Этимология выражения Дамоклов меч

Введение

До наших дней в древних легендах дошли образные выражения, которые потеряли свой первоначальный смысл, но его можно найти в именах персонажей, которые стали нарицательными, причём эти имена дешифруются только с помощью славянского языка, исследование которого в академической лингвистике совершенно не рассматриваются в виду позднего формирования письменного языка (формально IX в. н. э.). Хотя древность славянской письменности насчитывает, по крайней мере, 4 тысячелетия под разными названиями: пеласгическая письменность, вульгарная латынь, коптское письмо, венетское письмо и др. и в заимствованиях в древнееврейском, арабском языках  Пример тому предание о «Дамокловом мече». И таким персонажем древнегреческого предания стало греческое имя Дамокл. Рассмотрим эту легенду.

Этимология
Дамоклов меч
««Дамоклов меч», образное выражение, означающее постоянно угрожающую опасность при видимом благополучии. По древнегреческому преданию, сиракузский тиран Дионисий Старший (конец 5-4 вв. до н. э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему его счастливейшим из смертных, на один день свой престол. Почувствовав себя самым счастливым из людей, Дамокл внезапно во время пира увидел над своей головой обнажённый меч, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия.» [БСЭ]
«Предание основано на следующих сокрытых значениях: в имени Дионисия: ;;; да:н "судить" и в английском названии меча: сод, т.е. суд. В имени Дамокла: ар. ;;; да:ма"постоянно длиться" + ;;; к;алаъ "отрубать", откуда латинское clavа "булава, фехтовальная трость", + соотнесенность головы и волоса, сравни ар. ;;; шаър "волосы", аккад. шару"царь, голова", рус. царь, шар.» [ЭCВ]
«Дамоклов меч (лат. Damoclis gladius) — по греческому преданию, сиракузский тиран Дионисий Старший (конец V в. до н. э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. По приказу тирана того роскошно одели, умастили душистым маслом, посадили на место правителя; все вокруг суетились, исполняя каждое его слово. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой меч без ножен, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия. Так Дионисий, ставший под конец жизни болезненно подозрительным, показал ему, что тиран всегда живёт на волосок от гибели.
В переносном смысле — нависшая над кем-либо постоянная угроза при видимом благополучии.» [ВП]
Damoclis gladius > do-moj cladij kladij – до моего кладия кладий (слав.)(редукция t/d, k/g) пропуск j, d), иначе, «меч от низложения Дионисия»
Меч защищает тирана Дионисия от переворота.
Предание основано на обычае временных царей, когда престарелого царя замещал временной царь на короткий срок, которого умертвляли после временного царствования.
Этот варварский обычай применялся в качестве человеческой жертвы богам для защиты престарелого царя от старости. Таким образом, как бы предусматривался прилив свежей крови в престарелый организм. Причём среди жертв выбирали самых близких и любимых фаворитов властителя. Об это ещё писал этнограф-исследователь Д.Д Фрэзер в своей знаменитой книг «Золотая ветвь».
«Глава XXV. ВРЕМЕННЫЕ ЦАРИ
В других частях света древний обычай цареубийства, претерпевший изменения уже у вавилонян, еще более смягчился. Царь ежегодно на короткий промежуток времени отрекается от престола, и его место занимает номинальный суверен. Однако в конце непродолжительного царствования последнего уже не убивают, хотя в иных случаях как воспоминание о времени, когда временного правителя действительно казнили, сохраняется инсценировка казни.» [1]
Интересно, что  подобные жертвы использовали и для спасения от моровых болезней и для защиты территории от напавшего врага или просто в качестве жертвы богам.
В Древней Руси приносили жертву водяному божеству (Ящеру) из числа избранных самых красивых девушек. Отголоски этого обряда сохранились в народных песнях о Яше и в детской игре «Сидит Яша под кустом». Со временем обряд временного царя заместился обычаем изгнания «козла отпущения», праздником Сатурналий у римлян и карнавальным шествием ряженых в европейских странах.
Из новозаветных противоречий известно, что евангелисты старательно приписывали Иисусу родословную царя Давида, хотя мы более склонны считать его сыном плотника Иосифа. Фиктивная родословная придумана евангелистами, чтобы подтвердить предсказание Ветхого завета о мессии из рода царя Давида. Этот мессия, как утверждали иудеи, должен стать царем Израиля.
