Пупик, или Такая обычная жизнь... 2. Возвращение

 
(продолжение)2. "Пупик возвращается"

  Момент выбран точно. Войдя в учительскую, застаю такую картину – преподавательнаца пения играет на баяне популярную в то время песню “Я хочу тебя простить, как будто птицу в небо отпустить…” и они с Пупиком поют! Певческое искусство Пупик оттачивал в ранней молодости в Российском хоровом обществе. “Певец” приехал ко мне. Он подождёт, пока у меня закончатся уроки.

  Отзвенел последний в тот день звонок. С Пупиком я выхожу на улицу. Мы идём по шоссе – не вести же его на квартиру, которую сняла для меня дирекция школы. Пупик весь в печали. Говорит, что улучил момент, когда мой папа куда-то поехал и моя мать показала ему сына. Какой это замечательный мальчик! Сначала испугался незнкомого человека, но потом уже не боялся его. Неужели он будет расти без родного отца? Мальчику особенно нужен родной отец. Он это понял настолько, что чтобы быть к сыну поближе, уволился из милиции. А ведь так любил работать “ в органах”. Теперь работает спортинструктором в колхозе. Более того, он развёлся с Натальей. Она вынудила его жениться на себе, он никогда сам не хотел на ней жениться. На дочку будет платить алименты. Он сделал всё с его стороны возможное, чтобы быть со мной и с сыном.

  Разговаривая, мы прошли несколько километров и остановились рядом с автобусной остановкой следующей деревни. Что ответить Пупику? Ради нас он пошёл на такие жертвы. 

  Пупик лгал. Пройдёт несколько лет, пока  знакомый, знавший Пупика, расскажет мне, что он слышал, что там было. Работа “в органах” у Пупика не пошла. Сначала он участвовал в пьянке, результатом которой было убийство. Перепившиеся подрались и один из них был убит. Пупику удалось отвертеться, но его участие в этой пьянке стало известно руководству. За это присшествие его не уволили. Уволили за другое. Пупику приглянулась женщина… она не сказала, что была женой большого милицейского чина. Приятные вечера с этой женщиной и ещё более приятные ночи очень понравились Пупику. Счастью помешал не вовремя вернувшийся домой муж. Пупик в этот момент был на даме, но ожидаемое блаженство было прервано. Муж был человек решительный, у него был с собой писитолет. Раздался выстрел. То ли муж промахнулся, то ли он хотел напугать влюблённых, только он ни в кого не попал. Пупик выскочил из постели и ломанулся к выходу. Казалось, что удалось убежать. Но нет! Милицейский чин приехал не один, его ждали в машине на улице. Пупика скрутили и повезли в отдел. Шинель, китель, галифе и сапоги везлись отдельно. О подолжении милицейской карьеры Пупика не могло быть и речи. Его уволили. Пупик возвратился к жене Наталье и развёлся с ней.

  В то время, не зная об этом, я верю Пупику и обещаю подумать. Хотя что тут думать? Пупик поселился в одном из общежитий города. Зайдя к нему, я сказала, что я не намерена к нему возвращаться. Сказала, повернулась и пошла на попутку, ехать в Лесничовку. Я почти пришла на перекрёсток, откуда можно было уехать, как сзади раздался топот. Меня дгонял запыхавшийся от бега Пупик.

 Пупик возвратился

   Пот и слёзы текут по его красному лицу. Бежать пришлось долго. Он ведь сначала подумал, что я пошла на автостанцию, только побывав там и не увидев меня, побежал “ к Зое”. Народ прозвал этот перекрёсток “у Зои” из-за стоявшей там скульптуры девушки с большой косой, которая правой рукой прижимала к груди несколько книг.

  Я просто обязана выслушать Пупика. Он всё прочувствовал, всё понял, всё переосмыслил. Нам никак нельзя расстаться. Он ЛЮБИТ меня и сделает всё от него зависящее, чтобы я всегда была счастлива. Он готов носить меня на руках, целовать мои ноги. Он раскаивается в своих прошлых поступках. Кроме того, я не должна забывать, что сыну обязательно нужен родной отец. Другого родного отца у него не будет. Пупик сдерживает рыдания…

  Мое сердце отмякает. Как можно усомниться в такой искренности! Беседа продолжается уже в другом тоне. На попутку я сажусь уже с добрым отношением к Пупику. В этом же месяце Пупик переходит на работу в ППЧ (профессиональную пожарную часть) инструктором и вскорости подаёт документы на юрфак БГУ. Никогда бы он туда не поступил, но в приёмной комиссии по его документам решают, что он будет поступать вне конкурса как окончивший милицейское учебное заведение и работающий по специальности. Здесь обман. Пупик вольнонаёмный, но он не говорит этого. Экзамены сданы на хилые троечки, Пупик уже студент. И готов жениться на мне.

