Запретный плод сладок

    Возраст берёт своё. Желаний, не очень правильных, всё больше. Любопытство, стремление казаться более взрослыми и умными, выделиться среди своих сверстников  -  брало верх, и все табу и «низя» взрослых забывались, особенно когда ты находился в группе таких же азартных приятелей…

    В нашем дворе был детский садик. Он утопал летом в зелени деревьев и красках цветов. Уютные верандочки со столиками и скамейками по вечерам притягивали к себе тринадцатилетних подростков - меня и моих друзей по двору. Мы были хорошими ребятами, не хулиганили, не матерились, малышей не обижали, играли в настольный теннис, бадминтон, прятки, лапту и даже классики. Такие далёкие и непонятные игры для современных детей! Некоторые  только понаслышке что-то знают от еще бодрствующих доныне дедушек и бабушек. Даже их дети, мамы и папы сегодняшних детей, уже не помнят эти дворовые игры, особенно лапту и классики.

   Мы всегда интересно проводили весенне-летние и осенние дни и вечера. Казалось, были все одинаковы, отличались друг от друга только своими увлечениями.

    Одна из моих подруг, Алла, танцевала в балете и ходила всегда по-балетному,  высоко подняв голову и расставляя ступни в стороны в характерной для балерин позиции. И даже когда играла в бадминтон, она прыгала как балерина, держа ракетку в руке, оттопырив мизинец в сторону. Мне всегда казалось, что она взлетит, как лебедь, в очередном прыжке или однажды оторвёт себе палец. Она не была хрупкой, такой балетный крепыш…

    Другая подруга - Наташка, я её очень любила. Характер – улыбака, она всегда с улыбкой и с хорошим настроением. Нам говорили, что мы очень похожи друг на друга и внешне, и по характеру. Без нас во дворе было бы скучно. Заводилы всех игр – мы, причём как-то одновременно. Правда, Наташка не любила проигрывать. Но, даже обижаясь на проигрыш, всегда улыбалась -  наверное, понимала, что в проигрыше больше сама виновата, чем кто-то другой. И ведь изведёт, измотает игрой, требуя от соперника играть ещё и ещё, пока в конце концов он не проиграет или не сдуется специально, потому что надоело…  Но на неё никто не обижался, ведь было забавно смотреть, как она злится и при этом лыбится… Ни разу в жизни больше не встречала такого человека…

   Ещё была Клава, моя одноклассница. Нашим родителям дали новые квартиры в одном доме, у нас с ней тоже было приключение, но об этом потом…

   Был Петька, белобрысый мальчишка, любитель футбола и … скрипки. Не очкарик, не тихоня - наоборот, очень активный и общительный. Он нам однажды устроил концерт, играл под дождём на скрипке. Дождь был тёплый, так романтично. Потом выглянуло солнце, появилась радуга, а мы стояли мокрые и ошалелые от его поступка, особенно Наташка. Ведь он играл для неё. А она, как дура, стояла и только улыбалась…

    А для меня играл Сашка. На гитаре. Он старше всех нас, ему было пятнадцать. Влипал всё время в какие-нибудь происшествия и нас иногда затягивал. Кроме игры на гитаре, любил хоккей, но больше болел, чем играл. Шахматы - его страсть.
 
   Вот такая наша компания из шести человек - четыре девчонки и два пацана. Кто-то приходил, был какое-то время с нами и уходил, мы никого не гнали, просто они не приживались…

    Однажды облюбовав одну из веранд детского сада, мы стали там постоянными посетителями. Как можно тише перелезали через металлический забор, а потом слушали гитару и дворовые песни Сашки, подпевали, смеялись и играли довольно шумно… но, главное, через забор ТИХО…  Смешно теперь! Хорошо всё-таки было! «Эх, детство, детство, ты куда ушло…»

