Рубеж-16. Стрела с красным оперением

15. Ночной переполох  http://proza.ru/2020/11/20/1502

16. Стрела с красным оперением

Ханская ставка, внезапно пробудившаяся ото сна, гудела и волновалась, словно растревоженный улей. Камосу окружили женщины и с причитаниями увели прочь. Но тотчас раздались крики с другого края.  Прибежал взволнованный слуга с какой-то вестью, после чего о Гоннаре забыли. Толпа бросилась к ханской юрте. Гоннар пошел следом, гадая, что еще могло произойти. Навстречу ему попался Ивор.
- Ты, слышал, ты слышал? – взволнованно спросил он. – Кто-то покушался на жизнь Кульдюреева сына Бахмета!

- Как так?
- Вблизи его юрты стали кричать, что похитили дочь хана. Бахмет выскочил в чем был на улицу и в него пустили из темноты стрелу.
- И что?
- Он ранен в левое плечо.
- Странно! Ведь Камосу действительно пытались похитить!
Гоннар рассказал о своем приключении, умолчав лишь о том, почему сам оказался вблизи реки.
— Этого еще не хватало! – воскликнул старый дружинник. – Пошли узнаем, как здоровье раненого.

Добравшись до ханской юрты, Гоннар и Ивор увидели большую толпу кунов. Многие были вооружены и настроены весьма воинственно. Впрочем, им тотчас рассказали, что ханский врач уже прошел внутрь и теперь извлекает стрелу. Все уже слышали о происшествии с Камосой и полагали, что два этих чрезвычайных происшествия каким-то образом связаны между собой. Говорили также, что злоумышленник, стрелявший в молодого хана, до сих пор не пойман.

Но вот появился врач – низенький, толстенький человечек с узкими глазками, скуластым лицом и тощей козлиной бородкой. Он объявил притихшим соплеменникам, что жизнь ханского сына находится вне опасности. Послышался вздох облегчения. Однако тут из юрты Бахмета выбежала девушка лет двадцати пяти в темно-синем ситцевом платье с двойным подолом, увешанным по степному обычаю серебряными монетами. Поверх платья был наброшен черный не застегнутый бешмет из плотного шелка. Громким голосом, ни к кому конкретно не обращаясь, девушка произнесла несколько резких слов и бросила на землю два окровавленных обломка стрелы, только что извлеченной из раны хана. Сделав это, она развернулась и вновь скрылась в юрте. Гоннар не успел даже толком ее рассмотреть. Отметил только необычные для кунских девушек правильные черты красивого лица, да длинные белокурые волосы. «Наверно, ханская наложница из пленниц», - решил он. Народ столпился вокруг стрелы. Гоннар и Ивор тоже подошли поближе. В ярком свете горящих факелов хорошо были видны три соколиных пера, прикрученные к ее древку. Кончики их были помечены красной краской.

Рассматривая эту улику, куны вновь заволновались. Сразу несколько человек принялись о чем-то оживленно рассказывать, бросая сердитый взгляды на Ивора и его племянника. Старый дружинник нахмурился и тоже вступил в разговор. Говорил он энергично и веско, то и дело поднимая и опуская свой крепкий кулак. Его речь, кажется, произвела на кунов впечатление. Недовольные голоса поутихли, но видно было, что дурные подозрения далеко не рассеялись.

- Пойдем отсюда, - сказал Ивор племяннику. – Надо обо всем рассказать конунгу. Будет лучше, если он встретит эту новость во всеоружии.
- А что случилось? – спросил Гоннар на ходу. – Стрелу опознали?

- В том-то и дело, - сердито отвечал Ивор. – Точь-в-точь такие же делает знатный тумашский стрельник Казарава. У трети тумашей колчаны набиты его стрелами. Сам понимаешь, местным кунам они известны лучше некуда.
- Даже если это так, - заметил Гоннар, - тумашей, среди нас, если не считать Сотана, нет, а дружинники хакана берут стрелы у столичных мастеров. Да и вообще, на месте убийцы я бы не стал пользоваться стрелой, по которой тебя легко изобличить.

- Именно об этом я сейчас и говорил, - сообщил Ивор. – А еще я сказал, что преступник наверняка рассчитывал пустить их по ложному следу. И что им не следует доверяться первому впечатлению, а лучше подумать, кому на самом деле эта смерть была бы выгодна. И неужели Годамир, который целиком доверился хану и находится теперь в его руках, мог бы пойти на такое нелепое преступление?

