Рубеж. Ч 4. Вёрсты. Г 2. Рутина

Рубеж.

Повесть.
Олег Русаков.

Часть 4. Версты.
Глава 2. Рутина.


2.1 Сбор.

            …Трифонов достал из кармана горсть палочек длинной сантиметров по десять, начал их считать.
            - Трифонов, ты меня слышишь, самолеты посчитал?.. - переспросил второй раз командир бойца.
            Трифонов осекся в своих действиях встал перед командиром:
            - Товарищ командир, так я Вам сейчас это и скажу, вот они все большие самолетики, которые на автодроме стояли, а вот, - он аккуратно вытащил из другого кармана такие же палки, - …которые взлета-али, за время моей лежки. Тоже большие. А еще там маленькие стояли, они у меня за пазухой, но их не много – всего восемь, можно не доставать. Сейчас посчитаю, на карте нарисую гнезда зениток, товарищ командир.
            Васильев улыбнулся:
            - Ну ты даешь, Трифонов. Надо ж - сообразил…

            Трое бойцов весь день наблюдали за жизнью аэродрома. Сколько самолетов, сколько взлетело… сколько село?.. Где огневые точки противовоздушной обороны аэродрома, кто-то считал солдат… офицеров, откуда на аэродром подают боеприпасы… грузы, упакованные для десантирования. Подробно изучили две взлетки, и все что было доступно глазу разведчика.
            Командир отошел к Розе, настраивающей рацию для вызова запланированного борта на эвакуацию немцев и сообщения важных данных на большую землю, которые можно было передать по рации, и не везти самолетом через линию фронта. Самолет также обеспечит доставку лыжных комплектов для дальнейшего их продвижения по немецким тылам, вместе с дополнительным теплым обмундированием. До точки планируемой посадки самолета надо еще было преодолеть порядка двадцати километров, что планировал Васильев сделать на двух мотоциклах и легковом автомобиле фрицев.
            В некотором смысле авантюра - передвигаться в потоке немцев, но в прифронтовой полосе царила большая неразбериха, посты здесь были не нужны, находились только на очень востребованных направлениях, этим и хотел воспользоваться Васильев, раз уж удалось захватить немецкий транспорт и, не очень-то жаждущих воевать, фашистов. Непредвиденной сложностью оказалось немецкое обмундирование, три комплекта солдат, после взятия интенданта оказалась годной, в том числе и по размеру, форма снятая с остальных немцев охраны интенданта, была сильно изрезана ножами и залита кровью… и конечно нужен был один женский комплект. Значит надо искать прачечную. На их счастье еще в полдень было определено, где она находится, слишком много белья привозили и забирали из этого дома. Можно было сделать вывод, что списочный состав немцев на объекте был значителен.
            Трифонов и Никитин поначалу пытались выкрасть комплекты немецкой формы, но… не так это оказалось и просто. Размеры все попадались не те. Нежданно-негаданно помогли им наши, толи пленные, толи вольнонаёмные девчата… поймали они наших разведчиков за руку, а парни стрелять не смогли... Так просили бабы, чтобы солдаты захватили их с собой!..

            Группа была в сборе… пять бойцов, вместе с командиром и радистка. Роза Шеина была опытнейшим бойцом… радистом, воевала с августа сорок первого, уже который раз выполняя особые поручения командования в тылу врага. Так уж получилось, что не первый раз попала Роза в группу Васильева. Почти год назад, в составе подразделения армейской артиллерийской разведки Роза участвовала в подавлении вражеской артиллерии под Тарусой. Славная была ночь…Боевая. Вызвали они тогда огонь на себя в конце тяжелейшего сражения, выхода не было... Почти вся рота легла тогда – одержав победу и над немцем… и над смертью. И именно Роза спасла тогда капитана Васильева от неминучей смерти, потеряв его в госпитале, уснув в подсобке от смертельной усталости, пока того чинили на операционном столе, вырезая из тела капитана горсть осколков и пуль… что удалось найти, остальные уже дорезали в Москве, в госпитале. А Таруса, вместе с замерзшей Окой и спящей Розой, встречала освобождение.
            Васильев с радостью и удивлением принял появление Розы в штабе у Баданова. Именно там принималось решение о целях и задачах разведки важного аэродрома. За сорок второй успела Шеина из сержанта превратиться в младшего лейтенанта, поучаствовать в подполье на Смоленщине и в Белоруссии. В Кжатскую операцию служила недалеко от хозяйства Васильева, переводчиком в штабе 5й гвардейской армии. Но встретиться им пришлось только в штабе полковника Баданова, танковой бригаде которого предстояло в ближайшее предновогоднее время совершить большой подвиг. В будущем запишут этот подвиг во все учебники тактики и стратегии как искусный пример ведения военных действий.

