Зов бездны

...Каждый носит с собой Тень.
Карл Густав Юнг

…Тяжелый джип с натугой вполз по крутому склону на самый верх горы и остановился на крохотной ровной площадке. Дальше склон полого уходил вниз и метров через пятьдесят обрывался  глубоким ущельем. Противоположная сторона ущелья  терялась в дымке, но Дина с легкостью могла вообразить масштабы этой «дыры» – грохот бурной горной реки, протекавшей по дну ущелья, был едва слышен отсюда. Просто тихое, приятное уху журчание. Неприветливое, даже зловещее место, соседний горный пик торчит, как одинокий зуб в пасти дряхлеющего дракона, – последний, но ядовито опасный зуб.

«Какого черта  он притащил меня сюда? – нервно подумала Дина, – ведь речь шла о прогулке по городу, а вечером – в ресторан… у меня же завтра отъезд. Наконец-то!»
Похоже,  Филу мало тех унижений, которыми он донимал ее все две недели. Но куда деваться  – присланный  через какого-то друга билет Москва-Владивосток-Москва  бизнес-класса оказался невозвратным. Сегодня суббота, но Фил, как всегда, оставил Дину без завтрака, демонстративно отказавшись от завтрака сам, и в ответ на ее возмущенные вопли притормозил у ларька, купил один (!) довольно помятый банан и бросил его Дине: «На вот! И хватит твоих мяу-мяу!». После этого так саданул дверцей джипа, что отвечать  расхотелось.

 Жуя слегка подгнивший банан, Дина прищурилась. Ладно. Банан, так банан, отольются кошке мышкины слезки. К чему скандалить и доказывать что-то, завтра все равно улетать, – ну а там уж она придумает, как отомстить. Времени на раздумья будет достаточно. Да и Фил, как всегда, подставится сам.

…Она продолжала сидеть, не двигаясь. Тогда Фил вышел сам, распахнул дверцу с ее стороны и  насильно вытащил  из машины. Крепко держа за руку, подвел к обрыву и остановился  в нескольких шагах от края пропасти. Дина, вытянув шею, осторожно заглянула вниз, – и ощутила привычную легкую тошноту и звон в голове, потом так же привычно сладко заныли ноги. У нее всегда так: с детства сладко ныли ноги, звенело в ушах и сводило желудок, когда она смотрела вниз с высоты. Нет, это не акрофобия –  просто сладкое ощущение  ужаса, некий природный зов, неодолимый, необъяснимый,   Дина всегда с трудом боролась с желанием перегнуться и выпасть  с балкона своего 12-го этажа…

Фил продолжал держать ее за руку,  с величием мраморной статуи изображая восторг и близость к природе. На физиономии прямо написано – «Я благоговею». Дина физически ощущала давление его Тени. Образец пресловутой темной триады –  психопат, нарцисс и манипулятор –  все  в одном флаконе.  Жаль, она поняла это слишком поздно, только теперь, пожив с ним под одной крышей целых две недели. Но в этом, наверное, и заключается его притягательность… Невероятное обаяние, просто альфа-самец какой-то.

Дина не просто видела его Тень, она почему-то ощущала с ней некую близость и тождество. «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Кто это сказал? Фридрих Ницше сказал… и был ведь чертовски прав.

У Дины тоже есть Тень,  довольно мирная и послушная, ей стоит сказать «На место!» – и Тень поджимает хвост. По крайней мере, до сих пор с этим  проблем не возникало. У Фила не так, у Фила Тень размером с  гору…  и глубиной вот как эта бездна, что зияет сейчас перед Диной.  Но в данный момент Дину волнует реальная пропасть, перед которой она стоит, а вовсе не глубины темной душонки Фила. Пропасть – это живой организм, со своим чудовищным злобным эгрегором, который подпитывает сама природа – мрачное небо, неукротимая речка, отвесные склоны,  –  даже деревья, отчаянно цепляющиеся корнями  за жизнь… они растут прямо на голых скалах, непонятно, каким образом они вообще выживают, какие соки питают их… Чем дольше Дина всматривалась в ущелье, тем сильней ощущала его дикую мощь, – и в какой-то момент  вдруг почувствовала, что и бездна смотрит  в упор на нее: вглядывается, ощупывает, принюхивается. Оценивает. Даже листочки на редких деревьях, росших на выступах скал, дружно повернулись к ней своей глянцевой стороной, словно раскрыли зеленые глазки – много-много злобных маленьких глазок… Чуткая тишина воцарилась вокруг, даже река внизу замолчала. И тут Дина почувствовало  зов. Тот самый знакомый зов. У нее даже  желудок свело, и сладко заныли ноги, как тогда, на балконе.  Бездна была голодна и хотела насытиться. Она приглашала ее на обед. От неожиданности Дина сама вцепилась в руку Фила, – и тот с насмешкой покосился на нее…