 Старый дружинник был сильно встревожен. Его волнение передалось Гоннару.  Он понимал, в какой опасности находится теперь конунг, его дружинники, да и он сам. Если дело действительно дойдет до битвы, много ли шансов у них будет выстоять против многократно превосходившего противника? Скорее всего, никаких!
Но, к счастью, до самого худшего дело не дошло. Вскоре им повстречался Улеб, который уже был в курсе всего происшедшего.

- Как только разлетелась весть о ранении Бахмета, - сообщил айст, - Годамир поспешил в юрту Кульдюрея и поклялся, что не имеет к этому преступлению никакого отношения. И что он готов всеми силами помогать расследованию. А если подозрение падет на кого-то из его людей, он отдаст его в руки хану.
- И что Кульдюрей? – спросил с тревогой Ивор.
- Хан ему поверил. Он сказал своим бийям: «Мы десять лет знаем этого человека. Кто-нибудь из вас слышал хоть об одном его вероломном поступке?» Бийи промолчали, и тогда Кульдюрей посоветовал им не поддаваться первому впечатлению. «Улика слишком очевидна, - сказал он, - и это внушает подозрения».
- Хан воистину мудр, - с облегчением произнес Ивор. – Надеюсь, куны последуют его совету. 

Они дошли до ханской юрты. Стражники пропустили внутрь только Ивора. Уходя, он велел дружинникам ждать его распоряжений в своих юртах.
- Где ты пропадал?  - спросил Гоннар товарища по дороге. – Слышал уже про Камосу?
Улеб кивнул.
- А что Сотан?
- Сотан здесь не причем, - спокойно ответил айст. – Я следил за ним, глаз не спускал. Все это время он просидел в юрте деда, и никуда оттуда не выходил.

- Как же так? – удивился Гоннар. – Ведь ты сам мне твердил, что он уговаривался с Камосой. Они должны были встретиться у реки. И Камоса туда действительно пришла.
- Пришла, - согласился Улеб. – Но откуда мы знаем, что было на уме у Сотана? С чего ты решил, что он сам туда явится? Быть может, похитители были его сообщниками?
- Его сообщниками? Но зачем им было похищать Камосу, если она сама согласилась бежать?
- Затем и надо, чтобы все подумали о похищении, а не о бегстве! Она могла и не знать вовсе, о замыслах Сотана. От того все и вышло так натурально.

Несколько минут Гоннар молчал, стараясь соединить в своей голове различные фрагменты происшедшего и найти для них вразумительное объяснение.
- Сотан обещал устроить в ставке суматоху! – напомнил он. – Что он имел в виду?
- А я почем знаю?
- Зато я знаю! Он уже тогда задумал ранить Бахмета! Кстати сказать, он вполне мог воспользоваться стрелами Казаравы.
- Сам рассуди, какая это нелепость, - возразил Улеб. – Он любит девушку и одновременно злоумышляет против близкого ей человека? Да если бы он убил Бахмета, Камоса бы ему этого никогда не простила!
- Действительно, - вынужден был признать его правоту Гоннар.
- К тому же, - продолжал Улеб, - еще раз говорю: я за ним следил. Сотан все время оставался в юрте деда. Там в то время шел пир, на который были приглашены несколько бийев.  Да он и должен был там находиться у всех на виду, чтобы никто не мог связать его с похищением ханской дочери.

- Действительно, - повторил Гоннар, сраженный силой его доводов. Ну, а как же тогда стрела?
- У кунов наверняка найдется достаточное число стрел Казаравы. При желании их не сложно было раздобыть.  Как теперь разобрать, где стрела Сотана, а где – нет. Ведь стрелы, вышедшие из одной мастерской, похожи друг на друга как сестры.

Когда они пришли в юрту, Гоннар первым делом достал из мешка колчан – подарок Чернавы, открыл и стал его рассматривать.

- Не знаю, сестры они или нет, но в одном я уверен точно: именно такой стрелой ранили Бахмета.
- Постой-ка! – вдруг воскликнул он с удивлением, - одной стрелы не хватает!
- Ты уверен?
- Их было двадцать! Двадцать стрел. Я пересчитывал их несколько раз. А сейчас осталось только девятнадцать!
- Странно, - проговорил Улеб. И в голосе его послышалась тревога.
- Надо узнать у хозяина, кто входил в нашу юрту. Если найдем вора, он наверняка выведет нас на преступников.
- Что ж, давай попробуем, - согласился Улеб.