  Но мои родители против! Ослушаться их невозможно. На сторону Пупика становится мой дед по матери и уговаривает моих родителей дать согласие на бракосочетание. Мать радауется такому повороту событий. Папа тоже соглашается. Узнав, что мы с пупиком собираемся подавать заявление на “роспись”, папа плачет. Только я глуха к папиным слезам, потому что помню другие слёзы, слёзы, как мне тогда представляется, изменившегося Пупика.

  В школе заканчивается учебный год, проходят выпускные экамены. Все ученики, окончившие тогда ту школу и поступавшие учиться дальше, становятся студентами. Меня особо радует один из выпускников, который впоследствии станет светилом физической науки в республике. Я радуюсь его успехам, хотя моей заслуги в этом нет.

  Пупик меня торопит, однако проходит несколко месяцев, пока мы подаём заявление в районный ЗАГС. Там нам не рады. Такая пара – он разведен, у неё предыдущий брак судом признан недействительным, у жениха дочь от прежнего брака, у невесты вообще внебрачный ребёнок – может, вы лучше распишетесь в сельсовете? Пупик не соглашается, он желает, чтобы бракосочетание состоялось в престижном ЗАГСе. Там оно и происходит.

  Обычный летний день. Я со свидетелями (они оба мужчины, что как бы не по правилам) и моим братом на маршрутном автобусе отправляемся в район. На мне чёрное в золотистые узоры платье (пошитое специально к событию) и искусственный белый цветок в причёске. Только этот цветок напоминает о предстоящем бракосочетании. Жених приедет отдельно, он в это время в столице на установочной сессии. Приехали, расположились в пустом ЗАГСе, ждём. Свидетели, а позже и заведующая, высказывают предположение, что жених, видимо, не явится. Подождём ещё немного и будем расходиться. В это время приходит Пупик. Никакой музыки, никакой торжественности, подпишитесь невеста, подпишитесь жених, подпишитесь свидетели. Именем БССР объявляю жениха и невесту мужем и женой. Я присматриваюсь к свидетельству о браке, а его прямо при нас писали и оно с ошибками. Это свидетельство зачёркивается и выписывается следующее, без ошибок. Когда мы приходим в быткомбинат, чтобы сфотографироваться, к нам присоединяется папа. Фотографируемся вместе. Теперь на этой фотографии вместо Пупика дырка, так позже он расправится с нашими общими фотографиями. Все, кроме Пупика, на фото на на месте.

  Возвращаемся домой на попутках. Я приезжаю последней. На скромный обед приходит несколько жителей Лесничовки. Больше всех радуется моему присутствию сын. Он никого ко мне не подпускает. Ему уже больше года, но он не произносит ни слова, кроме обычных “агу, гугу” . Будет ли вообще разговаривать?

  Начинается общая с Пупиком семейная жизнь… Назавтра Пупик едет в город в общежитие и привозит два чемодана. В одном, со сломанными замками, лежат грязные дырявые носки и вышедшая по ветхости из употребления обувь Пупика. В другом – памятная Пупику милицейская шинель, форменная рубашка и китель (всё с лейтенантскими погонами) зимняя шапка с кокардой, галифе с красными полосками по бокам. Имущество доставлено. А раз теперь я муж и зять, то дайте мне денег на окончание сессии, я потратился на приезд.

  В ЗАГСе, присмотревшись к записи о рождении моего сына, видят, что там нет необходимых сведений об отце и нет отчества. Звонят в сельсовет, оттуда мне. Пупик уже приехал с учёбы и готов решить этот вопрос. Он хочет заняться усыновлением. Нет, не соглашаюсь я. Какое может быть усыновление. Только установление отцовства по совместному заявлению. Проходит необходимое время, заявление рассмотрено и отцовство зарегистрировно. У сына появляется отчество. В будущем это не помешает Пупику утверждать, что он усыновил НАГУЛЯННОГО мной ребёнка.

  Пупик так ставит себя, что все вокруг него бегают, приносят еду, относят тарелки. Особенно усердствую я. Кухня у нас была во дворе. Он пристраивает к моей кровати со стороны ног  “лежак” и обретает место для отдельного спанья. Оттуда удобно ночью переползти ко мне. Мать, папа спят тут же. Мать напротив, у стены, кровать папы в том же ряду, что моя с Пупиком. Сын ночует в кроватке-качалке.

