БСЖ

Её сложно было не заметить в толпе. Она была нескромно красива и ничуть не смущалась от этого факта. Огонь в ярком жёлтом платье, чьё пламя длинных, необузданных кудрей вспыхивало при каждом шаге.

Она несла в руках подсолнухи. Я тут же вспомнил булгаковскую Маргариту, только та в день встречи с Мастером держала отвратительные, тревожные жёлтые цветы. Эта девушка несла в руках жизнерадостное лето.

Незнакомка, словно подстанция, раздавала киловатты счастья окружающему миру. Я последовал за этим солнечным знаком, но никак не решался подойти ближе. Это солнце слишком сильно слепило в глаза. Как начать разговор? А вдруг спугну? Ляпну какую-нибудь глупость и всё испорчу?

А что, если она глубоко замужем и у неё двое, а то и трое прекрасных детишек? Да, наверняка её сердце не свободно. Такие девушки просто не могут быть одиноки. Но что-то мне подсказывало, что нужно с ней заговорить, даже если получу отлуп.

Она определённо хотела, чтобы её заметили. И где-то в глубине глаз, за сиянием лучей счастья, я разглядел бездну одиночества. 

Я обладал неплохим даром красноречия, но сейчас все умные слова куда-то улетучились из моей глупой башки. Просто плёлся собачонкой, стараясь не упускать из виду красавицу. Несколько раз терял, но потом яркая голова вновь возвышалась над серой толпой, и я продолжал путь за ней.

Забыл о том, что у меня запланированы на сегодня рабочие встречи. К чёрту дела, когда тут судьба вершится, и я продолжал идти за путеводной звездой.

Не замечал времени, расстояния, людей, переходил дорогу на красный, рискуя угодить под колёса нервных автомобилей и навлекая на себя брань водителей. Всё это пропускал мимо ушей и глаз. Просто шёл на этот жёлтый зов.

Нужно было решиться. Не вечно же идти за ней, да и она в любой момент может нырнуть куда-то и уже больше не вынырнуть. Девушка остановилась возле кофейни, и я догнал её.

Еле усмирил адреналиновый стук в ушах. Я, 35-летний мужик, ветеран любовных войн, обладатель чёрного пояса по пикапу, а веду себя, как взволнованный восьмиклассник, впервые решившийся на школьной дискотеке пригласить на медленный танец объект пылкой страсти.

- И-и-и-з-з-звините, — с какой-то стати начал я заикаться.

Прекрасная незнакомка обернулась и одарила меня самой очаровательной улыбкой, какую я только видел в своей жизни. Пока шёл за ней, продумывал пламенную речь, но сейчас всё забылось. Пришлось сочинять на ходу. Что ж, я ничем не рискую. Отлуп так отлуп.

- Я сейчас скажу банальщину, и вы, наверное, сами прекрасно о себе всё знаете, но всё же розовосопельно не могу не отметить: вы прекрасны, очаровательны, удивительны, обворожительны, волшебны и бесподобны. Подозреваю, что у вас толпы поклонников, с удовольствием примкну к их сонму. Но умоляю: дайте мне шанс! Прошу только одно свидание! Я шёл за вами целую вечность, километр за километром. Не подумайте ничего плохого, я не маньяк, упорно преследующий свою жертву. Вы мне просто очень понравились, правда! Вот. Делайте теперь с этим, что хотите.

Девушка снова улыбнулась. И опять я увидел в уголках зелёных глаз грусть одинокой души.

- На маньяка вы точно не похожи. У меня нет знакомых маньяков, но мне кажется, что они не осыпают комплиментами своих жертв. Однако ваша настойчивость достойна свидания. Я дам вам шанс. — Голос был не менее прекрасен, чем его обладательница.

И она подарила мне свидание. Много свиданий. Мы гуляли по паркам, ходили в кино, на выставки, на балет. Не люблю культурную жизнь, но мне так хотелось быть рядом с ней, что приходилось терпеть, изображая дикий восторг. Из неё всегда фонтаном била энергия, и брызги капали на меня, улучшая и моё настроение.

