7 ноября - красный день календаря

        День октябрьской революции и день рождения мамы. В далёком 1980 году, день был зимний, морозный и праздничный. Наши окна, на четвёртом этаже выходили прямо во двор. И я, просыпалась в этот день от поцелуя мамы. И, лёгкое, приподнятое настроение сохранялось на весь день. На кухне приоткрыта форточка, аромат свежезаваренного кофе, с примесью табачного дымка, вьётся вверх и вытягивается свежим воздухом.

        Мамочка, в цветастом, халатике, сидит на табуретке, нога на ногу, курит любимые «Родопи».  Маме, сверху, хорошо видно, как просыпается потихоньку народ. Выходят люди из подъезда принаряженные, в зимних одеждах. Взрослые и дети. Мамы, папы, бабушки и дедушки. В руках флажки, и разноцветье воздушных шариков.

        Мы тоже идём на главный парад страны. Едем на автобусе в Советский район. Там собираемся у служебного входа ресторана «Байкал». Народу кругом, не протолкнуться. Шутка ли, весь город здесь. Все три района, Железнодорожный, Советский, Октябрьский. Народ, выстраивается в шеренги, колонны. С транспарантами, портретами вождей, с лозунгами. Некоторые уже навеселе, для настроения, тепла. Там и тут наигрывает гармонь, кто-то пустился в пляс, с другой стороны уже запевают песню. И над всем эти витает, перелетает от одного к другому безудержное веселье, настроение. Настроение, когда все люди в едином порыве, одним сплочённым организмом, то медленно, взявшись за руки, идут или бегут в этой  колонне. И всеобщее счастье, равенство и братство!

        Голова Ленина, с характерным, бурятским прищуром, которую, не зря занесли, в книгу рекордов Гиннеса, как самую большую в мире, возвышается и взирает, на праздничное шествие.
И, вот уже близко, к самой сердцевине площади, со всех сторон развеваются алые кумачи, шары трепыхаются, лопаются, улетают ввысь. И, на трибуне находится всё правительство города Улан-Удэ. И, в рупор  поздравляют горожан с днём Великой, Октябрьской, Социалистической революцией. И все, в едином порыве кричат: «Ура! Ура, Ура!»

        А, потом, дома, накрывается стол, покрытый льняной, праздничной скатертью. Приходят гости, соседи. Все обнимаются, поздравляют друг друга с праздником.
7 ноября – у мамы день-рождение, хотя в паспорте число восемь, было прописано. Странно, но это так. Вообще с числами, у нас в семье путаница. С моим днём-рождением, так же, в метрике одно число, а отмечаем в другой день, с разницей в неделю. Парадокс какой-то.

        Мама, милая мама моя, как тебя я любила. Когда тебя вспоминаю, светлая грусть в душе. И, как, мне тебя не хватает. Сколько же ты не увидела, не прожила, не порадовалась, не погрустила. Я, всегда была под маминым, надёжным крылом, обласканная, изнеженная, не умеющая самостоятельно принимать решения. В своей беззаботности, не понимала, что мамы может не стать. Мама, не унывающая, весёлая. Так и вела меня, по жизни, за руку. И первый раз, в первый класс, и так до десятого. Холила и лелеяла, исправно посещала родительские собрания.

        Ах, как же заглядывались мужчины, когда она шла по улице. Лето. Тропинка, петляет между соснами. Мама идёт, в платье, цвета розового винограда. Открытая нежная шея, на которой кучерявятся завитки каштановых волос, приподнятых вверх и подколотых шпильками. Среднего роста, фигура – песочные часы. Платье, выгодно подчёркивает талию, и красивый вырез, в зоне декольте. Короткий рукав-фонарик, юбка  полу-солнце, развивается в такт шагам. Смуглая кожа, яркие шоколадные глаза, а верхние веки рисовались чёрным карандашом, тонюсенькой линией наводились стрелки.  Губы, чуть тронутые помадой.
Молодая, красивая, интересная. Никогда не ходила замуж. В народе говорят: «Не родись красивой, а родись счастливой». Не случилось, счастья женского. Любить – любили, и мужчины были, но замуж никто не звал.

        А, на первом месте доченька, мама смотрела, как мужчина относится к ребёнку. Не терпела равнодушия, мямлей не любила. И шёл год за годом, дочь подрастала, мама расцветала и… тащила семейный воз одна. Хотя, воз то небольшой, она и дочь.

