Глава 4. Часть III. Порой не поздно оглянуться

«Сумасшедшие люди», – подумал он прежде чем упасть.

Гера никогда и не скрывал, что многократными падениями в обмороки он увлекался с юношества. И занятие это в такой мере полюбилось ему, что Гера и в трудные часы, нет, секунды умел находить решение к любому вопросу для узкой группы лиц чрезвычайно быстро. В частности, для себя. Неизвестно почему хоть сколько-нибудь связанное с улыбкой мельком проскочило на его лице. Так человек с тростью ушёл в небытие… минут на десять.

- Раз мои методы не помогли… Госпожа Сайтко, прошу, наша…

Виктор Фёдорович договорить не успел. Рука Сайтко плотно зажала ему рот.

- Если вы сейчас не скажете «раствор гидроксида аммония» нас всех ждёт двухчасовая лекция на тему слабых оснований, поверьте.

- Вы знаете химию? – промямлил Виктор Фёдорович.

Но ответила Виктор Фёдоровичу не Сайтко, а лежащая поперёк кресла-качалки Патрисия. Её голова ненароком застряла в отверстии левого подлокотника, впрочем, она хотя бы находилась в сознании.

- У Сайтко за спиной почти двадцать лет замужества. Молчите.

- Виктор Фёдорович?

Они обсуждали всё при открытых глазах Геры. Тот не вставал, но с жалостью посмеивался, цокая языком об нёбо и не вынимая из рук трость. Когда Сайтко вникла в положение дел, Гера уже готовился над ними поглумиться.

- Долго я спал. Виктор Фёдорович, напомните мне, кто сейчас в России царь?

- Получается, так… - Виктор Фёдорович, наконец, оттащил руку Сайтко ото рта. – Николай.

- Который?

Гера задал вопрос ненавязчиво, не смеха ради, пусть, с долей иронии по кардинально изменившейся физиономии Виктора Фёдоровича он понял, что проспал не пятьдесят с лишним лет, а несколько минут.

- Как это который?

- Всё с вами ясно, Виктор Фёдорович.

Немедля Гера оттолкнулся от пола со всей силой. Во французский войсках схожими навыками обладали конные войска. Первым делом он поправил воротник кверху, волосы его сами забрались назад, голова повернулась в сторону лестницы.

Ринго начищал пенсне в третий раз. Сильную изобретательность в плане чистоты он не проявлял, обтирая линзы прямо об край халата.

- Гера, прежде тебя, мне следует…

Человек с тростью, вдоволь промогавшись, не внял Ринго. Тяжёлыми шагами он приблизился к лестнице, вытянув голову вперёд. Одного мощного вздоха со стороны фигуры, на голову выше Ринго хватило, чтоб тот обмер. А затем эта фигура… навалилась на него, оторвав от земли.

- Эх, Ринго.

Когда незадачливый Ринго вновь очутился ногами на полу, Гера ослабил хватку.

- И сколько лет у меня есть племянница?

- Сейчас минут пять, а формально… – тогда Гера поднял голову к потолку, размышляя: «Меня эта семья…», – шестнадцать лет.

- Получается, только я не знал?

Гера задал вопрос, внимая Сайтко. Та крепко смутилась, тихонько хрипя.

- Гера у тебя случаем тоже скрытых родственников от меня нет?

- Я могу, конечно, так, да понравится то как! – Ланер ответил в излюбленной манере. – Мне хотелось бы обсудить это с Ринкой.

- Обсудить со мной что? Ой, бабочка!

Гера и не заметил присутствия Ринки вместе с дочерью. Они кормили дворовых птиц. Другое же дело, они кормили дворовых птиц хлебом прямо на первом этаже усадьбы. Зачем птицы пришли за Ринкой и Сильвией Кон – это другая история.

- Только хочу тебя поздравить. И Сильвию.

Казалось, лишь в дом вошла Ринка, дочь её перестала замечать любого, помимо своей матери. Ей просто хотелось наслаждаться чем-нибудь. А выбор стоял огромный. - Дядя Гера, я бы тебя тоже обняла, но птицы мешают. – Птицы в количестве ровно восьмидесяти двух штук обошли Сильвию кругом и ютились в ногах. – Правда, если ты обнимешь меня также, как и папу, я не выдержу ведь.

- На твою долю, Сильвия, выпало великое счастье. Ты побываешь на свадьбе своих родителей. Вы ведь не женаты, Ринго?

Ринго нагнулся за пенсне в четвертый раз.

- Мы пока ещё не планировали свадьбу. Мы с Ринкой даже не сожительствовали.

- Эх, мне бы так! – Одной девушки из тысячи могла принадлежать эта фраза.