  Только ведь Пупику невозможно ничем угодить. Что это за семейная жизнь, когда надо постоянно таиться. Ему мало, он бы желал чаще и свободно, не опасаясь никого разбудить. Подумаешь, дали мотоцикл (“Яву”) ездить на работу. Другим зятьям покупают машины. Во время этих претензий приходит письмо от Натальи. Пупик показывает мне это письмо. Там она упрекает Пупика, что он оставил её, верную жену, и женился на этой (определение), которая его нисколько не ценит. Письмо показано мне. Я не согласна с определением. Только почему я возмущаюсь? Пупик полностью на стороне Натальи. Ведь меня все, кому не лень было (действие) в три (ненормативно называется часть мужского тела). Только теперь есть он, Пупик, и он этого больше не допустит. Закипает нешуточный скандал, заканчивающийся тем, что я убегаю в лес и прячусь там.

  Долго не попрячешься.

 Возвращаюсь домой. Пупик смотрит на меня волком.

  С этого момента Пупик больше ни разу не назовёт меня по имени. Никогда за всё время нашего супружества моё имя не слетит с его уст. Часто замолкает. Мои обращения, просьбы он просто не слышит. В правом углу зала из досок и ДСП сделал длинные полки, письменный стол и сидит там, отвернувшись от всех. Читает, пишет контрольные работы. Не разговаривать со мной он может неделями. Молчание не мешает ему время от времени получать интимности. Молча. Я чувствую себя виноватой перед Пупиком.

  Пупик молчит, но заговорил сын. Когда я с сыном на руках шла вечером по улице на кухню, сын показал пальчиком вверх и сказал: “Луна на небе”. После этих слов он говорит всё. Мой папа считает, что сына надо отдать в ясли-сад, в которых папа (врач) бывает часто. Там будут сверстники, которых нет дома. На самом разном транспорте – “скорой”, новом папином мотоцикле “ИЖ” с коляской, велосипеде с детским сиденьем и на санях зимой сын доставляется в ясли-сад и обратно.

  Мы улучаем момент съездить ненадолго на родину Пупика, в Россию. Мои домашние присмотрят за сыном, когда он не в яслях. Поездка меня потрясает! Впервые я вижу Москву, огромный вокзал, уйму людей на вокзале, суету, огромные очереди в кассах… Я знакомлюсь с матерью Пупика, с его многочисленными родственниками в Приволжске, Волгореченске, Костроме, Фурманове, Плёсе. В Фурманове мы посещаем дом-музей Фурманова. Мне запоминаются разные издания книг Фурманова и большое, длинное серое свадебное платье его матери. Сотрудница музея рассказывает мне, как они берегут это платье от поедания молью, часто осматривая каждый его сантиметр. Картины Левитана доме-музее на берегу Волги в Плёсе просто потрясающи! Особенно эта, “Забытое кладбище”… Что-то происходит, я как будто вхожу туда вовнутрь, попадаю на это кладбище. Мне становится понятным всё, что хотел сказать художник. Пупик с удивлением смотрит на мои слёзы, с чего бы это меня так проняло.Вернувшись к матери Пупика я обнаруживаю, что из чемодана пропали деньги.

  Пупик в гневе! Тем более, что приехали его сёстры. Он говорит, чтобы я открыла рот. Ничего не подозревая, я широко открываю рот. Пупик заталкивает мне в рот кошелёк. Он приговаривает, когда же ты нажрёшься этих денег. Всё видят сёстры, правоверные баптистки, но они молчат. Потом они напишут в письме, что считали такое обращение с прелюбодейкой (второй женой) правильным. Я не догадываюсь, что они считают меня прелюбодейкой. Мне приходится молчать, слёзы наворачиваются уже по другой причине, я стараюсь не заплакать. Оказывается, деньги украл муж младшей сестры Пупика, он рылся в нашем чемодане, нашёл деньги и пропил их.

  Возвращаясь в Белоруссию, мы с Пупиком смотрим в разные стороны…

  В скором времени Пупик едет в столицу на учебную сессию, а я перехожу на работу в одну из средних школ района. Больницу перепрофилировали в урологическую и одна из постоянных пациенток прописывает меня у себя в доме в городе. Возможно, мы с Пупиком в будущем переедем в город.

 Средняя школа, в которой я начинаю новый учебный год, малокомплектная – в ней мало учеников. В 10, выпускном, их всего 8. В других классах до 15. Школа отличается тем, что почти все учителя (и директор в их числе) живут в городе и на работу ездят. Считается, что и я в городе, только мне до города надо ехать 15 км. И ещё 20 из города до школы. Сначала я возвращаюсь домой каждый день, но позже водители городской автобазы отказываются останавливать автобус “в неположенном месте” – там, где собираются почти все учителя этой школы. Автобус начинает проезжать мимо нас. Тут уже как кому повезёт с “попуткой”. Иногда я приезжаю к последнему уроку, поэтому директор школы снимает мне угол у одной хорошей женщины, расписание уроков составлено так, что у меня есть свободный день и я могу часто бывать дома.