            Еще месяц назад Лешке Трифонову, страшно надоело скитаться по армейским тылам, дожидаясь новых заданий под командованием самого Васильева, который то куда-то уезжал, то опять приезжал в расположение роты. Да к тому же специальность его военная всплывала на каждом шагу, при каждой очередной проверке документов разведчика, ведь связистов везде страшно не хватало, но Васильев, в конце концов всегда забирал его обратно, как чуть ли не самого опытного разведчика, за что Мишка был очень ему благодарен. В конце концов два раза он с Никитиным сходили за языками на ту сторону, и снова сопровождали группу артиллерийской разведки, с выдвижением за линию фронта. Все три раза возвращались с успехом и без больших приключений. И вот наконец опять самолеты и парашюты…
              Полгода минуло, как призвали Мишку. Привычным становилось чувство опасности, которое по началу заставляло трепетать его позвоночник, и щекотать в копчике, по человечьи говоря, в заднице. Все это никуда не ушло, просто научился Михаил с этим жить, не кланяться на свист пуль… бесполезно… ведь они уже пролетели. При свисте снаряда пластаться за бугорок откуда свистит, а не наоборот, об этом не задумываясь, инстинкт сам делал свое дело. Много других маленьких и не маленьких премудростей, которым научила война, которые позволяли оставаться в живых, иногда среди других погибших, или пострадавших, хотела она, война, этого… или нет.
            В предпоследней вылазке, в рукопашной, здоровенный немец пытался его ударить… в промежность… по яйцам правильными словами, как в августе подо Ржевом, в Берестяном, да куда там… перехватил Мишка его ногу… второй раз не вышло у немчуры, и тут же нож в горло… даже не понятно откуда пришла к нему эта легкость, эта уверенность, этот азарт, даже думать ни о чем не надо было. А ведь росточком не велик. И как же важно было всегда Яшкино плечо, которое никогда не подводило, будь Яков даже не рядом.
            Как-то незаметно и, конечно, неожиданно на Руси, выпал снег. Дни стояли пасмурные, серые. Выброс десанта производили ночью, но все прошло удачно, к утру вся группа оказалась в точке сбора. До объекта было километров восемь, перекусив, еще по темному, отправив нужную радиограмму, направились по намеченному маршруту, в уверенности, что в течении трех часов, как только рассветет, окажутся у нужной цели и начнется плановая работа по разведке объекта. Все бы так и сложилось… если бы не интендант, который с рассветом решил ехать в Ростов, с охранением в два мотоцикла. Не могли разведчики не перехватить такой подарок, ведь им все равно надо языка брать, ну а коль не получится, так документы взять, а языка уж – по плану.

