Прутский поход Петра I и трагедия Молдовы 6

Полное название этой главы: "ПРОВАЛЬНЫЙ ПРУТСКИЙ ПОХОД ПЕТРА I И ТРАГЕДИЯ МОЛДОВЫ". Часть 6.

(К 310-летию ПРУТСКОГО ПОХОДА...)



Данная глава является пятой частью, опубликованной здесь ранее текста "Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик". В свою очередь из-за большого объема она разбивается на ряд главок. Поэтому каждую главку из этой главы можно было бы озаглавить просто, без затей - «Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик. 5-1;5-2;5-3 и т.д."

Полное же  название всего текста: "Дмитрий Кантемир – учёный-энциклопедист с мировым именем, сторонник абсолютной просвещённой монархии и дружбы Молдовы с Россией", представляет собой значительно переработанную и  дополненную  главу (объем увеличился более чем в 3 раза и скорректированы некоторые оценки и выводы) из нашей ( при участии соавторов – В.Бенюка и В. Степанюка) книги "Молдавская общественно-политическая мысль Нового времени".

Начало здесь - http://www.proza.ru/2020/03/07/127;
Продолжение  здесь - http://www.proza.ru/2020/03/07/170;
и здесь - http://www.proza.ru/2020/03/07/577;
и здесь - http://proza.ru/2020/03/07/1557;
и здесь - http://proza.ru/2020/09/01/123 ;
и здесь - http://proza.ru/2020/09/11/108 ;
и здесь - http://proza.ru/2020/10/31/1598;
и здесь - http://proza.ru/2020/11/09/238;
И здесь - http://proza.ru/2020/12/25/1963 .

[…]

11. МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ ПРУТСКОГО ПОХОДА.


12.ПРУТСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР.

 […]







11. МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ ПРУТСКОГО ПОХОДА.

Существует несколько мифов и легенд в отношении Прутского похода в целом и обстоятельствах заключения Прутского мира в частности.
Их весьма детально рассмотрел  и убедительно опроверг российский историк Я. Водарский в своей статье “Легенды Прутского похода Петра I (1711)” -


Так, согласно одному из мифов, РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ В ЗАКЛЮЧЕНИИ МИРА ПРИНАДЛЕЖИТ НЕ ПЕТРУ I, А ЕГО СУПРУГЕ – ЕКАТЕРИНЕ.

Данный миф возник в связи с тем, напомню, что 9(20) в второй половине дня ПЕТР I   в определённый момент впал в отчаяние, перестал руководить сражением и ушел в палатку.

Еще раз приведу по данному поводу слова датского посланника Юст Юля: «Юст Юль записал в своем дневнике: «Как рассказывали мне, царь, будучи окружен турецкою армией, пришел в такое отчаяние, что как полоумный бегал взад и вперед по лагерю, бил себя в грудь и не мог выговорить ни слова. Большинство думало, что с ним удар». (Юст Юль, Записки датского посланника в России - http://www.vostlit.info/Texts/rus11/Jul/frametext10.htm  )

В связи с этим процитирую весьма обширный и в высшей степени интересный фрагмент из указанной статьи Я.Водарского, в котором автор камня на камне не оставляет от данного мифа:
 
<<Итак, можно считать установленным, что Петр ушел в свою палатку. Скорее всего, Екатерина уже была там или вошла туда вслед за ним, чтобы его успокоить. Далее, с одной стороны, сообщается, что после ухода Петра в палатку, т.е. вечером 9 июля, Екатерина созвала совет, на котором она или Шафиров внесли предложение вступить в переговоры, и совет принял решение предложить туркам мир, написать письмо от имени Шереметева и поручить ведение переговоров Шафирову, после чего Екатерина привела генералов и Шафирова в палатку к Петру для утверждения этого решения.

С другой стороны, установлено, что: а) утром 10 июля состоялся военный совет, проведенный самим Петром, на котором не было ни русских генералов, кроме Шереметева, ни Екатерины с Шафировым, но на котором были принято решение послать к визирю парламентера с письмом Шереметева, содержащим предложение вступить в переговоры, и б) 9 июля, т.е. накануне этого совета, Шафиров получил инструкцию по ведению переговоров (сохранился черновик с собственноручной правкой Петра)( Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. XI-I. С. 313).

Из сопоставления этих данных напрашивается вывод, что состоялось два военных совета, первый - вечером 9 июля, второй - утром 10 июля. О втором совете мы знаем от Моро. О первом же - есть запись Алларта, где упоминается о тайном совете Петра с генералами и министрами, на котором было решено послать к туркам Шафирова. Она, правда, помещена после приведенных выше сведений о решении военного совета вступить в переговоры и послать трубача к визирю, но это явно другой совет, с иным составом участников. (РГАДА, ф. 9, оп. 6, л. 8 об.)

Кроме того, в донесении французского посла в России де Балюза от 11 сентября сообщается: «Уверяют..., что царь держал в своем лагере военный, совет, на который генерал Янус не был приглашен, что монарх этот, находясь в затруднении, отправился к нему, чтобы наедине узнать его мнение». (Сб. РИО. Т. 34. СПб., 1881. С. 81).

Последнее, как мы знаем из рассказа Моро, неверно, значит, эти сведения идут не от Моро (который, видим не знал о первом совете, без Януса). К тому же о своей встрече с Моро Балюз сообщил 30 сентября, следовательно, до 11-го они не виделись. (Там же. С. 89).

ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ ХОД СОБЫТИЙ ПО Я. ВОДАРСКОМУ ВЫГЛЯДИТ СЛЕДУЮЩИМ ОБРАЗОМ.
Итак, Петр ушел в палатку и решил (возможно, по совету Екатерины) вступить в переговоры с турками, а предварительно обсудить на совете возможные условия турок и кандидатуру посла.

Черновик инструкции Шафирову датирован 9(20) июля, следовательно, совет был созван немедленно, вечером 9(20) июля. Состав его участников прямо указан Аллартом: генералы и министры. Косвенное подтверждение: отсутствие на совете утром 10(21) июля министров и русских генералов (Шереметев не в счет: он главнокомандующий), свидетельствующее, что вечером, 9(20) июля состоялся совет, на котором присутствовали только министры и русские генералы.

Это вполне естественно: конечно, прежде чем обращаться к наемникам, надо было обсудить такой важный вопрос со своими. Алларт назвал его тайным советом, может быть, потому, что он был созван втайне от иностранных генералов (в том числе и от Алларта), которых Петр собрал утром 10(21) июля уже после принятия им решения и назначения посланником Шафирова и этим вторым советом решение было тоже одобрено. Но советников надо было пригласить в палатку, и Петр, видимо, поручил Екатерине привести их.

Перебежчики-шведы могли видеть, как Екатерина, выйдя из палатки, распорядилась найти министров и русских генералов. Появление у палатки генералов наводит на мысль о военном совете.

Отсюда и версия, что именно Екатерина созвала военный совет, на котором она же (или Шафиров) предложила вступить в переговоры с турками. Известно, что Петр оценил поведение Екатерины в Прутском походе настолько высоко, что в 1714 г. специально для ее награждения учредил новый российский орден освобождения, переименовав его вскоре в орден святой великомученицы Екатерины (по уставу, этим орденом могли награждаться только женщины).

При этом Петр сказал, что орден «учинен в память бытности ея величества в баталии с турки у Прута, где в такое опасное время не яко жена, но яко мужская персона видима всем была». (Анисимов Е.А. Екатерина! // Романовы. Исторические портреты. 1613—1762. Михаил Федорович-Петр III. М., 1997. С. 353.).

Подтверждением этому служит сам орден: на нем изображена святая Екатерина с крестом, на котором первые буквы слов: «Г[осподи], с[паси] ц[аря]», а на обратной стороне латинская надпись: «Трудами сравнивается с супругом». (Всеволодов И.В. Беседы о фалеристике. Из истории наградных систем. М., 1990. С. 70).

Кроме того, в Манифесте 15 ноября 1723 г. о короновании Екатерины Петр упомянул о том, что Екатерина помогала ему в Северной войне и в Прутском сражении и «мужески, а не женски, поступала». (Воскресенский Н.А. Законодательные акты Петра I. Т. 1. М.; Л., 1945. С. 180).

Однако, может быть, Петр действительно до того растерялся, что Екатерине пришлось проявить инициативу: вызвать советников в палатку, выступить с предложением начать переговоры и побудить мужа послать к туркам Шафирова?
Несомненно, Екатерина имела определенное (и немалое) влияние на Петра, НО НИЧТО НЕ УКАЗЫВАЕТ, ЧТО ОНА ОБЛАДАЛА ГОСУДАРСТВЕННЫМ УМОМ.