Тина была страстной и…странной. Эти странности появились не сразу, где-то через месяц после начала наших отношений. Она стала исчезать по ночам, пока я спал. Потом отшучивалась, что была на ведьминском шабаше. Не приглашала меня к себе домой, я даже не знал, где живёт Тина, — с партизанской стойкостью она скрывала свой адрес.

Вскоре она пропала на неделю, не отвечала на мои настойчивые звонки и сообщения. Я боялся, что с ней случилась какая-то беда. Потом позвонила сама. Была весела — как и всегда, когда мы виделись. Говорила, что болела, но не объясняла, чем именно. И снова наши встречи были такими же яркими. 

Затем она опять пропадала на несколько дней, и снова пространно рассказывала о какой-то болезни.

И всё же я влюбился в неё, как мальчишка. В неё — странную, загадочную, в любую. Мне хотелось видеть её ежедневно, ежеминутно, ежесекундно — всегда. Я уже не мог представить свою жизнь без Тины. И наконец решил предложить ей жить вместе и до скончания веков. 

- Я хочу провести с тобой остаток своей жизни. Не знаю, сколько мне отведено, но знаю точно, что эти годы я хочу видеть рядом только тебя.

Тина поднялась с подушки, долго смотрела на меня, затем произнесла:

- Ты уверен?

- Я никогда не был так уверен! Я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда.

-Ты ничего не знаешь обо мне.

-Не знаю, но очень хочу знать. Правда, ты и не открываешься…

- БСЖ, — задумчиво произнесла она.

-Что???

- Бойся своих желаний. Бойся, ибо они имеют свойство сбываться. Эту фразу приписывают Конфуцию. Мы не всегда понимаем последствия своих желаний. Ты сейчас сказал о том, что хочешь быть со мной. Но ты даже не представляешь, что тебя ждёт.

- Ты меня превратишь в жабу, если я буду плохо себя вести? — подмигнул я ей.

-Я не шучу. Тронута твоим признанием. Ладно, что уж тут скрывать: я тоже тебя люблю. Ты такой…настоящий. Ты меня практически сразу уложил на лопатки своим отношением ко мне. Твоё внимание, забота, все эти цветы, подарки, то, что ты мужественно терпишь походы в театр…Да-да, я знаю, что ты не любишь это, но делаешь вид, что музеи и спектакли тебе безумно нравятся…

-Ну почему, мне всё это по нраву…

-Нееет, не по нраву. Просто ты хочешь побольше времени со мной проводить, а ради этого готов на всё. Я права? Я видела, что ты не смотришь спектакли, а любуешься мной.

Я вздохнул:

-Права. Мне и вправду не слишком интересна культурная жизнь. Меня интересуешь исключительно ты.

- Я знаю. И это одна из причин, почему ты меня сразил. Ты готов терпеть муки только для того, чтобы быть рядом. Есть и много других вещей, которыми ты меня просто оглушил. Например, то что ты всегда находишь время для меня, как бы ни был занят. Ты приезжаешь, чтобы просто обнять меня и побыть несколько минут.

-Потому что я действительно хочу быть с тобой.

-Знаю и ценю это. Одна часть меня хочет того же, что и ты: быть с тобой всегда, везде и вечно. Но другая требует рассказать об одной моей особенности, с которой тебе предстоит столкнуться. Жалею, что не говорила об этом сразу, пока всё не зашло слишком далеко. Это было нечестно по отношению к тебе, но не решалась. Я не знала, что всё будет настолько серьёзно. Думала, ты очередной ухажёр, который погуляет с месяцок, а потом сбежит из-за моей особенности.

-Это как-то связано с твоими исчезновениями? С тем, что ты болела?

-Да. Я больна. У меня биполярное расстройство с 15 лет. Ты когда-нибудь слышал об этом?

-Ммм…Краем уха и глаза. Слышал, что модная болезнь, которой хвастаются знаменитости.