            Мороз был не большой, звезд нет, сильная облачность уже второй раз помогала парашютистам в эту ночь… приземляясь на оккупированной территории. Глубокие сумерки из фиолетовой мглы исключительно от снега. Машина и мотоциклы двигались медленно, преодолевая кашистый, мерзлый снег дороги. Хоть бульдозер дорогу и прочистил днем ранее, часа в два дня, но транспорта вчера по ней прошло много, Паулюса пытались снабжать достойно, как обещал «великий Гитлер». Разбита была дорога колесами тяжелых грузовиков.
            Лешку всегда учили работе в арьергарде. Разбираться было не надо, он принимает хвост колонны.
            …Трифонов без труда догнал, в несколько быстрых шагов наперерез, еле-еле двигающийся за легковой машиной, мотоцикл, резанув горло немцу, сидящему на облучке, стаскивая его с мотоцикла за плечи, и тут же вогнал нож под лопатку, кимарившему в люльке унтер-офицеру. Ловко запрыгнул на запасное колесо, укрепленное на задке люльки, руки уже на плечах мотоциклиста, не задерживаясь на люльке ни на миг, в прыжке, сбил водителя мотоцикла, кувыркнувшись с ним вместе по дороге, в итоге оказавшись сидящим у него на животе, тут же вогнал ему в грудь клинок, дополнительно ударив по рукоятке ладонью сверху, резко повернул его раздвинув ребра врага… тут-же вытащил. Перехватив автомат наперевес, быстро побежал к машине. Мотоцикл поехал дальше, пока не уперся в сугроб, продолжая задним колесом грести снег.
            В это время Никитин длинным дрыном сбивает немцев с первого мотоцикла, который двигался во главе. Наездники оказываются на дороге, их спокойно и в тишине добивают другие бойцы, вставшие с обочины, который в люльке был доделан Никитиным. Васильев и Шеина с автоматами наперевес, открывают водительскую и заднюю двери легковушки.
            Водитель… им был не нужен.
            Мотоциклы и автомобиль полностью заправлены, подготовлены к длинному пути. Раздумывать некогда.
            - Трупы в лес. Мотоциклы на ход. Никитин, Сиротин – по мотоциклам. Шеина – оборудование в машину. Трифонов стережёшь пленного. Выполнять!..
            Не прошло и пяти минут, немецкая колонна спокойно медленно продолжила движение, но… в другую сторону.


2.2 Без паники.

            День в расположении немецкого транспортного аэродрома прошел быстро. Намеченные задания выполнены и в темноте, за два часа до полуночи мотоциклы и легковой автомобиль вновь проезжали место, где пятнадцать – шестнадцать часов назад произошел захват. Один из летчиков был заперт в багажнике, два немецких офицера и Шеина сидели на заднем сидении мерседеса. За рулем - Трифонов, передним пассажиром – командир в офицерском кителе с острой и высокой офицерской фуражке Люфтваффе. Фары мотоциклов и легковушки слегка рвали темноту ночи. Дорога была значительно лучше, чем утром, может потому, что день был морозным, ниже пятнадцати градусов и к вечеру еще круче похолодало. Сиротин вел первый мотоцикл, Никитин второй - замыкающий. Немецкая форма у всех зудела на плечах, особенно у Никитина, ни один комплект, ни ворованного, ни захваченного обмундирования ему не подходили… были тесны, обувь на его ногах была советская, армейская… видимо не было в немецких войсках нужных ему размеров.

            Не красив ратный труд на войне. Сколько надо пройти, пробежать, порой по непролазной грязи, подпирая плечом застрявшую повозку или машину, сколько надо выкопать земли… перетягать железа, не снимая с плеча винтовку, и мокрые сапоги. Все время соленые, от пота, губы… смрад, неисчерпаемая усталость, которую не снять коротким сном… и непрерывным, не кончающимся животным страхом, все время отгоняя его в сторону, сглатывая спазм где-то в подбрюшье. Не замечая нытья костей, шевелить замерзающее, во сне, плечо на сырой, или мерзлой земле, в промокшем от дождя, или продрогшем от мороза окопе. Миг героизма – короткий шквал острой атаки… до которой добежит… далеко не каждый. Благодарность от командира… может медаль – если выполнил задачу… победил, оставшись в живых. Остальным - дай Бог если не безымянная, братская могила… после всех перечисленных нечеловеческих трудов и лишений. Все это совсем не красиво, переживая военный труд собственным телом, собственной душой, собственной жизнью... которая у всех… только одна.