НАОБОРОТ: СТАВ ПОСЛЕ СМЕРТИ ПЕТРА ИМПЕРАТРИЦЕЙ, ЕКАТЕРИНА БЫЛА ПОСЛУШНЫМ ОРУДИЕМ В РУКАХ МЕНШИКОВА. И все же, будучи необразованной женщиной, она, бесспорно, обладала здравым умом и разбиралась в людях - иначе она не смогла бы так долго жить с таким сложным и неординарным человеком, каким был Петр, и пользоваться его уважением. Петр же, при всех своих недостатках, бесспорно, не боялся брать на себя ответственность за свои поступки.

ПОЭТОМУ НЕВОЗМОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ, ЧТОБЫ В ПРИСУТСТВИИ ПЕТРА ЕКАТЕРИНА МОГЛА ПРИНЯТЬ КАКОЕ-ЛИБО САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ. Все, что мы знаем об их характерах и отношениях, не соответствует версии о решающей роли Екатерины в принятии решения предложить туркам заключить мир.

ЕГО ПРИНЯЛ, КОНЕЧНО, САМ ПЕТР, А СОВЕТ ЭТО РЕШЕНИЕ ПОДДЕРЖАЛ. Тут же была составлена инструкция Шафирову (с учетом требований турок, присланных в ноябре 1710 г.) и, вероятно, письмо от Шереметева визирю>>.
Источник:

ОЗНАКОМЛЕНИЕ С ИНСТРУКЦИЕЙ ВЫЗЫВАЕТ ОТОРОПЬ И СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕЖДЕ ВСЕГО О СТЕПЕНИ ПОТРЯСЕНИЯ РУССКОГО ЦАРЯ СОЗДАВШЕЙСЯ СИТУАЦИЕЙ, А ТАКЖЕ  ОБ ОБЪЕКТИВНО  БЕЗНАДЁЖНОМ ПОЛОЖЕНИИ РУССКОЙ АРМИИ (с данной оценкой не согласны ряд современных российских исторических публицистов и историков) если судить по условиям (СВЕРХПОЗОРНЫМ. – Э.В.), на которые был согласен Пётр I, и которые он изложил Шафирову в инструкции:

• Отдать туркам Азов и все ранее завоёванные города на их землях вместе с новопостроенными крепостями Таганрог и Каменный Затон.
• Отдать шведам Лифляндию и прочие земли, кроме Ингрии (где строился Петербург). Отдать в возмещение за Ингрию Псков. Предполагая, что турки будут стараться в пользу Карла, скрывшегося в их владениях, Пётр готов был уступить шведам все завоёванные у них земли, кроме Петербурга. Взамен Петербурга Пётр соглашался отдать шведам Псков и прилегающие территории - Петербург был нужен как выход в Балтийское море. Без него многолетняя война со шведами полностью обесценивалась.
• Согласиться на Станислава Лещинского, ставленника шведов, как польского короля. (То есть, по сути, предательство польского короля Августа. – Э.В.).
• Беспрепятственно пропустить Карла XII в его владения.

Данные условия совпадали с теми, которые выдвигал султан при объявлении войны России.

Таким образом, Петр был готов расстаться не только с южными завоеваниями времен Азовских походов, но и с Латвией (Лифляндией), доставшейся русским упорным трудом и большой кровью. Более того, Петр готов был передать Речь Посполитую Лещинскому (а значит и Карлу XII), а Ингрию выменять на Псковщину (по крайней мере на бумаге).

КАК МЫ ВИДИМ, ЧТОБЫ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ «ПРУТСКОГО КАПКАНА» РУССКИЙ ЦАРЬ ГОТОВ БЫЛ ЗАПЛАТИТЬ ЛЮБУЮ ЦЕНУ ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПЛЕНЕНИЯ.

Одновременно, Пётр наставлял Шафирова всячески задабривать пашу, дабы тот не слишком старался в пользу Карла. Пётр прекрасно знал о зашкаливающем за все мыслимые и немыслимые пределы уровне коррупции в Османской империи, знал об этом от своего посла графа П.А. Толстого - и надеялся этим обстоятельством воспользоваться.

На подарки/подкуп визиря (??? ()) было выделено из казны 150 тыс. рублей, суммы поменьше предназначались другим турецким начальникам и даже секретарям.

[() На этот счёт существуют разные версии. Наиболее распространена следующая:” По некоторым источникам, Шафиров выкупил мир 6-7 повозками золота (800 кошелей, каждый ценой 500 талеров). Вследствие этого великий визирь отказался от требования о выдаче Дмитрия Кантемира. В Стамбуле распространились слухи о том, что великий визирь был подкуплен русскими, и Балтаджи Мехмед-паша был низложен” -  https://www.moldovenii.md/ru/library/document/id/5471. ]
    
По распространённой легенде, жена Петра Екатерина Алексеевна пожертвовала все свои драгоценности на подкуп(вариант – Екатерина отослала визирю в подарок  не только свои драгоценности, но к ним добавила и собранные ею  все драгоценности генеральских и офицерских жён, находящихся в армии ) , однако датский посланник Юст Юль, бывший при русской армии после выхода её из окружения, не сообщает о таком деянии Екатерины, но говорит о том, что ЦАРИЦА РАЗДАЛА СВОИ ДРАГОЦЕННОСТИ НА СБЕРЕЖЕНИЕ ОФИЦЕРАМ И ПОТОМ, ПО ЗАКЛЮЧЕНИИ МИРА, СОБРАЛА ИХ НАЗАД.
Циркулировала даже такая запредельная, буквально бредовая легенда, что царица лично явилась в расположение турок и отдалась визирю, чтобы выторговать для своего мужа более выгодные условия.

Я. Водарский в уже упоминавшийся статье развенчивает и этот миф о том, что ВИЗИР СОГЛАСИЛСЯ НА МИР, ПОТОМУ ЧТО ОН И ЕГО БЛИЖАЙШЕЕ ОКРУЖЕНИЕ БЫЛИ ПОДКУПЛЕНЫ РУССКИМИ. ().

Российский исследователь отделяет друг от друга три вопроса и последовательно их рассматривает:
1) Почему турки согласились заключить мир?
2) На предъявленные турками условия мира, мол, повлиял подкуп великого визиря и
3) О подкупе визиря и драгоценностях Екатерины.

ПО ПЕРВОМУ ВОПРОСУ Я. Водарский отмечает, что турки шли на войну с неохотой и страхом перед русскими войсками. Начиная ее, рассчитывали на помощь шведского корпуса, стоявшего в Померании (северной Германии).

Турки придавали этому столь большое значение, что в требованиях, которые они прислали Петру в ноябре 1710 г., т.е. накануне объявления войны, был ряд пунктов в пользу шведов:

«Расторгнуть совершенно союз, заключенный с Августом, признать Станислава королем Польским; возвратить всю Лифляндию и вообще всё, завоеванное русскими, шведскому королю, а Петербург разорить и срыть до основания; заключить наступательный и оборонительный союз с королями Карлом и Станиславом против Августа и выступить против него, если он возобновит притязания свои на польский престол, им уступленный Станиславу Лещинскому; возвратить натурой «ли иначе, все, что король шведский потерял через Полтавское сражение».( Моро  С. 608-609).

НО ШВЕДАМ НЕ УДАЛОСЬ ПОПОЛНИТЬ СВОЙ МАЛОЧИСЛЕННЫЙ ПОМЕРАНСКИЙ КОРПУС, и они не рискнули прорываться сквозь заслонившие им путь русские войска. Ходили также слухи о том, что Карл посулил янычарам плату и обманул их. (Мышлаевский А.З. Война с Турцией 1711 года (Прутская операция). Материалы // Сборник военно-исторических материалов. Вып. XII. СПб., 1898. С. 330-331).

К нарушению королевских обещаний добавилась и ЛИЧНАЯ НЕПРИЯЗНЬ МЕЖДУ ВИЗИРЕМ И КОРОЛЕМ: Карл потребовал командования над турецкой армией, ему, естественно, вежливо отказали, но пригласили сопровождать визиря в походе. Карл отверг это предложение и прислал вместо себя своего представителя - генерала Спарре и представителя польского короля С. Лещинского (назначенного Карлом XII) - генерала Понятовского.

Тогда обиделся визирь и, по словам Понятовского, сказал крымскому хану, что он был уверен, что шведский король, «этот надменный нечестивец», никогда не окажет туркам такой чести - лично их сопровождать. (Poniatowski S. Remarques M. le Comte Poniatowski, seigneur polonais, lientenant-general ci- devant au cervice de Suede et actuellement au cervice de Pologne, zur l'Histoire de Charles XII, roi de Suede, par M. de Voltaire. A la Haye. 1741. С. 97).
 
ТАКИМ ОБРАЗОМ, РАССЧИТЫВАЯ НА ПОМОЩЬ КАРЛА, ТУРКИ ВОВСЕ НЕ ХОТЕЛИ СРАЖАТЬСЯ ЗА ЕГО ИНТЕРЕСЫ. (Суттон. С. 48, 54, 62-63; Ла Мотрей-1. С. 5).

