Танцы со временем

 1
Анна Семеновна Кочергина была одинокой старухой. Только она знала, что ей без одного месяца семьдесят, сто лет назад было без одного месяца семьдесят, и через сто лет будет без одного месяца семьдесят.
Выглядела Анна хорошо, больше пятидесяти ей никто не давал. Встроенный чип - регенератор обеспечивал Семеновне неизменность физического облика и отменное состояние здоровья.
Она стояла перед зеркалом. Голая, любующаяся собой старуха перед зеркалом – зрелище не для слабонервных. Зеркало в темной деревянной раме отражало худую здоровой худобой жилистую высокую бабу с тяжелыми, почти мужскими руками, лишенным морщин лицом, острым взглядом серых, узких, близко посаженных глаз.

Анна Семеновна готовилась к очередному переезду. Каждые десять – пятнадцать лет она избавлялась от своего окружения, меняла имя, социальный статус, место жительства, боялась, что кого-то заинтересует ее неизменная внешность, сохраняющаяся выправка, отсутствие возрастных болячек и долголетие.

Не напрасно побаивалась бабушка сидеть на одном месте. Не первый год компетентные органы брали на учет всех долгожителей, изучали их стиль жизни, особенности питания, предлагали путевки в дома отдыха, где обследовали досконально. Искали эликсир бессмертия, или, как минимум, долголетия. Компетентным органам эта деятельность мешала, основной работой заниматься некогда, но, куда денешься, если из ЦК партии директива соответствующая поступила.
Анна Семеновна всего этого знать не знала, ведать не ведала, нутром чуяла, интуиция, наверное.

Она загодя задешево продала свой домик, договорилась с покупателями, что до сентября поживет, съездила в Малинов, районный центр в тысяче километров к югу от ее нынешнего пристанища. Жилье там стоило дороже. Пришлось Семеновне открутить голову у бюста Дзержинского, вытряхнуть из нутра Железного Феликса горсть золотых червонцев и обменять их на рубли.
 
Купила она в Малинове домик на окраине, на улице Героев пятилеток. Две комнатки и кухонька, три сотки огорода, пяток фруктовых деревьев, и вернулась обратно.
Покупателем строения номер восемь по улице Героев пятилеток по документам числилась пенсионерка Антонина Ивановна Гудзь…

 2   
Имением Езерки управлял Степан Степанович Буков, друг юности хозяина. В делах он соображал, хотя нигде не учился. Его родители, когда-то владели крохотным именьицем неподалеку, но разорились и померли скоро. Степана взял на воспитание дальний родственник по матери – местный фельдшер. Он пользовал и хозяев Езерков. Тут то и познакомился Степка Буков с хозяйским сыном Александром.

Александр Тимофеевич, ныне генерал от инфантерии, теперь проживал в Петербурге, а в имение не наведывался почитай лет десять.
Степан Степанович с семейством обитал в уездном городе, в четырех верстах от Езерков. К управлению имением Буков относился ревностно: по утрам приезжал, работал свою работу, а отобедав уезжал к семье.
Вот и сегодня. С утра, не заезжая в барский дом, проехал по полям, проверил, как идет сенокос, заглянул в коровник. Приехав в имение, сел работать с бумагами, написал письмо хозяину с отчетом о доходах и расходах. Перед обедом, вышел на крыльцо ноги размять, где нос к носу столкнулся с Надькой Парамоновой.

- Годы идут, а ты все такая же здоровенная баба, может замуж тебя отдать? - пошутил управляющий.
- Здравствуйте, батюшка, вы все шутите, а у меня силы уже не те, за то, что от покоса освободили, спасибо вам.
- Здоровье твое как?
- Слава богу.
- Ну ладно, прощай, иди себе.

Управляющий старую Надьку Парамонову уважал. Работник она безотказный, а однажды она его жене и сыну жизнь спасла, лошадь понесла, а она возок на скаку остановила. Как только смогла? Видимо, бог помог.
Надька шла прибираться в барский дом. Это в последние годы стало ее основной обязанностью. Она налила воду в ведро, стала протирать мебель и подоконники. Нисколько я не изменилась, подумала она, протирая раму старинного от пола до потолка зеркала. Из зазеркалья на нее глядела высокая сероглазая худая старуха с гладким, лишенным морщин лицом.

Она протирала огромный платяной шкаф и размышляла о том, что засиделась в имении. Вот уже и Степан Степанович, пусть в шутку, а обратил внимание на то, что она с годами не меняется. Когда она занялась протиркой комода, ей в голову пришла идея: давно на опушке леса у приметной сосны ею припрятан был золотой самородок килограмма в два весом. Решила надежда свободу себе на этот раз купить: получить вольную и исчезнуть из имения.

Дня через два, увидев, что управляющий приехал, она дождалась, пока он отпустит бригадиров, ответственных за разные виды работ, и отправилась в его кабинет.
- Чего тебе?
- Разговор важный есть, батюшка.
- Ну, говори.
- Хочу в монастырь податься. Последние годы живу. Грехи надо замаливать.
- Не смеши меня, какие у тебя грехи!
- Есть, батюшка, тяжким грузом на сердце лежат. Отпусти в монастырь!
- Да не могу я, я ведь тебе не хозяин, я управляющий.
- Тогда Александру Тимофеевичу отпиши, может отпустит.
- Да не стану я его такими глупостями беспокоить, он меня на смех поднимет! Давай, иди себе, видишь, занят я!
- А ежели я сама себя выкуплю?
- Совсем ты Надька из ума выжила, чем это ты заплатить сможешь?
- Вот и могу! Самородок золотой много лет назад в реке нашла и припрятала.
- Ты хоть золото то настоящее видела, от меди его отличить небось не сможешь?
- На, смотри, я этот кусочек от самородка отбила.
Надька достала из-за пазухи мешочек, вынула из него кусочек желтого металла и положила его на край стола. Управляющий взвесил его на руке и прикусил зубами.
- А ведь и впрямь золото! Неси сюда весь кусок!
- Сначала вольную. Сам ты ее дать не можешь, напиши барину, пусть вольную составит и пришлет. Тогда самородок и получишь. Я так прикидываю, что стоит он как доход от имения года за три.
- Ладно, напишу.
- Скорее пиши, батюшка, а то помру вдруг, тогда золота вам не видать. А письмо, как напишешь, мне покажи.
- Неужто грамоте знаешь?
- Да уж знаю маленько.

Когда Надька ушла, Степан Степанович написал два письма, одно, чтобы его Надьке показать, а второе, чтобы хозяину Езерков отправить. В подлежащем отправке написал, что дворовая девка Надька Парамонова совсем к работе непригодна стала, умом слегка тронулась, просит вольную ей дать и в монастырь грехи замаливать отпустить. Он просит барина не отказать, а то вдруг дом подожжет или еще что удумает…
И полугода не прошло, как из столицы пришел пакет с вольной.  Степан Степанович получил самородок и прикупил поблизости небольшое имение.    Надька, попрощавшись с дворней отправилась в монастырь, управляющий, от щедрот своих, снабдил ее мешком с едой и деньгами на дорогу.

Продолжение следует.