            Порядка двадцати километров надо было теперь преодолеть группе до места приземления самолета с большой земли, для отправки языков и захваченных документов.
            Отъехав от аэродрома четыре километра, дорога выходила на шоссе. Редко к ночи, но все же двигался по ней, немецкий транспорт, не часто отдельными машинами, как правило колоннами. До проселка, ведущего к месту приземления советского самолета, надо было проехать по оживленной дороге порядка восьми километров, постов здесь быть не должно, по данным авиационной разведки штаба Донского фронта. Затем по проселку еще преодолеть километров семь. Не наблюдалось здесь сосредоточение немецких войск. Все идущие к сталинградскому котлу части и соединения вермахта, шли на линию фронта для немедленного вступления в бой… и не хватало немцам войск… силы, чтобы кольцо пробить, освободить шестую армию вновь испеченного фельдмаршала Паулюса. Разбивался танковый кулак очередной немецкой атаки о стиснутые зубы, еще не сформированной по-настоящему, советской обороны. А ведь еще совсем недавно, всего лишь месяц назад, рапортовали немецкие газеты на весь Мир о покорённой, под Сталинградом, Волге, которую они никогда не возьмут, укрытую телами бессмертных Русских Богатырей.
            С трассы на дорогу, по которой они ехали, навстречу, свернула вереница тяжело загруженных грузовиков, объезжая остовы сгоревшей, во время кипевших здесь боев, техники. Разбитые машины и танки бело-черными призраками сторожили перекресток, засыпанные снегом. С десяток автомобилей везли смертоносные грузы для завтрашней выброски в Сталинграде, а также продовольствие и боеприпасы, и другую амуницию. В кромешной тьме, дождавшись, когда фары проехавших автомобилей освободили дорогу, их маленькая колонна выехала на шоссе. Теперь только вперед.
            Семь километров проехали без приключений, объезжая большие огороженные воронки, разбитая техника с дороги была убрана, на стратегической прифронтовой транспортной артерии немецкого наступления. Навстречу, за это время не попалась ни одна машина, как правило везли раненых в светлое время, да и не любили немцы передвигаться по ночам, именно поэтому дорога забита техникой не была. Но сзади время от времени их догонял тусклый луч фар, идущих за сотни метров от них, автомобилей. До нужного поворота оставался километр… чуть больше, когда впереди увидели хаотичное скопление автомобилей, рвущих на части зимнюю ночь в разные стороны своими, скрытыми от самолетов, фарами. Сворачивать было некуда, подъезжать вплотную было категорически нельзя, языком владела только Роза, да и то с большим акцентом.
            Группа остановилась. Васильев и Шеина вышли из машины, Никитин, замыкающий колонну на мотоцикле, не глушил мотор, подъехав вплотную к багажнику легковушки, чтобы максимально скрыть звук, если закричит пленный в багажнике, Трифонов держал на мушке офицеров в салоне автомобиля, прибегать к последней хитрости… которая была для них приготовлена – необходимости не было. Повесил Никитин к ним на спину по лимонке, чтобы при случае их тела остальных защитили, веревочку на кольцо ЧКа, другой конец протянул до Трифонова. Напутствовал с улыбкой: «Ты это, без дела не дергай, а то возвращаться придется… Лучше матом успокой, если что.»
            - Что делать… - Шеина напряженно всматривалась в фары приближающейся к ним немецкой колонны, - командир…
            - Без паники… Пока еще ничего не случилось… Переведи лучше их крики, небось авария.
            Радистка прислушалась через гул мотоциклов:
            - …Да, у них действительно авария, кто-то за рулем уснул.
            До надвигающейся сзади колонны остались пять десятков метров.
            - Ну вот, и хорошо, сейчас движение будет восстановлено. Эту колонну придется пропустить. Курим…
            Васильев достал пачку немецких сигарет, вытащил сигарету себе в губы, предлагая сигарету – Розе, та взяла слегка трясущимися пальцами, стала примерять ее, чтобы закурить, при этом она не баловалась куревом вовсе. Васильев заметил ее волнение доставая из кармана немецкую зажигалку, которой пользовался в исключительных случаях только в разведке, когда надо было выглядеть немецким чином, так предпочитал спички:
            - Рихиг. Хер лейтенант. (Спокойно господин лейтенант.) Курите спокойно… - ломаным немецким, с переходом на родной, предлагая Розе прикурить аккуратным огоньком зажигалки, обращаясь по званию на ее немецких погонах, сказал командир.
            - Danke, Herr Kapit;n. (Благодарю Вас, господин капитан.) – Не выдавая волнения произнесла Шеина по-немецки, затягиваясь, слегка вытянутыми по-детски губами. Курить она явно не умела.
            - Я Вас понял, Барбара. – Ответил Васильев по-русски слегка улыбнулся, Роза тоже. Хоть курить она и не умела, но было видно, что это ее не первая сигарета… без всякого кашля и срыва дыхания.
            - Was ist passiert, wissen Sie nicht, meine Herren Offiziere?.. (Что случилось не знаете, господа офицеры?..) – крикнул унтер-офицер из головной машины, медленно проезжая мимо.
            - Unfall. Sie werden sich jetzt zerrei;en. Wir fahren bald. (Авария. Сейчас разъедутся. Скоро поедем.) – громко ответила ему Роза. Вновь пригубив сигарету.
            Машина прорычала дальше. Никитин исподлобья взглядом провожал каждую машину немецкого конвоя, иногда ловя на себе взгляд сидящего в кабине чина, постоянно поддергивая газ мотоцикла, Сиротин правую руку держал на цевье своей снайперской винтовки, слегка склонив голову направо, как он это делал при прицеливании… мотоцикл на холостых. Николай, смачно затянувшись, провожал колонну врага большим клубком сигаретного дыма, повторяя и повторяя это снова, пока окурок не пришлось бросить. Роза смотрела, не отрываясь на капитана, понимая, что любуется очень мужскими чертами его лица. Останавливаться немецкой колонне не пришлось, пока она доезжала до места столкновения, черепашьим ходом, движение было восстановлено.