НЕВЫПОЛНЕНИЕ ШВЕДАМИ СВОИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, СТРАХ ТУРОК ПЕРЕД РУССКОЙ АРМИЕЙ И ОПАСЕНИЕ ВОССТАНИЯ БАЛКАНСКИХ НАРОДОВ БЫЛИ ПРИЧИНАМИ ТОГО, ЧТО СУЛТАН ДАЛ ВЕЛИКОМУ ВИЗИРЮ ПОЛНОМОЧИЕ ЗАКЛЮЧИТЬ МИР НА УСЛОВИЯХ, ВЫГОДНЫХ ТОЛЬКО ТУРКАМ.

А целью войны с их стороны, во всяком случае в 1711 г. перед началом выступления в поход, было ВОЗВРАЩЕНИЕ АЗОВА И УНИЧТОЖЕНИЕ НОВО ПОСТРОЕННЫХ РОССИЕЙ КРЕПОСТЕЙ В ПРИЧЕРНОМОРЬЕ. Поэтому вывод Курата о том, что турки, начиная военные действия, не имели серьезного намерения поддерживать Карла ХП и желали избавиться от него, представляется, по нашему мнению, вполне обоснованным. (Суттон. Предисловие. С. 5).

И если Россия была готова выполнить изначальные требования Турции, то мир в равной мере был выгоден и туркам, особенно паше Балтаджи — кампанию можно было представить как молниеносную победу над грозным неверным.

Турки, несмотря на окружение русской армии, тем не менее понимали, что русская армия в этой войне не потерпела ни одного поражения и была боеспособна и опасна — безумная атака янычар накануне это хорошо показала.

С другой стороны, особенной мотивации у турок воевать не было, война была не слишком популярна в обществе, и все это тоже нужно было учитывать. Главное для турецкой стороны было устранить угрозу Крыму и своим южным рубежам в Прикавказье, вернув Азов и захватив Таганрог.

Получив письмо с предложением вступить в мирные переговоры, великий визирь и его окружение, будучи уверенными в силе русской армии, сочли это военной хитростью и не стали отвечать. Петр писал впоследствии: «Потом, когда ответом замешкалось, тогда послали к ним говорить, чтоб скоряя дали отповедь короткою, хотят ли миру или нет, ибо более ждать не можем. Потом, когда и на ту посылку отповедь замешкалась, тогда велели полкам выступить. И когда сие учинилась, и наши несколько десятков сажен выступили, тогда от турков тотчас прислали, чтоб не ходили, ибо оне мир приемлют, и для того учинить унятие оружия, и чтоб прислали, с кем об оном мире трактовать». (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. XI. Вып. 1. М., 1962. С. 570-571).

Моро пишет, что он спросил одного из турецких пашей, присланных в русский лагерь для охраны уходившей армии от нападений татар: «По какой причине и на каких условиях заключили они мир? Он отвечал, что ТВЕРДОСТЬ НАША ИХ ИЗУМИЛА, что они не думали найти в нас столь ужасных противников, что, судя по положению, в котором мы находились, и по отступлению, нами совершенному, они видели, что жизнь наша дорого будет им стоить, и решились, не упуская времени, принять наше предложение о перемирии, дабы нас удалить... и что они поступили благоразумно, заключив мир на условиях, почетных для султана и выгодных для его народа». (Пушкин А.С. Записки Бригадира Моро-де-Бразе. С.  646-647 - https://rvb.ru/pushkin/01text/09petr/1183.htm ).


К этому надо добавить, что как раз в разгар переговоров между Балтаджи и Шафировым визирю сообщили, что драгуны К. Ренне готовятся штурмовать Браилов().

[()В некоторых публикациях отмечали, что в разгар переговором  Балтаджи сообщили о взятии русскими Браилова и это, мол,обусловило уступчивость визиря.
На самом деле только 14/25 июля русская кавалерийская дивизия  генерала К. Э. Ренне() с приданной молдавской конницей, ещё не зная о заключённом перемирии, захватил Браилов, который пришлось оставить через 2 дня.

{() Карл Эвальд Ренне (правильно: Рённе, в русских источниках иногда ошибочно: Рен) - остзейский дворянин, русский генерал, сподвижник Петра Великого. Принят на русскую службу в 1702 году по договору с Паткулем. В 1703 г. в чине полковника командовал драгунским полком в сражении на реке Сестра. В 1704 году принимал участие в осаде Нарвы, 15 июня нанёс поражение генералу Шлиппенбаху, двигавшемуся на выручку осаждённому гарнизону. С 1704 г. - генерал-майор, командующий первой в истории русской армии кавалерийской дивизией в 6 полков. В 1706 году участвовал в Гродненской операции и в Калишской битве, в бою у Красного Кута в 1709 году едва не захватил в плен самого Карла XII. В Полтавской битве был тяжело ранен и вынужден сдать командование своими войсками. После Прутского похода постоянно жил в Киеве, командуя дивизией. Умер в 1716 году}.

Как это ни удивительно, но большинство исследователей, как справедливо констатирует Я. Водарский, не обратило внимания на то, что в реляцию о Прутском походе, которая была опубликована еще в «Ведомостях» Петра в том же 1711 г. и неоднократно перепечатывалась, был включен сокращенный текст реляции К. Ренне Шереметеву с указанием даты взятия Браилова – 14(25) июля, через два дня после заключения Прутского мира. (ПБ XI-2. С. 37-38. Полный текст реляции Ренне см.: РГАДА, Кабинет Петра Великого, отд.1, кн. 30, л. 45-46; См. также:Белова Е. Указ. соч. С.221-222).

Основные вехи деятельности войск К. Ренне по штурму Браилова  следующие:
 
11(22) июля 1711 года, в самый разгар мирных переговоров на Пруте, К. Ренне находился со своим отрядом в монастыре Максимиане, где получил известие, что турецкие войска в количестве 3 тысяч человек заняли крепость Браилов.

12(23) июля к 11 часам Ренне развернул свой небольшой отряд в ордер баталии и повёл наступление. При этом полковнику Рожнову одновременно было приказано с конно-гренадерским полком спешиться и овладеть предместьем, где укрепиться. Жестокий бой продолжался всю ночь. генерал К. Ренне лично водил в атаку своих драгун, находясь в рядах Тверского драгунского полка. Московские и рязанские драгуны при этом прикрывали действия отряда со стороны Дуная.

14(25) июля 1711 года командующий турецким гарнизоном Дауд-паша вступил с русскими в переговоры и сдал город при условии, что его самого и его армию выпустят без оружия, амуниции и боеприпасов. В тот же день турки покинули Браилов, и в городе встал русский гарнизон, о чём К. Ренне донёс Петру.

16(21) июля, во исполнение заключённого мирного договора, К. Ренне оставил Браилов.
 
Поэтому взятие Браилова не могло быть одной из причин согласия турок на заключение мира и оказать влияние на его условия. Однако сам рейд отряда драгун  К. Ренне в турецкий тыл, несомненно, внушал туркам опасения и мог оказать влияние и на их решение вступить в переговоры, и на позицию при обсуждении условий мира. -

Царь высоко оценил действия остзейского генерала. За Прутский поход Ренне получил высшую награду Русского Царства - орден Святого Андрея Первозванного.
 
Данная информация - о нахождении дивизии К. Ренне в тылу и готовящемуся штурме( а не о взятии) Браилова -  не могла не повлиять на позицию турецкого главнокомандующего.Да, ему удалось окружить армию Петра, но теперь непосредственно в тыл армии мог зайти Ренне (численности войск которого визирь не знал).

Вследствие этого турки сами могли оказаться в стратегическом окружении и рисковали поменяться местами с русскими.

Знай русский царь об успешных действиях своего генерала, надо полагать, его позиция стала бы жёстче, а предел возможных уступок - несоизмеримо меньше. Но Пётр не имел сведений от Ренне, а Балтаджи сведения о нём получил. - https://mikhael-mark.livejournal.com/496119.html ]



ТАКИМ ОБРАЗОМ, ТУРКИ ПОШЛИ НА ПЕРЕГОВОРЫ, ПОТОМУ ЧТО, НАХОДЯСЬ В ВЫИГРЫШНОМ ПОЛОЖЕНИИ, А РУССКАЯ АРМИЯ  - В ОКРУЖЕНИИ И КРАЙНЕ ТЯЖЕЛОМ, ПРАКТИЧЕСКИ БЕЗНАДЁЖНОМ ПОЛОЖЕНИИ(какие бы ура-патриотические песни не пели бы на этот счёт некоторые современные российские исследователи), НЕ ХОТЕЛИ РИСКОВАТЬ, СТОЛКНУВШИСЬ  С ТВЕРДОЙ, МУЖЕСТВЕННОЙ, БУКВАЛЬНО ГЕРОИЧЕСКОЙ ОБОРОНОЙ ОКРУЖЕННОЙ РУССКОЙ АРМИЕЙ, И, ОПАСАЯСЬ   ПРОИГРАТЬ ВЫИГРАННОЕ В ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ СТЕПЕНИ СРАЖЕНИЕ, РЕШИЛИ ПОЙТИ НА ПЕРЕГОВОРЫ И С ПОЗИЦИИ СИЛЫ ПРОДИКТОВАТЬ ВЫГОДНЫЕ ДЛЯ СЕБЯ УСЛОВИЯ МИРА.