  Когда Пупик возвращается с сессии, сыну уже год и 4 месяца. С сыном проблема. Он никак не хочет садиться на горшок. Пупик вопрос решает просто. Он сильно бьёт сына. Синяки на попе и ногах не сходят почти две недели, зато сын, увидев Пупика, сразу садится на горшок и ни за что не хочет вставать.

  Мои приезды домой не проходят бесследно. В ноябре выясняется, что я беременна. Часто ездить домой становится затруднительно. Пупик проверяет меня, одна ли я на квартире, приезжая время от времени на мотоцикле. Однажды, а уже установилась зима, он требует, чтобы я поехала с ним на мотоцикле домой. Я соглашаюсь. На спуске с высокой горы мотоцикл скользит, Пупик падает и откатывается в сторону, я продолжаю мчаться, крепко держась за ручку сиденья на мотоцикле, который наклонился в правую сторону и падает, горячей выхлопной трубой прижимая мою правую ногу. В таком виде я скатываюсь с горы. Подбегает Пупик, оттаскивает мотоцикл. Со мной ничего, только на ноге глубокий ожог. Деваться некуда, приходится брать очередной отпуск не после отпуска по беременности и родам, а до него. Что я и делаю.

  Пупик недоволен, снова его права мужа оказываютя не на первом месте. Я пытаюсь к нему подлизаться, обещая назвать ожидаемого ребёнка его именем. Недоволен Пупик и тем, что у него мало наличных денег. Могла бы я давать ему и побольше. До меня доходят слухи о шалостях Пупика в близлежащих деревнях, где он проверяет электрические пробки и пожарное состояние домов частного сектора. Почему-то я не верю слухам. Я доверяю Пупику.

  В один из зимних дней я ненадолго уезжаю в город в районо. Возвратившись под вечер, застаю притихшего Пупика. Голова у него как-то странно повёрнута. Что случилось? Оказывается, он лез на чердак за листом картона для пожарной стенгазеты, не держался руками за перекладины лестницы и спикировал на голову с самого верха. Завтра он поедет в город в больницу, а сегодня я под его руководством должна нарисовать и написать стенгазету.

  Стенгазета нарисована, тексты в ней написаны, отвезена в ППЧ и помещена на стену. На рентгене у Пупика обнаружен компрессионный перелом позвонка в шейном отделе. Он оставлен в больнице на лечение. Позвонок несколько сжался от удара при падении. Позже Пупик будет всем говорить, что у него была тяжелейшая травма – перелом позвоночника. Страждущего в больнице надо навещать. Навещаем то я, то папа. В начале февраля Пупика выписывают из больницы, на нём гипс. “На больничном” он будет 8 месяцев.

  В конце июня у меня начинаются схватки, я с провожающим меня Пупиком ( шея и плечи у него в гипсе) на маршрутном автобусе еду в роддом. Снова не хватает анализов (в деревне уволилась лаборантка), нет обязательной прививки от мастита, ну почему эти женщины такие безответственные. Вы что, не знаете, что в роддом надо поступать, имея при себе шоколадку и два флакона “Тройного” одеколона. Идите и купите. Приходится идти. Схватки вроде утихли. Сходили, купили. Шоколадка, это чтобы есть и поддерживать силы. А одеколон, мазать те места, где неизбежно появятся прыщи и гнойнички. Это, как и кварц на спину и пониже спины, борьба с внутрибольничной инфекцией. Как с ней ни борются, она не отступает. 

  Я остаюсь в роддоме. Пупик уезжает. Врач говорит, что будет хорошо, если я разрожусь назавра  утром. Схватки усиливаются, отходят воды, прибежавшая акушерка едва успевает отвести меня в родзал и поместить на стол. Незамедлительно рождается ребёнок. Девочка. Акушерка не успевает даже надеть резиновые перчатки. Заходит врач. Он не ожидал, что я рожу так быстро.

  Время ужина. Акушерка приносит и ставит мне на живот тарелку с какой-то едой. Живот и без этого болит так, как будто туда напихали горячих углей. Мы переговариваемся с женщиной, котрая лежит на соседнем столе и недавно родила. У неё так же. Нам не до ужина. Тарелки с животов у нас забирают. Мне время от времени делают уколы. Поддерживают сердце.

