Изменитель жизни. Гл. 9

       Вечером позвонила Варвара.
       - Встречался?
       - Да.
       - И что?
       - В понедельник на работе поговорим.
       - То есть, завтра я опять одна?
       - Выходит так. Извини.
       Она, как раньше говорили, бросила трубку.
       Я не видел жену почти три года, то есть, с самого развода. Она изменилась, как меняются обманутые женщины – лицо замкнулось, в чертах поселилась горькая тень недоверия, весь ее безукоризненный облик дышал неприступностью. К ней невозможно было подступиться – везде ждали готовые к встрече колючки. И самое печальное, что все это было не напускное, от чего можно отказаться в любой момент, а натуральное, выстраданное. Мне бы впасть в отчаяние, я же, напротив, почувствовал себя так, будто нашел ответ на вопрос, есть ли жизнь после развода. Есть, и это она, моя бывшая и по-прежнему любимая жена. Не затейливый абсурдизм, который жизнь навязывает мне, чтобы выдавить с наступательных позиций и заставить позорно отступить, а она – залог моего целеустремленного существования. И если для того чтобы ее вернуть потребуется стать оборотнем, я им стану!
       Решительным шагом я направился в комнату, где находился аппарат и сдернул с него покрывало. Провел ладонью по гладкой поверхности лежака, и она отозвалась никелированной прохладой дремлющей операционной. Я извлек шнур, включил аппарат в сеть, распахнул планшет и запустил. На шлеме замигали лампочки, экран озарился ровным, голубовато-серым свечением. Я выбрал меню – с левой стороны экрана высветился столбец опций. Я пригляделся: нервный, обидчивый, агрессивный, раздражительный, угрюмый, суровый, вдумчивый, благоразумный, общительный жизнерадостный, впечатлительный, рассудительный, легкомысленный, находчивый, сообразительный, любознательный и так далее - всего около сотни позиций. Я выбрал строку «сообразительный», выделил ее – справа появились значки «больше-меньше», а внизу активировалась кнопка «ввод». Все ясно. Осталось выбрать то, что мне сейчас нужно. И что же? Я общителен, смел, сдержан (хотя сдержанности, думаю, придется добавить), практичен и в меру доверчив. Необходимы проницательность и спокойствие. Да, да, добрая доза последнего мне точно не помешает. Трудолюбие, честность и аккуратность пока в норме. Вежливость? Что ж, вежливости много не бывает. Целенаправленность и решительность? О, да! Плюс остроумие. Итак, целеустремленность, решительность, остроумие, сдержанность, настойчивость, самообладание, ответственность, мужественность и далее по потребности – вот джентльменский набор современного корсара. А то что мне придется пиратствовать, сомнений не было. Но начать надо с сообразительности. Мне нужен план. Исходные условия таковы: неверность обнулила в глазах жены все мои качества. Покорять ее добродетелью - пустое дело. Обрети я качества хоть самого Тристана, моей Изольде это уже не нужно. Следует придумать какой-то изощренный способ найти в ее обороне слабое место, проникнуть внутрь ее сердца и затопить виноватой, покаянной нежностью. Если прошлого не вернуть, а будущего не миновать, значит, нужно сделать явью то будущее, которое вернет мне прошлое. Смущает, что для этого я прибегаю к услугам анонимных личностей, за которыми, как за начинающими киллерами нет репутации, а лишь одни посулы. Проще и вернее работать с дьяволом. И все же я рискну. Вот только соберусь с духом.
       Я сел на лежак, машинально себя ощупал и спросил: «У тебя есть другой выход? Нет. Ты сейчас как на балконе объятого пожаром дома, и чтобы спастись, нужно прыгать. А там либо дерево, либо сугроб, либо люди добрые с растяжкой…» Я встал, увеличил уровень сообразительности до девяноста процентов, лег на лежак, втиснул голову в шлем и ощутил легкое потрескивание, как бывает, когда расчесываешь сухие волосы. Через небольшое время аппарат добродушно крякнул, и в уши проник мелодичный, монотонный звук. Началось. Я закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Обнаружились слабые признаки подступающего гипнотического сна. За ними легкое оцепенение. Я ждал, что оно окрепнет вплоть до потери сознания, но дальше это не пошло, оставив меня в приятном состоянии бездумной расслабленности. Притихшее сознание сделало робкую попытку опрокинуться, но кто-то его в последний момент подхватил и вернул на место. Приятная дрема – вот как опишу я свое состояние. В моей голове хозяйничал убаюкивающий звук, и у меня не было сил ему противиться. Нечто подобное я чувствовал, когда мне однажды делали электрофорез: то же впечатление постороннего вмешательства. Наконец аппарат снова крякнул, звук оборвался, но его затухающее эхо еще некоторое время бродило в голове. Выждав положенное время, я извлек голову их шлема, осторожно сел и прислушался к себе – ничего необычного, все как всегда. Я встал и прошелся по комнате, а через несколько минут и вовсе занялся обычными делами – убрал на кухне и вымыл посуду. Через полчаса позвонил телефон. Я ответил.
       - Добрый вечер, Сергей Климентьевич! – услышал я певучий баритон и смутился: все-таки, откуда его компьютер знает, где живут доверчивые дурачки?
       - И вам того же!
       - Наш аппарат сообщил нам, что его задействовали. Это так?
       - Да, так.
       - Тогда с почином, и желаю не останавливаться на достигнутом!
       - Спасибо. Скажите, когда я почувствую результат?
       - Обычно он наступает через несколько часов. Так что к утру. Ну, будьте здоровы и ни о чем не беспокойтесь!
       - До свидания… - успел сказать я, прежде чем услышал короткие гудки.
       Правильно мне говорили, что моя любимая фигура – зигзаг.
       Побродив по квартире, я забрался в постель. Обычно я закрываю глаза, а там мой личный калейдоскоп. Перед глазами калейдоскоп, в ушах фонограф. Так было и в этот раз. Немного повозившись, я не заметил, как уснул.