На этапе формирования в языческой религии понятия “смертных богов” практиковался культ предания смерти божественного властителя, причем в качестве последнего выступал царь или жрец. Правителей умерщвляли в качестве бога по двум причинам:
1) естественное одряхление;
2) по истечению установленного срока.
Со временем древний варварский обычай претерпел изменения и смягчился. Царь ежегодно на короткий срок отрекался от престола и его место занимал номинальный суверен. Однако в конце непродолжительного царствования последнего приносили в жертву.
Фрэзер отмечает еще одну особенность временных правителей: “Если мы правильно представляем себе происхождение института временных правителей, то нетрудно догадаться, почему в некоторых случаях заместитель принадлежал к тому же роду. Ведь когда настоящему правителю впервые удалось вместо собственной жизни принести в жертву жизнь другого человека, ему нужно было доказать полноценность замены. В качестве бога или полубога должен был умереть сам правитель” [1, 275].
По этой причине вместо отцов приносились в жертву старшие сыновья. Этот обычай существовал, по крайней мере, в одном из старинных родов Древней Греции, а для спасения собственной жизни шведский король Аун или Он, принес в городе Упсале в жертву богу Одину девять своих сыновей. Когда над семитскими народами Западной Азии нависала опасность, правитель часто приносил в жертву народным интересам собственного сына.
Так, Филон из Библоса в своем труде о евреях сообщает: “Согласно древнему обычаю, в случае великой опасности правитель города или народа во имя благополучия общины должен быть послать на смерть в качестве выкупа мстительным демонам возлюбленного сына своего. Жертва сопровождалась совершением сакраментальных таинств. Так, Кронос, прозванный финикянами Израилем, правил страной и имел единородного сына Иуду. Облачив сына в царские одежды, он принес его в жертву на алтаре во время войны, когда над страной нависла смертельная угроза” [1, 278].
Когда израильтяне подвергли осаде царя Моаба и были близки к победе, царь сжег на городской стене старшего сына.
Развивая свою мысль о существах, приносимых в в жертву на благо общества и, в частности, об искупителях грехов вообще Д. Фрэзер особо отметил выступление святого или животного в роли искупителя чужих грехов. Здесь исследователь вплотную подошел к загадке Христа, но в дальнейшем не попытался или не захотел исследовать эту проблему.
Однако он подчеркивает: “Обычай изгнания напастей нас интересует прежде всего в той мере, в какой эти напасти перекладываются на плечи бога, позднее предаваемого смерти. Обычай использования святого человека или животного в роли “козла отпущения” за чужие грехи имеет, по всей вероятности, более широкое распространение, о чем можно судить на основании приведенных выше примеров. Дело втом что, как мы уже отметили, обычай умерщвления бога восходит к столь раннему периоду в человеческой истории, что люди позднейших эпох хотя и продолжают его придерживаться, но неверно истолковывают. В забвение, в частности, приходит священный характер животного и человека, и в нем начинают видеть не более как заурядную жертву. Особенно это относится к богочеловеку. Став цивилизованным, народ, если не отказывается от принесения человеческих жертв, то выбирает на эту роль исключительно несчастных, приговоренных к смертной казни, так что не всегда можно отличить ритуальное умерщвление бога от казни уголовного преступника.
Почему бремя народных пригрешений и страданий возлагается на плечи бога ? Отвечая на этот вопрос, можно высказать предположение, что в обычае использования бога в роли искупителя чужих грехов мы имеем сочетание двух когда-то независимых и самостоятельных обычаев. С одной стороны, когда-то было обычным делом умерщвление бога в образе человека или животного во имя спасения его священной жизни от разрушительного воздействия времени. С другой стороны, существовал обычай один раз в год устраивать общее изгнание всех грехов и напастей. Комбинация этих обычаев и вызывает к жизни обычай использования умирающего бога в качестве искупителя грехов. Первоначально его предавали смерти не для того, чтобы он унес с собой прегрешения, а для того, чтобы оградить от старческой дряхлости его драгоценную жизнь. Но раз уж бога так или иначе надлежало умерщвлять, людям могло показаться уместным воспользоваться представившейся возможностью, чтобы переложить на его плечи бремя собственных страданий и грехов и дать ему возможность забрать их с собой в таинственный загробный мир” [1, 540].
На основании исследования Д. Фрэзера можно сделать следующие выводы:
1) библейские пророчества о мессии из царского рода, принесенного в жертву за грехи человеческие, являются вероятно следствием мифологизации древних языческих обрядов человеческих жертвоприношений;
2) распятие мессии Иисуса Христа явилось по-видимому отголоском, уже редко встречающегося в начале нашей эры, обычая использования святого человека в роли искупителя за чужие грехи.