  На нас заканчивается “загрузка” палаты. Кричащих детей почти не слышно. Практиканты медучилища их кормят стерилизованным грудным молоком (у некоторых женщин очень много молока, они его сцеживают, медсестра забирает), если оно есть, и глюкозой, когда молока нет. Во время кормления у многих женщин дети спят. Чтобы разбудить,полагается тормошить и жать на пятку. Детей нельзя раскручивать. Панцирные сетки на кроватях прогибаются почти до пола. На всех женщин нападает инфекция, одеколон и кварц помогают слабо.

  Такая обычная жизнь…

  Матерей с детьми стараются побыстрей выписывать из роддома. Меня с дочкой забирает папа. Пупик не столько болен, сколько сильно обижен. Он для меня насобирал стаканчик первых ягодок, земляничек, мать предложила сварить из них варенье, а я не взяла, когда мне привезли, отдала назад. Просто не люблю варенье, но это было особенное! О чём я не догадывалась. Это варенье Пупик мне не простит никогда.

  Вот она дома, эта жена, то беременная, то родившая! Как только можно это вытерпеть! Сыну два года, когда заплачет новорожденная, сын тоже плачет, и как громко, а уставшему Пупику так нужен отдых, нужна тишина для учёбы. И потом, он же мужчина! Сколько можно ждать? Он не может ждать долго.

  Раз Пупик всё равно сидит в гипсе и не работает, он может присмотреть (с помощью мамы и тёти) за детьми. Деньги не бывют лишними, поэтому я пытаюсь устроиться на работу. Мне помогает знакомый, он депутат какого-то там совета, и он тоже знаком с Пупиком. Мне предлагается место учителя физики в вечерней (сменной) школе рабочей молодежи с очной и заочной формами обучения. Я с радостью иду туда работать. Школа большая, основные предметы преподают несколько учителей. “Физиков” трое. Но к началу учебного года, кроме меня, никого нет. Один дослуживает в армии, другой добывает отпуск. Я соглашаюсь работать за троих, пока отсутствующие вернутся в школу.

  На работу я езжу. Это два раза в день, с 9.00 и с 18.40. В каждую смену по 5 уроков. Меня это устраивает, автобусы ходят регулярно, по нескольку раз в день, вернувшись в середине дня, я кормлю грудью дочку ( она названа именем Пупика). Вот только вечером надо добираться на попутках. Их хватает, я по огонькам на машинах могу определить, какая машина едет, некоторые водители меня уже знают и останавливаются, подвозят. Изредка меня принимают за придорожную проститутку, но это такая мелочь. Просто я прошу остановится и выхожу, где бы то ни пришлось. Постепенно я научаюсь определять, куда не стОит садиться, это легковые автомобили. А на груженом КАМАЗе или ЗИЛе не очень-то с асфальта съедешь.

  Так проходят осень и зима. Пупик ездит в столицу, сдаёт экзамены. Раз я смогла ему помочь, написать контрольные работы по административному праву и уголовному процессу (предметы сложные, с задачами), когда он лежал в больнице, так кто не даёт мне писать контрольные по другим предметам? Я помогаю Пупику осиливать юридическую науку. Деньги для пребывания на сессии тоже даю ему я, причём с каждым разом требуются всё большие суммы.

  Он тоже пытается раздобыть денег. Это “спортлото”. Однажды выигрывает 80 рублей и тратит на свои нужды. Потом показывает мне билет, на котором зачёркнуты все правильные цифры! Его ждёт огромный выигрыш. Я радуюсь… назавтра оказывается, что этот шутник так подшутил надо мной. Никакого выигрыша не будет. Ему было так интересно смотреть, как я радуюсь. Вот уж он в душЕ с меня посмеялся… как это я не заметила, что было 1 апреля.

  К концу апреля со мной что-то происходит. Я не могу смотреть на огурцы в любом виде. От одного вида огурцов меня тошнит. Что за новости, какая нежная!

  где ты шлялась?

  Такие вкусные, приятные Пупику огурчики. Хрум, хрум. От запаха этой вкуснятины меня рвёт. Я снова беременна! На работе коллеги участливо советуют мне, пока не поздно, сделать аборт. Добавляется и другая новость.

   По весне дорожники начинают реконструировать и ремонтировать асфальтную дорогу. Спиливают вербы на обочинах, разрывают асфальт. Перестают ходить автобусы. Приходится уже не ездить, а добираться на работу. Добираться по-разному. Иногда подвозит папин однокурсник, врач, который ездит работать в другой город. Чаще помогают добираться ученики-заочники, шофёры автобазы, которые возят песок для строительства новой дороги. Один из них хочет особо услужить “своей учительнице” и вечером подвозит меня на ЗИЛе прямо к крыльцу дома. Он меня не послушался, что не надо везти прямо к дому, потому что место там низкое.