-Значит, ты ничего не знаешь, и я должна тебе объяснить. Биполярка — это два полюса настроения. Один — это веселье, энергия, суперспособности. Именно в таком состоянии ты видел меня. Но долго фонтанировать я не могу: за право быть сверхчеловеком всегда приходит расплата. Кредит энергии, взятый у собственного организма, приходится отдавать в виде депрессии. Депрессия — это когда подъем с кровати равноценен подвигу Геракла. Когда не знаешь, как прожить этот день, час, миг. Когда бьёшься головой об стенку. Когда у тебя нет никаких желаний, кроме одного: сигануть в окно многоэтажки, чтобы больше не чувствовать нестерпимую душевную боль.

-Но ты же лечишься?

-Уже 20 лет. 2 раза в год ложусь в психушку, пью пачками психотропные препараты. Перепробовала на себе почти всё, включая электрошок. На время мне становится лучше, настроение выравнивается, а потом неведомый импульс снова раскачивает депрессию, и я отрешаюсь от мира. Поезд мчится на бешеной скорости и без тормозного пути. Я не могу это контролировать, понимаешь? Вот почему я избегала тебя, пряталась, не отвечала на звонки. Не отвечала, потому что не было сил протянуть руку к телефону. После депрессии у меня сразу начинается подъем, и вот в этом состоянии ты меня обычно и видел.

-Прости за бестактный вопрос, но ты пыталась покончить с собой?

Тина повела плечами и ответила как-то буднично:

- Много раз. Сбилась со счёта, сколько. Но, как видишь, я всё ещё жива, лежу рядом с тобой и рассказываю это.

-И ты это всё переживаешь сама?

-Я не могла никого близко подпускать в свой ад. Я хотела, чтобы меня знали и помнили только с моей светлой половины — весёлой, жизнерадостной, солнечной Тины. Однажды я пустила одного близкого мне человека в мой кошмар. Он долго не выдержал, убежал, кинув напоследок: «Решай свои проблемы сама». И я решаю. Наверное, это правильно: я сама в ответе за свою жизнь, и ждать помощи от кого-то не стоит. Я не могу впутывать тебя в это. Оно будет повторяться, просто потому, что это повторяется снова и снова.

Я обдумывал её слова. Какой силой нужно обладать, чтобы терпеть столько лет ужас, не сдаться и продолжать жить, невзирая на то, что жить больно. Какое мужество нужно иметь, чтобы самостоятельно вступить в бой с поганой болезнью. Для меня Тина стала настоящей героиней, а оттого ещё ближе и роднее.

- Мне плевать, что у тебя есть особенности, как ты их называешь. Это часть тебя, такая же, как твои руки, твои ноги. Я люблю тебя всю, не препарируя на части. Полюбил тебя весёлой — полюблю и грустной, ведь это тоже ты. Я не боюсь ничего.

Тина улыбнулась:

-Ты просто ничего не видел ещё, дурачок. Когда увидишь — испугаешься и сбежишь, как цуцик, поджав хвостик.

-А если не убегу? Если не испугаюсь? Я хочу помочь, чем смогу, поддержать, когда тебе будет плохо.

-Ты не выдержишь…Никто не выдержит…

-Выдержу. Я же терплю походы в театры, а это похлеще твоей депрессии будет, — и мы одновременно засмеялись самым беззаботным смехом.

Через 2 дня Тина переехала ко мне. Мы живём вместе уже 2 года.

Было ли мне легко? Нет, не было. Моя жизнь перестала быть беззаботной. Я готовился к тому, что будет страшно, но даже представить не мог, насколько. Крепко обнимал, ложился радом на полу, когда она билась в страшной истерике, вытягивал у неё ножи, чтобы не резала руки, вытаскивал из окна. Когда она ложилась в стационар, навещал каждый день, привозил любимые конфеты и орехи.

Пожалел ли я хоть раз о своём желании связать жизнь с ментально нездоровым человеком? Нет, ни единого раза! Я мог бы выбрать кого угодно, но выбрал Тину. Всё просто: я люблю её. Всё ещё люблю, невзирая на все трудности. Это моя Тина — такая разная, но всегда любимая. Других мне не надо.