Второе предположение является как раз тем загадочным случаем, произошедшим с проповедником из Назарета. В пользу этого предположения недвусмысленно говорят сами евангелия. Например, в евангелии от Иоанна мы читаем, что когда Иоанн Креститель увидел идущего к нему Иисуса, то он воскликнул: “вот агнец божий, который берет на себя грех мира”. Здесь явный намек на обычай принесения в жертву священного животного или человека.
Если распятие Иисуса действительно связано с культом человеческих жертвоприношений, то вполне разумно объясняются и темные места евангелий. Возьмем, например, эпизод изгнания менял из храма. По мнению многих исследователей, таких как З. Косидовский, Г. Реймарус, А. Швейцер, А. Робертсон, этот эпизод совершенно неправдоподобный, если рассматривать его с точки зрения евангелистов.
”Немыслимо, - пишет З. Косидовский, - чтобы Иисус мог сам выгнать из храма толпы находившихся там людей, орудуя при этом только веревочной плетью. Ведь порядок в храме охранялся римским гарнизоном, составлявшим будто бы тысячу солдат, кроме того, в храме были свои стражники, вооруженные палками” [2, 207].
Поэтому в действии Иисуса исследователи рассматривают попытку захватить храм для того, чтобы поднять народ на освободительную борьбу. Иисус с этой точки зрения представляется в образе революционера. Но, к сожалению, Иисус весьма непоследователен в своих действиях, а в последние часы своей жизни откровенно пессимистичен. Это никак не похоже на характер и поведение революционера. Кроме того, это было время еще весьма далекое до 1-го иудейского восстания и разрушения Иерусалима, поэтому поднять народ на борьбу таким способом довольно сомнительно.
В тоже время следует отметить ряд особенностей, которые имеет обычай использования святого человека или животного в роли искупителя за чужие грехи. Из многочисленных источников известно, что животное или человек, приносящиеся в жертву имели статус святости и неприкосновенности. На длительный срок богочеловек имел особые прерогативы, к нему относились с почитанием и уважением. Напрмер, когда в Марселе, одной из греческих колоний, вспыхивала эпидемия чумы, кто-нибудь из бедного сословия предлагал себя в для принесения в жертву в искупление чужих грехов. На протяжении целого года такого человека содержали на казенный счет и кормили отборной пищей. По истечении этого срока его облачали в священное одеяние, украшали священными ветвями и проводили по городу, молясь о том, чтобы вся тяжесть народных бедствий обрушилась на его голову. Затем этого человека выдворяли за пределы города или до смерти забрасывали камнями вне городской черты. Афиняне также содержали за общественный счет нескольких опустившихся и ни на что не годных людей и, когда на город обрушивалось какое-нибудь бедствие – чума, засуха, голод и т. п. , - приносили двух из этих изгоев в жертву во искупление чужих грехов. Однако жертвоприношения такого рода совершались не только во время общественных бедствий, то есть не только в исключительных случаях. Так в мае, во время праздника Таргелий, из Афин выводили и побивали камнями две жертвы, одна из которых приносилась на благо мужчин, а другая  - на благо женщин. Фракийский город Абдеры один раз в год подвергался очищению, во время которого во искупление грехов его граждане насмерть забивали камнями выделенного для этой цели горожанина. За шесть дней до казни этого человека изгоняли из города, чтобы он мог в одиночестве нести на себе грехи всего населения. Как в этом случае не вспоминается странствие Христа по пустыне. Может быть странствующий проповедник до своей казни уже подвергался изгнанию в пустыню в роли искупителя чужих грехов ? Кроме того нам известно, что и Иоанн Креститель жил в пустыне и не в качестве ли изгоя общества ? Д. Фрэзер отмечает один любопытный обычай празднования Сатурналий у римлян, который имеет отдаленное сходство с современным карнавалом.