  Место действительно низкое. И ЗИЛ увязает, забуксовывает. Из дома выходит недовольный Пупик. Мало того, что приехала со своим любовником прямо к дому, так он ещё  угряз и рычанием мотора не даёт Пупику спать! Мой папа, наши соседи стараются помочь водителю выехать, откапывают колёса, подсовывают доски. Трудятся несколько часов. Напрасно. ЗИЛ увязает всё сильнее и выехать самостоятельно не может. Соседи приючают незадачливого водителя, утром машину вытаскивает гусеничный трактор. Тракториста пришлось долго уговаривать.

  Но этого оказывается мало! Однажды я вообще не появляюсь дома. Вот из-за чего. Попутные машины стали ездить по другой дороге. Вечером редко кто проедет. Вдруг на мотоцикле мимо меня проносится Пупик. Я размахиваю руками, пытаясь привлечь к себе внимание. Пупик не замечает меня и уезжает. Я остаюсь на обочине.

  Через некоторое время подъезжает легковой автомобиль. Сидящий за рулём капитан милиции строго спрашивает, кто я такая и что тут делаю. Я объясняю, что мне надо попасть домой. О, капитан милиции как раз едет в этом направлении и может меня подвезти. Выбора нет, я сажусь в машину. Через несколько километров он говорит, давай съездим к нему, выпьем водки, закусим салом, покувыркаемся и он отвезёт меня куда мне надо. Его жены как раз нет дома. У меня появляются подозрения, что это не настоящий милиционер. Наверно, это преступник, форма и машина не его. Что делать? Отключить зажигание, повернув ключ, у меня не получается. А он уже развернулся и едет назад! Я прошу остановить машину, я выйду. Он притормаживает, но как только я пытаюсь выйти, открыв дверцу машины, разгоняется снова. Так несколько раз, а потом говорит , что если я выйду, то он задавит меня и утром сам приедет расследовать происшествие. Приходится замолчать, мы возвращаемся к перекрестку “у Зои”. Я вижу, что по дороге навстречу нам едут два автобуса, один показывает поворот на правую дорогу, другой на левую. Водителю,с которым я еду, приходится слегка притормозить. В этот момент я хватаюсь за руль и выворачиваю его вправо. Машина съезжает в кювет между двумя дорогами, милиционер на несколько мгновений теряется, я выскакиваю из машины, успевая выхватить с заднего сиденья свою сумку. Я бегу наперерез автобусу, который едет по “моей” дороге. За мной с воплями гонится милиционер. Автобус останавливается, водитель ученик нашей школы и узнал меня, я быстро вскакиваю в автобус, дверь автобуса точас закрывается и мы уезжаем. Автобус едет в автобазу  и везет несколько человек. Водитель спрашивает меня, почему меня ловит милиционер. Я отвечаю, что хотел, чтобы я поехала с ним на ночь. Милиционер некоторое время гонится на своей машине за автобусом, я дрожу, боюсь, что настигнет, будет останавливать автобус, но он, проехав некоторое расстояние, отстаёт. Я остаюсь до утра на автобазе, позвонив в больницу, где работает папа, о том, где я.

  Назавтра к концу уроков первой смены в вечерней школе появляется Пупик. Ах ты, змеюка, прошлялась где-то всю ночь и выдумала историю, чтобы оправдаться. Он уже был в райотделе и беседовал с знакомыми милиционерами, и этот о котором ты говорила, тебя не знает! Вчера он тебя не видел! Признавайся, змеюка, где и с кем шлялась! Я тебя не видел, когда встречал! Наконец я вывел тебя на чистую воду! В вечерней школе ты только потому, что здесь у тебя есть разнообразный выбор … (слово ненормативной лексики в множественном числе)! Это слышат учителя и мне приходится им всё рассказать. Пупика успокаивают. Я говорю, что мне надо сходить в милицию. Там я заглядываю в кабинет, и что же? За столом сидит тот самый милиционер. Он делает вид, что не знает меня и ожидаемого прощения не просит. Пупик требует, чобы я написала на него заявление. Заявление написано, факт проверен,  выезжали “к Зое”, нашли следы шин машины этого милиционера в кювете, опрашиваюся свидетели. Провинившийся понимает, что ему не отвертеться и признаётся в своих несбывшихся желаниях. Суд офицерской чести наказывает его.

  Летом, во время выпускных экзаменов в вечерней школе, по городу проносится слух, что этот милиционер склещился. Встреченная на дороге дама оказалась сговорчивой,но сильно испугалась, когда их спугнули в придорожном лесочке. Выручали беднягу сотрудники Скорой помощи. Так ему и надо!

