И так прекрасен этот мир

Первый снег! Сколько радости, восторга, а иногда щемящей грусти
приносит он с собой!
Мы так ждём его, но, почему-то, не хотим, чтобы он пошёл. Иногда и
не осознавая того, словно боимся или стараемся продлить,
удержать то, что уже отжило. 

Первый снег, чаще всего бывает некрепкий, ненадёжный: падает-падает
и... растает. В детстве я слышала, как бабушка сказала, что снег не ляжет окончательно, пока с вишни не облетит последний листик.

И вот, в субботний вечер, замелькали холодные пушинки. Их становится
всё больше, они кружатся, превращая пространство над землёй в беспросветное
туманное марево. Конечно, это неприятная новость для тех,
кому отменили авиарейсы из-за нелётной погоды, как и пробки на дорогах
из-за непогоды, но мы в это же время всей семьёй неотрывно смотрим в окно, восхищаясь развернувшейся фантастической картиной.
Сквозь взлохмаченную белую муть проглядывают неподвижные светящиеся
шары на электрических столбах, а по дороге медленно движутся
такие же шары, и все без опоры, кажется, сами по себе...

Утром мы с моим пятилетним сыном обговариваем прогулку в парке
по первому снежку.
Папа не может с нами пойти, сын уговаривает:
- Папа, ну пойдём! Сегодня такая хорошая погода!

- У природы нет плохой погоды! - говорит, улыбаясь отец. - Я тебя удивлю,
но в детстве я очень любил... дождь! Я ждал его! Просил, чтобы он лил,
как из ведра, да затяжной, на несколько дней... чтобы грязь непролазная,
а на огород и в поле и носа сунуть нельзя было!

Бабушка твоя, Виталий, моя мама, свекловичницей в колхозе работала.
С утра раннего и до вечера позднего на колхозном поле. Я так о ней скучал!
Никому не говорил - мальчик, мужчина! А в дождь мама дома оставалась -
полевые работы невозможно было проводить.
И так было с мамой уютно и тепло, так радостно!..
Я и сейчас люблю дождь! Благодарен ему за те счастливые дни.
А мы с тобой, сынок, вечером погуляем.

Я слушала мужа и думала: и в самом деле, когда мы все дома,
любая погода хороша!

Как восторженные телята, выпущенные на свободу, мы с сыном бегали
по дорожкам парка, смотрели на деревья, на птиц, которые на них сидели,
слушали их голоса от грубого "каааррр", глупого воробьиного "чик-чирик",
до пения синиц.
Я тогда просто влюбилась в их пение и мне было странно,
что об этом удивительном искусстве ничего не говорят, не пишут.
Оно же прекрасно своими коленцами, тонкостью и изяществом посвиста!

Моему мальчику я казалась всемогущей, поэтому он попросил меня
также спеть, как синицы. Чтобы не разочаровывать сына, я сказала,
что и... по-вороньи могу.

Мы задрали головы к чистейшему голубому небу и стали ждать.
И вот она, ворона: летит медленно, как-то вальяжно. Оказавшись
почти над нами, вяло, будто неохотно, каркнула.

И тут я, набрав побольше воздуха, как заору:
- КААААРРРРРРР!....

Это надо было видеть: ворона от неожиданности, а может я нечаянно
что-то плохое по-вороньи крикнула, так заработала крыльями, что стрелой
помчалась и даже направление полёта сменила!

От раздиравшего нас хохота мы с сыном  повалились на снег и никак не могли
успокоиться. Наконец, отсмеявшись и продохнув, я заговорила:

- Виташ, а я ещё вон на той круглой большой площадке большого снеговика
слепить могу! Помнишь, что летом было на том месте?

- Помню! Очень красивые цветы и их так много было! Просто
цветочное озеро! Мы с папой любовались им, и он сказал, что
вот бы собрать их все и подарить маме! Но мы подумали и решили,
что будем ходить сюда с тобой. И все цветы будут расти и цвести
для тебя.
Мне от рассказа сына стало так приятно, что защекотало в носу и стало
горячо-горячо глазам.

И мы стали катать комы. Огромные, тяжёлые. Снег был подходящим
и у нас здорово получалось! Водрузить второй ком на первый нам
помогли мальчишки-старшеклассники, также здесь гулявшие.
Когда снеговик был готов и стоял в центре круга,
мы полюбовались им, попросили не скучать и обещали совсем скоро
навестить его.

Только дня через два или три, после выходных, мы пришли к нашему Снеговику.
Мы были поражены: вся огромная клумба была заставлена снеговиками и снежными бабами! Здесь было много гуляющих и просто проходивших людей. Все любовались
таким невиданным зрелищем, фотогравировались около зимних посланников.

Кто-то сказал:
- У Снеговиков сходка!
Его поправили:
- Да тут съезд!

А нам было очень приятно, что наш Снеговик здесь самый большой и, значит,
самый главный!