Две недели назад она сидела в салоне первого класса в ожидании взлета. Борт прибыл из Владивостока с опозданием на четыре часа и еще четыре часа они ждали, пока самолет заправят и подготовят к вылету. Жара весь день стояла чудовищная,  – и только  под вечер повеяло легкой прохладой. Дина сидела у самого люка, на переднем ряду – пассажиров в бизнес-классе было несколько человек, и она выбрала себе лучшее место. Из открытого люка тянуло теплым ветерком, уже сгущались сумерки, рядом негромко, по-домашнему болтали две борт-проводницы… Дине принесли шампанского,  она попросила еще  мартини со льдом. Потягивая сквозь трубочку мартини, она почувствовала, что абсолютно счастлива именно в данный момент – между точкой А и точкой Б, в том временном промежутке, когда ничего не происходит и произойти не может. Ей слышался отчетливый шорох травы под  бесшумно вращающимися лопастями пропеллеров… чушь какая, лениво скользнула мысль – какая трава, под ней – бетонированная взлетная полоса. И откуда взяться открытым пропеллерам в аэробусе? Но думать так было приятно,  и Дина продолжала представлять себе  высокие стебли травы, как они гнутся и шелестят под напором воздушных струй, разгоняемых лопастями неспешно вращающихся пропеллеров…  И только на заднем плане  жужжала досадливой мухой мысль, что это полный идиотизм, чистейшей воды авантюра – лететь через всю страну к черту на куличики к малознакомому человеку, только лишь потому, что он назвал ее своей «будущей женой»! И тут зажужжала еще одна, более неприятная мысль  – о том, что не все так просто, и дело не в «будущей жене», причина серьезней, просто Дина услышала зов, и этот зов с неодолимой силой вел ее туда, на полудикий берег Тихого океана. Да, Тень ее обычно держалась скромно и называлась «я-так-хочу-ну-а-что-в-этом-такого», но тут вдруг разрослась, разошлась, – и Дина потеряла над ней контроль.

Фил встретил Дину в аэропорту  и повез в санаторий за городом. Он был вызывающе  небрит и в грязном спортивном костюме, вид у джипа был не  намного лучше, и Дина сразу же прокляла себя за то, что зря тащила с собой целую сумку шикарных тряпок на выход. Выходов не предвидится, хватит билета бизнес-класс – говорила физиономия Фила. И не надо путать оплаченный авиабилет с обручальным кольцом.
Ладно, перетерплю,– подумала Дина,– зато побываю в бухте «Витязь»! «Я-так-хочу-ну-а-что-в-этом-такого»? Она видела фотографии бухты и решила, что должна своими глазами увидеть всю эту сказочную красоту. Эту легендарную бухту, где в советские времена обучали боевых дельфинов. Правда, после развала Союза дельфины поумирали от голода, но красоты-то никуда ведь не делись, верно?!

Бухту «Витязь» Дина ждала неделю, – и всю неделю Фил измывался над ней, как мог. Дина запоминала все его «кошачьи проделки». Морил ее голодом – раз. (Даже от завтраков в номер отказался, а ресторана в санатории не было. Держал взаперти – два.  (Правда, можно было поехать в город на троллейбусе, но это часа полтора, и до троллейбусной остановки от санатория километра два через лес, где бродили темные личности, так что Дина просто не рискнула). Возвращался ежедневно в двенадцать ночи – три. (Непонятно, что можно делать на работе почти до двенадцати ночи?) А потом начиналось пошлое ночное шоу - четыре. (Красная икра с ложечки, шампанское рекой, хруст пресловутой французской булки, далее - по списку).
Отыгрывалась Дина только по утрам, когда Фил не мог выбраться из постели и
ежедневно опаздывал на работу. Тут она ощущала себя королевой, просто звездой гарема. Но за этим следовала расплата, всегда.

Фила Дина знала  уже года два, но отношения были вялотекущими, встречи раз в полгода – и всякий раз с привкусом авантюры. Фил был в разводе,  жена отказалась от алиментов и не давала встречаться с ребенком. Причем по решению суда. В принципе, Дина смутно догадывалась о причине, она видела фото ребенка, мальчик был прехорошенький и похож на девочку. Фил называл жену «эта тварь», но «эта тварь», похоже, была права.

Долгожданная бухта Витязь тоже закончилась разочарованием. Несмотря на ее поистине сказочную красоту. Синяя-синяя чаша воды в окружении скал, - и над этой чашей легкая дымка тумана, испарений морской воды, сквозь которую пробивается рассеянный солнечный свет… Ощущение первозданной дикости, по которой так соскучилась Дина, она сто лет уже не бывала в таких местах.

Поехали вчетвером – с семейной парой: интеллигентный очкарик Володя и его  телефонистка-жена, толстомясая и сексапильная Лиза. Фил демонстративно игнорировал Дину, пил шампанское из одной бутылки с дурочкой Лизой, называл ее Лайзой  и целовался с ней у всех на виду. Дина в отметку флиртовала с Володей, но счастья ей это не принесло.