Это понимали многие современники. Например, ДАНИЕЛЬ ДЕФО (знаменитый автор «Робинзона Крузо» и менее известный как один из организаторов английской разведки) в изданной в 1723 г. книге «Беспристрастная история жизни и деяний Петра Алексеевича, нынешнего царя Московии», рассказывая о Прутском походе, писал, что ВИЗИРЬ, ОЦЕНИВ МУЖЕСТВО РУССКИХ, понял, что бой может кончиться поражением турок, и решил выяснить, нельзя ли воспользоваться сложившимся положением. Выгодный мир мог бы предотвратить кровопролитие сейчас и в будущем, а также дальнейшие военные издержки. (Defое D. An Impartial History of the Life and Actions of Peter Alexowitz, the Present Czar of Muscovy. London.,1723. P. 330).

РАССМАТРИВАЯ ВТОРОЙ ВОПРОС, Я. Водарский прежде всего подчеркивает, что условия мира, требования, предъявляемые России ОБСУЖДАЛИСЬ ТУРКАМИ НА ВОЕННОМ СОВЕТЕ, СОЗВАННОМ ВИЗИРЕМ, А НЕ БЫЛИ СФОРМУЛИРОВАНЫ ИМ ЕДИНОЛИЧНО.

При этом на военном совете присутствовали крымский хан и личный представитель султана, о чем сообщают самые разные источники. (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. XI. Вып. 1. М., 1962. С.  391,578; Пушкин А.С. Записки Бригадира Моро-де-Бразе. С.  648; Suttоn R. The Despatches of Sir Robert Sutton, Ambassador in Constantinople (1710-1714). London, 1953. С. 61, 69; Е.Хурмурзаки - Hurmuzaki E. Documente privitore de la istoria Romanilor. Vol. VI Bucuresti. 1878. С. 117; Кurat A.-N. Prut seferi ve barisi 1123 (1711). Ankara. 1951-1953. В 2 т.Т.2.С 496-504; Kurat A.-N. Der Prutfeldzug und der Prutfrieden von 1711 // Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. Keue Folge. Bi 10. Heft 1. April 1962.С.48. Источник:
ТУРКИ, НЕ МЕНЕЕ ЧЕМ РУССКИЕ БЫЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ЗАКЛЮЧЕНИИ МИРА.
Об этом свидетельствуют ТРИ МОМЕНТА: Уполномоченный Петром I для ведения переговоров Шафиров не дожидался приема в лагере турков - его сразу принял сам великий визирь; ВО-ВТОРЫХ, русскую делегацию, пригласив в шатёр великого визиря сразу же усадили, т.е. по турецкому обычаю приняли с почетом; В-ТРЕТЬИХ, визирь любезно приветствовал их и первым обратился к ним. (См.: Poniatowski S. Remarques M. le Comte Poniatowski, seigneur polonais, lientenant-general ci- devant au cervice de Suede et actuellement au cervice de Pologne, zur l'Histoire de Charles XII, roi de Suede, par M. de Voltaire. A la Haye. 1741. С. 117-124; Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. XI. Вып. 1. М., 1962. С.  580.)

По словам Понятовского, Шафиров в ответ на требования турков сказал, что  хотя по прежнему договору Азов навсегда перешел к России, но из дружбы к Порте царь возвратит его; что Таганрог, Каменный Затон и Самара (ново построенные крепости в Причерноморье) будут срыты; что русские перестанут заниматься делами Польши, в которые они не вмешались бы, если бы в них не вмешался шведский король (на это визирь промолчал); что запорожские казаки, по желанию Порты, станут пользоваться прежней свободой; что русские ничего не получили от Молдавии, где они тратили свои деньги, и им нечего возвращать; ЧТО МОЛДАВСКИЙ ГОСПОДАРЬ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЫДАН, ТАК КАК ОН УЖЕ 3 ДНЯ КАК БЕЖАЛ; ЧТО САВВА ИМ НЕИЗВЕСТЕН.

[В вопросе о выдаче Дмитрия Кантемира Шафиров излагал твердую и принципиальную позицию Петра.  Порта была разгневана изменою Д.Кантемира и потребовала от Петра I его выдачи. Царь ответил, будто бы Кантемира в лагере российских войск нет, а своим приближенным сказал: «Я лучше уступлю туркам всю землю, простирающуюся до Курска, нежели выдам князя, пожертвовавшего для меня всем своим достоянием. Потерянное оружием возвращается; но нарушение данного слова невозвратимо. Отступить от чести — то же, что не быть государем». (Густерин П.В. ЖЗЛ: Кантемир Дмитрий Константинович // http://press.try.md/item.php?id=127881 )].

В ходе переговоров визирь снял маловажные для турок требования о выдаче Кантемира и Саввы Рагузинского и согласился вместо армейской артиллерии взять пушки из Азова.

Но зато он выдвинул новые требования: о свободном пропуске шведского короля к его армии, о возобновлении ежегодной уплаты «поминков» (дани) крымскому хану и о пребывании Шафирова и сына фельдмаршала Шереметева, полковника Михаила Петровича Шереметева, в Турции в качестве заложников до выполнения условий мирного договора.

Не снял визирь и еще одно важное для престижа России требование: чтобы Россия не имела посла в Стамбуле и сносилась с турецким правительством через крымского хана. Условия были согласованы в тот же день, 10(21) июля.

В Статейном списке отмечено, что Шафиров «в турском обозе ночевал». Следовательно, весь вечер 10 июля и, вероятно, даже ночью и утром 11 июля формулировался и переводился окончательный текст договора для представления его Петру.

Составитель сборника писем Петра к Шереметеву, изданного в 1774 г., пишет: «Турецкой трактат писан 21/10 июля... И так, визирь по приходе к нему под вечер Шафирова, нимало не медля, еще в ту же ночь трактат написал... Требовалось перевести оной на какой-нибудь знакомой язык, перевести с оного и на российский... Первый перевод учинен греческий 11 июля..., как точно изъяснено в оном».( Письма Петра Великого, писанные генерал-фельдмаршалу графу Борису Петровичу Шереметеву по большей части собственною государевою рукою, а иные с подлинников, М., 1774. С. XLVI. Цит. по : ).

Я. Водарский отмечает: “Петр нервничал: благоприятное для атаки время уходило, провиант кончился, голодные лошади теряли силы”. (Там же).

«Положение, в котором мы находились, - писал Моро–де-Бразе, - было ужасно. Смерть или рабство — не было средины. Нам должно было выбрать из двух одно, если б великий визирь сделал свое дело и служил с усердием государю своему. Надлежало ему только быть осторожным, укрепляться в окопах и оставаться в бездействии. Армия наша не имела провианта; пятый день большая часть офицеров не ела хлеба; тем паче солдаты, которые пользуются меньшими удобностями... кони лизали землю и были так изнурены, что когда пришлось употребить их в дело, то не знали, седлать ли, запрягать ли их, или нет». (Пушкин А.С. Записки бригадира Моро-де-Бразе. С.409-410. - https://rvb.ru/pushkin/01text/09petr/1183.htm ).

Созванный Петром вечером 10(21) июля военный совет принял следующее решение: «По последней мере положили на совете весь генералитет и министры. Ежели неприятель не пожелает на тех кондициях быть довольным, а будет желать, чтоб мы отдались на их дискрецию и ружья положили, то все согласно присоветовали, что иттить в отвод подле реки». (ПБ ХI.-1. С. 316).

Неудивительно, что утром 11(22) июля Петр написал Шафирову отчаянно письмо: «Мой господин. Я из присланного слов выразумел, что турки, хотя и склонны, но медлянны являются к миру, того ради все чини по своему рассуждению, как тебя бог наставит, и, ежели подлинно будут говорить о мире, то ставь с ними на все, чево похотят, кроме шклавства. И дай нам знать, конечно, сегодни, дабы свой дисператной путь могли, с помощиею божиею, начать. Буде же подлинно с[к]лонность явитца к миру, а сегодня не могут скончать договора, то хотя б то сегодня сделать, чтоб косить за и транжаментом. В протчем словесна приказана. Петр. Из лагору, 11 д[ня] июля 1711». (ПБ XI-1. С. 317).

