Глава 5. Часть I. История благодарности

Не иссякли и пять минут Гера догадался. Условия, заданные в письме, не соответствовали реальности. «В двадцать два часа и тридцать минут». Сведя вместе две руки, он понял, что такое невозможно. Оси оказывались внутри земли. Но Гера родился не в то время, когда куда на земном шаре не ткни, каким-либо манером тебя занесёт на поприще Австралии, оценил, с какой звездой мог спутать Порриму написавший, и устремился вверх по северным улицам. На практике мысли занесли Геру почти в сторону другого полушария, но занесли правильно.

Рассудив архаично, и признав сколь сильно было обучение прежних лет, Гера прошёл квартал за кварталом. Прошёл, признаем откровенно, юзом, обогнав два экипажа. Вода считай стыла, касаясь подошв его ботинок. Гера привычно вступил в переговоры, обогнав извозчика, и чудом обогнув фонарный столб.

- Сколько?

- Пятнадцать франков!

- Не ровён час! Дам тридцать!

Ломанув по козлам, человек с тростью очутился в несущейся средь ночных улиц повозке. Извозчик управлял лошадью не в ясном разуме, подшофе. Это, впрочем, было только на пользу.

- Куда доставить?

- Альгораб, созвездие Ворона. – Уверено ответил Гера.

Мужик, осчастливленный на тридцать франков, без утомительных разбирательств смотрел на Геру диаметрально противоположно, дорога покинула его поле зрения. Меж тем это не помешало извозчику с вечно подмигивающим глазом вписаться в три поворота и выехать за черту города без происшествий.

- Чего?

- А… Извиняюсь. Мне нужно попасть на водяную мельницу. Я её вчера видел.

И более не слова, извозчик вгляделся в одно из тридцати двух делений картушки компаса, пришитому прямо к перчатке, и, найдя стрик запада к побережнику, устремился в далёкие дали.

Праздный городок отдалялся, болотистые заросли приветствовали. Упавшее когда-то сюда в отмель вросло горелое бревно, чему радовались муравьи. Потрескивая повозка пробиралась через заросли мёртвого плюща вылезшего прямо на дорожное покрытие. По следу из кусочков красного кирпича, извозчик, ноя о жизни, о городе, откуда он родом, подъехал к месту назначения. Гера прибавил к обещанным тридцати ещё пять франков и поспешил удалиться. Но его окрикнули.

- Эй, человек! Я твой акцент заметил! Из какой страны будешь?

Понурив голову, Гера оглянулся.

- Если я девять лет прожил в одной стране, могу ли я называться человеком оттуда?

Извозчик лишь пожал плечами.

- Некоторым и пяти лет хватает. Некоторым и года.

- Ну тогда я русский! – Помахал Гера рукой на прощание.

- Так и знал. Я в людях разбираюсь!

Генгель прошёл вдоль реки. В воздухе повисла аура глубокого запустения. Неизменно висела она здесь года два. На стволе ближней вишни отчётливо проступила белая подушечница, губительный грибок, часто принимаемый за лишайник.

От старой мельницы сохранилось лишь водяное колесо, больше чем на половину опустившееся под воду. Новый дом из кирпича остался недостроенным. В травах затесались белые гусиные перья, обрываясь на входе. Гера остановился у вылезшей из-под земли свае, вытащив трость в одно касание кармана, и без шарканья опустив к почве.

Мгновение. Золотой отблеск отскочил к соседнему окну. Два лезвия. Оба тонкие, а одно едва различимо. Гера отставил левую ногу к подпорке. Тогда ещё амбарный замок доживал последние секунды. Окромя пёстренького зайца у поникшей запруды атаки напролом не услышал даже проезжающий по соседней дороге путник-контрабандист. Дверца хрустнула.

Внутреннее убранство оставляло желать лучшего. Строители забросили верхний левый угол на противоположном торце, ночами точился свет луны. Неотёсанные гнилые брёвна держали вес из последних сил. Только пол от края до края уложили досками.

- Не в моих силах отблагодарить тебя так, как ты помог мне прежде. Прости…

На пьедестале в одну ступеньку на ножках, покрытых латунью, держался обеденный столик. На нём чайничек с мутной жидкостью светло-горчичного цвета. Молочный чай на имбире.