  Мой папа решает, что надо взять в городе “пляц” (так называют в нашей местности участок для постройки дома) и строить дом. Он отдаст в город свой деревянный сруб, лес ему выписали на корню, через несколько лет после войны женатым  фронтовым инвалидам выписывали дерево на постройку дома. Дом стоит недостроенным на краю леса. Это только сруб, потому что папа учился, на врача не учат заочно, строительство остановилось. Я обращаюсь в исполком с заявлением, собираю справки, участок выделяется.  Погода такая сухая, такая жаркая! Землю под фундамент приходится не копать, а долбить ломами. Папа нанимает работников. Камни привозит машина “трансагентства”. Воду бидонами папа привозит в коляске “ИЖика”. С соседнего участка притаскиваем бетономешалку, и фундамент готов. Брёвна сруба нумеруются, он разбирается, перевозится в город и собирается на новом месте. На моё состояние скидок не делается. Тружусь на постройке дома наравне со всеми. Что надо, таскаю. Пупик в стороне, он после травмы. Хорошо, если не отказывается присмотреть за детьми. Бывает, что отказывается, ему надо сидеть в библиотеке, чтобы готовиться к экзаменам. Гипс с Пупика давно снят и выброшен. В страховом агентстве за эту травму застрахованному Пупику выдают 60 рублей. Он пишет жалобу, но сумму не увеличивают.

  К началу учебного года дом в основном построен, для житья в нём будет срочно отделана одна комната. Пупик уволен с ППЧ, срок договора закончился, через несколько дней его берут на работу в суд судебным исполнителем. Подходит моя очередь на ясли, на комисии ворчат, что вместо одной путёвки в ясли приходится выделять две, но дают. Дети уже в городских яслях.Они там и ночуют.

  Подсчитан срок моих будущих родов. Ожидаются в декабре. Учебный год я только начинаю. “Физики” довольны, замена – это дополнительные деньги. Доволен и  Пупик. Свои частые отсутствия он объясняет тем, что находился в доме, на стройке.


   В конце осени сильно заболевает дочка. В яслях сосед по столику, отбирая у неё котлету, укусил её своими маленькими остренькими зубками за лицо. Аденовирусная инфекция. Лечение не помогает, дочке становится хуже и хуже. Она слабеет , глаза у неё полностью затягиваются какой-то сплошной непрозрачной плёнкой. Папа делает ей внутривенный укол в вену головы и меня с дочкой  срочно отвозят в инфекционную больницу. Пупик в стороне. Мои дети, мои и заботы, когда они болеют. Вскорости дочку выписывают из больницы с улучшением. Врачи опасались, что я могу родить прямо в инфекционной больнице. Долечиваем её дома.


 В первый день декабря у меня начинаются схватки.



 мне от Пупика никуда не деться



  Схватки не усиливаются и совсем прекращаются. Так повторяется каждый день почти месяц. Зима в том году оказалась многоснежной, дорогу не успевают расчищать. 30 декабря вызванная из города «скорая», с трудом преодолевая сугробы, отвозит меня в роддом. Тот же персонал, меня снова за что-то ругают. Схватки прекращаются. Я не одна такая. Нас двое, кто никак не может разродиться. Из предродового отделения нас переводят в послеродовую палату, мы там проводим сутки. Моей подруге по палате вводят что-то подобное наркотику, чтобы она отдохнула. Проснувшись, она рассказывает, как ей было хорошо, во сне она одна ехала по четырём лыжням. Ни у одной никаких сдвигов, а палату надо освобождать, есть родившие женщины. Нас отправляют наверх, где женщины лежат «на сохранении». Мы ветераны роддома, для нас делают льготы. Подмываться разрешают самостоятельно в туалете, там бывает тёплая вода. Можно полностью помыться, если уговорить санитарку принести топливо для титана. Желающие могут в кабинете дежурного врача посмотреть телевизор. Когда врач уходит, он оставляет ключ. Это льготы для тех, кто на втором этаже на сохранении. На первом разрешают иногда помыться или помыть голову. Всем без исключения хочется селёдки, но она запрещена. Мне приносят передачу, а в ней четыре солёных селёдки! Проглядели, когда проверяли, не заметили. Полагается вернуть назад, но мы всей палатой решаем этого не делать. Селёдка делится поровну на всех и мгновенно съедается. И никому не вредит, никому не становится плохо. Вечером забирают в родзал мою роддомовскую подругу. Оставшиеся женщины не спят до наступления Нового года, потом засыпают. Мне не до сна. Схватки.