Но условия были уже согласованы. 22 июля П. П. Шафиров вернулся из турецкого лагеря после полудня с условиями мира. ОНИ ОКАЗАЛИСЬ ЗНАЧИТЕЛЬНО ЛЕГЧЕ ТЕХ, НА КОТОРЫЕ БЫЛ ГОТОВ ПЁТР:
- Турки позволили русскому царю отступить из Молдовы со всем войском. (Для престижа русского царя это было крайне важное решение турок). Дмитрию Кантемиру разрешили уехать в Россию, где он прожил оставшуюся жизнь.
- Возврат Азовской города-крепости туркам и все  территории Причерноморья - на север до реки Орели, на северо-западе — по реке Синюхе в месте впадения её в реку Буг, потерянные по Стамбульскому договору 1700 года.
 -  Срыть укрепление (шанец) ТАГАНРОГ и другие крепости на юге России на завоёванных русскими землях вокруг Азовского моря и форта на реке Тамань - НОВОБОГОРОДИЦКУЮ на реке Самаре, КОДАЦКУЮ на правом берегу Днепра, КАМЕННЫЙ ЗАТОН.
 - Не вмешиваться во внутренние дела Польши и вывод российских войск из неё.
 - Не вмешиваться в дела запорожских казаков, не преследовать запорожских казаков-мазепинцев, нашедших приют во владениях султана.
- Свободный пропуск шведского короля Карла XII в Швецию, когда тот пожелает и как пожелает, через территорию России (Польши) и ряд несущественных условий по купцам.
 - Россия обязалась платить татарам подать в сорок тысяч цехинов (140 кг золота) в год, давним давно установленную, но от которой царь освободил свою страну.
 - До исполнения условий договора барон Шафиров и сын фельдмаршала Б.П. Шереметева – Михаил, должны были оставаться в Турции как заложники.

    
Вместе с тем, уступок в пользу шведов Балтаджи вообще не потребовал. Кроме того, вся артиллерия, знамёна и амуниция русской армии оставлялись ей в неприкосновенности - вместо этого туркам передавались пушки и боеприпасы из Каменного Затона.

(Вообще, как вспоминал потом Шафиров, Балтаджи не скрыл своей радости, услышав о предложении русских уступить Азов, после чего у визиря с русским парламентёром сразу же установились доверительные отношения. В разговоре с Шафировым Балтаджи не скрыл, что считал Карла XII умным человеком, но после разговора с ним полагает его дураком и сумасбродом).
      
Получив согласие Петра, П. П. Шафиров отправился к туркам обратно для его оформления.
 
Вечером к туркам прибыл и М.Б. Шереметев, пожалованный в чин генерал-майора «для лутчего почтения». Кроме того, Пётр распорядился выдать ему жалование на год вперёд. Увы, судьба Михаила была печальна - этот самоотверженный молодой человек, охотно пожертвовавший своей свободой ради интересов Отечества, подорвал своё здоровье в казематах Едикуле и умер возвращаясь  в Россию. (Юль. С. 368; ПБ Х-1. С. 580-581).



Что же касается ТРЕТЬЕЙ ЛЕГЕНДЫ, то Я. Водарский прежде всего отмечает, что одаривание чиновников в Турции было широко практиковавшейся системой. Более того, в XVII в. там было даже специальное учреждение, которое учитывало взятки, получаемые должностными лицами, и отчисляло определенный процент в казну. (Сб. РИО. Т. 66. СПб., 1889.С.74; Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М., 1971. С..132.)

ПОЭТОМУ ДЕНЬГИ, ОБЕЩАННЫЕ ВИЗИРЮ И ЕГО ПОМОЩНИКАМ, БЫЛИ ТРАДИЦИОННЫМИ ПОДАРКАМИ, А ВОВСЕ НЕ ПОДКУПОМ.

(Назови хоть горшком, только в печь не клади. Подарки могут быть разные – символические, небольшие по стоимости и дорогие. В нашем случае ПОДАРКИ ВИЗИРЮ – СВЕРХДОРОГИЕ, ПОЭТОМУ ОСТАВАЯСЬ ПО ФОРМЕ ПОДАРКОМ, ПО СУТИ ЯВЛЯЛИСЬ ПОДКУПОМ. – Э.В.).

Часть подарков были доставлены в турецкий лагерь вместе с приездом П. П. Шафирова в турецкий лагерь для ведения переговоров и внесены в шатёр великого визиря вслед за Шафировым, как это полагалось по дипломатическому этикету того времени.

Подарки, естественно, были не от царя, а от фельдмаршала Шереметева, от имени которого были предложены переговоры. Согласно Журналу Шереметева, визирю были посланы «2 пищали добрых золоченых, 2 пары пистолет[ов] добрых, 40 соболей в 400 руб.». (Цит. по: Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М., 1971. С. 134). 

Подарки были посланы не только визирю, но и его приближенным. По словам Ла Мотрея, они состояли из мехов соболей и чернобурых лисиц, а также золота, но, по-видимому, не на очень большую сумму: «Один из пашей, - пишет Ла Мотрей, - находившийся в шатре, сказал мне, что Осман [кегая] получил на сумму не более 13 тыс. золотых дукатов». (La Моtreу A. de Remarques historiques et critiques sur l'Histoire de Charles XII, roi de Suede, par M. de Voltaire- Pour server de supplement a cet ouvrage. A Londres. 1732. С. 44).

Источник:


12/23 июля, после подписания договора, П. Шафиров, послав Петру I письмо с поздравлением, сообщал в особой зашифрованной «цедуле» (записке): «Доношу, что сулено: везирю число подлинно и не смели назначить; кегаю 50000 левков [60 тыс. руб.]; чауш-паше 5000 червонных; кегаину брату 1000 червонных и 3 меха собольих; конюшему 1000 червонных; переводчику 500 червонных; секретарю, которой трактат писал, 1000 червонных; на прочих канцелярии 1000. Сие число, ваше величество, извольте приказать прислать немедленно. А я сулил, и будут на мне спрашивать. А отпущено ко мне только 3700 червонных, и я истинно не знаю, что делать. А и прислать трудно, чтоб не пропали, и огласится. И я иного способу не вижу, чтоб тысяч тритцать ефимков и червонными прислать изволили, пока не отдалилися, з добрым конвоем, а на достальное число велеть с Москвы прислать векселей». (ПБ ХI-2. С. 351).

13/24 июля П.П. Шафиров писал канцлеру Г.И. Головкину о своем разговоре с секретарем визиря: «Тот же секретарь говорил мне от везиря, что он зело склонен к его царскому величеству и хотел было по заключении миру послать к нему, также к генералам и министрам в подарки добрых аргамаков, но поопасся швецкого короля, чтоб на него не нанес салтану... И я сказал, что... царское величество зело благодарен за приятство везирское... и намерен везирю послать по заключении мира знатной подарок, а именно на [пробел] тысяч но времени к тому не было, а и ныне те денги готовы, ежели похотят послать по их конвой, чтобы провесть мочно. Он, то выслушав с великим желанием, говорил: лутче б то я назвал своими вещми и велел сюды привесть, однакож де он о том доложит везярю, и чтоб де было это зело тайно... Сего часу получил я ответ от кегаи, чтоб мне бутто по свое деньги и вещи послать и велеть оные привесть... Извольте, ваше высокографское превосходительство, для бога, отпустить тех денег: перве, для везирю 150 тысяч рублев, кегае 50, да на протчие роздачи по обещанию моему тысяч пятьдесят». (Там же. С. 352-353).

В ЭТОМ ПОСЛАНИИ ВПЕРВЫЕ БЫЛА ПИСЬМЕННО НАЗВАНА СУММА, ОБЕЩАННАЯ ВИЗИРЮ, - 150 ТЫС. РУБ. И ОБЩАЯ СУММА - 250 ТЫС. РУБ.
Скрыть факт отправки денег с турецким конвоем было невозможно, и В ПЕЧАТИ ОБ ЭТОМ ВПЕРВЫЕ СООБЩИЛ, ВЕРОЯТНО, МОРО В СВОИХ «ЗАПИСКАХ». (Моро. С. 642-643, 648; Хурмурзаки. С. 109, 103; ПБ XI-2. С. 18).

Деньги были русские и не золотые, а серебряные, и это, конечно, доставило послам затруднения. 17(28) июля Шафиров и М.Б. Шереметев сообщали Г.И. Головкину:
«Присланные соболи одиннадцать сороков на 5 тысяч рублев приняты. И сожалеем, что толь мало оных прислано, ибо ... от русских денег всяк бежит, и не смеют их принять, и так оные дешевы, что юдит левок их наших денег по 40 алтын. По се число еще никто оных не берет, опасаютца, чтоб кто не признал. И велел везирь свои обещанные весть нам до Сакчии».
 
В 1872 г. был опубликован акт проверки части присланной суммы, из которого видно, что проверявшиеся деньги были собраны в Москве у посадских людей разных слобод в ходе взимания соляного налога 1709 г. и таможенного 1710 г. (ПБ XI-2. С. 365, 939-940).
 
ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПЕТР ПОСЛАЛ ШАФИРОВУ РУССКИЕ ДЕНЬГИ ИЗ АРМЕЙСКОЙ КАЗНЫ, ИЗ КОТОРОЙ ПРОИЗВОДИЛИСЬ ТЕКУЩИЕ РАСХОДЫ. Суттон сообщал, что 23 июля кегая великого визиря Осман-ага привез подписанный договор, 23-го же султан послал конюшего к визирю с утверждением договора, а 24-го приехал мирза от крымского хана с «пространным протестом против поведения великого визиря». «Под влиянием хана султан выказал недовольство умеренностью визиря, но того поддерживают муфтий и улемы, Али-паша (фаворит султана), Кизляр-ага (главный евнух), начальник янычар и все офицеры». (Суттон. С. 58, 62,67).

Как отмечают исследователи, первоначально хан еще не поднимал вопроса о подкупе визиря.

П.П. Шафиров и М.Б. Шереметев писали Головкину 4 августа: «Прислана к везирю... от салтана грамота короля швецкого, которую он на него з жалобою писал, что он [визирь], имея наше войско в своих руках, дал нам себя обмануть, зделал мир, не призвав ево в совет и не включа в оной [мир] ево. И под тою де его грамотою от салтана только подписано, что даст ему на то ответ крайней его везирь. И ту грамоту послал де везирь... к нему, королю, при письме своем, в котором писал к нему, чтоб он шел немедленно из земли их вон». (ПБ XI-2. С. 375-376).

Отсутствие обвинения в подкупе визиря в жалобе Карла свидетельствует о том, что и шведов еще не осенила мысль представить традиционный подарок как подкуп. Замечу, что жалоба была послана на рассмотрение тому, на кого пожаловались - визирю, что говорит о доверии к нему султана.

Но обвинение в подкупе визиря появилось в том же августе. ПОЛУЧИВ ОБРАТНО СВОЮ ГРАМОТУ К СУЛТАНУ И ПИСЬМО ОТ ВИЗИРЯ С ТРЕБОВАНИЕМ ПОКИНУТЬ ТУРЦИЮ, КАРЛ ПОНЯЛ, ЧТО ПОВЛИЯТЬ НА СУЛТАНА ОН СМОЖЕТ, ЛИШЬ ОПОРОЧИВ ВИЗИРЯ.

Положение последнего было затруднительным. Возврат Азова был главной целью войны. Мир подписан, русская армия ушла, но Азов по-прежнему не отдан. Почему? Как объяснить это султану? Петр не отдавал Азов, мотивируя это тем, что шведский король еще не выслан, НО В ДОГОВОРЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ АЗОВА НЕ БЫЛО ОБУСЛОВЛЕНО ВЫСЫЛКОЙ КОРОЛЯ. А тут еще Карл послал султану чертеж расположения русских и турецких войск на берегу Прута, где, наглядно показывая, что “если бы визирь захотел, то мог бы взять в плен всю русскую армию”. (Там же. С. 453).

ОБЪЯСНЕНИЕ, ЧТО ВИЗИРЬ БЫЛ ПОДКУПЛЕН, НАПРАШИВАЛОСЬ, САМО СОБОЙ. РАЗГОВОРЫ ОБ ЭТОМ И ПОШЛИ В АВГУСТЕ.

Вот что писал Суттон в депеше от 4 сентября: поведение визиря «одобряется совершенно и во всех деталях султаном и всем народом, несмотря на все, что ставилось ему в вину, и несмотря на интриги шведского короля и хана. Визиря поддерживают не только султан и его министры, но и улемы, большая и лучшая часть народа, начальник янычар и вообще все военачальники и офицеры, в соответствии с чьими советами он поступал... Только немногие из черни прислушиваются к словам шведов и татар..., что визирь щедро подкуплен царем, чтобы заключить мир и дать возможность безопасно вывести армию». (Суттон. С.71).

То, что именно Карл выдвинул это обвинение, поддержанное крымским ханом, подтвердил и секретарь голландского посла В. Тейльс в своих воспоминаниях, напечатанных в 1722 г. По его словам, Карл написал султану письмо, где обвинил визиря и его кегаю в том, что они, имея в своих руках царя «взяв сумму денег, его отпустили, перемени честь и истинные интересы Оттоманской империи в сребролюбие». (Тейльс. С. 25-26. См. также: письмо Барки (РГАДА, Сношения с Турцией, д. 13, д. 49-50); Алларт. История, л. 97).


Хочется обратить внимание НА ОДИН МОМЕНТ, по поводу которого до сих пор не умолкают споры.

В российской историографии традиционно было принято утверждать, что Петру I удалось избежать позорного пленения потому, что ВЕЛИКИЙ ВИЗИРЬ БАЛТАДЖИ МЕХМЕД-ПАША И ТУРЕЦКИЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ БЫЛИ ПОДКУПЛЕНЫ. При этом чаще всего называлась сумма в 150 тысяч рублей.

Более того, В ХОД ДАЖЕ БЫЛА ПУЩЕНА ЛЕГЕНДА, ЧТО ЛЮБОВНИЦА И БУДУЩАЯ ОФИЦИАЛЬНАЯ ЖЕНА ЦАРЯ ЕКАТЕРИНА ПОЖЕРТВОВАЛА ВСЕ СВОИ ДРАГОЦЕННОСТИ ДЛЯ ПОДКУПА ГЛАВНОГО ВИЗИРЯ.

Именно, мол, в честь этого события Петр I впоследствии учредил орден Святой Екатерины(мы уже писали об этом, но только  Пётр наградил Екатерину не за пожертвованные визирю  драгоценности, а за хладнокровное поведение во время окружения русской армии),  и сам же наградил им свою супругу, с которой он обвенчался после Прутского похода.

Вступив на престол после смерти мужа, Екатерина пожаловала знаками ордена дочерей Петра — Анну и Елизавету, которых она родила ему до законного брака. Так родилась красивая легенда. (О ней подробнее чуть ниже).

Что же касается 150 тысяч рублей, которые “якобы”, по мнению некоторых исторических публицистов, были потрачены на подкуп Балтаджи Мехмед-паши, то, указывая на то, что, видимо, эта цифра впервые стала достоянием гласности из мемуаров Моро-де-Бразе, (который в своих "Записках" пишет: "24 [июля] увидели мы одну из придворных повозок, в которой везли на 200 000 червонцев золота и вещей, обещанных бароном Шафировым в подарок великому визирю"),  - ОНИ СТАВЯТ ПОД СОМНЕНИЕ САМ ФАКТ ПОСЫЛКИ ЭТОЙ СУММЫ, КАК МЫ ЕЁ НЕ НАЗВАЛИ БЫ – ПОДАРКОМ ИЛИ ПОДКУПОМ .

И чтобы поставить под сомнение данный сюжет из “Записок” Моро-де-Бразе, пытаются дискредитировать личность мемуариста: “О том, насколько достоверны или недостоверны сведения авантюриста, можно судить по следующим фактам: он присвоил себе звание полковника, хотя не числится в списках старших офицеров армии Петра I. Кроме того, француз утверждал, что его жена состояла при дворе принцессы Шарлотты — супруги царевича Алексея, хотя его жены нет ни в полковых списках, ни в списках придворных того времени”.

При этом не обращают внимание на то, что  сам А.С. Пушкин, характеризуя мемуары Моро де Бразе, отмечал, что начиная с повествования о Прутском походе «рассказ Моро становится достоверным». (Записки бригадира Моро де Бразе //Пушкин А. С. Полн. собр. соч. М., 1962. Т. VIII. С.374).

А ГЛАВНОЕ, в данном случае, состоит в том, кем бы ни был Моро-де-Бразе (отвлечёмся от этого вопроса), его свидетельству о том, что ОПРЕДЕЛЁННАЯ СУММА( можно ставить под сомнение только размер действительно переданной – а не только обещанной -  суммы) БЫЛА ПОСЛАНА В ЛАГЕРЬ БАЛТАДЖИ МЕХМЕД-ПАШИ( подарка/ подкупа, не важно)  ЯВЛЯЕТСЯ ДОСТОВЕРНЫМ ФАКТОМ. 

ОБ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ НЕОПРОВЕРЖИМО ПРОЦИТИРОВАННАЯ НАМИ ВЫШЕ ПЕРЕПИСКА МЕЖДУ П.П. ШАФИРОВЫМ И КАНЦЛЕРОМ Г.И. ГОЛОВКИНЫМ ОТ 13(24) И 17(28).

ВЫВОД: ПОДАРКИ(ПОДКУП) ВИЗИРЮ, КЕГАЮ И ПРОЧИМ ЧИНАМ В ТУРЕЦКОМ ЛАГЕРЕ ИМЕЛИ МЕСТО, НО ОНИ  НЕ ПОВЛИЯЛИ НИ НА СОГЛАСИЕ БАЛТАДЖИ НАЧАТЬ МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ, НИ НА УСЛОВИЯ МИРНОГО ДОГОВОРА.