    И вот наш Сашка однажды … закурил! При нас…  папиросу! Мы вытаращили на него глаза, а он, довольный произведенным на нас впечатлением, запускал  вверх колечки, прищурив один глаз.
    - Ничё себе,- восхищался Петька, - ты когда научился?  Здорово как, дай я попробую!
    - На, - Сашка не пожалел папиросу для друга и, оторвав замусоленный кончик, подал его Петьке, хлопнув в знак поддержки по плечу.
    Петька втянул дым папиросы в себя … - и упал со скамейки, закашлявшись, аж до рвоты, отбросив непотушенную папиросу в кусты.
   - Ты чё, сдурел? Она же загорится, пожар будет! - Сашка с испугу полез в кусты искать папиросу, я за ним, за мной Наташка… странно, мы облазили все близлежащие кусты, но папиросы так и не нашли. Выползли из кустов с ошмётками и колючками трав на туфлях и одежде.
   Расстроенный Сашка угрюмо посмотрел на Петьку: «Эх ты, пацан называешься! Где теперь еще взять, она же одна была. У бати стрельнул из кармана. Еще одну возьму – заметит, выпорет!»
   Петька, уже отошедший от первой неудачной затяжки, довольно весело предложил: «А чё, давайте по одной каждый стибрит, бати у всех курящие, у Клавки даже мама курит…». Азарт взял верх над запретом и стыдом курения, особенно у девочек. Позор!  Тогда это был такой позор, неслыханное действие!!! Но мы решились…
   Не знаю, кто как стягивал папиросы, мне удалось сделать это быстро. Отцовская куртка висела на вешалке возле дверей, и пачка сигарет (не папирос!) так и просилась: «возьми меня», выглядывая из кармана. Ну, я и взяла …  две… и быстро ретировалась из квартиры, никто из родителей даже не успел очнуться, как мне показалось…
     С учащенно бьющимся сердцем я прибежала в детский садик, но оказалась не самой шустрой, там уже лежали на столике две папиросы «Север», еще какие-то папиросы. Я победно приложила к ним свои сигареты…
    - ООО! - послышались возгласы удивления и восхищения. Сигареты тогда были дефицитом.
   Сашка, как заправский учитель, стал объяснять, что не надо сильно в себя дым впускать, потихонечку надо, смакуя и перемешивая его во рту. Колечки выпускать пока не будем, сначала надо научиться просто курить.

   Он деловито взял одну из моих сигарет, размял её кончик, затолкал в рот, с ухмылкой знатока и умельца посмотрел на нас и зажёг спичку, дав прикурить от неё всем остальным.  Мы стояли кружком и, нагнувшись к спичке, по очереди прикуривали, попыхивая для разгара табака… О, УЖАС!!!

   От первого вдоха девчонки все подавились дымом и, согнувшись в три погибели, закашляли друг на друга.  Дым ел глаза, слёзы их заволакивали, запах стоял тошнотворный… Меня замутило…

   Сашка с Петькой хохотали, глядя на нас, девчонок. Петька еще не раз поперхнулся, но уже чувствовал себя заправским курильщиком.
 
   Мама, дорогая! На нас орал сторож садика, топая ногами, замахиваясь метлой, грозя вызвать милицию. Побросав все окурки, кто куда мог, мы кинулись гурьбой на металлический забор и перелезли его с криками, разбежавшись каждый в свою сторону…

   Наперёд скажу, что из нашей компании во взрослой жизни курят все, даже балерина Алла. Все, кроме меня… Запах сигарет не переношу…
До сих пор тошнит от дыма.

    На следующий день вся наша компания встретилась у моего подъезда. Делились впечатлениями от вчерашнего события. Все говорили, что очень понравилось (запретный плод как известно - сладок), ведь это прибавляло, хоть и ложного, но ощущения взрослости… и у меня тоже.  Но поскольку стрелять каждый раз папиросы и сигареты у родителей было чревато, мы это дело прекратили. Мой отец всё-таки уловил мои движения и увидел на полу высыпавшийся табак … Всё понял - погрозил пальцем! Ух!

   Только от Сашки иногда я чувствовала запах папирос и отодвигалась от него подальше. А Наташка поближе… а к ней придвигался Петька…