        В Библии сказано: «Да прилепится жена к мужу…». А, я, была прилеплена к маме, что отрываться было сложно и невыносимо жить вдали от неё, моей умницы, красавицы, доброй, милой и заботливой, понимающей, родной. Только она и давала мне защищённость.
А, потом, я уехала в Новокузнецк,  жили в посёлке Малиновка, с родителями мужа. С мамой, писали друг другу длинные подробные письма. Телеграммой вызывали на переговоры. Иногда, долго не соединяли, приходилось по часу сидеть на телеграфе и ждать, волноваться в преддверии короткого разговора, минуты на три.

        Мой муж не был синтементальным человеком, в один «прекрасный момент» просто выбросил всякий хлам, а там находились и мамины письма. Мы, тогда уже снимали квартиру в городе.
А, потом, пришла телеграмма от тёти: «Мама, в плохом состоянии, срочно выезжай». Муж работал на Кузнецком, Металлургическом комбинате, зарплату задерживали месяцами, но по телеграмме выдали деньги, и я поехала.

        Тук-тук…тук-тук..стучат колёса поезда. Я, приехала рано утром, ещё и не рассвело - 10 апреля 1998 года в свой родной город. От вокзала ещё добиралась на маршрутном автобусе до нашего сорок первого квартала.
Свет горел и на кухне, и в зале, он притягивал взгляд, потому, что весь дом ещё крепко спал. Моё сердце колотилось, то убыстряло темп, то затихало, оно не знало, что его ждёт. Ведь мама, это продолжение меня, и она никуда не может уйти. Мой тыл, радость и нежность, понимание меня, своей ненаглядной, любимой Галочки.

        Чувствовала ли я, беду? Нет, нет, и ещё раз нет. Беда, уже притаилась, подкрадывалась неспешными шагами и затягивала меня к себе. На лестничной клетке, между четвёртым и пятым этажом шептались люди. Двоюродная сестра Женя, её мама Вера и ещё кто-то подхватили меня в руки, и повели в квартиру. И, тут меня выключили. Я, словно смотрела, на всё, со стороны.

        Мама, лежала в шёлковой, цвета карамели блузе, воротник стоечка, переходящий в бант. Её нарядили в мою блузу. Мы все вещи носили поровну, а, я жадничала, не любила, когда она одевала моё.
Я видела её в гробу, который стоял на двух табуретках. Вокруг суетились люди, они мелькали перед моими глазами, что-то говорили, утешали. Я, же была в полной прострации, непонимании ситуации. Не человек, а тело, которое ходило, что-то делало, с кем-то разговаривало, потом оказалось в квартире напротив. Там жила соседка, считающая себя подругой мамы. Она вдруг спохватилась, замахала руками:
        - Что же ты, Галочка здесь то, маму не оставляй. Нельзя ей одной, находится, – запричитала Людмила.
И снова увела в мою квартиру и посадила у гроба.

        Моя душа отсутствовала, вероятно, она находилась в других мирах, и всё ждала, что вот сейчас войдёт мамочка. Засмеётся, своим неподражаемым смехом. И скажет: «Вы, что здесь делаете, зачем вы собрались, а давайте-ка лучше споём!»

        Всё остальное помню смутно. И, как вели под рученьки меня, держали с двух сторон. А, мне хотелось оттолкнуть их и закричать неистово: «Да, что вы, меня ведёте, как старуху, какую. Сама я. Оттолкнуть их и бежать далеко от всего этого. Потому, что, это всё неправда. И слёз не было, закаменела я в горе своём. Ни капельки, не проронила. А, все смотрели, вот доченька, кровиночка Танина, когда же она заплачет.

        После поминок, увели меня к себе тётушка с сестрой. Думали, страшно мне одной ночевать. Да, чего же боятся-то? Ведь, это дом мой родной. Где, мы вместе с мамой делили и горести и радости. И, жили мы небогато, но счастливо. Уютно, тепло, каждая занавесочка, штора, мамиными ручками сшита и с любовью всё сделано.

        Потом, одна стала ночевать, «только зеркалА не открывай», сказали мне люди добрые. Потому, как до сорока, дней, нельзя, душа ещё бродит по квартире. Совсем без зеркал плохо. Я, решила, в ванной комнате, приоткрыть шкафчик навесной, с небольшим зеркалом.
И ночью, загремело там. Я, спокойно встала, с кровати, включила свет в ванной комнате. И, что, я увидела?
Под шкафчиком, стоял маленький журнальный столик, а там шампунь, порошок, и ещё что-то. Всё это, словно смели рукой. Я, поставила на место и попросила прощения у мамы. После этого крепко уснула.

(Продолжение следует)