На самом деле , ВО-ПЕРВЫХ, в подписании мирного договора  с Россией была заинтересована сама Турция вне зависимости от обещанной/переданной суммы в качестве подарков(подкупа) визирю, кегаю и прочим чинам из лагеря османов;
ВО-ВТОРЫХ, спасение окруженной русской армии, находящейся в критической ситуации, было обусловлено главным образом героической обороной самой армией;
В-ТРЕТЬИХ, трудно даже сказать, на какие пункты договора могли оказать влияние подарки, учитывая, что уже в ходе самих переговоров, сняв малозначимые требования, были добавлены новые, унизительные для России и самого царя.

Что же касается появившейся недавно версии, что, мол, миф о чудесном спасении русской армии благодаря подкупу великого визиря является  ловким пропагандистским ходом, запущенный с подачи Петра, с целью “дискредитацию визиря-победителя”, а также для того, чтобы  выставить  в выгодном свете самого себя и свою супругу, - то она является плодом безудержной фантазии.

В действительности, слухи, что инициатором переговоров была Екатерина, которая отправила визирю в качестве взятки все свои драгоценности, исходили от Карла XII и его окружения. Шведский король, с одной стороны, желал очернить ставшего его врагом великого визиря, а с другой — унизить Петра I, выставив его жалким трусом, спрятавшимся за женскую юбку. 

Как мы уже отмечали, с версией о подкупе тесно сплелась и получила широкое хождение среди историков ЛЕГЕНДА О ТОМ, ЧТО ЕКАТЕРИНА ПОДКУПИЛА ВИЗИРЯ СВОИМИ ДРАГОЦЕННОСТЯМИ.

Я. Водарский детально рассматривает её возникновение. (См.: Водарский Я.Е. По поводу работы турецкого историка о Прутском походе 1711 г. //История СССР. № 6.1963. С. 207-212 - 
Начиная “разбор полётов” российский, историк ссылается на датского посланника в России Юст Юля, который сообщает, что утром 10/21 июля, во время охватившего русский обоз смятения, «царица раздарила все свои драгоценные камни и украшения первым попавшимся слугам и офицерам, по заключении же мира отобрала у них эти вещи назад, объявив, что они были отданы им лишь на сбережение». (Юль. С. 373).

Издатель записок Юля в примечании к этому месту совершенно правильно поставил вопрос: «Не этот ли случай послужил основанием известному рассказу о том, будто Екатерина отдала свои драгоценности и лично собирала у солдат деньги, чтоб подкупить верховного визиря?»

Что весьма похоже на правду. Конечно, о подарках царицы, получившие их, молчали, а вот когда она стала отбирать их назад, естественно, многие были разочарованы и недовольны, и избежать огласки стало невозможно.

Слух о подкупе визиря распространялся по Европе шведами и уволенными после похода иностранными офицерами, в том числе и Моро-де-Бразе. Естественно было связать его с рассказом о том, что Екатерина сыграла решающую роль в принятии Петром решения вступить в переговоры и что именно ее драгоценности склонили визиря заключить мир.

В 1712 г. его пытались подкрепить слухом, что в имуществе казненного кегаи Османа нашли будто бы перстень царицы. (Валишевский К. Петр Великий. Дело. М., 1990 (Репринт). С. 74). 

Но спрашивается, кому в Турции могли быть так хорошо известны ее драгоценности, чтобы узнать его?

Так что это, безусловно, только слух.

И вот что интересно, что отметает этот слух: ни Моро в своей книге, вышедшей в 1716 г., ни Ла Мотрей в первой книге, изданной в 1723 г., о драгоценностях Екатерины не сообщают.

В январе 1725 г., после смерти Петра, гвардия возвела Екатерину на престол.
В том же году в Лейпциге вышла биография императора Петра, написанная немцем Рабенером. В ней легенда о драгоценностях Екатерины передается еще как СЛУХ: «Рассказывают, - пишет Рабенер, - что еще до заключения перемирия визирь получил все наличные деньги офицеров и драгоценности их жен... Даже сама царица в такой тяжкой нужде не пожалела, вопреки обычаю ее пола, своих лучших украшений». (Rabener J.G. Leben Petri des Ersten und Grossen, Czaars von Russlands. Leipzig. 1725. S. 217).

В 1726 г. вышла книга "Записки о царствовании Петра Великого», автор которой скрылся под псевдонимом «барон Иван Нестесураной», а в 1728 г. - анонимные «Записки о царствовании Екатерины». (Nestesuranoi Iwan, par m. le b. Memoires du regne de Pierre le Grande... A la Haye. Amsterdam. Vol. 3. P. 362; Memoires du regne de Catherine, imperatrice... A la Haye. 1728. P. 29-32).

Обе книги, как было установлено позднее, были написаны французским литератором Руссе де Мисси ПО ЗАКАЗУ РУССКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА. Так вот, в них литературно обработанная и приукрашенная легенда о Екатерине преподносится уже как вполне достоверное событие.

В 1732 г. Вольтер в своей книге о Карле XII повторил легенду, НО ЕМУ ВОЗРАЗИЛ ЛА МОТРЕЙ: в «Замечаниях» на книгу Вольтера и в своей второй книге путешествий, вышедших в том же году, он решительно отрицал посылку Екатериной своих драгоценностей.

Вот что писал Ла Мотрей в «Замечаниях»: «Я получил информацию от различных московитских офицеров... что госпожа Екатерина, ставшая потом императрицей, имела очень немного драгоценностей, [и] что она не собирала никакого серебра для визиря». (Ла Мотрей. Замечания. С. 43-44).

Во второй книге говорилось: публика любит все необычайное, и говорят, «что царица не смогла бы спасти царя, если бы пожертвовала всеми своими драгоценностями и другими подарками визирю. Но я был там и знаю вполне точно, что визирь не получил ни одной драгоценности и ни одного гроша». (Ла Мотрей-2. С. 155-156).

Там же В СПЕЦИАЛЬНОМ ПРИМЕЧАНИИ О ШАФИРОВЕ ЛА МОТРЕЙ ПОДЧЕРКНУЛ, ЧТО «ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ЕГО СПОСОБНОСТЯМ, А ВОВСЕ НЕ МНИМЫМ ПОДАРКАМ ЦАРИЦЫ ЦАРЬ ОБЯЗАН СВОЕМУ ИЗБАВЛЕНИЮ НА ПРУТЕ. Как я уже говорил в другом месте, о всех подарках, сделанных визирю после заключения мирного договора, я был очень хорошо информирован (я снова это повторяю) не только пашой, с которым я был тогда, но многими другими турками, даже врагами этого визиря». (Там же. С. 234 и подстрочное примечание).
 Однако книга Вольтера приобрела широкую известность, и легенда, обрастая подробностями, продолжала свое триумфальное шествие по страницам книг других авторов.

Так, например, А. Гордон, служивший тогда в России, но не участвовавший в походе, сообщил в 1755 г., что заслуга заключения мира, мол, всецело принадлежит Екатерине, отдавшей визирю свои драгоценности. (Gordon of Achintoul A. The History of Peter the Great, Emperor of Russia. Vol. II. Aberdeen, 1755. С 28-31).

В том же духе высказался и участник похода капитан П. Брюс, родственник Я.В. Брюса, который написал (издано в 1782 г.), что Екатерина не только собрала в долг драгоценности, деньги, но еще и золотую и серебряную посуду и послала все это визирю. (Bruce P H. Memoirs of Peter Henry Bruce... London, 1782. С 44).

Из-за своего драматизма легенда получила широкое распространение в мемуарах XVIII в., в научной, справочной и художественной литературе XIX-XX вв. и благополучно дожила до наших дней.

Таким образом, как справедливо резюмирует Я. Водарский, утверждение о решающем влиянии подкупа великого визиря на условия мира было выдвинуто шведами в августе 1711 г. и подхвачено противниками визиря в окружении султана, а в печати оно было высказано впервые, по-видимому, в 1716 г. в изданных анонимно записках Моро.

Условия мирного договора были выработаны коллективно на совете еще до приезда Шафирова и до обещания подарка. Екатерина, думается, оказала влияние на решение Петра вступить в переговоры с турками. Возможно даже, что инициатива исходила от нее. Как было на самом деле, мы никогда не узнаем, но это не имеет значения. ВАЖНО, ЧТО РЕШЕНИЕ ОБ ЭТОМ БЫЛО ПРИНЯТО САМИМ ПЕТРОМ - НЕ ТОТ ВЕДЬ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, КТО ДАЕТ СОВЕТ, А ТОТ, КТО РЕШАЕТ, ПРИНЯТЬ ЕГО ИЛИ НЕТ.  - 
Мирный договор между Россией и Турцией был подписан 12 июля/ 23 июля 1711 г.  на реке Прут русскими посланниками П. П. Шафировым и Б. П. Шереметевым и турецким представителем - великим визирем Балтаджи Мехмедом-пашой, отправлен к Петру, скреплён печатями, и уже в 6 часов вечера русская армия в боевом порядке с распущенными знамёнами и барабанным боем выступила к Яссам. Турки даже выделили свою кавалерию для защиты русской армии от разбойничьих набегов татар. ()
    
Понятовский писал Лещинскому, что царь вышел «из своего лагеря со всеми знаками почета, снабженный своими новыми друзьями всем, чего ему недоставало для пропитания своей расстроенной армии». (ПБ Х-1. С. 583-584).

