Дороги судеб. Часть 1-ая

               
    Эта история нетороплива, слегка тягучая даже. Хотя наполнена обстоятельствами неформатными – взрывами, взлётами и падениями. Короче, реальная жизненная история. Её герои – члены двух семей. Взрослые и дети, которые взрослыми станут непременно. И взросление это не окажется простым. У каждого своя судьба, свои каноны, которые то рушатся, то помогают стать мудрее. Своё счастье и свои беды. Вот и всё, пожалуй, для начала. Главное, чтобы эта история не показалась читателям грустной.

                ******************
               

    Едва перешагнув  через первую годовщину своего рождения, эти двое младенцев умудрялись приводить в недоумение всех взрослых: «Это невозможно! Невероятно! Такого не может быть! Нонсенс!» Их безнадёжно пытались понять. Их называли индиго. Детям явно было без разницы как их называют. Лёжа в прогулочных колясках, они неумолчно болтали. Отвлечь от данного занятия могли только сон и еда.  Они даже почти не капризничали. Вместе смеялись непонятным шуткам, сердились от каких-то обид. Даже грозили друг другу малюсенькими кулачками.

    Взрослые тщетно пытались понять их язык. Был он похож на птичий щебет, а может быть, на китайские мудрёности. Кто знает? Главное - сами они прекрасно понимали друг друга и речи их были наполнены смыслом.
 
      Так начиналось каждое утро, когда мамы вывозили коляски с чадами во двор, садились на скамеечку (благо, скамеечка на весь двор была только одна), вот тут-то и начиналось радостное щебетание.

    К врачам мамы, конечно же, обращались. Правда, было понятно, что и для людей в белых халатах задачка «интеллектуального общения малышей» оказывалась неразрешимой. Как по писанному, они, словно сговорившись, рекомендовали подождать лет до двух и тогда, может быть, что-то прояснится. Только один – старый-старый, мудрый-мудрый доктор посоветовал дожить до того времени, когда дети станут взрослыми и сами вспомнят, о чём говорили друг другу в младенчестве. Он был прав, но и другие врачи тоже.

    Спустя ещё один год общение с ребятишками стало лёгким, доступным всем, к тому же и занимательным. На любой вопрос ответ звучал чётко и с достоинством.
    - Виктория, ты хорошая девочка?

    - КалошаЯ.

    - Дмитрий, кого или что ты любишь больше всего?

    - Булечку.

    - Булочку с изюмом или с маком?

    - Бабу я люблю!

    - Ромовую?

    - Никакого не Ломова. Мою бабулечку! - Вот так приблизительно.

    Они продолжали разговаривать безостановочно. И смеялись, и сердились.   Представить их друг без друга было просто невозможно. Был, правда, один эпизод,  который едва не разрушил дружбу. Рассказать об этом надо, так как у всех наших героев он застрял не только в памяти. Спустя много лет жизнь его практически повторила.

    Началось всё с самого простого: накануне четвёртого дня рождения Вики семья соседей дружно обсуждала подарки, которые будут преподнесены девочке. Булечка, естественно, испечёт праздничный торт. Она в этом деле  мастерица. Митькина мама Наташа заранее купила платьице небесной красоты. Папа  Юра решил особо не заморочиваться. Приятель, вернувшийся из Англии, привёз ему  сундучок, полный заморских конфет. Без разговоров решили вручить его имениннице. Даже Митька не возражал, хоть конфеты любил безмерно. А, кстати, лучший и верный друг Митька – что он подарит подружке? С глубоким вздохом подошёл Дмитрий к огромному жёлто-зелёному игрушечному самосвалу . Как же тот был хорош! Истинная гордость мальчишки. И всё же именно его он решил подарить Вике. От сердца оторвать.
    Мама, бабушка и папа в ужасе: самосвал – девочке? Куклу, только куклу! Быстро собрались, быстро в магазин пошли. В огромном кукольном ряду Митька едва ли не час возился. Выбрал наконец: волосики лохматенькие, в разные стороны торчат. Глазки хитренькие, платьице – словно только что в нём коровку доила. А щёки такие румяные, такие круглые, похожие на два помидорчика. Мама с бабулей в ужасе: ничего себе вкус у парня! А папа спокоен, вроде даже понравилось ему: к народу и природе близко.  Митька   возражений слушать не хочет. Только эта! Марусей её зовут! От праздничной коробки отказался, мол, без неё она и так самая красивая. В целлофан упаковали.

