Патография Сергея Довлатова

Сергей Довлатов оставил после себя массу афоризмов, составленных из цитат написанным им книг. Несколько из них имеют наркологическую тематику и явно автобиографичны.

«О вреде спиртного написаны десятки книг. О пользе его — ни единой брошюры. Мне кажется зря…» «Я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить… читать». «Алкоголизм — излечим, пьянство — нет».

Другие имеют отношение к проблеме гениальности.

«Гений — это бессмертный вариант простого человека». «Гений противостоит не толпе. Гений противостоит заурядным художникам. Причём как авторитарного, так и демократического направления». «Талант — это как похоть. Трудно утаить. Еще труднее симулировать».

Мне показалось такое внимание к этим двум проблемам у автора отнюдь не случайным и тоже «автобиографичным», поскольку выбор профессии и вида творчества является продолжением нашей личности, нашей судьбой.

Сергей Донатович Довлатов (1941 – 1990) - русский прозаик и журналист, слава которого возникла, как это иногда случается, после его эмиграции в США в 1978 г. В России Довлатова стали издавать и экранизировать только после 1990 г.

По рождению Довлатов принадлежал к очень узкому кругу ленинградской литературно-артистической элиты. Отец - театральный режиссёр Донат Исаакович Мечик, мать - литературный корректор Нора Степановна Довлатова. Возможно, поэтому избалованный рафинированной интеллектуальностью домашней среды в школе Сергей учился плохо. Впрочем, и это не редкость у талантливых людей. В книге «Ремесло» он писал о себе: «Бесконечные двойки... Равнодушие к точным наукам... Неуклюжие эпиграммы... Тяжкое бремя сексуальной невинности...»

Его школьный друг Д.Н. Дмитриев вспоминает: «Мы с Серёжей учились очень средне, если не сказать – плохо. Конечно, хулиганы мы с ним были порядочные, и проделки наши всей школе были известны». По всей вероятности здесь можно предположить наличие неустойчивых и возбудимых черт характера, сформированных как на фоне врожденной предиспозиции, так и в связи с особенностями воспитания (имея в виду «богемную безнадзорность»).

Некоторое пренебрежение общепринятыми нормами поведения с годами переросло в богемность, которая осталась у писателя в крови до конца жизни. Так, уже будучи взрослым человеком, Сергей часто выходил во двор в махровом халате и в шлёпанцах: в сопровождении фокстерьера «Глаши» он направлялся к пивному ларьку, который находился неподалёку. Конечно, такое поведение шокировало многих обитателей его дома.

В 1959 г. Довлатов поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и проучился там два с половиной года, подружившись с будущим лауреатом Нобелевской премии Иосифом Бродским. Но безалаберность взяла своё: в 1961 г. он был исключён из университета за неуспеваемость.

Воспоминание автора из книги «Ремесло»: «Развод, отмеченный трехдневной пьянкой... Безделье... Повестка из военкомата».

Как обычно происходило в таких случаях, Довлатова сразу призвали в армию и он служил три года во внутренних войсках, охраняя исправительные колонии в Республике Коми. «И я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду...». Но, как любой талантливый человек, это не самое лёгкое время своей жизни он использовал для творчества. По воспоминаниям Иосифа Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».

Интуитивно выбранный путь новеллиста оказался той самой дорогой, которая позволила Довлатову реализовать себя и, в конце концов, привела к заслуженной славе. Он поступает на факультет журналистики того же Ленинградского университета, из которого когда-то был исключён, печатается в студенческой многотиражке, а в журнале «Костёр» появляются его первые рассказы.

В начале семидесятых годов Довлатов живёт в Таллине, к этому времени (1972-1975 гг.) относятся воспоминания одного его знакомого: «Иногда он впадал в какую-то необъяснимую глубокую мрачность. Он замыкался, уходил в себя и превращался в совершенно другого человека. Вывести его из этого состояния было абсолютно невозможно, он должен был справиться сам. Это проходило так же неожиданно, как и начиналось». Вероятнее всего, здесь можно говорить о неустойчивом настроении и, как проявления этого, наличии дистимий.

