49. Приятные перемены

 Предыдущая глава:http://proza.ru/2020/12/26/171
48. Спорт - это наше всё.

           С каждым учебным годом нагрузка на школьников росла. Ежедневно по 5-6 уроков плюс потом  факультативы для углубления знаний по разным предметам, также раз или два в неделю добровольно-принудительный хор. Каждый учитель старался побольше задать материала на дом, т.е. при добросовестном отношении к учёбе ты должен был ещё часа 2-3, как минимум, потратить на письменные домашние задания и подготовку к урокам на завтра.

            Нетрудно подсчитать сколько времени уходило на всё это в день. При том, что суббота у нас была тоже учебным днём, и только в субботу вечером и в воскресенье можно было слегка перевести дух.

            Школу я тихо ненавидела всеми фибрами своей души. Это враждебное отношение не переносилось на учителей и одноклассников, просто было стойкое неприятие школы, как места, которое пожирает мои силы, мою свободу, гасит мой внутренний дух. Однажды, где-то в классе пятом, у меня даже вырвался экспромт, который мы с Верой весело распевали дома на мотив песни: "В Антарктиде льдины землю скрыли".

 Школа надоела, чтоб она сгорела,
 Чтоб она сгорела в сорока огнях.
 Каждый день уроки тянут соки.
 Уроки тянут соки все из меня.

 Учитель перед классом, как собака,
 Психует и кричит, в душе нас всех кляня.
 Каждый день уроки тянут соки,
 Уроки тянут соки все из меня.
   
            Мы с Верой очень быстро уставали, были бледные и какие-то малосильные, постоянно что-то где-то у нас болело, часто темнело в глазах, кружилась голова. Особенно болезненно выглядела Вера: худенькая, с синими кругами под глазами, маленькая ростиком.

            В Салавате была сильная загазованность воздуха, благодаря Салаватскому нефтехимическому комбинату: он давал горожанам возможность работать и жить, получая за труд сравнительно неплохие деньги, но, в то же время, он и убивал их, отравляя и самих работников, и всех остальных, кто проживал в этой зоне,  своими вонючими выбросами. Поэтому в городе наблюдалась высокая заболеваемость среди молодых и людей среднего возраста, а на кладбище было много захоронений салаватцев, которым ещё жить бы да жить.

             Поскольку город располагался в низине, а нефтехимический комбинат возвышался над ним, то все токсические выбросы спускались к городу, особенно, в спокойную безветренную погоду. Невыносимо тяжело было дышать в тихие морозные дни: как будто туман заволакивал всё вокруг, смрадный воздух заползал через приоткрытые форточки внутрь квартир, и приходилось закрывать их наглухо, чтобы не чувствовать этот противный запах газа.

           Ну, и питание у нас было не совсем полноценным, т.к. полки в магазинах были пустоватые, а у мамы не было времени бегать по магазинам и готовить разносолы. Мы же с сестрой никогда не придавали большого значения еде: бросить хоть что-то в рот, чтобы желудок не бурчал, и ладно. Мясо, сыр, масло, молочные продукты мы не любили. Я любила жирную копчёную рыбу, но она была редко. Из овощей всегда в доме можно было найти морковь, капусту, картошку, лук, но это так прозаично было для нас. Яблоки - редко, апельсины или мандарины штучно, как правило, на Новый год. Арбузы, сливы - в сезон, виноград - очень редко, а бананы - никогда.

         Были доступны сухофрукты - это сушёные яблоки и груши, иногда с сушёными абрикосами и сливами. Все это продавалось на развес, обычно очень грязное, а яблоки часто червивые, с жёсткой сердцевиной и семечками, порой и с черешками. Надо было сначала вымачивать хорошенько сухофрукты, промывать в нескольких водах, только потом варить. Но компот получался из них очень вкусный и ароматный, насыщенный, тёмно-коричневый. Потом мы из компота  вылавливали урюк - разварившиеся абрикосы, деловито обсасывали их, косточки складывали в полотенце и фигачили по ним молотком, выуживая из кусочков скорлупок вкусные оранжевые ядрышки.

            Летом 1969 года мама нашла обмен: нашу двухкомнатную квартиру она поменяла на двухкомнатную же, но с изолированными комнатами, на втором этаже пятиэтажного панельного дома, с балконом, в новом районе на окраине Салавата с видом на горы и реку Белую. Реку, понятное дело, видно не было, но вид открывался из окна чудесный: зелень, зелень, зелень и вдалеке - голубые горы (отроги Уральских гор). Улица называлась Парковая, и это название говорило само за себя - напротив дома располагался огромный молодой парк. Все окна выходили на восток, и утром нежное ещё солнышко заглядывало в квартиру, зато после полудня в комнатах стоял приятный прохладный тенёк.

           Где-то в августе мы переехали в эту квартиру с многочисленным нашим скарбом. У нас с Верой теперь была своя комнатка, а мама обосновалась в большом зале с балконом. Телефон не удалось перевести в новую квартиру, т.к. дом был ещё не телефонизирован, но право на установку сохранялось.

           В то же время в Салават переехала мамина сестра тётя Аля и на первое время остановилась у нас. С её приездом всё как-то оживилось в нашей жизни. По вечерам в квартире раздавались взрывы смеха, мама с тётей Алей не могли наговориться друг с другом, вспоминая прошлое и обсуждая настоящее, а мы с сестрёнкой тихо радовались, что мама добрая, не пилит нас по каждому пустяку, и с интересом слушали их истории.

            Иногда мы с Верой устраивали какие-то концерты или представления перед ними, вызывая их дружный хохот. Помню, в какой-то момент, на кураже, я схватила веник и, держа его, как гитару, спела им что-то веселое и от души. "Зрители"  были очень довольны и даже поаплодировали мне.

           Потом они затеяли ремонт, и с помощью тёти, по молодости - профессионального штукатура-маляра, а, позже, бухгалтера и банковского работника, он был сделан так быстро, что мы незаметно оказались уже живущими в светленькой свежевыкрашенной квартирке!

           Мы с Верой любовно обустроили нашу комнатку, светлую, чистую, пахнущую ремонтом. Какое это счастье для человека - иметь свой собственный угол, где хоть на какое-то время можно укрыться от чьих-то зорких любопытных глаз.

          Ещё бы поменьше скарба было в квартире, но тут уж мама вставала просто на дыбы, когда я заикалась о том, чтобы выбросить что-то явно ненужное, она начинала ворчать:"Вам бы всё выкинуть, свое сначала заведите, а потом вышвыривайте! Сегодня выбросишь, а завтра понадобится! Спохватишься, а тут уже, хвать-мать, - негде взять!"

            До школы нам теперь надо было дольше добираться, минут пятнадцать-двадцать, но по дороге  встречались магазины, куда мы иногда заскакивали поглазеть на прилавки, кроме того, можно было идти несколькими разными путями туда и обратно, что тоже приятно. Особенно, мы радовались переезду тёти Али в Салават! Это было так здорово иметь рядом какую-нибудь родню, и чтобы они в гости к нам, а мы к ним, и чтобы праздники или какие-то поездки проводить вместе, дружной компанией.

           Эти благотворные изменения в нашей жизни взбадривали всех нас, и даже наступивший сентябрь и школа почти не огорчали. А в наше окно можно было любоваться разноцветной листвой на фоне всё тех же голубых гор.

Продолжение;http://proza.ru/2020/12/26/1835
50. Любовь нечаянно нагрянет.