Изр. гл. 6 Крестный путь

                Между тем началось Крестное шествие.    Кого только не было: разные расы, народы, национальности.       Небольшие группы людей проходили мимо нас. Они более напоминали делегации –  каждая со своими «опознавательными знаками» - или одинаковые головные уборы, или одинаковый какой-то элемент одежды, или все целиком  одетые  в одинаковые белые одежды, что выглядело очень символично.
             
            - Ну,  что, уже пошли?  Кто первый, кто? Кто там, кто идет? – спрашивали мы друг у друга  – И все как один  поворачивали головы, вытягивая шеи в направлении претории.
                Двигал, во-первых,  простой интерес, и во-вторых,  необходимость не пропустить своих, из России. Проходившие мимо группы  были в основном из  нескольких десятков  человек.  Все христиане мира проходили мимо.  Мимо нас. Мимо меня. Мимо стен древнего города, под голубым-голубым небом.
                Такое  разнообразие  стран,  национальностей, цветов кожи, разрезов глаз!
                Только  одних  официальных церквей православия насчитывается пятнадцать: Константинопольская православная церковь, Александрийская православная церковь Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская, Албанская, Польская, Православная церковь Чешских земель и Словакии,  Православная церковь в Америке.
                А ещё многочисленные христианские общины из Анголы, Бурунди, Габона,  Конго, Ка бо-Верде, Лесото, Намибии, Руанды, Сан-Томе и Принсипи, Свазиленд, Сейшельских Островов, Уганды, Эфиопии, ЮАР…  и еще многие и многие  церкви, которые продолжают в той или иной мере следовать христианским канонам.

                На фоне всей этой пёстрой мозаики народонаселения планеты мне хотелось увидеть коптов. О них могла бы и не знать,  если б не случайны разговор  со священником незадолго до поездки.

                КОПТЫ — не арабское коренное население Египта, прямые потомки древних египтян, представители одной из самых древних ветвей христианства, сохранившие в своей истории и культуре черты, уходящие корнями в глубину веков.
             Средне-шоколадной насыщенности  цвет кожи, прямые черные смоляные волосы.  Похожие и на арабов, и на евреев, но которых, тем не менее,  невозможно спутать ни  с теми, ни с другими.  Всему причиной - глаза. У коптов потрясающей выразительности глаза. Они необыкновенные. Слегка навыкате, как у евреев,  и с  растянутыми наружными уголками, как на древнеегипетских фресках.   
                В тему про коптов добавлю, что проницательный турист, побывавший в Египте,  заключит, что местное население Триполи, судя по тому, как оно выглядит и как живет, едва ли можно считать потомками древних египтян, строивших пирамиды. Невозможно представить современное  местное население на строительстве     величественных   мегалитических сооружений. А вот копты – другое дело. Да и глаза у них такие же не маленькие, миндалевидные, как у египтян  на древних египетских фресках.

                МНЕ хотелось увидеть этих коптов. Но как узнать их? Как не перепутать с другими и наверняка знать, что это копты? 
                И вот дождалась. На фоне разнообразия  рас и цветов кожи,  мелькавших повсюду, моментально выделился искомый типах. Навстречу мимо меня шла  фреска. Египетская фреска с миндалевидными глазами. Огромные  как сливы глаза миндалевидной формы и кожа приятного светло-шоколадного оттенка. Их было несколько человек, делегация из Египта.
                Чудо как хороши!   
               

                Но ничто не притупляло бдительность не пропустить наших.
                По цепочке у стены, где я стояла, передавалось из уст в уста: "Вот католики иду. А вот то, кажется,  наши.  Нет, не наши. Наших еще нет".
                Группы паломников со всего мира проходили с различными интервалами: пять, десять, пятнадцать минут. Случалось,  несколько групп сразу,  организовано, плотной стеной одна за другой. 
                Все люди   культурные. Это люди культуры в высшем смысле. Объединенные  одной большой идеей. Одним культом.


            Религиозная идея вышла за рамки одной нации,  пропитала все пространство и закрутила ритмом  гармонии с единым мировым пространством. Общность и целостность всего и всех, каждый человеческий индивид - клетка здорового организма,   прибывающая   в согласии с  собой, каждым ближним и каждым дальним.