  С первого этажа доносится нестройное пение. Персонал встретил Новый год. Пение продолжается недолго, привозят женщину, которой надо делать кесарево сечение. Ей делают операцию, а наверху, где мучаюсь я, никого нет. Самостоятельно спускаться вниз, в предродовую, строжайше запрещено. Я нарушаю запрет… меня замечают, крик, шум, куда идёшь, иди назад, наверх. Иду наверх. Врач сделал женщине операцию и ему сказали обо мне. Прибегает, осматривает. Мне давно пора быть в предродовой! Скорее вниз! Залезай в ванну, мойся… куда мыться, титан еле тлеет, воняет непрогоревшим торфом, холодина. Санитарка советует немного побрызгать на себя водой, слегка смочить волосы. Такое мытьё. В предродовой схватки прекращаются.

  Утром обход делает главврач роддома. Рассказываю ему, что со мной что-то не то. Скорее на стол! Осматривает…  долго прощупывает с двух сторон младенца в животе (есть приём) и говорит акушерке, давайте скорей стимуляцию. Назначенная стимуляция помогает, рождается мальчик, он как в извести, весь белый и не кричит. Я беспокоюсь, почему он не кричит? Обычно дети кричат сразу, как родятся. Малыша заслоняют от меня и проводят реанимационные мероприятия. Раздаётся слабый писк. Врач говорит, что ребёнку повезло, потому что он не только переношен, но впридачу его шею трижды обвила пуповина , он чуть не задохнулся.

  …Из роддома меня забирает Пупик, с шофёром Василием на больничной «скорой». Пупик говорит мне, трое детей это хорошо. Теперь ты никуда от меня не денешься. Когда наступает весна, мы с детьми переезжаем в недостроенный дом в городе. Из деревянных стен торчит мох, но есть печка, крыша и пол. Жить можно.

  Младший сын очень слаб и у него вялотекущее воспаление лёгких, которое длится почти 8 месяцев. 8 месяцев ухода, уколов, осложнений и обострений. Участковый педиатр молодая девушка, для неё мы – непрекращающаяся головная боль, она ежедневно (иногда дважды) приезжает без вызова, настаивает на госпитализации, но я отвечаю ей, что если что, то умирать будем дома. Позже она признается, что без домашнего ухода он вряд ли бы выжил.

  Подождав, пока я немного оклемаюсь после родов, Пупик наконец дорывается до меня. Он груб и бесцеремонен. Его страсть удовлетворена. Только я чувствую себя изнасилованной. Так происходит раз за разом, и, наконец, я решаюсь сказать об этом Пупику. Пупик выслушивает, а когда я поднимаюсь посмотреть, как там дети, за мной вскакивает Пупик. Я оборачиваюсь к нему.

  Вы знаете, как сыплются из глаз искры? Лучше не знать. Пупик так зазвездил мне в висок с правой, что искры из глаз посыпались. Потом по рёбрам, снова с првой по челюсти… Закричали и стали плакать дети…

  Я в синяках, в кровоподтёках, зубы толком не закрываются. Пупик оправдывается, бил он потому, что у него огромное напряжение на работе, ведь он не только судебный исполнитель, а и народный заседатель, полноправный судья, учёба, стройка, дети, денег всегда мало, мои претензии… сорвался. Больше не повторится, если я буду правильно себя вести, не давая ему повода для ревности.

  Правильно себя вести – это исполнять все прихоти Пупика. Никогда ничего не читать, ни к чему это. Не писать и не публиковать. Ни с кем, кроме Пупика, не разговаривать. Никому не писать и не получать писем. Дома всегда должно быть тепло, светло, наварено и прибрано. Дети отведены и когда надо, забраны из яслей. Не спрашивать у Пупика, где он был, когда приходит домой не вовремя. Задерживается и ночует он всегда на работе, какие могут быть вопросы. Для Пупика всегда должно быть чистое, а лучше новое нижнее бельё. Ему безразлично, когда я буду успевать. Хорошая жена всё успевает и муж не догадывается, когда она это делает.

  Только я оказываюсь плохой женой. Хоть что-то, да не так. В сентябре пошла на работу.(Попросили выйти, уроки в первом полугодии поставили только в вечернюю смену). Разве муж должен сидеть с дитём после своей основной работы, как баба какая? Посидел пару дней и достаточно. Решай сама, как быть. 

  Что это такое, написала рассказ. Я тебе покажу «Последние четыре дня»! Показал, руками и ногами показал. Снова избита, в огромных синяках. Не веду себя правильно, а он учит. Если бы была правильной, он бы не бил. Сама виновата, вывожу его из себя.

Быть правильной у меня никак не получается.

(продолжение следует)