Визирь прислал царю провиант: по данным Ла Мотрея, 4000 квинталов хлеба (квинтал - 100 фунтов), 2000 квинталов риса и 1000 ок кофе (ок - 3 фунта); по данным Суттона, 1200 повозок с хлебом и рисом и 500 ок кофе. В ТУРЕЦКОЙ РЕЛЯЦИИ О ПОХОДЕ СООБЩАЛОСЬ, ЧТО ПРОДОВОЛЬСТВИЯ БЫЛО ПОСЛАНО НА 11 ДНЕЙ. (ПБ Х-1. С. 578; Суттон. С. 61. – 
13(24) июля 1711 г. русская армия, выходя из Молдавии, пересекла Днестр в Могилев-Подольском, закончив Прутский поход. 






12.ПРУТСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР.

К вышесказанному о Прутском мирном договоре присовокупим дополнительную информацию.

 Прутский мирный договор отличался краткостью, что свидетельствует о том, что договаривающиеся стороны по разным причинам были крайне заинтересованы в его оперативном заключении. (Мохов Н.А. Молдавия эпохи феодализма (От древнейших времён до начала XIX в. – Кишинёв,1964. С.357 - 359).

Договор состоит из СЕМИ СТАТЕЙ и двух дополнений: ЗАПИСИ С ТУРЕЦКОЙ СТОРОНЫ и ИМЕННОГО УКАЗА Петра I Сенату 15 июня 1711 года.

(Встречается мнение, что полного текста договора ни на турецком, ни на русском языках нет, а опубликованы только отдельные статьи. Однако на сайте -  МОЖНО ОБНАРУЖИТЬ ПОЛНЫЙ ТЕКСТ ДОГОВОРА С ДОПОЛНЕНИЯМИ.)


В первой статье договора не указаны место и дата сражения, не упоминается причастность Молдавского княжества к конфликту. Эти моменты были выигрышны для турецкой стороны, поскольку исключали возможность разглашения на международной арене таких факторов, как внутриполитическую нестабильность в Османской империи, связанную с оживлением национально-освободительного движения порабощенных православных христиан на Балканах.

Здесь же формулировалось ГЛАВНОЕ ТРЕБОВАНИЕ ТУРОК: ЗАВОЕВАННЫЕ У ТУРОК «В ПРОШЛОЙ ВОЙНЕ» ГОРОДА И ЗЕМЛИ ВЕРНУТЬ ИМ ОБРАТНО, А НОВОПОСТРОЕННЫЕ КРЕПОСТИ  РАЗОРИТЬ; кроме того, указывалось, что вся артиллерия, амуниция и прочее имущество остаётся при русской армии, за исключением пушек из крепости Каменный  Затон, которые передаются Турции.
(Каменный Затон Шафиров  пытался выторговать у турок - дескать, крепость нужна России для обороны от татарских набегов, однако понимания у Балтаджи не нашёл).

Во второй статье договора устанавливаются отношения договаривающихся сторон к Польше. “В польские дела с обеих сторон не мешаться, також и их подданных ничем присвоять, ни их, ни земель их”.

Здесь проявилось стремление турецкой стороны защитить от преследования сторонников гетмана Мазепы, перешедшего на сторону шведов и нашедших убежище на территории, подконтрольной Польше. Эта позиция была несколько расширена в дополнительной записи с турецкой стороны к договору, где отмечено, что <<России не держать войска в Польше, не вмешиваться в её дела, а также “отнять руку” от донских казаков и запорожцев, то есть не поддерживать их>>.

Подтверждения своего превосходства Турция заявила, что лишает Россию право иметь в Стамбуле своего постоянного дипломатического представителя. (См.: История Молдовы/ Ассоц. историков и политиков “Pro-Moldova”; коорд.: Назария Сергей Михайлович; редкол.: Бенюк Валентин Анастасьевич и др. – Кишинёв: Б.и.,2016. С. 10 ; Прутский мирный договор(1711) // ).

В статье четвертой проявлена забота турецкой стороны о судьбе шведского короля Карла XII. Имелось в виду возвращение Карла XII в Швецию. При короле оставалось немногочисленное войско, и он легко мог быть переправлен в Швецию даже морским путём. Однако султану было важно добиться свободного передвижения шведов по суше, подобно тому, как русские войска покинули Молдавию – в полном боевом порядке, с артиллерией, с знамёнами и под бой барабанов.

В других статьях договора устанавливались взаимоотношения в торговле: <<Купцам…приезжать и отъезжать, и торговать свободу иметь(ст. 3) >>, отношению к подданым обеих стран: дабы впредь на обе стороны…подданым никаких обид и убытков ни от кого учинено по сим пактам не было>>(ст. 5), а также -  <<по сим пактам все прежние неприятельские поступки забвению да предадутся, и по разменении сих пактов (о котором размении мы полную мочь имеем) войска оба без помешательства друг другу да отойдут, и ни от кого в пути друг другу досады имети да не будут.>>(ст. 6), <<турецкие невольники. Сколько оных в государстве Его царского Величества и здесь в обозе обретается, освобождены быть имеют… все после разорвания прежнего мира, Российские подданные пленные освобождены будут>>. (ст. 7). (Там же).

Не вошедшие в семь статей требования турок были сформулированы в Записи Турецкой стороны.

ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПОДПИСАННЫЙ БАЛТАДЖИ МИР ВСЕЦЕЛО ОТВЕЧАЛ НАЦИОНАЛЬНЫМ ИНТЕРЕСАМ ТУРЦИИ, ВОЕВАТЬ ЖЕ ЗА ИНТЕРЕСЫ ВЫСОКОМЕРНОГО И НАГЛОГО ШВЕДСКОГО КОРОЛЯ В ТУРЕЦКИЕ ПЛАНЫ НЕ ВХОДИЛО. ПРЕКРАСНО ПОНЯЛ ЭТО И СУЛТАН - ПОТОМУ И НАГРАДИЛ СВОЕГО ВИЗИРЯ (А ТАКЖЕ УЧАСТВОВАВШЕГО В ПРУТСКОЙ БИТВЕ КРЫМСКОГО ХАНА) ДОРОГИМИ ШУБАМИ И САБЛЯМИ.


P.S. Весьма примечателен такой факт. Как только мир был заключен, так янычары, которых твердость и мужество в обороне русских войск еще совсем недавно привело в состояние, близкое к панике, начали приближаться к русскому лагерю, называли русских солдат "братьями" и завязали торговлю.
Среди русских офицеров нашлись люди, владевшие турецким и арабским языками, и уже вскоре солдаты измученной армии Петра могли не отказывать себе в еде - недавние враги щедро снабдили их продовольствием.

P.S.2.    Карл XII, узнав об успехе турок и о начале переговоров, но ещё не зная об условиях сторон, немедля отправился из Бендер на Прут и 13/24 июля после полудня прибыл в турецкий лагерь, где потребовал расторгнуть договор и дать ему войско(от 20 до 30 тысяч), с которым он разобьёт русских  и приведёт царя пленного. Великий визирь отказал, сказав:
«Ты уже их испытал, и мы их знаем. Коли хочешь, нападай на них со своими людьми (которых у Карла было очень мало. – Э.В.), а мы заключённого мира не нарушим» (Пушкин А. С.  История Петра I. 1711. Указ. соч.).

К этому следует добавить, что по обычаю в Турции, если султан попадает в плен, то его преемник может не придерживаться раннее подписанных договорённостей. Поэтому Балтаджи опасался, что если взять русского царя в плен,то война может продолжится.Кроме того, в ходе препирательств с королём визирь сослался на Коран:Если враг просит пощады, то Аллах велит даровать ему жизнь.

P.S.3.Визирь так и не смог получить обещанную ему Петром взятку/подарок. Ночью 15(26) июля деньги привезли в турецкий лагерь, но визирь не принял их, опасаясь своего союзника, крымского хана. Потом он побоялся взять их из-за подозрений, возбуждаемых Карлом XII против визиря. В ноябре 1711 благодаря интригам Карла XII посредством английской и французской дипломатии визирь Мехмед-паша был смещён султаном и вскоре, по требованию крымского хана, казнён в Турции .

P.S.4.Занимательно, что ещё в сентябре Сенат приговорил «о разсылке во все губернии указов об одержанной победе над турками». (Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого. -  СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1880. Т. 1. 1711 год. С. 220).
 

(Продолжение, разумеется, последует)