Неуживчивый характер Довлатова с годами более покладистым не становился. Он постоянно попадал в различные скандальные ситуации, которые сам же и провоцировал. Довлатов словно сознательно стремился к состоянию беспокойства и неустроенности, методично разрушая любые отношения с друзьями, женщинами, начальством. Творческой карьере это обстоятельство отнюдь не способствовало. Известно, что набор его первой книги «Пять углов» был уничтожен по указанию Комитета Госбезопасности Эстонской Республики. После такого фиаско журналы предпочитали не связываться с опальным сочинителем. Лишь в 1974 г. в журнале «Юность» опубликовали довлатовский рассказ «Интервью», написанный на сугубо производственную и потому «проходную» тему. Но такое творчество его явно не устраивало. Он стал публиковать свои произведения в «самиздате», а также посылать заграницу в эмигрантские литературные журналы «Континент», «Время и мы». Расплата не заставила себя ждать: в 1976 г. Довлатова исключили из Союза журналистов СССР.

В эти годы стала усиливаться зависимость Довлатова от спиртного. Он раз в месяц дней на пять запивал. И сам удивлялся этому обстоятельству: «Как же я из толстого, пугливого мальчика, а затем романтически влюблённого юноши превратился в алкоголика и хулигана?.. Я совершенно убедился в полной своей жизненной непригодности».

Уместно остановиться на той роли, которую сыграла вторая жена Довлатова в его судьбе. Замкнутая и молчаливая, она обладала тем мужским характером, которого так не хватало самому Довлатову. Хотя он пишет, что жена мало интересовалась его прозой, именно Елена своими руками набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений. Иной раз Сергею было достаточно одного движения её бровей, чтобы понять: рассказ нужно переделать. Именно она, утверждают знакомые семьи, принимала все важные решения в его жизни. В том числе настояла на эмиграции.

Весной 1978 г. в американском издательстве «Ардис» вышла первая книга Сергея Довлатова. Поэтому уже осенью ему пришлось эмигрировать. Власти препятствовать не стали, более того, сотрудник ОВИРа «отеческим» голосом сказал: «Я вам искренне советую… Там ваши друзья… Там ваша дочь… Там перспективы…» Как вспоминает писатель: «Затем пошли неприятности. Меня отовсюду выгнали. Лишили самой мелкой халтуры… Я стал очень много пить. Жена и дочка уехали на Запад. Мы остались вдвоём. Точнее – втроём. Мама, я и собака».

 Путь в США, как у многих эмигрантов того времени, шёл через европейские столицы в Нью-Йорк. И здесь не обошлось без приключений. Остановившись в Варшаве, пьяный Довлатов был задержан полицией и умудрился попасть в медицинский вытрезвитель.

Но очутившись в Америке, проявил незаурядную энергию. Поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором «лихой и либеральной» еженедельной газеты «Новый американец». Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Стали выходить книги его прозы. К середине 1980-х годов Довлатов добился стабильного читательского успеха, печатался в престижных американских журналах. За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В Советском Союзе писателя в это время знали только по «самиздатским» произведениям и его авторской передаче на Радио «Свобода».

«Творческие запои» регулярно чередовались с запоями алкогольными, которые Довлатов «ненавидел и пытался с ними бороться. Он не пил месяцами, но водка терпеливо ждала своего часа, а сам Довлатов «помнил о Ней, проклятой, с утра до ночи». Некоторые авторы предполагают, что пьянство прошло для его литературы бесследно, хотя о состояниях похмелья такого точно не скажешь. Да и сам характер «запойного творчества» свидетельствовал о наличии склонности к зависимому поведению во всех его ипостасях.

Думается всё же, что столь тяжёлые алкоголизации не могли пройти без негативных последствий для творчества. В какой-то момент Довлатов понял, что писать ему больше не о чем. Или решил, что исчерпал свои ресурсы. Его фраза «У Бога добавки не просят» звучит как приговор самому себе. Довлатов покончил с собой вполне ожидаемым способом – утопил себя в водке. Он пил, прекрасно сознавая, что каждый следующий запой может оказаться роковым, так как врачи уже диагностировали у него цирроз печени.

В свой последний запой Довлатов входил «медленно и неохотно, как танкер в устье». Он целыми днями лежал на диване и пил одну бутылку водки за другой. Как только очередная бутылка кончалась, кричал: «Лена! Водки!» – и жена вынуждена была бежать в магазин, потому как из-за малейшего промедления Довлатов начинал крушить посуду и мебель. Выход из этого запоя проходил с галлюцинаторными расстройствами. «Возвращение к жизни», которое он всегда осуществлял с помощью больших количеств молока, на этот раз не удалось. Не дожив до пятидесяти лет, Сергей Довлатов умер от сердечной недостаточности в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу. Похоронен он на кладбище «Маунт Хеброн» в Нью-Йорке.