Он пишет следующее: “… в более ранннюю и более варварскую эпоху в местах существования культа Сатурна в Италии был повсеместно распространен обычай выбирать на роль Сатурна человека, который на протяжении сезона пользовался его прерогативами, после чего совершал самоубийство или находил смерть от ножа, огня или петли в качестве воплощения доброго бога, который дал миру жизнь. В Риме и других городах прогресс цивилизации задолго до эпохи Августа смягчил этот жестокий обычай и придал ему невинную форму, в которой он отражен у немногих классических авторов, удостоивших нас беглыми замечаниями о празднике царя Сатурналий. Но в отдаленных районах более древний и жестокий обычай на протяжении долгого времени мог оставаться в силе даже после завоевания Римом Италии (265 г. до н. э.), когда римские власти наложили запрет на этот варварский обычай, память о нём передавалась крестьянами из поколения в поколение, что (как это случается с самыми грубыми суевериями и в нашей собственной среде) приводило временами к его рецидивам” [1, 549].
Сильным подтверждением, если не доказательством, этой догадки является сообщение о том, как во времена Максимилиана и Диоклетиана (III в. н. э.) Сатурналии справляли римские солдаты, расквартированные на Дунае. Это сообщение извлечено из повествования о мученичестве святого Дазия. Если верить этому повествованию, сомневаться в подлинности которого нет никаких оснований,  римские солдаты в г. Дуросторуме в Нижней Мезии каждый год праздновали Сатурналии следующим образом. За 30 дней до начала праздника они по жребию выбирали молодого и красивого человека, которого для сходства с Сатурном обряжали в царские одежды. В таком одеянии он разгуливал по городу в сопровождении толпы солдат. Ему представлялась полная свобода удовлетворения своих чувственных влечений и получения всех видов удовольствий, пусть даже самых низменных и постыдных. Но веселое правление этого воина было кратковременным и кончилось трагически: по окончании тридцатидневного срока, в канун праздника Сатурна, ему перерезали горло на алтаре этого бога, которого он представлял. В 303 году нашей эры жребий пал на солдата -христианина Дазия, который отказался играть роль языческого бога и запятнать распутством последние дни своей жизни. Непреклонную решимость Дазия не сломили угрозы и доводы его командира, и, как со скрупулезной точностью сообщает житие христианского мученика, в пятницу двадцатого дня ноября месяца, в двадцать четвертый день по лунному календарю, в четыре часа он был обезглавлен в Дуроструме солдатом Иоанном. И, наконец, сходный обычай жертвоприношений искупителя чужих грехов мы находим в Мексике у ацтеков.
“Из числа пленников, - рассказывает иезуит Акоста, - они выбирали наиболее, по их мнению, подходящего и, прежде чем принести его в жертву своим идолам, присваивали ему имя того из них, которому его предстояло пожертвовать. На такого человека они надевали те же украшения, которые были на идоле, так как считали его представителем последнего. В продолжение этого представительства – в одних случаях оно длилось год, в других полгода и меньше – почтение и поклонение, оказываемое этому человеку, ничем не отличалось от поклонения самому идолу. Все это время он ел, пил и радовался жизни. Когда он проходил по улицам, жители выходили из домов, чтобы поклониться ему. Все приносили какие-нибудь пожертвования, выводили детей и больных, чтобы он их вылечил и благословилю Ему позволялось делать все, что заблагорассудится, хотя, чтобы он не убежал, за ним неотступно следовало 10 –12 мужчин. Иногда о своем приближении он извещал игрой на флейте, чтобы у людей было время приготовиться к воздаянию ему божеских поческтей. В ходе праздника этого порядком располневшего убивали, а его тело разрезали и съедали во время торжественной ритуальной трапезы” [1, 550].
Из всего многообразия обрядовых действий в обычаях жертвоприношений за чужие грехи у разных народов прослеживается ряд характерных черт:
 1) прерогатива вседозволенности в поступках для богочеловека;
 2) атмосфера святости и почитания будущей жертвы;
 3) способность богочеловека исцелять больных, способность творить “чудеса”.
 4) Будущую жертву, как правило, облекают в священные (царские) одежды;
 5)Богочеловека сопровождает группа людей с вполне определенной целью защиты и охраны.
Следовательно, можно предположить, что изгнание менял из храма Иерусалима является не абсурдным поступком или каким-либо революционным поступком, а скорее прерогативой вседозволенности. Иисус, как, богочеловек, приносимый в жертву за грехи народа, имел полномочия для такого поступка. Священность и неприкосновенность Иисуса объясняет и поведение Понтия Пилата, который колебался при решении казни мессии, потому что для иудеев Иисус был святым человеком и Пилат понимал священное предназначение Иисуса. Именно поэтому он сказал, что “умывает руки”, так как по древним обычаям после прикосновения с сявтым вещям, либо к святому человеку, обязывалось обмывать руки водой. К обрядовым особенностям жертвоприношений относятся и многочисленные евангельские повествования о чудодейственности Иисуса Христа.