А потом Фил и вовсе поступил, как последний подонок, – бросил ее  на узкой горной тропинке, вьющейся вдоль горы, когда из-за поворота, из-за скалы появилась ватага местных парней.  Просто сунул ей свой дорогущий Canon, нырнул со скалы и уплыл в туманное далеко. Дина последовать за ним не могла, поскольку держала в руках два дорогих аппарата – свой и Фила. Пришлось трястись от страха и сгорать со стыда. Правда парни ничего ей не сделали,  просто прошли мимо впритирку, вежливо поздоровались и с восхищением оглядели ее розовую наготу – на Дине были две символические полосочки бикини.

И вот сегодня, вместо города и ресторана он притащил ее сюда – в эту жуткую глухомань, к чудовищному утесу. Где она ощутила зов с новой силой.
Последний концерт двухнедельных гастролей? И самое неприятное, что никто, абсолютно никто не знает, куда и к кому уехала Дина, ей просто в голову не пришло оставить свой адрес, или  сказать кому-то. В санатории ее никто не видел, кроме дежурной, а дежурная – свой человек у Фила. Что ему взбрело в голову? Сегодня он просто в ударе,  превзошел себя…

Фил продолжал крепко держать ее за руку, сторожа, как кошка добычу. Потом, не выпуская  ее руки, стал расстегивать молнию на джинсах. Это еще зачем?! Дина изумленно уставилась на него, Фил ответил  садистской ухмылкой. В голове у Дины лихорадочно заработала мысль. Вернее несколько мыслей. Потому что вариантов развития событий было ровно два. И потом еще тоже два. То есть, в целом – четыре. Но по итогам два. Столкнет – не столкнет. Она ощутила, как его Тень раздулась, выросла до небес, наслаждаясь моментом. Классическая темная триада – нарцисс, психопат, манипулятор. Нет, пожалуй, психопата-садиста можно смело ставить на первое место. Дина снова заглянула в пропасть.  Бездна ждала, терпеливо.  Ей некуда было спешить, у бездны в запасе – целая вечность.

Достаточно  подтолкнуть. И тогда она покатится вниз, как тряпичная кукла, и долетит до дна, до грохочущей на дне ущелья речки уже в виде мешка с костями, и никто не узнает об этом. Никто даже не будет искать. И даже потом, если кто-то найдет ее тело, вряд ли  станут тщательно выяснять, чьи это полусгнившие останки.
Что делать, что делать?!

В этот момент молнию на джинсах заело, и Фил был вынужден на секунду выпустить Дину из рук. И тогда она сделала то, что единственно возможно в такой ситуации, – перенесла центр тяжести на левую ногу, слегка отклонилась назад, чтобы не потерять равновесие  – и пнула правой ногой в подколенную чашечку Фила. От неожиданности ноги его подогнулись, он пошатнулся, нелепо взмахнул руками, – и молча, без вскрика рухнул вниз.

Бездна удовлетворенно чавнула и загрохотала, когда мешок с костями достиг дна. Пронесся легкий ветерок, и листочки на деревьях затрепетали, они тоже радовались добыче.
Дина немного постояла, потом легла на живот и заглянула вниз, – но ничего толком не рассмотрела, внизу виднелось непонятное бесформенное пятно. Слишком далеко. Тогда она перевернулась на спину и долго лежала, бездумно глядя в высокое небо, по которому отрешенно плыли безразличные облака.

Поднявшись, она удивилась произошедшим в ней переменам. Ее Тень «Я-так-хочу- ну-а-что-тут-такого» подвинулась, уступив свое место мрачной громаде: темная  триада Фила, отделившись от его мертвого тела, прилепилась к Дине. Это было неописуемое блаженство - ощущение силы и вседозволенности. Дина вдруг поняла, что всегда хотела чего-то подобного, именно это и звало, манило сюда… Теперь зова не было слышно. Он вошел в нее и удовлетворенно соединился с ее робкой тенью.

Дина подошла к джипу, сняла его с ручника и слегка налегла на машину сзади – дальше джип сам легко покатился под уклон и, развив скорость,  слетел с обрыва. По ущелью пронеслась  волна  звериного рева – бездна была в восторге. Листочки затрепетали, аплодируя.

Дина хладнокровно оглядела площадку – не осталось ли каких следов пребывания, - и зашагала по дороге, по которой они недавно приехали сюда. Полил ливень, и она с наслаждением подставила струям лицо. Ей нравилась ее новая сущность. Она чувствовала себя абсолютно счастливой – в промежутке от пункта А до пункта Б, когда ничего не происходит и произойти уже не сможет.

Дина  разулась и брела босиком, чтобы на ботинках не осталось следов земли. К вечеру она доберется до санатория, а с утра вызовет из аэропорта такси и улетит домой. Дежурной скажет, что они поссорились, Фил уехал один, куда - не сказал,  вернется дня через три.  И вряд ли кому придет в голову мысль, что белокурый эльф ростом сто шестьдесят сантиметров мог столкнуть в пропасть большого мужчину в придачу с двухтонным джипом…