожиданно я ощутила собственную значимость и возгордилась первым успехом. В том, что будет второй, не сомневалась. Вкус вдохновения оказался незабываемым, насыщенно-сладким, колко-возбуждающим, похожим на лимонад. Он мне понравился!    


      Фото из сети Интернет.
      Продолжение -  http://www.proza.ru/2017/01/06/492