Самоплагиат

ВСЮ ЖИЗНЬ Я ОБВОРОВЫВАЛ
САМОГО СЕБЯ

Известный географ Б.Б. Родоман
о «самоплагиате»
 
        «Списывание» докторской диссертации из своей кандидатской теперь считается плагиатом. Это закрывает путь к развитию науки в традиционном смысле и ставит на его место нечто другое.  (Сужу по близким мне наукам – географическим, социально-экономическим, некоторым гуманитарным).
        Я с этой точки зрения всю жизнь только самоплагиатом и занимаюсь. Во всех моих научных сочинениях содержатся не только идеи, но и целые неизменённые фразы и абзацы из ранее опубликованных моих  сочинений (а уж о рисунках и говорить нечего). В моей докторской диссертации, защищённой в 1990 г., содержится б;льшая часть докторской диссертации,  проваленной в 1973 г. (17 лет ждал, пока противники умрут). В обеих докторских диссертациях присутствует огромная часть защищённой в 1966 г. кандидатской диссертации. Эта последняя есть не что иное,  как расширенное повторение дипломной работы 1955 г. Дипломная работа – результат  переработки курсовой работы четвёртого  курса, но не расширения, а сокращения в несколько раз (!!!), чтобы опубликовать её в виде статьи.
         Все мои научные работы – развитие и продолжение двух курсовых работ, написанных на втором и четвёртом курсах, поэтому всю мою научную  биографию в несколько парадоксальном и анекдотическом виде можно представить как многократное ухудшение ранее написанного.  Ведь всякое приспособление научной работы к тем или иным внешним требованиям для публикации или защиты, переработка её в научно-популярную, учебную, публицистическую, при всех возможных её литературных улучшениях,  неизбежно предполагает и снижение её научного уровня. Ухудшил курсовую – получилась дипломная, ухудшил дипломную – получилась кандидатская (всё ещё слишком заумная), убрал из кандидатской непонятное и сблизил с «практикой» – получилась докторская.
        Для меня многократная публикация одной и той же статьи, неизбежно, с небольшими текстовыми отличиями, это: 1) переиздание, равносильное увеличению тиража; 2) возможность обратиться к разным контингентам читателей, как правило, не пересекающимся; 3) возможность исправить недостатки предыдущей публикации, обновить её и выразить новые мысли, которые многих слов не требуют, а уложились как раз в те новые десять – двадцать процентов текста. Но по нынешним стандартам это всё настоящий плагиат.
 
        28 января 2014 г.

        Опубликовано в "Academia.edu"    

        Для "Проза.ру" 14 ноября 2020 г.

Приложение

Александр Левинтов

АНТИПЛАГИАТ КАК АНТИ-НАУКА

        Использование программы Антиплагиат уже давно стало у нас обязательной процедурой научной деятельности: на плагиат проверяют все научные отчёты, все статьи, сборники и монографии – остаются за его пределами только устные выступления, и этим уже научились ловко пользоваться разного рода прохиндеи от науки, рассылая и тиражируя свои презентации и видео-выступления. Оказывается, если ты повторяешь себя на видео, это можно использовать бессчётное число раз, а в письменном виде – ни-ни, «низзя!».
        Я не сразу сообразил, что инструкции, прилагаемые к Антиплагиату, поучают не научной этике, а как воровать и быть не пойманным. Так чёрным по белому говорится, как и что надо делать со своим текстом, чтобы присвоить его себе.
Честные люди обычно – тупые, я себя отношу к честным людям. Поэтому не сразу сообразил, откуда вообще взялась эта бредовая идея.
        Ментальность нашего народа такова, что воровство в ней – почти достоинство:
        - не пойман – не вор,
        - не обманешь – не продашь,
        - вор у вора дубинку украл,
        - всё вокруг колхозное.
        Просто, надо уметь воровать и, прежде всего, не попадаться.
        Чиновники и затейники от науки привыкли к тому, что все вокруг воруют и что они сами воруют самым беспощадным образом, а потому представляют себе процесс воровства грубо и материально. Украл – и у обокраденного уже этого нет. А украденная интеллектуальная собственность от её автора не пропадает. Тут действует два закона:
        - интеллектуальный труд превращается в интеллектуальную собственность только после того, как ею кто-либо воспользуется: стихи Пушкина становятся стихами Пушкина только тогда, когда кто-то не-Пушкин прочтёт или услышит их, а до того это просто стихи;
        - мысль, не порождающая другой мысли, мыслью не является.
        Технически это значит: все научные и философские тексты взаимно пересекаемы, и за каждым из них стоит гора прочитанного, неважно, согласен ли читатель с прочитанным или готов к опровержениям. Кроме того, так как интеллектуальная собственность не отчуждается, а лишь мультиплицируется, её собственник, автор имеет право и возможность возвращаться к своим текстам, либо развивая их, либо опровергая. Пережёвывать собственную мысль всегда противно, проще использовать уже готовый текст либо его фрагмент и двигаться дальше, но Антиплагиат считает это плагиатом, воровством у самого себя. Некоторые свои тексты я пишу и 20, и 30, и 40 лет, возвращаюсь, развиваю тему или идеи дальше, спорю сам с собой – это нормально, более того, ненормально бросать и обрывать нить размышлений – но именно это и не доходит до створчатых чиновничьих мозгов.
        Молодые, с которыми я сотрудничаю и даже руковожу которыми, с лихостью и виртуозно обходят Антиплагиат, но именно эта лихость так чревата для них, ведь это гораздо легче, чем подумать самому: спионерил, слова поменял, непонятное выбросил – и вся недолга. Все теперь сидят в Интернете, а в библиотеке – только библиотекари и охранники. Потому что научное чтение превратилось в путину, в промысел по добыванию чужих идей и знаний, в производство листажа, спокойно ускользающего сквозь рваные сети Антиплагиата.
        Есть ли выход?
        Конечно есть. И к тому же простой и очевидный: надо просто уклоняться от научной деятельности по заказу государственных институций.

        Б.Р. подготовил для "Проза.ру" 15 ноября 2020 г.