В апокрифическом евангелии от Петра имеются прямые ссылки на те же обрядовые особенности относительно облачения жертвы в священные одежды: “И облачили Его в порфиру и посадили его на судейское место, говоря: “Суди праведно, царь Израиля”. И кто-то из них принеся терновый веней, возложил его на голову Господа, А одни, стоящие (рядом) плевали Ему в глаза, другие били Его по щекам, иные тыкали в Него тростниковой палкой, а некоторые бичевали Его, приговаривая: “Вот какой почести почтим мы Сына Божия”” [3, 94].
З. Косидовский чрезвычайно критически относится к обряду бичевания, например, он пишет: “Из истории известно, что многих смертников перед распятием бичевали. Это было жесточайшим истязанием” [2, 212].
С современной точки зрения этот обряд, конечно, является варварским, но чтобы понять историю надо смотреть на каждую эпоху глазами современников. И что для нас сейчас представляется варварством, тогда было обыденностью.
Д. Фрэзер объясняет истоки происхождения обряда бичевания: “… бога в лице его представителя со всей надлежащей помпой предавали смерти, чтобы возродившись вновь, он сумел влить в вялое тело протекание природных процессов энергию своей молодости. По этой же причине секли прутьями Мамурия Ветурия; били ветвями раба в Хероне; нападали с палками и камнями на изображение Смерти в некоторых областях Европы. Перед тем как распять преступника, выступавшего в роли бога, в Вавилоне его секли. Целью этих порок было вовсе не усугубление предсмертных страданий святого мученика – речь, напротив, шла о том, чтобы рассеять всякого рода злые чары, могущие повлиять на него в самый ответственный момент его жизни” [1, 544].
И, наконец, подтверждением обрядовым особенностям жертвоприношений служит упоминание в евангелии “учеников” Иисуса всюду сопровождавших его. Последним фактором для доказательства является казнь Иисуса вместе с двумя преступниками. Д Фрэзер представил достаточно данных, что в обычаях человеческих жертвоприношений наравне с богочеловеком казнили одного, двух преступников.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
Распятие Иисуса Христа явилось, по-видимому, не мифической жертвой, а следствием архаического языческого обряда человеческих жертвоприношений во имя искупления чужих грехов. В конкретном случае это была жертва во имя еврейского народа для успокоения волнений и смуты. Так иудейский первосвященник попытался остановить волну социальных бедствий, обрушившихся на Палестину. Отживжий языческий обряд человеческих жертвоприношений послужил в конечном итоге толчком к зарождению новой религии. Трагический случай, произошедший с Иисусом Христом, явился переходным звеном от умирающей языческой религии с её варварскими обрядами к мировой религии с образом богочеловека-страдальца. Христианство, как новая ступень развития религии, родилось не на пустом месте, а как процесс, сначала отторжения архаических языческих обрядов, и потом уже - приспособление их к новым догматам в трансформированной форме. Евангельские сказания о жизни Иисуса Христа вероятно и явились отражением процесса преобразования языческого обряда человеческих жертвоприношений в образ богочеловека, искупителя грехов всего человечества, что послужило в итоге становлению главной концепции христианства.

Сокращения

СПИ – Слово о полку Игореве
ПВЛ – Повесть временных лет
СД – словарь Даля
СФ – словарь Фасмера
СИС – словарь иностранных слов
ТСЕ – толковый словарь Ефремова
ТСОШ – толковый словарь Ожегова, Шведова
CРС – словарь русских синонимов
БТСУ – большой толковый словарь Ушакова
ССИС – сборный словарь иностранных слов
МАК – малый академический словарь русского языка
ВП – Википедия
ЭБЕ - Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
БСЭ - большая советская энциклопедия
ЭСС - этимологический словарь Семёнова
ЭСВ – этимологический словарь Вашкевича
МНМ – мифы народов мира

Ссылки

1. Д. Д. Фрэзер «Золотая ветвь», М., 1986
2. З. Косидовский “Сказание6 евангелистов”, М., 1977
3. Апокрифы древних христиан. Исследование, тексты, комментарии. М., 1989
4. В. Н. Тимофеев «Этимологический словарь Тимофеева –А-Я-», http://www.tezan.ru/slov_etym.htm
5. В. Н. Тимофеев «Методика поиска славянских корней в иностранных словах», http://www.tezan.ru/metod.htm