Литературное творчество непревзойдённого стилиста Довлатова отличается большим своеобразием. Жажда неповторимости доходила в нём до курьёзов. Например, он придумал себе такие «литературные вериги»: чтобы ни в одной фразе не было у него двух слов, начинающихся на одну и ту же букву. Характерными чертами довлатовской прозы являлись краткие предложения и отсутствие в тексте метафор. Именно поэтому Довлатова так легко было переводить на иностранные языки и, возможно, этим не в последнюю очередь объясняется его популярность среди американских читателей. Другими словами, он имел свой узнаваемый и неповторимый стиль талантливого писателя.

В наше время книги Довлатова - «Зона», «Чемодан», «Заповедник», «Рассказы» - включены в перечень 100 книг, рекомендованных Министерством образования и науки России к самостоятельному прочтению школьниками. В Нью-Йорке городской совет одобрил законопроект о том, чтобы одна из улиц города носила имя российского писателя Сергея Довлатова.

Запойное пьянство и наличие похмельного синдрома, безусловно, свидетельствуют о наличии у Довлатова алкогольной зависимости. Последняя со временем стала усиливаться как аффективными колебаниями, так, возможно, и творческим кризисом.

«Жизненная непригодность», о которой писал Довлатов, при всём его немалом прагматизме, безусловно, имела место. Он был «пригоден» к жизни только при возможности алкогольных «разрядок». Довлатов не без основания говорил, что спиртное «остаётся его единственным “горючим”, позволяющим передвигаться по городу и позитивно общаться с людьми, а без алкоголя – исчезает всё».

Очередной раз мы сталкиваемся с жизненной ситуацией, когда талант не в состоянии противостоять болезни, когда алкоголь жестоко расправляется с гениальной личностью. С другой стороны, алкогольная зависимость возникает далеко не у каждого, а лишь в том случае, когда к тому есть определенная предрасположенность, подкрепленная «услужливой» средой. Именно это и произошло в случае Довлатова.

Предрасполагающими факторами в данном случае явились, с одной стороны личностные особенности: черты неустойчивости и возбудимости, проявляющимися дистимиями, излишняя оппозиционность и самоуверенность. С другой стороны, некоторая безнадзорность со стороны родителей, «питающая» эти личностные особенности. Алкоголь же выступал как преобразователь и компенсатор по отношению к социуму. Именно такое стечение психолого-психопатологических обстоятельств и послужило толчком и основанием для возникновения, развития и становления алкогольной зависимости. Сама алкогольная зависимость в данном случае являлась классической в плане своих клинических проявлений.

Важно другое. Только благодаря творческому таланту, играющему смыслообразующую роль, жизнь Довлатова не рухнула в самом начале его пути. Именно талант компенсировал саморазрушительные тенденции, присущие алкогольной зависимости, помогал самореализации и, тем самым, удерживал его в обществе. Ему прощали пьянство, поскольку вне запоев он творил. И как бывает в подобных случаях, его отождествляли с Талантом, а алкоголизм считали «назойливой мухой» мешающей таланту. А когда эйфоризирующее и стимулирующее действие алкоголя на личность сменилось астенизирующим и угнетающим, вот тогда и появилось ощущение «исчерпанности ресурсов» и отсутствия смыслообразующего начала.

Талант, в который раз оказался бессилен перед алкогольным молохом.

Диагностическое предположение:
Синдром зависимости от алкоголя с аффективными колебаниями.

   
***


Рецензии
немного знал его в Таллинне , сталкивался в редакции газеты " Советская Эстония", но никогда не общался. Были там другие , более адекватные люди. Наверное пьянство и открывало или открыло в голове Довлатово скрытые резервы для творчества, довольно частое явление. Однако в то время он нам представлялся, неуравновешенным, обиженным почти на всех человеком, сложным в общении. Кое что читал из его произведений, неплохо, но думаю, что если бы Довлатов остался в СССР, врятли получил нынешнюю известность.

Сергей Волосков   20.05.2021 15:45     Заявить о нарушении
Согласен с Вашим выводом, Сергей. Довлатов был не для той нашей эпохи. Родился бы лет на 10-15 позже (начал бы писать в эпоху Горбачёва) и многие вещи его прошли бы. Неуравновешенность и обиженность вкупе с пьянством - частое явление у непризнанных "гениев". Их интересно читать и прославлять, но дружить или жить с ними - не дай Бог!
Спасибо за отзыв.

Александр Шувалов   20.05.2021 15:51   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.