Великий хан

Чингисхан во дворце предков в самом сердце степи
слышал, как заунывно телега, вопя, скрипит.
Это звук его детства: татары не смазывали телег –
примечательная деталь, сейчас бы сказали, тег.
Обитель выдержана в красных, властных тонах.
Перед входом можно увидеть статуи черепах –
хитрые басурманы считали их хранителями закона.
Зал украшали священные духи богов – онгоны
в виде войлочных идолов, но главный из духов
был костер, по его теплу монгол держал свое ухо
востро и мог понимать настроенье и стон огня,
костер ублажали ночью и держали при свете дня.
За отправление нужды в огонь бесславный конец.
Чужаки прыгали через пламя, чтоб попасть во дворец.

Чингисхан взялся за ручку в виде льва и вышел к огню.
Предводитель попросил пить и презирал возню:
каждый, кто был перед ним, пил вместе с ним;
каждый, кто имел просьбу, намекал на четвертый Рим.
Властитель пребывал на вершине признания.
Он основал империю без всякого знания.
Только путем дерзости и дисциплины,
нарушение которой влекло мучительные кончины.
Но правитель вспомнил слова мудрого старца:
«Сидя на коне, можно завоевать царства,
но управлять ими, сидя на коне, нельзя».
С этого момента партия лишилась ферзя.

Пока монгол смотрит на огонь, костер силен.
Не получится это делать вечно, бог переменчив. Он
ждет, когда сами почитатели принесут жертву,
как белый медведь стережет у полыньи нерпу.
Бог ждал, когда, по воле предков или же без,
жестокий тиран совершит ошибку и потеряет вес
в мировой политике. Бог видел, как он устал,
видел по мере того, как подбрасывали аргал*,
чтобы задобрить его и скрыть затаенный страх,
слышал: в молитвах и Христос мелькал, и Аллах.
Военачальник всегда на виду, но все же он одинок.
Потомки примут это как данность, но не клинок.

Час икс еще не пробил, спокоен кочевий стан.
Деспота называют не по имени, а по чину – Великий хан.

21.11.2020 г.

* Сухой конский или бычий навоз, идущий на поддержание огня вместо дров, которых в степи нет.