            Приблизительно через час разведчики подъезжали к глухой деревушке Надежевка, до которой оставался небольшой лесок, перед лесом - ровное заснеженное поле, сизо белеющее даже в ночи, в длину с пол километра, может чуть больше. Немцев в деревушке не было, поселение на отшибе от большой дороги, место глуховатое. Добраться сюда было не просто в распутицу, а сейчас немцы полностью озадачены фронтом, эта деревушка их совсем не интересовала, да и не знали они, что есть за лесами… Надежевка. Один край этого поля сваливался в речку, петляющую вдоль леса, до которого разведчики слегка не доехали, застряв очередной раз в неглубоком снегу.
           Дальше ехать было ни к чему. Колонна остановилась на краю поля, не выезжая из леса. Технику заглушили. Кромешная тишина моментально полностью обволокла все окружающее пространство. Здесь их должны были встретить подпольщики, приготовившие это поле для приемки самолета. Васильев подошел к головному мотоциклу, чуть постоял, прошел еще метров сорок вперед. Внимательно осмотрел окружающее пространство в разные стороны, пытаясь увидеть то, чего не должно быть в прицеле его взгляда. Заметил, что снег истоптан людьми, заметил собранный шалашом темный на снегу костер, метрах в полусотни от места, где он в данный момент стоял. Тишина не выдавала, что где-то рядом должны быть люди. Даже лая собак из деревни не было слышно.
            Васильев сложил ладони нужной коробочкой и дунул между большими пальцами дважды… как будто прокричал филин.

            …Одна, две секунды, филин прокричал трижды, со стороны предполагаемого костра.
            Еще через несколько томных мгновений на дорогу из леса вышли вооружённые люди, люди появились и со стороны костра, чуть позже подошли сзади, все это в полной фиолетовой ночной тишине.


Продолжение:       http://proza.ru/2020/12/25/1653 


22.12.2020
Русаков О. А.
г. Тверь