Глава пятнадцатая

Рассвет наступил с ощущением того, словно ему уже было известно, что произошло прошлой ночью. Тяжёлое, серое небо и устойчивый дождь воцарились над Рэдволлом и областью Моссфлауэра.
Аббат Мортимер, казалось, постарел и стал строже, обращаясь к собравшимся в Пещерной Дыре. Атмосфера тоже была явно подчинена случившемуся.
- Заснуть на посту, позволив врагу проникнуть в наше аббатство и украсть то, что нам дороже всего! Так-то вы нас защищаете?! - Аббат устало сгорбил плечи. За этим последовало неловкое молчание - гнев и чувство вины тяжело повисли в воздухе.
Добрый старик покачал головой и примирительно поднял лапу.
- Простите меня, друзья - я критикую вас несправедливо. Мы все - мирные создания, неискушённые в искусстве войны. Но когда сегодня утром я увидел позднюю розу, я заметил, что листья её сморщились, а бутоны погибли. Мартин-Воин ушёл из нашего аббатства. Он оставил Рэдволл. Нас предали. Нам предстоят трудные и горестные дни, - мы должны будем научиться существовать без него, и привыкнуть к тому, что его уже нет среди нас.
Мыши и остальные лесные жители зашаркали лапами и уставились в пол. Они знали, что слова аббата - правда. Однако надежда живёт вечно. Раздался единственный голос; это заговорил Маттиас.
- Но сначала - хорошие новости, - сказал он. -  Я только что пришёл из лазарета. Мистер Филдмаус вне опасности. Он будет жить.
Вся Пещерная Дыра вздохнула с облегчением. Напряжение спАло; даже аббат на время забыл о своих мрачных предсказаниях.
- Спасибо тебе, Маттиас! - вскричал  он. - Какие ободряющие новости! Я должен сказать, что ужасные травмы, которые получил мистер Филдмаус, почти заставили меня поверить в худшее. Но посмотри на себя, сын мой. Тебе нужно отдохнуть. После драки с чёрной крысой у тебя до сих пор ещё опухшее лицо.
Маттиас криво усмехнулся и весело пожал плечами.
- Не волнуйтесь обо мне, отец аббат! Со мной всё будет в порядке!
Мыши гордо заулыбались. Храбрый маленький воин, Маттиас! Он словно подарил им новые сердца. Решимость их окрепла; он же продолжал:
- Подумаешь, чёрная крыса! Вот уж действительно! Она меня даже не поцарапала. Ну, может, совсем чуть-чуть. Только где он теперь, этот хитрец? Глубоко в земле, если насекомые делают свою работу как положено. Послушайте меня, друзья! Мы здесь, в Рэдволле, старики, и мы слишком круты для того, чтобы нас убивать. Они ведь не смогли прикончить Амвросия Спайка, правда? И даже этот чёрный, вооружённый кинжалом, не смог убить мистера Филдмауса; так что такое одна-две царапины для такого мышонка, как я?
Крики радости от того, что сказал Маттиас, зазвенев, взлетели к потолочным балкам. Рядом с ним появилась Констанс, искренне крича:
- Вот это дух, друзья! А теперь давайте-ка, возвращайтесь назад, на свои посты! На этот раз мы не заснём, и упаси нас Бог от любой грязной крысы, которая сегодня придёт в Рэдволл!
С дикими криками, которые совершенно нехарактерны для мирных мышей, друзья схватили свои посохи и с новыми силами разошлись по своим делам. Через некоторое время Констанс присоединилась к аббату, чтобы навестить мистера Филдмауса; Маттиас же вместе с Мафусаилом отправился в Большой Холл. Вместе они осмотрели разорванный гобелен.
Юный мышонок стоял, сложив лапы, с выражением отвращения на лице. Старый привратник похлопал его по плечу.
- Я знаю, что ты чувствуешь, Маттиас. Я видел, что ты храбришься только для того, чтобы стало лучше другим. Это хорошо. Это показывает, что ты учишься быть мудрым вождём. Ты прячешь свои истинные чувства и поощряешь их не оставлять надежды.
Маттиас осторожно потрогал отёки на лице.
- Да, может быть, и так, старик. Но, так же, как и я, ты видишь, что Мартин ушёл. А без него... не думаю, что мы сможем выиграть.
Мафусаил согласно кивнул.
- Ты прав, мой юный друг; но что же нам делать?
Маттиас слегка пошатнулся и опёрся о стену, потирая лапой бровь.
- Я не знаю. На самом деле единственное, что мне известно, - это то, что аббат был прав. Я думаю, я лучше пойду и полежу немного.
Отказавшись от помощи Мафусаила, мышонок оставил старика смотреть на разорванный гобелен и неверными шагами, спотыкаясь, побрёл в сторону спальни.
На спиральной лестнице он встретил Корнфлауэр.
- Привет! - сказал он как можно веселее. - Как твой отец?
Она заботливо взглянула на него.
- Он чувствует себя прекрасно; спасибо тебе, Маттиас. Я собираюсь пойти и набрать немного трав для аббата. А тебе разве не надо лежать? У тебя ужасно отекло лицо.
Маттиас вздрогнул и опёрся о перила.
- Да. На самом деле я как раз иду к себе в комнату, чтобы как следует, хорошо отдохнуть. Но не волнуйся - скоро я заставлю этих крыс дорого заплатить за то, что они ранили твоего отца.
Ослабевшей походкой, пошатываясь, Маттиас побрёл к себе в спальню. Но, как только мышонок закрыл дверь, он стал другим. Глаза его заблестели; он ощупью пошарил под кроватью и вытащил пояснУю сумку, которая принадлежала Шэдоу. Засунув под ремень длинный кинжал, он обернул вокруг плеч верёвку для скалолазания и громко сказал себе:
- Что ж, Клуни... скоро мы сведём с тобой счёты!

Следя за тем, чтобы между ним и братом Руфусом сохранялся земляной холмик, Маттиас молча набросил верёвочную петлю на выступ на краю парапета. К счастью для него, Руфус смотрел в противоположную сторону. Маттиас начал скользить вниз по верёвке, по той стороне стены, которая выходила на Моссфлауэр, где к аббатству близко подступали леса.
Он представлял себе, что спуск будет очень труден, и удивился, что всё получилось так легко; уверенность его возросла, когда он быстро и бесшумно соскользнул на покрытую папоротником землю. Припав к земле в подлеске, он мысленно отрабатывал план действий. Он проберётся через леса к церкви святой Ниниан, избегая дороги, за которой наблюдали часовые. Как только он попадёт в церковь, он узнает, где держат клочок гобелена; потом он сотворит какую-нибудь диверсию. Пока орда Клуни будет занята, он cхватит гобелен и на всех парусах побежит назад в Рэдволл.
Маттиас нырнул глубже в заросли папоротника, и вскоре стал просто молчаливой зыбью, бегущей сквозь буйную, пышную летнюю зелень Моссфлауэра по направлению к церкви Святой Ниниан.