- Сайтко, прошу, разверни её кресло к стене. – Одному молодому человеку из десяти тысяч мог принадлежать ответ на эту фразу. – Сама застряла, сама и вылезай. Как ты вообще туда залезла?

- Дядя Гера…

На него смотрели шесть молящих о помощи глаз, правда, в двух из них читалось: «Иди сюда, Ланер, а то хуже будет». Патрисия умело изображала страдания, порождённые обыкновенной глупостью.

- Давай, дядя Геры, вытащи тётю Патрисию. – Никогда ещё действительность не звучала настолько ехидно. – А не то ляжешь вместе с Лурой!

- Виктор Фёдорович, нужна будет ваша помощь. Вы тянете её за плечи, я проталкиваю ноги.

На втором этаже за родственниками, прижавшись к балюстраде, наблюдала Аюна. И рассмотрев, кто обжимает перила повнимательнее, голуби ровным строем, колоннами по сорок одной птице с двумя замыкающими каждая, на марше выдворились восвояси.

От случая к случаю Аюна подмечала, что стоит иной раз хорошо выспаться и она станет более доброжелательна.

- Приятный вечер…

На эту девушку, видимо, забыв об её экзистенции, взглянули все, затем каждый по отдельности. Положив голову на бок, Аюна повторила:

- Приятный вечер… Папа уже падал в обморок?

- Падал. – Заверила Сайтко.

Ринка Кон развернулась к Аюне на одной ноге, раскрыв обе ладони. Ринка плакала. Незаметно, но плакала. Затем ей пришлось чуть развернутся, чтобы не задавить проходящих мимо голубей.

- Здравствуй, Аюна. Ты выспалась? – Отложив чайную кружку, Аюна кивнула. – Тебя же всю трясло…

- Не настолько сильно, госпожа Ринка.

- Виктор Фёдорович, не желаете пообщаться с Ринкой? – Предложил Ринго. Гера с ходу понял, чем брат был движим. Но и лично хотел это увидеть. Замерла даже Патрисия, наполовину освободившись из кресла.

Ничего же не подозревающий Виктор Фёдорович вышел к Ринке Кон при наряде. Но пройдя самую малость…

- Виктор Фёдорович Зимин?

Остановился.

- Вы знаете меня? – Виктор Фёдорович подвоха в предложении не заметил.

- Нет. – Ринка дала понять это утвердительно, но...

«Было ли у вас детство…? Вы правда так думаете…? Почему вы равнялись на него…? Вам снятся они… Эти люди. Капли воска ложатся на бумагу… Вы оборачиваетесь… но дверь заперта… Окно открыто. Почему?»

В миг на Виктор Фёдоровича обрушились все тяготы прошлого. И люди, с которыми он работал в двадцать восьмом году. И люди, за которыми он шёл. И капли воска, ложившееся на лист доносов. И дверь, окутанная позади тенями. И окно, готовящееся для побега. Он помнил всё.

- За дверью никого. Никогда. – Закончила Ринка.

- Так, не лезьте ко мне в голову! – Виктор Фёдорович, отмахиваясь от Ринки руками, отбежал к Гере как бешеный. – Господин Гера, кто она?

- Седьмая архангел Варахиил, Виктор Фёдорович. – Если в первой части ответа, Гера разъяснил этакое злополучное для Виктора Фёдоровича обстоятельство внятно, то второе не укладывалось в голове. – Ваша отдалённая коллега. Тоже работала в полиции. Надо полагать, руководила отделом.

- Правда узнали мы об этом… - Сайтко напомнила некстати чётко.

Ринка мягко кивнула. И словом не обмолвилась. Кроме прочего, в глазах её Виктор Фёдорович начал видеть взгляд присущий тем, кого на работе его прежней называли «полевым следователем». Полевые следователи устраивали допросы на месте преступлений, как правило, людям со смертельными ранениями. Нередко, они же косвенное приносили им… упокоение. Во время активных рабочих мероприятий: погони, перестрелки, ближней драки полевым следователям не рекомендовалось, а предписывалось быть на поражение. Неужели, перед Виктором Фёдоровичем стоял такой человек?

- Вы полевой следователь? – Без прикрас сменил тему Виктор Фёдорович.

- В прошлом. – Ринка ответила в тон вопросу, секунд пять выясняя в голове у Виктора Фёдоровича, кто такой полевой следователь.

Из неоткуда к Виктору Фёдорову вышел самый настоящий полевой следователь. Человек, у которого по определению не может быть любящей, согревающей сердце семьи. Но это оказалось ложно.

- Предлагаю следующее… – положив руку на стол, Гера предложил крайне интересную идею.

Началась новая часть семейной истории Ланеров.