Они вышли из юрты. Айст окликнул кунов, которые сидели неподалеку возле костра, и задал им несколько вопросов.
- Нет, - они ничего подозрительного не заметили, - сообщил он. – Впрочем, они за нашей юртой особенно не следили. Если кто и заходил, могли не увидеть.
- Удивительно, - сказал Гоннар. – Тот, кто явился сюда, знал, что искать. Между тем, об этих стрелах было известно только нашим дружинникам. Кунам я их не показывал. Надо сообщить обо всем конунгу.
- Ты подозреваешь кого-то конкретно? – спросил Улеб.

Воранг задумался.
- Нет, я никого не подозреваю, - признался он.
- Тогда я не знаю, что ты сможешь сказать конунгу. Хочешь знать мое мнение?
- Ну?
- Сожги остальные стрелы от греха подальше. И никому никогда больше не рассказывай об этой истории. А то события могут принять неблагоприятный для тебя оборот. Ведь тот, кто украл эту стрелу, наверняка хотел подстроить все дело так, чтобы подозрения пали на тебя.

— Это вздор какой-то! – рассердился Гоннар. – Если на то пошло, то я-то уж точно не мог стрелять в Бахмета, потому что находился в этот момент совсем в другом месте, и десятки людей могут это подтвердить!
- Но тот, кто все подстраивал, конечно же, этого не предвидел. Тебе повезло, что так вышло, - сказал Улеб. Если расскажешь сейчас о стреле, конунг должен будет начать расследование. Подозреваю, что настоящего преступника так и не найдут, а подозрения против тебя останутся. Сегодня ты сможешь доказать свою непричастность, а что будет в другой раз – не известно.

Слова Улеба заставили Гоннара задуматься. Между тем переполох в ставке стал понемногу утихать. Вскоре вернулся Ивор с добрыми вестями: хан и его бийи не держат против своих гостей зла. Неведомому врагу не удалось поссорить кунов с ворангами. Союз между ними сохранился.
- А те люди, что хотели похитить Камосу? – спросил Гоннар. – Удалось выяснить, кто они такие?
- Увы, никто не опознал их трупов, - сказал Ивор. – Посланцы Тюпрака категорически отказались признавать их за своих. Скорее всего злоумышленники проникли в Ставку под видом их слуг, но кому они служили в действительности так и осталось неизвестным.
- Выходит, что все концы обрублены, - вздохнул Гоннар. – Нам ничего не удалось узнать.
- Если в этом деле замешаны наши враги, они себя рано или поздно обнаружат, - предрек Ивор. – А сейчас ложитесь спать…

Несмотря на тревожную ночь, с утра в ставке возобновились свадебные хлопоты. Когда Гоннар в полном вооружении явился к ханской юрте, он увидел здесь большую кибитку с цветным войлочным пологом. Именно в ней должна была совершить свой путь невеста.

В кибитки, прибывшие с Годамиром, теперь грузили тюки с приданым Камосы. Ханская дочь не показывалась на глаза. О ночном происшествии с ней уже знали все. Знали и о той роли, которую сыграл Гоннар. Проходя через толпу кунов, юноша ловил на себе любопытные взгляды.

Кульдюрей, сильно озабоченный всем, что произошло с его детьми, настоял, чтобы до самых границ Склавии Камосу сопровождали пятьсот его отважных воинов. Хотя приказ о походе был отдан только ночью, весь кунский отряд был готов к выступлению уже на рассвете. Множество коней с высокими седлами нетерпеливо грызли удила.
Притороченные седельные сумки были полны припасов. С седел свисали колчаны полные стрел. Блестело оружие и шлемы. Но Гоннар напрасно искал среди этих джигитов Сотана. Оказалось, что молодой кун еще накануне получил у конунга разрешение отлучиться и уехал в Тумаш.

 Дружинники были заняты последними приготовлениями к отъезду, когда появился Кульдюрей с дочерью. Старый хан обнял ее на пороге юрты, а потом воздел руки к солнцу, моля его о защите. Камоса (лицо ее было бледно и заплакано) быстро, не глядя ни на кого, забралась в кибитку. За ней последовали три или четыре служанки. Пожилой кун с длинными усами разобрал вожжи и взмахнул кнутом.  Лошади тронулись легкой рысью. Зазвучали звонкие команды, отдаваемые на разных языках. Куны, склавы и воранги вскочили в седла и отправились вслед за повозкой. Обратное путешествие началось…


17. Дозор http://proza.ru/2021/01/02/550

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294