А вОт из-за чего он не носит Клаву на руках! Миниа

               
Мужичка  своего  Ванюшку  всячески  расхваливала  Клавдия  перед  всеми,  выставляя  «на  гора»  абсолютно  все,  но,  конечно  же,  только  лишь  качества положительные,  намеренно  обходя  сторонкой  все  имеющиеся  отрицательные.  Особенно  одно  она  остерегалась  ляпнуть  когда-нибудь  случайно,  потому  что  никакого  морального  права  не  имела  сказать  об  этом  СВОЁМ  самом  настоящем  враньЕ  не  только  вслух,  но … даже  и  шёпотом!
Да-да,  мужики!  Например,  она  попросту  никоим  образом  не  может  гордо  и  этак  заносчиво  похвастаться,  и  при  людях  громко  заявить,  что  её  мужичок  Ванёк  вон,  до  какой  степени  боготворит  свою  милую  Клавочку!  Он  ведь  даже  и  на  руках-то  её  носит,  и  качает,  и  ласково  убаюкивает!  А  знаете,  почему  не  смеет?  А  так  как  хорошо  знакомые  с  супругами  никогда  и  ни  за  что  Клавиным  рОссказням  в  «ношение,  качание  и  убаюкивание»  не  поверят...
Ведь,  чтобы  проделать  описанную  неимоверно  трудоёмкую процедуру,  тщедушному  Ваньке  с  его  бараньим  весом...не  осилить  семи  пудовую  тушу  своей  красавицы  Клавочки!  Он,  бедный,  рад  бы  приподнять  её,  но  ведь  не  потянет  Ванёк  эти  пудЫ,  ибо  даже  и  после  обильного  праздничного  обеда  личный  вес  его  вряд  ли  превысит  даже  и  четыре  пуда… Но  главное-то  для  него  вовсе  и  не  в  этом. Тут,  видать,  кое-что  иное  намечается... Сосед  Миша,  женатый  на  худосочной,  да  ещё  и  сутуловатой  дылде  Маруське,  сегодня  напился  и  завистливо,  мечтательно,  наверное,  совсем  уже  потеряв  контроль  и   бдительность  за  собой,  неожиданно,  дурень,  взял,  да  и  проговорился  Ваньке…
Мол,  а  почему  настолько  могучая,  этакая  мощная  телом  Клавдиюшка    абсолютно,  прямо  ведь  вся-вся – только  лишь  его,  Ванькина,  и  более  она  уже  и  ничья?! А?  Потом  унылый  Мишка  прерывисто  вздохнул, трижды  подряд жадно курнул,  втянув  полной  грудью  густого  махорочного  дыма.  И,  отчего-то  даже  не затоптав  цигарку,  ушёл,  не  попрощавшись  с  удивлённым  Ваней...
А  что  стало  сразу  же  подозрительно … приходил-то  он  с  неизвестно  для  какой  цели  принесёнными  в  сарай  Ваньки  совершенно  новенькими  блестящими  вилами  в  руках?! Но  чуток  постояв,  с  чего-то  повздыхав,  затем    высказав  вслух  своё  потаённое  о  жене  Ванюшки,  недовольный  Мишка,  то  и  дело  оглядываясь  назад,  нехотя  так  поплёлся  на  свой  двор  убирать  скотину...
Зато  трезвый  как  стёклышко  Ванёк  вдруг  насупился,  и,  озадаченный  в  доску,  напряг  соображаловку.  Да,  ё-моё!  А  не  втюрился  ли  этот  такой  же  худосочный  Мишка  в  его Клавку  и  в  самом  деле,  а?!  И, лёжа  на  постели,  переживал.  Что  же  теперь  ему,  Ваньке,  делать-то?! Однако,  думал  совсем  и  недолго,  и  решил  бесповоротно.  А  биться  он  будет  с  этим  Мишкой-вОрогом!
Но  пока  что  он  усилит  слежку  за  «влюблённым  соседушкой»,  ни  в  коем  случае  не  собираясь  свою  пышную  телом  Клавдиюшку  доходяге  этому  не  уступать!  Ещё  чего!  Он  слабее  Мишки,  но  это  ещё  ни  о  чём  не  говорит!        Ибо  он  завтра  же  пойдёт  и  запишется  в  секцию  тяжёлой  атлетики. Да! Чтоб  уже  через  месячишко  утереть  носы  знакомым.  И  особенно  козлу-Мишке!
  А  уже  потом  он,  тяжелоатлет  Ванька,  прямо  на  ВИДУ у  народа  напряжётся  изо  всех  атлетических  сил  и  подержит,  и  даже  пару  раз  покачает-таки, побаюкает Клавушку любимую на руках СВОИХ супружеских!  Да-да! И    натренированных,  сильных,  могучих!  Облегчённо  вздохнув,  ещё  пару  разок    «прокатав»  возникшую  и  в  самом  деле  прекрасную,  мудрую  мысль,  будущий  штангист  Иван  Пеньков  так  и  уснул  с  победной  ухмылкой  на  устах...