Жванецкий. Каким я его запомню

         
      
          Май месяц, все лето и почти два месяца осени, мы с женой провели в самоизоляции на даче.  Однако ближе к концу октября стало холодно, постоянно топить камин надоело, и мы перебрались в городскую квартиру.   Первым делом я сходил в районную библиотеку и сдал давно прочитанные книги.  Пандемия заставила библиотекарей изменить правила пользования и читатели теперь не допускались к стеллажам,  а  запрашиваемые книги выносились посетителям.  Не желая утруждать девушку библиотекаря,  я взял из ближней стопки, лежащую сверху книгу,  которую за мной и записали.  Эта была книга Михаила Михайловича Жванецкого  “В греческом зале”.
           Впервые эту фамилию я услышал в далеком 1967 году.  Тогда я проходил срочную службу в Заполярье на Кольском полуострове.  Выпускник Ленинградского кинотехникума мог служить, естественно, в полковом клубе и в моем распоряжении был радиоузел,  магнитофоны и киноустановки.   В конце ноября мне был объявлен десятидневный отпуск, и через пару недель настала долгожданная встреча с любимым городом.
           Созвонившись  с другом Борей, который работал заведующим радиоузлом, я поспешил к нему на работу в Дом актера за свежими магнитофонными записями.  Мы хорошо сидели,  пили портвейн,  звучали Битлз и Элвис, когда мой друг предложил послушать необычных  юмористов.   Мы сначала улыбались, а потом не могли удержаться от смеха над миниатюрой  об упавшем кране и нарушителе дисциплины,  который ставил в глупое положение своего начальника.  Потом  смеялись над тупым профессором и находчивым студентом в сценке “Авас”.               
                - Это одесситы Роман Карцев и Виктор Ильченко – опередил мой вопрос Боря,  а пишет им Михаил Жванецкий, который работает у Аркадия Райкина. 
          Отпуск пролетел мгновенно, и теперь  перед киносеансами в далекой военно-морской базе Гремиха, вместе с музыкой я включал полюбившиеся диалоги талантливых артистов.   Через год закончился срок службы, и  моим местом работы стал радиоузел Дома культуры имени Капранова.  Ни один концерт или выступление в большом, рассчитанном на полторы тысячи мест зале, не обходилось без усиления звука и музыкального сопровождения. Не стало исключением и долгожданное выступление Михаила Жванецкого в  ДК обувщиков,  билеты на которое были все проданы.
        Установив и подключив микрофоны, я приготовился записывать выступление на магнитофон.   Раскрылся занавес, и на сцену вышел  невысокий полноватый человек с потертым портфелем,  из которого достал исписанные листочки бумаги и начал читать невероятные вещи.  Это так отличалось от известных многим Тарапуньки и Штепселя,  Рудакова с Нечаевым,  Шурова и Рыкунина!  Он не просто декламировал свои миниатюры,   его стиль,  паузы в нужных местах, нюансы, гротеск, позволяли держать зал.   Это были меткие, точные высказывания,  в которых зрители узнавали самих себя.  В миниатюре “На складе” ,  когда  кругом дефицит  сводит с ума,   в лохе,  у  которого  вся жизнь наперекосяк.  То, “впарили”,  неработающий транзистор,  то автомобиль купил, который  “ни колесом, ни гудком”.  Узнавали в неудачниках Григории и Константине, которые, решая наваливающиеся проблемы, раз за разом успокаивают друг друга фразой “нормально, Григорий -  отлично,  Константин!”.  Метко и точно высказывался автор о взаимоотношении народа и государства -  “ тащим все, что плохо лежит”.  Он ничего не боялся, этот Жванецкий, и зрители смеялись, смеялись те, над кем он смеялся.  В его словах каждый зритель чувствовал самого себя, своего друга,  соседа, начальника. 
        В последующие годы  Михаил Михайлович часто выступал в ДК Капранова,  также частыми гостями с его произведениями были и Роман Карцев с Виктором Ильченко. 