У стола Геру ждала фигура вся в атласе, с покрытой головой.

- Зная твои способности в астрономии, я готовился. Покладистой ты не была и не будешь. Без всякой уступки.

Геру омрачал вид её исхудалых рук. Под капюшон только мрак, высвечиваемый двумя белыми дорожками. Тёмная фигура дунула в сторону, убрав светлую вылезшую прядь, и кивнула человеку с тростью.

- Сион?

- Да, мы не договорили. Прошу. Но и спрошу.

Пустая чаша напротив, призывала Геру к дружеской беседе, и, подойдя ближе, он почти наверняка внушил себе – это Сион. Маленькая и недокормленная, варившая траву себе на пропитание, не умеющая искать звёзды на небе, при всё этом, одна из создательниц двенамирной кары – главного ориентира поколений. Эти знакомые недвижимые глаза ирвинов. Никогда не догадаешься, куда они смотрят. Ей даже туловище поворачивать не нужно, а заметен шаг за шагом. Но, сочтя неприличным, Сион развернулась к Гере, прежде задав первый из вопросов.

- Ты не боишься говорить с мертвецами? Многие… и многие после них вышли к этой минуте на порог между умственным помешательством и потерей сознания.

- Я думал, что сойду с ума, уже достигнув в жизни дна, но снизу постучали.

- Мило. – Подытожила Сион, подав Гере два кусочка сахара. – Но чай здесь… чистый суррогат. Второй вопрос?

- Слушаю.

Отодвинув чашку, Сион потянулась, выпив умиляющий душу сладкий имбирь, и, сцепив руки в замок, вольно смаковала. Ночь предавала обоим сил. Однако Гера выходил на улицы ночью, защищая семью от результатов своей же работы, а Сион – девушка иная. Она была в состоянии навестить Ланеров и во дню, и в ночи, и под вечер.

- Как ты выжил после Куратского квартала? Нет, как все могут уйти я знаю, но не соображу, сколь дерзкие методы нужны применить с целью скрыться от Рейчел, ту, что прозвали самым грозным архангелом?

В чае Гера почувствовал лёгкую горчинку, прошедшую спустя два глотка, и приставил трость к стене.

- На четыре года Аюна стёрла мне память. По моему желанию, чтобы на аллюре три креста я принялся к поискам поджигателей Куратского квартала вместе с Рейчел. Весь мир занимается лицедейством.

- Хотя добродетель возрастает, если её подвергают испытаниям. Умно. Увы, я не могу оказать тебе ту лёгкость в вере, которую ты преподнёс мне отвечая. Подлинный Генгель Ланер, разумеется, не признает во мне настоящего старого друга с первого слова.

- Но сидящая предо мной девушка – истинная Сион, знающая, впрочем, что за мысль успокаивает мою душу в разговоре. Тебе лишь требовался посредник, за временем встречи вопрос не стоял. Верно?

- Скорее для тебя рационально. – Сион подняла одну бровь, будучи ошарашенной от такого умозаключения. Гера подкрался к ней наискорейшим, выработанным за десяток прошлых лет способом. – Девушка, которую ты жаждешь увидеть, в возрасте восьми лет убила около двадцати человек. Знаешь, кстати, какая девушка самая красивая в мире? Как говорят дипломаты?

- Девушка, которая стоит к тебе спиной. – Гера улыбнулся впервые за встречу.

- И лица её ты не видишь. Моё же лицо ты увидишь.

Сион сняла капюшон.

В первую очередь Гера сохранил тишину. Девушка допила чай, налила себе вторую кружку и подмигнула. Человек с тростью подмигнул ей в ответ. Темы для продолжения беседы у обоих вылетели из головы.

- Около двадцати?

- Не чтобы убить. Чтобы защитить. Спасти маму, дядя Гера.

Примечания:

Название главы: В названии главы появится двойной смысл, если попробовать перевести её на японский язык. «История» обозначается иероглифом «Си», а «благодарность» иероглифом «Он». Вместе получается «Сион».