                Мыслящая оболочка, формирующая человеческое сознание, состояние биосферы, связанное с разумной деятельностью человека, о которой В. И. Вернадский, явило себя миру в этот день и на этой земле. Вот он, ключ к единству, НООСФЕРА,  правящая развитием общества.
                Оказывается,  можно сплотиться вокруг одной идеи,  идеи позитивной, идеи спасительной, единой идеи для  разных народов. И не распинать  более и не уничтожать друг друга по пустякам.
 
                Глядя на этих людей,  множество наций, движущиеся мимо стали восприниматься как   целое,  как некое единое целое. Я  увидела все условия и предпосылки для того, чтоб сделать мир на земле и рай, о котором все мечтают. Мне казалось,  я могу доверить им, этим людям, в руки свою жизнь. Когда люди в таком настрое, зла быть не может. Зло не пройдет. Мир вернулся в свою первозданность.  Разбросанные и расчлененные осколки бога в виде человеческих душ вновь собраны воедино. Вот он, единый Адам, от которого все произошли.  Вот оно, свидетельство   существования    духовной ноосферы, единый чистый поток мирового порядка, присоединиться  и   испить который дозволительно  любому.
                И вообще просто хотелось жить на этой планете, где такие замечательные люди.  Никакого религиозного  фанатизма. Все как один. После духовного преображения или обожения  -

                ч и с т ы е.

                Религиозная  идея  показывала все свои  лучшие  качества. Все   дети божии, здесь пребывающие,   казались   отнюдь не проклятые первородным грехом  и даже более - не согрешавшие вовсе.
                Через  призму единства, объединенности  виделась вся земля, бесконечно большая в бесконечно крохотном и хрупком  моменте времени,   представленная  по воле случая сейчас и здесь на обозрение.   
                Хотелось расширить землю и раздвинуть границы  её, и  победоносно  пафосно, без доли иронии, изменив несколько слов из молитвы «Отче наш»,  заключить как свершившееся: ''Да ПРИШЛО царствие Твое на земли яко на небеси".
              Мне было так хорошо... несмотря на то, что я была вовсе не в отдаленном от мирской суеты спокойном уединении.
              Мне было так хорошо, в этом городе, в этом переулке, как  А.С.Пушкину, когда он находился  на природе, в сельской местности,  которой поэт посветил стихотворение: «Деревня»:
                Приветствую тебя, пустынный уголок,
                Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
                Где льется дней моих невидимый поток
                На лоне счастья и забвенья.
                Я твой: я променял порочный двор цирцей,
                Роскошные пиры, забавы, заблужденья
                На мирный шум дубров, на тишину полей,
                На праздность вольную, подругу размышленья.

 Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда...

                Я здесь, от суетных оков освобожденный,
                Учусь в истине блаженство находить,
                Свободною душой закон боготворить,
                Роптанью не внимать толпы непросвещенной.

               Всё гармонично и приятно.  Всё просто блаженственно. Для глаза…  Но… Но далее… Далее Александр Сергеевич переходит антитезой на ненавистное ему крепостное право, предваряя повествование словом «позор»:

                Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
                Среди цветущих нив и гор
                Друг человечества печально замечает
                Везде невежества убийственный позор.

             И мне мысль ужасная вдруг  омрачила душу. Мысль ужасная,   рожденная из моего текущего момента. Она могла появиться не иначе, как только здесь. И только в тот день. Мысль – визитная карточка Страстной пятницы. Мысль глубокая и краткая. Всего одной строкой:   
             Неужели, для понимания  условия объединения во Христе, каждый  день должен быть,   ДОЛЖЕН  СТАТЬ  РАСПЯТЫМ?
            Кто из так называемых здравомыслящих людей, людей земного шара, проживающих  по миру в городах,  сельской местности, способен, однажды проснувшись утром,  понять, понять и принять,  что он должен быть распят?
             Видимо, природа человека такова...
            
                Спуститься в ад, чтобы подняться в  рай. 


\