Особенно запомнилось выступление, которое он назвал – Как пройти на Дерибасовскую?  Одесское тепло и оптимизм заражали!  На этот вопрос одессит,  вместо ответа сам задавал вопрос: - А вы сами, откуда будете?  Из Москвы! Ну и что там слышно?  И разъяснял  нетерпеливому гостю:  -  Молодой человек!  На Дерибасовской гуляют постепенно….!  Я  сам на пенсии, но меня волнует положение в Родезии…!   Этот Смит – головорез, такое вытворяет!   И  в  завершение: - Куда вы пошли?  Дерибасовская за углом!  В этом выступлении Жванецкий  отобразил,  как принимают гостя в Риге,  Тбилиси, Москве, а не только в его родной Одессе и это был незабываемый юмор.  А похороны в Одессе без покойника?  Или монолог  дедушки – одессита,  который вместе с бабушкой ставит на ноги своих детей, а затем и внуков!  Эта яркая фраза – “Соня стирает, а я выкручиваю!”  Десятки раз вместе с друзьями, знакомыми,  родными я слушал эти записи, и запомнил их наизусть. 
        В  его словах глубокий смысл, опыт, мудрость.  Одно из лучших, на мой взгляд:
      - Я никогда не буду высоким, красивым и стройным!  Меня никогда не полюбит Мишель Мерсье, и в молодые годы я не буду жить в Париже!  И  фильм не поставлю, и ничего не получу в Каннах!  В смокинге, в прожекторах, в Каннах! Времени не хватит, не успею!
      - Я не возьму восемь метров в длину! Просто не разбегусь! Даже если разбегусь, потому что уже не оторвусь!  Дела, заботы...!
     - Шоколад в постель могу себе подать, но для этого надо встать, одеться, приготовить, а потом раздеться, лечь и выпить! Не всякий на это пойдет!
    - И даже простой крейсер под моим командованием не войдет в нейтральные воды! Из наших не выйдет!  Но зато я скажу теперь сыну: - Я не стал этим и не стал тем!  И я передам тебе свой опыт! 
     Его яркие произведения превосходно изображали Роман Карцев и Виктор Ильченко.  Миниатюра  “Завтрак в выходной”,  когда не только представляешь, но и чувствуешь аромат свежей яичницы, тонких кружочков поджариваемой колбасы,  запах свежего огурца.  Слюни текут! И , конечно, пиво,  без которого невозможно представить этот жаркий летний день. 
       Тонкий и искрометный юмор Жванецкого в полной мере проявился в миниатюре “Собрание на ликерно - водочном заводе”.   Такие выражения как  “слово предоставляется начальнику транспортного цеха” и  “наливает себе из графина”  стали нарицательными и живут самостоятельной жизнью.   Впрочем, как и выражение  “ но у нас с собой было”,   которое теперь понятно всем. 
      Повторить уникальную интонацию  Михаила Михайловича невозможно.  Многие артисты безуспешно пытались это воспроизвести.  На мой взгляд, хорошо получилось у Олега Табакова добрая  миниатюра “ Cбитень варим”,  понравилось чтение Александра Филиппенко,  а  больше и вспомнить некого.   Ефим Шифрин не сумел.
      По его произведениям потомки будут изучать нашу эпоху.  Антисоветчины вроде нет, однако, написанное Жванецким вряд ли могло нравиться власть предержащим, но его терпели.  Иронично и емко он описывал суть нашей жизни.  Это тонкий юмор для думающих людей.   В  девяностых годах запреты исчезли, юмор стал более откровенным, и популярность Жванецкого стала падать.  Но затем некоторые черты СССР стали возвращаться и его творчество стало востребованным.  И пусть не говорят, что он исписался, приспособился.  Вот что он говорил не так давно на одном из федеральных каналов:
   - У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну.  Мы переводим нашу речь с мата,  мы грубо нетерпеливы.  Все молча ждут, когда передний разместится, но мы пролезаем под локоть, за спину, в нетерпении подталкиваем впереди стоящего. Мы спешим в поезде, самолете, автобусе.  Никакой президент нас не изменит…..!
     Никого из сатириков сегодня нельзя и близко с ним поставить.  Меня мутит от пошловатого юмора Петросяна и его команды,   Комеди Клаб – это апофеоз открытой пошлости,  а  при появлении на экране КВНа, я сразу выключаю телевизор.  Абсурдная эпоха закончилась, но не менее абсурдная началась.

          P.S.  Книгу  “В  Греческом зале” ,  взятую в библиотеке 3 ноября я так и не прочитал.  6  ноября не стало  Сатира  / выражение Аллы Пугачевой /.   Читать  сухие строчки Жванецкого, я был не в состоянии.  Невозможно это делать в отрыве от харизмы комика.  Его надо видеть и слушать с интонациями, паузами, настроением.  Только тогда сможешь  прочувствовать  этот юмор и шутки, помогающие переживать нашу действительность.