    Домой вернулись уже в сумерках. А у дверей тётя Вера – мама Вики  - вместе с дочкой стоят: помощь нужна. Завтра гости придут, квартирка маленькая, а диван едва не посередине комнаты расположился. «Его подвИгать надо. - Так и сказала «подвИгать». Дочку просит на часок у соседей оставить, а дядю Юру с мебелью помочь. Конечно! Нет вопросов. Вику забрали, дяде Юре удачи пожелали.

    С диваном справился Юрий за пять минут, не более. Довольный собой, домой собрался. А Вера его не отпускает: «Почему, - говорит,- нам самим на диване не подвигаться? Проверить – хорошо ли стоит?» От наглости такой Юрий аж позеленел. А Вера упорствует. К счастью, дверь запереть забыла, Вика вернулась за какой-то игрушкой.

    Юрий ничего дома рассказывать не стал, только сообщил, что на праздник не пойдёт, иначе важную статью закончить не успеет. Тут уж мудрая Наталья в разговор вступила: «Я поняла, что Вера какую-то глупость придумала. С неё станется. Статья подождёт. Ты обязательно должен пойти. Девочке четыре года, а она не знает что такое отец в доме. Что такое в семье лад и любовь. Она будет взрослой, не научившись любить. Кто в результате вырастет? Ты для неё единственный пример. Я видела, с каким интересом, с каким обожанием она смотрит на тебя». Короче, пошли вместе.

     Три первых подарка были приняты с восторгом. Митька, правда, где-то задержался. А когда в конце концов протянул подружке щекастую Маньку, услышал вдруг: «Фу, какая уродина!»

    Что произошло дальше?  Ужасное произошло. Митька вскипел, как чайник. Митька, прижав к сердцу куклу, толкнул Вику. Она упала. Отец бросился на сына: «Ты посмел поднять руку на девочку!» «Нет, я ногой её толкнул». Захлёбываясь слезами, Митька бросился домой, за ним – бабуля. К счастью, жили соседи на одной лестничной площадке.

    Бабуле с трудом удалось успокоить внука.

    -Я же хотел… Она же красавица… Она же даже лучше самой Вики!

    Заснул Митька не сразу. Плакал, вертелся. Потом вместо мягкой, тёплой и привычной игрушечной белочки положил под бочок прохладную, жёсткую пластмассовую Маньку. Вместе с ней и сон пришёл.

   Больше месяца так продолжалось. Маме Наташе было жалко сына. С её позиций, спать с тем, кто не дарит тебе ответного тепла, просто ненормально. К счастью, видимо, это же понял и Митька. По ночам к нему возвращалась привычная игрушечная белочка.
   
    Папа ликовал. Ему казалось, что сын становится настоящим мужчиной. Таким, который понимает, что влюбляться можно в разных, и случайных тоже, а спать - только с той, с кем тепло. Знал бы папа Юра, какую злую шутку сыграет с ним самим жизнь. Но это потом. Пока же семья озаботилась о судьбе отвергнутой куклы Маньки. На дно кузова роскошного жёлто-зелёного самосвала бабулечка положила кусок поролона, освободила от иголок маленькую подушечку, а одеяльце связала из остатков разноцветных ниток.
 
    Свою лепту заботы внёс и Митька. Вокруг самосвала он выстроил едва ли не армию оловянных солдатиков. Это была охрана от возможных бед.

    Все старания благоустройства были, конечно, тоже игрой. О Маньке вскоре все забыли, чтобы, спустя много лет, найти её в углу забитой ненужным барахлом  кладовки, а заодно  и в официальном коридоре почтенного НИИ, который возглавлял митькин папа Юрий Дмитриевич Беглов.. Но это тоже будет потом. А пока пофилософствуем слегка. Там, где
               
                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.